Счастливчик

Глава 5

Самовар ещё шипел и слегка дымился, когда папа начал разливать чай. Его уши, подбородок и руки были покрыты мелкими каплями разноцветной краски, которые он не успел отмыть. Сзади, на шее и на макушке, у него красовались широкие красно-жёлтые мазки кисти. Запах свежезаваренного чая с мятой смешивался с ароматом красок и лака, и кухня походила на мастерскую художника, который оживлённо рассказывал, про свою очередную работу. Мама с улыбкой внимала его рассказу, разрезая большой яблочный пирог.

– Всё прошло блестяще! Просто блестяще! – оживлённо тараторил папа. – Ума не приложу, почему вы решили, что я не справлюсь. Совершенно ничего сложного. Со-вер-шен-но! Вы просто ахнете, когда увидите!

– О! – сказала мама, – в этом я не сомневаюсь. Я уже вижу, как ты славно поработал…

Но папа не замечал иронии в её голосе и продолжал говорить, размахивая руками и подпрыгивая на стуле.

– Шедевр! Говорю вам – этот скворечник можно вешать на Лувр. Да что там, на Лувр, его смело можно вешать в сам Лувр! Думаю, мне нужно открыть предприятие по производству уникальных рукописных скворечников. Это будет бешеный успех. Бе-ше-ный!

– А можно его посмотреть? – спросила совершенно заинтригованная Варя.

– Сегодня нет, – сказал папа, в котором определённо пропадал театральный актёр. – Завтра, только завтра. Картина… в смысле скворечник, ещё не высох. Утром, сразу после завтрака, вы всё увидите. И это будет нечто!

– Ну, папочка! Ну, пожалуйста! Ну, хоть одним глазиком! – умоляла Варя.

– Нет, нет и нет, – говорил папа, полностью вошедший в образ, – даже не старайся! Искусство, девочка моя, не терпит спешки!

Серёжа с мамой не выдержали и расхохотались. Папа сам уже не мог сдерживать смех и присоединился к ним. Дремавший на кресле Степашка открыл глаза и сонно тявкнул, показывая тем самым, что он тоже участвует в дискуссии. И только Варя, которой очень хотелось увидеть чудо-скворечник, не смеялась и в задумчивости откусила такой большой кусок пирога, что какое-то время даже не могла его жевать, и ей пришлось закрыть рот руками.

– В самом деле, друзья мои, – продолжил папа, – это чудесная идея, делать разноцветные скворечники. Это так оживляет всё вокруг.

– Мне кажется, – сказала мама, – что не все оценят эту идею по достоинству.

– Ты думаешь? – удивился папа. – Странно, странно… Это же так здорово, когда всё яркое и весёлое.

– Не все так думают, дорогой, – сказала мама. – Некоторые люди любят только серое и черное.

– Это ужасно, – сказал папа, – терпеть не могу людей, которые любят серое и черное. Мне всё время кажется, что если бы они могли, то убрали бы солнце и всюду постоянно бы шёл дождь. Только представьте, что всё вокруг серое и унылое. Бррр!

Папа весь передёрнулся, как будто его облили холодной водой.

– А почему некоторые люди не любят всё яркое и весёлое? – спросила Варя, которая при мысли о постоянном дожде тоже поёжилась.

– Потому что они боятся жить, – ответил папа. – Понимаешь, бояться! И им хочется, что бы все вокруг тоже боялись, и были печальны и унылы, но у них никогда ничего не получается. Всегда находится кто-то, кто не боится и смело берёт в руки самые яркие краски и всё вокруг начинает сиять и радовать глаз.

– А мы не боимся? – спросила Варя.

– Мы – нет! – гордо сказал папа.

– Мы так не боимся, что мне даже иногда страшно становится, – добавила мама и смахнула со стола краску, которая сыпалась с папиной шеи.

– Мама шутит, – сказал папа и поцеловал маму в затылок. – Но я не закончил! Я предлагаю всё в мире делать в виде скворечников.

