Dina Rubina

Вырос Моисей в матёрого котищу, красоты немыслимой, зеленоглазой. Рыжим был, с крахмальнобелой манишкой, с небольшими ушками на круглой уютной башке и сумеречными глазами такой силы мысли, такого пронзительного инопланетного ума, что оторопь брала в них смотреть.

Личная жизнь не удалась – подумаешь! – говорит она. – Те, у кого она удалась, ходят в стоптанных туфлях и с высунутыми языками.

Детство не подлежит уценке. Ребёнку должно быть интересно. А мы всегда – дети, мы по-прежнему дети, и сердца наши – как поёт второстепенная героиня в повести о молодом художнике, которую вы сейчас откроете, перелистнув страницу, – «наши сердца не имеют морщин».

– Ну и молодец, – отозвалась невозмутимая Барышня на горестные Стешины рыдания. – Победить этот мир можно только неслыханной наглостью.

Собаки ссут на колёса машин, потому что знают, что моча их далеко поедет и  будет витать над дорогами в разных местностях. Они так территорию свою расширяют. Что ты ржёшь? Это чистая правда, только Интернет эту тему замалчивает…»

Город становится миром, когда ты любишь одного из живущих в нем.

отозвался поэт. – Я лишь пытаюсь изложить свою веру в существование Всевышнего методами вашей логики. Странно, что вы, столь незыблемо уверенный в случайности возникновения нашего изумительного и непостижимого мира, отказываетесь верить в случайность возникновения нескольких строк на бумаге…»