Dina Rubina

Мне было лет семь, мама была еще жива, Союз - нерушим, Украина - зависима, а русский язык - главный разговорный. Балакали, конечно, и на суржике, но до того, чтоб на парикмахерской было написано "Перукарня", надо было еще дожить.

Время от времени он возвращался к ней навсегда.

Вырос Моисей в матёрого котищу, красоты немыслимой, зеленоглазой. Рыжим был, с крахмальнобелой манишкой, с небольшими ушками на круглой уютной башке и сумеречными глазами такой силы мысли, такого пронзительного инопланетного ума, что оторопь брала в них смотреть.

Детство не подлежит уценке. Ребёнку должно быть интересно. А мы всегда – дети, мы по-прежнему дети, и сердца наши – как поёт второстепенная героиня в повести о молодом художнике, которую вы сейчас откроете, перелистнув страницу, – «наши сердца не имеют морщин».

Собаки ссут на колёса машин, потому что знают, что моча их далеко поедет и  будет витать над дорогами в разных местностях. Они так территорию свою расширяют. Что ты ржёшь? Это чистая правда, только Интернет эту тему замалчивает…»

отозвался поэт. – Я лишь пытаюсь изложить свою веру в существование Всевышнего методами вашей логики. Странно, что вы, столь незыблемо уверенный в случайности возникновения нашего изумительного и непостижимого мира, отказываетесь верить в случайность возникновения нескольких строк на бумаге…»

Этот мир – комедия для тех, кто умеет мыслить, и трагедия для тех, кто умеет чувствовать