– Всё? – недоверчиво спросил Серёжа.

– А так можно? – сказала Варя, которая, наконец-то, проглотила кусок пирога и нацеливалась на новый.

– Можно всё, – заявил папа. – Я предлагаю делать мебель в виде скворечников. Я назову наше предприятие – Вселенная Скворечников! Шкафы, гардеробы, тумбочки, столы и даже кровати! И всё яркое и весёлое. Да что мебель – мы сделаем дом в виде гигантского скворечника! Дорогая, ты поможешь нам сделать дом в виде скворечника.

– Боюсь, этот проект не будет пользоваться большим спросом, – сказала мама. – Да и не каждый архитектор возьмётся за такое сложное дело…

– Отчего нет? – удивился папа. – Это было бы чудесно. Ты только представь: ты подходишь к своему чудесному, канареечного цвета домику-скворечнику, с красными ставнями и голубой крышей, открываешь круглую дверцу и попадаешь в прихожую, где в салатовом шкафу-скворечнике висят твои платья. А рядом с ним маленький скворечник для обуви, нежнейшего, дымчато-розового цвета. А над ним, зеркало-скворечник, цвета балтийского янтаря.

Папа ходил по кухне, изображая действия мамы, открывая и закрывая невидимые двери и шкафы.

– Дальше, ты идёшь на кухню, где в 10 бирюзовых шкафчиках-скворечниках у тебя хранятся продукты.

– Я буду путаться в них, – сказала мама, – они все одинаковые.

– Я учёл это! – сказал папа. – У них буду разные крыши. Скажем, ты хочешь сварить на ужин макароны и тогда, тебе нужен бирюзово-оранжевый скворечник, а если будет рис с рыбой, то бирюзово-белый. К приезду бабушки и дедушки, для их любимого пирога с сыром, ты просто откроешь бирюзово-лимонный скворечник, и всё будет там. Ты легко запомнишь!

– Боже, у меня уже рябит в глазах, – сказала мама, притворно закрывая глаза ладонью

– Дальше, дальше, – радовалась Варя. – Что там дальше?

– А дальше, будет гостиная, в которой будет стоять огромный диван-скворечник, который можно будет разложить, если кто-нибудь из гостей останется у нас ночевать.

– А какого он будет цвета?

– Он будет всех цветов радуги и даже больше.

– Больше? – удивилась Варя. – А разве есть больше?

– Конечно, – с улыбкой сказал папа, – есть ещё уйма цветов, которые люди не хотят замечать.

– Какие же?

– Цвет радости, к примеру. Он похож на майское солнце, которое светит сквозь первые зелёные листья прямо в глаза. Или цвет счастья. Дружбы. Любви. В мире есть огромное количество самых разных цветов, но не все, к сожалению, хотят их видеть.

– А кто их может видеть? – спросила Варя.

– Только добрые и хорошие люди, – ответил папа. – Вот вы с Серёжей, например или наша мама.

– Мама видит, что на часах уже почти 11, а кто-то до сих пор не в кровати.

– Но я хочу ещё про скворечники послушать, – расстроилась Варя. – Почему всё время нужно ложиться спать, когда начинается всё самое интересное!

– Увы, – сказал папы. – Мама – это самое сильное волшебство на свете и нам его никак не одолеть. Но, – он несколько раз многозначительно поднял брови, глядя по очереди на Серёжу и Варю, – если быстро-быстро почистить зубы и лечь в кровать, то, возможно, я успею немного рассказать про ваши комнаты.

– У вас 15 минут на всё про всё, – сказала мама.

– Слушаемся и повинуемся, – отвечал папа, задом пятясь к двери и низко кланяясь. – Слушаемся и повинуемся!..

