Ты – Моя Любовь

ГЛАВА 1

Феликс уже два часа молчаливо злился, удобно расположившись в кресле закрытого загородного клуба. Все раздражало. Даром потерянное время. Надо было делать лицо перед собравшимися, чего он терпеть не мог. Дела так и не обсудили, только потеряли время. Не любил Феликс болтать даром. Разговор должен быть с пользой. Как говорил его дед: или думай, или действуй.

Он наблюдал, как элита города, да что города, страны, развлекалась в огромном банкетном зале, напивалась до состояния поросячьего визга, кутила. Отдельные личности, уединившись за небольшим игральным столом, резались в покер, пили виски и курили сигары. Подобные встречи для Феликса были, естественно, необязательными, однако ему срочно понадобилось переговорить с Минаевым. Надо что-то решать с заводом. И с Волковым. Кардинально решать, если понадобится.

Огромный зал, в котором расположились крупные бизнесмены и чиновники страны, находился на первом этаже резиденции частного закрытого мужского клуба губернатора области. Здесь часто обсуждали дела, решались многие политические вопросы страны, проводились “дружеские” посиделки между блатными и государственными чиновниками. Этот загородный клуб был своего рода нейтральной территорией, где возможно было найти нужного тебе человека и договориться о сотрудничестве. На втором этаже как раз для этих целей и были расположены уютные кабинеты для обсуждения деловых вопросов. На третьем находились сауна и гостевые комнаты, где мужчины частенько закрывались с девушками для отдыха.

Феликс не любил подобные сборища. Все вопросы он привык решать один на один, максимум на стрелках без лишнего балагана. Терпеть не мог он и Минаева. Но с этим жирным ублюдком приходилось считаться и договариваться. Государственный чиновник, мать его. Пока приходилось.

Разговор с окружающими его бизнесменами шел ни к черту. Феликс начинал злиться, но виду не подавал. С этими стервятниками надо уметь держать лицо. А по-другому нельзя. Сожрут.

Север оказался умнее, уехал раньше, поняв, что разговора по делу не будет. Надо не забыть перетереть с Вадимом следующую поставку. Руслан не отказал в этот раз. Все сделал четко, правильно. Однако никогда нельзя доверять только одной, хоть и проверенной дороге. Надо иметь запасные ходы. По слухам, Вадим нашел новый, более безопасный путь поставки, надо обсудить. Может взбелениться, нервный тип, несговорчивый, матерый одиночка. Но законы уважает. Значит, должен сделать. Или умрет.

– Господа, привезли дам… ― раздался мерзкий голос Минаева. В огромный банкетный зал ввели шестерых девушек.

А вот этого Феликс видеть не хотел. Опять Минаев со своими забавами. Н-да, повезло городу, на посту губернатора законченный извращенец. Не то чтобы Феликс был ханжой. Абсолютно нет. Он с людьми делал вещи и пожестче того, что сейчас последует. Однако Феликс делал это с теми, кто заслужил. В качестве наказания. С теми, кто мог дать отпор, постоять за себя. С мужчинами.

– Дамы, ну что же вы? Заходите, будьте как дома, ― хохотнул Минаев. Его охрана подтолкнула девушек ближе к огромному круглому столу, где присутствующие мужчины недавно отужинали. ― Угощайтесь, может, кто выпить хочет? ― губернатор со лживой учтивостью обхаживал насильно привезенных сюда женщин.

Феликс давно был осведомлен о странностях Минаева. Охрана государственного чиновника ездила по городу, хватали девушек прямо на улицах, запихивали в машину и привозили Минаеву. Видимо, обычных шлюх ему недостаточно. Не зря Барин с ним работать не захотел. Он своих девчонок бережет. После подобных “заседаний” Минаева и его соратников, трупы жестоко избитых и изнасилованных девушек находили брошенными в лесу. Естественно, висяки. Естественно, никто и никогда не свяжет данные убийства с Минаевым. Примерный семьянин, глава области, а по сути ублюдок и конченый извращенец.

Личность Минаева Феликсу претила. Он бы голыми руками задушил ублюдка. Однако в этой скользкой твари были заинтересованы многие серьезные люди, которых представлял Феликс. Пока он был им выгоден на занимаемой должности. Не исключено, что через какое-то время придется убрать губернатора области. Но не сейчас. Пока рано, он им нужен.

Феликс начал собираться. Встал из-за покерного стола, положил портсигар во внутренний карман своей кожаной куртки и начал двигаться к выходу из банкетного зала. Наблюдать за этим “представлением” у него не было никакого желания.

– Дамы, ну что же вы стоите, раздевайтесь. Не заставляйте этих господ ждать. Шустрее, дамы, шустрее. Красоту надо показывать.

Минаев был изрядно навеселе. Охранник подталкивал пистолетом девиц. Испуганные женщины трясущимися от ужаса руками начали медленно стягивать с себя одежду. Все. Кроме одной.

