Tatyana Polyakova

— Удачи, милая.

— Тебе того же, – буркнула я, спускаясь по лестнице.

— Уверен, ты не обернешься, – засмеялся он.

— А ты не посмотришь мне вслед, – в тон ему ответила я.

— Чем я сейчас занят, по-твоему?

— Придумываешь очередную пакость.

— Я тебя люблю, идиотка.

— Идиотка бы тебе поверила.

— Рассмотрела? – спросил он без намека на усмешку, откидываясь в кресле.

— Так и вы зря время не теряли, – съязвила я, он меня очень злил. – Что вас так увлекло в районе моего тазобедренного сустава?

Его лицевые мышцы пришли в движение, однако он тут же сцепил зубы и еще немного помолчал, после чего изрек:

— Нарываешься. Либо говори, либо проваливай.

— Не возражаете, если я начну с вопроса? Почему вы согласились со мной встретиться?

— Девочка на “Феррари”, в костюмчике за полштуки баксов, которую трахают наши шишки…

— Ваша осведомленность в женских тряпках вызывает уважение.

У меня нет личного мнения, я за деньги работаю.

— Ты хочешь услышать, что я тебя люблю? – заботливо осведомился Тагаев.

— Нет, не хочу, – замотала я головой. Он поднялся и натянул штаны, наверное решив, что такие важные вопросы с голым задом не обсуждаются.

— Почему?

— Ты настырный парень и иногда бываешь очень убедителен. Человек способен на ужасные глупости просто из упрямства.

Логики ему было не занимать. Я давно поняла, что, когда ее раздавали, Антон отошел в столовую.

– Здесь темно, – напомнила я. – Это нам не помешает. Он взял меня за руку и подвел к окну. Дорожки в саду были вычищены, вокруг белел пушистый снег, какой можно увидеть только за городом. В саду росли несколько елей, сейчас их украшали праздничные гирлянды, а за ними – темные макушки деревьев в лесу.

...ребенок уже при рождении обладает опрелеленным характером, а дальнейшая жизнь либо эти черты усугубляет, либо делает их менее значительными.