Рядом с ним, заливаясь весёлым смехом, не менее комично, кланялась Варя. Потом они сцепились с папой руками и принялись водить вокруг мамы хоровод, всё ускоряясь и ускоряясь, пока мама не замахала на них полотенцем. Среди всей этой суматохи, Серёжа, быстро наполнил бутылку горячей водой из самовара и незаметно выскользнул наружу. Степашка, которого он бесцеремонно отпихнул от двери, обиженно фыркнул, и принялся скрести закрывшуюся перед его носом дверь лапой, но никто не обращал на него внимания и он уселся в стороне, чтобы не попасть под ноги веселящимся людям. Он тоже любил попрыгать со всеми, но сегодня слишком устал и сидя клевал носом, как маленький смешной медвежонок. Навеселившись вдоволь, Варя вышла из кухни и пошла к умывальнику. Там её уже поджидал Серёжа.

– Ну, где ты пропадаешь? – сказал он. – Давай шарф скорее, и я пойду к Счастливчику, а ты, быстро чисть зубы и беги, отвлекай папу.

– А можно я пойду с тобой? – попросила Варя. – Я хочу Счастливчику спокойной ночи пожелать.

– Ты что?! Они сразу догадаются. Нет. Я один. Иди-иди, папа выходит уже, слышишь!

Опечаленная Варя ушла чистить зубы, а Серёжа нырнул под дом и, светя фонарём, прокрался к домику Счастливчика. Тот давно проснулся и начал капризничать, но увидев свет, притих. Мальчик взял его на руки и тот сразу запищал в поисках молока.

– Вот, держи. – Серёжа поднёс бутылочку к носу малыша и тот проворно ухватил её и принялся сосать, обхватив бутылочку маленькими лапками.

– Кто же ты такой? – вслух подумал мальчик, с интересом разглядывая Счастливчика. – Где ты живешь, Счастливчик? И как ты попал на речку?

Счастливчик ничего не отвечал, а только усиленно чмокал и негромко урчал. После второй бутылочки он стал засыпать, и Серёжа положил его в коробку. Потом он обмотал тонким шерстяным шарфиком ещё тёплую бутылку с водой и положил её к малышу, который радостно обнял её и окончательно погрузился в сон. Мальчик погладил кроху на прощанье и пополз обратно.

Когда он зашёл в комнату, Варя уже лежала в своей кровати в углу у окна и смеялась чему-то, а папа, с довольной улыбкой сидел рядом, скрестив ноги и протирая свои очки носовым платком.

– Ага, – сказал он глядя на Серёжу. – А вот и опоздавший. Всё нормально?

– Да, всё хорошо.

– Давай ложись, и я выключаю свет, а то мама уже стучалась в окно.

– Мне папа рассказывал про мою комнату, – с восторгом в голосе заговорила Варя, сев в своей кровати. – Она очень весёлая! Ты представляешь, там есть даже круглый скворечник для тетрадей и учебников, раскрашенный как божья коровка!

– Так, так, Варвара, – сказал папа, стараясь быть строгим. – Пора спать, а завтра можем продолжить. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, папочка, – сказала Варя. – Я тебя люблю.

– И я тебя люблю моя хорошая, – сказал папа, укладывая Варю.

– Спокойной ночи пап, – сказал Серёжа.

– Спокойной ночи. Давайте тут не шумите. Мама заглянет к вам скоро и если кого поймает то…

– То, что?! – задорно крикнула Варя, заранее кутаясь в одеяло.

– То того мне придётся защекотать! – сказал папа и растопырив пальцы бросился к взвизгнувшей Варе и принялся щекотать её сквозь одеяло. Тогда Серёжа бросил в него подушку.

– Ах так, – закричал папа, – двое на одного?! Ну, я вам сейчас покажу! – и, схватив подушку, он бросил её обратно.

Когда мама зашла проверить спят ли ребята, в комнате царил такой переполох, что она глазам своим не поверила.

– Что здесь происходит?! – строго спросила она. – Вы почему не спите? Марш в кровати! Какой ужас, всё вверх дном перевернули.