Феликс скользнул по девушке взглядом: она явно старше остальных. Высокая стройная брюнетка с аквамариновыми глазами. Слегка смуглая кожа прекрасно контрастировала с необычным цветом ее глаз, отчего те казались ярче и огромнее. Темные волосы были вьющимися и коротко стрижеными. Привлек Феликса не только цвет ее глаз, но и огромный цветной рисунок, вытатуированный практически на всем предплечье правой руки. Одета женщина была просто: облегающие темно-синие джинсы и черная трикотажная майка. Девушку нельзя было назвать красивой в классическом смысле, скорее эффектной, яркой. Отказавшись выполнять приказ, девушка доказала, что она либо дура, а значит, умирать будет долго, либо в шоке и еще не осознала до конца, куда и зачем попала. В любом случае Минаев неповиновения не любил. Женщине достанется по полной.

– А вы, леди, что же? ― от этой лицемерной вежливости даже у Феликса холодело внутри и оставался противный осадок.

– Я не буду, ― тихо произнесла женщина.

– Не буду что?

– Раздеваться не буду, ― более уверенно произнесла она.

Значит, все же дура. Сама напросилась. Сейчас ее изобьют, после пустят по кругу. Жестоко. Жестче, чем остальных. Могла отделаться обычным изнасилованием без побоев. И легкой и быстрой смертью.

– Будешь, сука, все будут, как миленькие. Живо разделась, расстегнула ширинку и начала сосать, ― показав свою истинную сущность, Минаев достал пистолет и приставил его к голове женщины.

А вот на эту картину Феликс точно смотреть не желал. Уже выходя из комнаты, он услышал тихий женский грудной смех, который заставил его развернуться от удивления:

– А вот это, милый, вряд ли…

Взглянув в комнату, Феликс несколько опешил. Он сейчас наблюдал картину того, как Минаев держал пистолет у головы девушки трясущимися руками, он раскраснелся то ли от гнева, то ли от страха. У нее был нож, который она схватила, видимо, со стола и теперь держала вплотную у так и не расстегнутых брюк Минаева, плотно приставив к мужскому достоинству губернатора.

– Я, конечно, тебя не убью, но только дернись! Жить будешь. Но не шибко радостно, ― спокойно и уверенно произнесла девушка.

С характером нимфа с аквамариновыми глазами. Именно эта стойкость духа заставила Феликса остановиться и не уйти. Зацепила. Феликс всегда уважал сильных личностей. Сам такой же. Что бы ни случилось, за себя надо бороться. Выкручиваться. Нельзя сдаваться. Поражение равно смерти. Сумей найти выход. Сумей выбраться. Рви, кусайся, дерись, но выживи. Падай, но поднимайся, ползи, но достигни цели. Это был его девиз по жизни. Этому учил его дед. Благодаря этому он выжил. Всегда выживал. Благодаря этому он до сих пор бродит по этой земле. Благодаря этому у Феликса сейчас такое положение, что он может позволить себе ходить без охраны. Никто не сунется. Боятся. Трясутся, суки, от ужаса. Правильно делают. Если кто рискнет, подохнут. Голыми руками шакалов задушит. Не раз приходилось. Находились борзые, которые пробовали покуситься на его жизнь. Не получилось.

Женщина умрет. Минаев не простит ее наглой выходки. Женщина, естественно, боролась за свою жизнь, но выжить не получится. Она была приговорена, уже когда ее схватили на улице и привезли сюда. Ей никто не поможет. Ее ничто не спасет. Все прекрасно понимали это. Однако пока находились в шоке от ситуации. Еще ни одна женщина не осмелела настолько, чтобы попытаться выбраться из лап Минаева. Обычно орали, плакали, бились в истерике, слезно умоляли их отпустить, вспоминали стареньких больных родителей и маленьких детей, но послушно обслуживали присутствующих мужчин. Пытались брыкаться, их избивали, насиловали, пускали по кругу и наслаждались болью и страданием этих женщин. Этим выродкам было в кайф издеваться и унижать женщин, заставляя орать от боли громче. До сих пор никто, ни одна пострадавшая не решилась выступить против установленных правил. Обычно более-менее адекватные мужчины покидали клуб до начала подобного рода садистского представления. Феликс бы тоже ушел, но вдруг ему стало интересно, как женщина дальше будет выбираться из своего затруднительного положения.

– Пистолет, ― приказала девушка, мотнув головой в сторону оружия. Минаев неохотно протянул ей ствол.

– Сука, ты труп, ― процедил губернатор сквозь зубы.

– Ты бы за членом своим следил лучше. Если я стану трупом, то ты – евнухом, ― произнесла женщина, ловко выхватывая пистолет из рук Минаева и направляя уже другое оружие на его член. ― А теперь будь добр, скомандуй своим псам не рыпаться, а то у меня рука дернуться может, ― скопировала его “любезный” тон женщина.