– Ребята, я пошёл… – сдавленным голосом сказал лежавший под грудой подушек папа сидящим сверху Серёже и Варе. – Но поражение не засчитывается! Вас было двое!

– Что?! – воскликнула Варя, но увидев какое серьёзное лицо у мамы, быстро забралась в кровать и накрылась одеялом.

– Всё, – сказала мама и выключила свет. – Всем спать. И тебе тоже – художник.

– Слушаюсь, мой генерал! – сказал папа и неожиданно подхватил маму на руки и прокружился с ней несколько раз. Дверь закрылась, и ребята услышали, как мама смеётся и что-то говорит папе, а тот смеётся в ответ. Когда всё стихло, ребята сели на своих кроватях.

– Как там Счастливчик, – спросила Варя.

– Хорошо, – сказал мальчик. – Уснул.

– Ему понравился мой шарфик?

– Кажется да.

– А как ты думаешь, – спросила Варя, которую весь день мучал один вопрос, – когда он вырастет, мы сможем оставить Счастливчика у себя.

– Я не знаю, – вздохнул мальчик, который тоже об этом думал. – Мне кажется, мама не разрешит.

– Вот и я не знаю, – ответила Варя. – Я бы очень хотела.

– Я тоже, – сказал мальчик. – Думаю, они бы подружились со Степашкой.

– Конечно, – хихикнула Варя, – с ним даже волнистые попугайчики дружат!

– Точно, – улыбнулся в темноте Серёжа. – И кошки.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи и если услышишь что-нибудь, сразу буди меня!

– Хорошо, – сказала Варя, зевая, – и ты меня, буди…

Тем временем, в прихожей, на своей подстилке шумно устраивался спать Степашка. Он упорно скрёб подстилку своими лапками, словно пытаясь прорыть в ней ход, потом сто раз крутился на ней волчком, и лишь затем укладывался, чтобы ещё минут пять вздыхать и кряхтеть как старый гном. В последний момент он шумно выдыхал и засыпал мертвецким сном, только изредка дёргая задними лапками и тихонько скуля, потому что он, как и ребята видел сны.

«И зачем только нужны эти долгие посиделки на кухне, если всё равно мне ничего больше не дают покушать? – думал Степашка, устраиваясь на своём коврике. – Несправедливо… Вот если бы я тоже мог сидеть за столом и есть пирог, это было бы здорово!..»

Стёпа представил себе как он чинно сидит между Варей и папой на специальном стульчике и ему на тарелку кладут большой кусок пирога и наливают сладкий чай в блюдце. Картина была такой реальной, что Степашка даже ощутил на секунду запах пирога и чая и у него потекли слюнки.

«Да, – подумал он, окончательно укладываясь и закрывая глаза, – это было бы превосходно… Только вот пирог нужно делать не с яблоками, с сосисками, так ведь гораздо вкуснее!.. А вместо чая, в самовар нужно наливать куриный бульон… Да, так будет лучше… определённо лучше… да…»

Глава 6

– Варя, Варя, проснись!

– М-м-м, – пробурчала Варя. – Я не хочу в школу…

– Какая школа? Проснись!

Варя с трудом открыла глаза и с удивлением посмотрела на трясущего её брата.

– Тссс, – прошипел он, приложив палец к губам. – Счастливчик проснулся.

– Как проснулся?

Варя села в кровати и протёрла глаза.

– А вот так, – шептал мальчик. – Я слышу, он мяукает там, внизу, под домом.

– Ты уверен, – спросила Варя. – Я ничего не слышу.

– Уверен, – сказал Серёжа. – Я уже давно проснулся. И Степашка слышит и скребётся наружу… Нужно что-то делать.

– А сейчас сколько время? – сонно пробурчала девочка.

– Три часа, – сказал Серёжа.

– Так рано! – воскликнула Варя.

– Да, – кивнул брат.

– Он, наверное, проголодался, – сказала Варя.

– Наверное, – согласился мальчик. – Ты со мной?

– Конечно, – решительно ответила Варя, соскакивая с кровати. – Только мне надо одеться.

– Не шуми, а то Степашка и так, кажется, всех уже перебудил.

– Хорошо.

Ребята быстро оделись и осторожно открыли дверь на погружённую во мрак веранду. Степашка радостно подбежал к ним, топая как маленький бегемот, и громко чихнул, ткнувшись Серёже в ноги.

– Цыц! – прошипел Серёжа, но было уже поздно.

Дверь родительской комнаты приоткрылась и похолодевшие от страха ребята услышали сонный папин голос.

– Что тут такое? Стёпа, ты чего хулиганишь, а?

Ребята вжались в стенку и затаились. Стёпа подбежал к высунувшемуся папе, и они услышали, как папа потрепал его по голове.

– Ну, что, поросёнок? Чего не спишь? Услышал что-то?

При этих словах, Варя сжала руку брата и чуть не вскрикнула. Но Стёпа только ласкался к папе и легонько фыркал, приглашая его поиграть с ним.

– Ну, хватит, хватит, – сказал папа, успокаивая Степашку. – Всё, всё, угомонись. Ложись. Ночь на дворе. Давай, давай… На место… Вот так… Молодец…

Они услышали, как Стёпа вздохнул и покорно поплёлся на свою подстилку. Покрутившись там немного, он с глухим стоном рухнул на неё и засопел. Папа зевнул в темноте и тихо прикрыл дверь. Постояв для верности несколько минут, ребята на цыпочках подошли к входной двери.

– Закрыто, – прошептал Серёжа. – Нужно задвижку отодвинуть. Помоги мне, потяни дверь за ручку, а то скрипеть будет.

Вдвоём, они с очень осторожно и медленно, миллиметр за миллиметром, отодвинули задвижку и так же осторожно и медленно отворили дверь и вышли наружу. Степашка не пытался идти за ними и только пробурчал что-то во сне, уютно свернувшись калачиком на своём месте. Ступая босыми ногами, они бесшумно спустились с крыльца и только тут одели свои ботинки.

– Здесь темно, – сказала Варя, которой было немного страшно. – Я ничего не вижу…

– Иди за мной, – сказал Серёжа. – Только тихо.

Они прошли вдоль дома и приблизились к дверце в фундаменте, откуда явственно раздавался тихое мяуканье и писк.

– Слышишь? – спросил Серёжа.

– Да, – сказала Варя. – Плачет. Лезем скорее.

Также осторожно и медленно они открыли дверцу и забрались под дом. Серёжа вытащил спрятанный под плёнкой фонарик и включил его.

– Как тут холодно, – сказала Варя. – Несчастный Счастливчик! Давай возьмём его домой?

– Нельзя, – строго сказал Серёжа. – Заметят. И к тому же, у него мех густой, я думаю ему не холодно.

– Всё равно мне его жалко, – сказала девочка. – Вот бы он мог спать рядом со мной. Он такой пушистый и мягкий!

Когда они открыли коробку, малыш испуганно притих, но потом, очевидно как-то узнав ребят, запищал ещё громче.

– Сейчас, малыш, сейчас, – сказал девочка, беря его на руки и прижимая к себе. – Сейчас мамочка тебя покормит. Где бутылочка?

– Вот, – сказал Сережа. – Только молоко ледяное совсем.

– Такое нельзя давать, – сказала Варя. – Нужно тёплое.

– А где же взять тёплое?

– Подержи бутылочку подмышкой, и оно согреется, – предложила Варя.

Серёжа засунул бутылку под рубашку и вскрикнул.

– Ой, какое холодное!

– Тихо, разбудишь всех! – сказала Варя.

– Но оно холодное! – сказал мальчик, пританцовывая на месте. – А долго держать?

– Пока не согреется, – сказала Варя.

– А если не согреется? – спросил Серёжа, – Оно как сосулька!

– Согреется, – заверила его Варя, – только ты крепко держи и не ёрзай.

– Тебе легко говорить, – сказал Серёжа, перекатывая ледяную бутылочку по голому телу. – Надо будет на ночь молоко в дом ставить, и брать с собой, если он будет просыпаться.

– А можно наливать в термос, – предложила Варя. – Когда мы на дачу едем, мама всегда в термос чай наливает, что бы в дороге покушать могли.

– Точно, термос. Отличная идея! – обрадовался мальчик. – Как я раньше не догадался? Термос можно здесь оставлять с вечера.

– А ты сможешь сделать термос, – спросила Варя, которая была совершенно уверена, что старший брат может всё.

– Наверное, нет, – немного подумав, грустно признался мальчик, – хотя я знаю, как он устроен. Но я видел в сарае, на самом верху, лежал старый папин походный термос. Я думаю, он нам отлично подойдёт.

– А папа не заметит? – спросила Варя.

– Если и заметит, – засмеялся Серёжа, – то всё равно решит, что сам куда-то его засунул и забыл.

– Точно, – улыбнулась девочка. – Ну, как там молоко?

– Ещё немного, – ответил мальчик. – Греется…

К тому моменту, когда ребята окончательно замёрзли, молоко согрелось, и проголодавшийся Счастливчик набросился на него с громким урчанием.

– Он такой смешной, – сказала Варя. – Сопит как ёжик.

– А разве ежи сопят? – спросил Серёжа. – С чего ты взяла?

– Мне по телевизору показывали, – гордо сказала Варя. – Может он ёжик?

– Ёжик?! – недоверчиво сказал мальчик

– Ёжик, – сказала Варя, – просто очень мягкий…

– Таких не бывает, – уверенно заявил Серёжа. – И он зелёный!

– А кто же он тогда?

– Папа говорил, что на болотах живут очень редкие животные, которые занесены в Красную книгу и которых мало кто видел. Может он один из них.

– А где можно посмотреть эту Красную книгу? – спросила Варя.

– В библиотеке, наверное, – неуверенно ответил Серёжа. – Я точно не знаю.

– А почему она красная? – поинтересовалась Варя.

– Потому что она очень важная! – ответил мальчик.

– Как пожарная машина? – спросила Варя.

– Да, – ответил мальчик, – Как пожарная машина.

– Здорово, – сказала Варя. – Но как же нам узнать, кто это? Вот бы у папы спросить…

– Так в чём же дело? – спросил Серёжа, – давай спросим его сегодня.

– А он не догадается? – насторожилась Варя.

– О чём? – засмеялся Серёжа. – Что мы держим под домом непонятно кого зелёного цвета, и он мяукает и сопит как ёжик?

– И правд, – сказала Варя. – Как же хочется узнать поскорей!

– И мне, – сказал мальчик, – только мне кажется, что папа тоже не знает.

– Папа всё знает, – сказала Варя. – Он же взрослый.

– Ничего то они не знают, эти взрослые – пробурчал Серёжа себе под нос. – Только говорят…

Вскоре малыш наелся, но как только Варя уложила его обратно в коробку, он снова начал плакать и проситься обратно к ней на руки.

– Он не хочет один оставаться, – сказала Варя.

– Просто грелка остыла, – догадался Серёжа. – Придётся идти на кухню и ставить чайник.

– Хорошо, – сказала Варя, – только недолго, а то я замёрзла.

Я быстро, – пообещал Серёжа и уполз.

Варя осталась сидеть одна, в холодном закутке, при свете фонарика. Раньше ей и подумать было страшно забраться под дом ночью, а сейчас, держа малыша на руках, она совсем не боялась.

– Не бойся, малыш, – говорила она Счастливчику и поглаживала его мягкую шерстку, которая изумрудно искрилась в электрическом свете. – Всё хорошо, всё хорошо. Спи, а я тебе спою колыбельную.

И она действительно принялась тихонечко напевать песенку, которой её научила мама и сама чуть не заснула. Потом она услышал, как кто-то пробирается к ней в темноте и посветила фонариком. Это был Серёжа с бутылкой горячей воды в руке.

– Вот, готово, – сказал он.

Он обмотал бутылку шарфиком и положил её в ящик. Варя осторожно положила Счастливчика в его кроватку и тот, не просыпаясь, обхватил свою грелку лапками, потыкался в неё своим розовым носом и затих. Ребята переглянулись и тихонько засмеялись.

Уже светало и птицы в саду начинали петь, когда они выбрались из-под дома. Блеклые звёзды ещё висели кое-где на небе, но ночь уже отступала и розовая заря поднималась над лесом как далёкое зарево. Ребята неслышно вошли в дом, заперли за собой дверь и уснули, едва коснулись головами подушек. Они не слышали, как проснулись их родители, и как радовался Степашка, когда его выпустили на улицу. И когда папа и мама заглянули к ним, они по-прежнему спали, укутавшись в свои одеяла.

– Похоже, они и вправду вчера утомились, – сказал папа, глядя на них.

– Не удивительно, – ответила мама. – Вчера у всех было много хлопот…

– Пускай ещё поспят, – сказал папа. – А мы выпьем пока по чашке чая, и я пойду наверх и поработаю немного. У меня появились замечательные идеи. Нужно срочно их записать.

– А как же режим, – сказала мама, которая не любила, когда кто-нибудь допоздна валялся в кровати.

– Дадим им один день, – мягко сказал папа. – Они не ленились и вправду устали. А завтра, обещаю тебе, всё будет как положено.

– Отлично, – согласилась мама, которая была не такой уж строгой, какой иногда казалась. – Когда мы им скажем?

– Думаю, надо ещё немного подождать, – сказал папа с лукавой улыбкой. – Может быть завтра?

– Давай не будем слишком затягивать, – сказала мама.

– Почему нет? – улыбнулся папа. – По-моему, это весело.

– Возможно, – ответила мама, обнимая его одной рукой, – но это не очень честно по отношению к ним.

– Думаю, ты права, – согласился папа. – Скажем сегодня вечером. А пока, пойдём-ка и немного перекусим, а после позавтракаем ещё раз, как следует, уже все вместе.

Они вышли на улицу, и пошли на кухню, со смехом глядя, на Степашку, который кувыркался в мокрой траве, пытаясь поймать кузнечика.

– Он просто котёнок, – сказала мама.

– Т-с-с – сказал папа, – а то он услышит!

– Думаешь, он обидится? – делано испугалась мама.

– Нет, – ответил папа, – просто с его то «ловкостью», он свалится с первого же дерева, на которое решит забраться, узнав, что он кошка…

Степашка, в очередной раз упав в траву при неудачном прыжке, оставил попытки поймать кузнечика, сел и огляделся по сторонам. Роса блестела на его бровях, бороде и кончике носа.

«Всё-таки лето – это хорошо, – подумал он. – Когда ещё можно с самого утра валяться в траве и гоняться за кузнечиками?..»

Стёпа слизнул росу с носа, отряхнулся и затрусил к маминому цветнику.

«Пожалуй, у меня есть немного времени до завтрака, чтобы выкопать яму, – решил он. – Пока мама не видит, я смогу отлично покопаться в её клумбе, а потом…»

Размышления Степашки прервала трясогузка, которая приземлилась на газон и принялась бегать по нему, подхватывая отяжелевших от росы мушек.

«Так, так, так! Кто это тут бегает по моему газону?!! Безобразие! Эти птицы совершенно распустились! Ну, я ей сейчас покажу…»

И Степашка, потешно прижавшись к земле, стал осторожно подкрадываться к трясогузке, которая, отлично зная его повадки, не слишком беспокоилась, потому что ещё не было случая, чтобы маленький скотч-терьер поймал кого-нибудь крупнее обыкновенной бабочки.