Феликс бы засмеялся дерзости красотки, но его рука инстинктивно схватилась за нож. Всегда его носил с собой. С одиннадцати лет, с того раза, как “получил” его в наследство. Все присутствовавшие также было попытались схватиться за оружие. Женщина заметила мельтешение вокруг.

– Только дернитесь, и этот вот… без своего мужского достоинства останется.

– Никому не двигаться, ― заорал во всю глотку Минаев.

– А теперь пойдемте, сударь, на выход. И молись, чтобы никто нас не остановил, а то я тебя инвалидом сделаю. Все понял? Понял, я спрашиваю? ― прокричала она, надавив сильнее пистолетом на член Минаева.

– ДА! Никому не рыпаться! Никому не рыпаться! ― орал как очумелый Минаев, пока они медленно двигались к выходу. Феликс стоял, опершись о белую статую у входа в банкетный зал. Секунду стрельнула взглядом на Феликса. Он неторопливо поднял руки, давая понять, что с его стороны ей нет угрозы.

– Ты покойница, дура! Я ж тебя везде найду! Я ж тебя из-под земли откопаю! ― проклинал ее Минаев по дороге во внешний двор клуба.

– Ты, милый, смотри, чтоб свои яйца из земли не откапывал, ― процедила она, быстро угомонив поток брани губернатора.

Гуськом они вышли во двор. Некоторые присутствующие пошли следом за ними на безопасном расстоянии. В том числе и Феликс.

– Машина твоя где? ― спросила женщина, когда они вышли во внешний двор.

– В гараже.

– Прикажи охране пригнать к выходу машину, ключи оставить в замке зажигания, мотор не глушить, дверь на шоферское сиденье оставить открытой, и пусть откроют ворота!

Минаев проорал охране ее распоряжение. Наблюдавшие за зрелищем застыли в ожидании. Феликс, облокотившись на перила лестницы, потянулся за портсигаром. Периферическим зрением она заметила его движения. Феликс встретился взглядом с аквамариновыми глазами и застыл.

– Я закурить, ― объяснил Феликс свое движение.

– Да мне пофигу. Дернешься, и я стреляю! ― отрезала нимфа решительным тоном.

– Феликс! Ты издеваешься?! ― запищал Минаев.

– Ладно, ― усмехнулся Феликс.

Впору бы заржать в голос. Только Феликс никогда не смеялся. Практически даже не улыбался. Не умел. Хотя женщина его явно позабавила. Если бы Феликс мог, он бы непременно заржал. Через несколько минут один из охранников губернатора подогнал машину к воротам, выполнив все инструкции девушки. Массивные железные внешние ворота клуба открылись нараспашку.

– Пошли, давай, Казанова херов! ― опять ткнула женщина между ног губернатора.

Дойдя до доставленной к выходу машины вместе с Минаевым, сев на шоферское место, она резко с силой отпихнула Минаева так, что он упал. Дала по газам и на ходу захлопнула дверь машины. Феликс удивился. Смотри как, удалось все же выбраться. Ненадолго, ее найдут быстро и живьем закопают. Однако…

– Чо стали? За ней, живо! Убью суку! ― зашипел Минаев.

– Нет, не убьешь, ― тихо произнес Феликс, которому удалось закурить, хоть и запоздало.

Бросившиеся выполнять приказ губернатора охранники застыли на месте от его слов. Феликс всегда говорил тихо. В крайних случаях повышал голос. И всё же его всегда было слышно. Казалось, Феликс обладал уникальной способностью быть услышанным, даже если шептал одними губами. Все присутствующие знали, кто он такой и что собой представляет, а также, что именно он может сделать с каждым из них.

– Не понял… Феликс, ты видел, что эта сука позволила себе сделать?! ― истерил разозленный Минаев. ― Я этого так не оставлю!

– Оставишь, ― перебил его Феликс, выдыхая дым сигары. ― Забавная женщина, народ повеселила. Скучно у тебя стало в клубе, Володя. Раньше здесь дела решались, а теперь один базар. Люди скучают, нервничают. Зачем заставлять людей нервничать? ― намекнув на ситуацию с ювелирным заводом, Феликс спокойно продолжал курить сигару.

– Феликс, что ты?! Мы решим вопрос с Волковым. В любом случае, ― разнервничавшийся Минаев аж подпрыгнул от его намеков.

Феликс представлял интересы многих серьезных людей, которые шутить не любили. И, если этот… скот не решит вопрос с заводом, то губернатором ему быть не долго. Как и живым, собственно. Феликс это прекрасно понимал. Минаев тоже понимал.

– Так решай, а не за бабами погони устраивай. Нам в эту канитель открыто лезть нельзя. Сам понимаешь. Вот ты делом и займись. А то пока разговоров много, а толку от тебя на этом посту мало, ― Феликс говорил спокойно. Пока.

Он не хотел угрожать. Связи у Минаева были что надо, скользкий тип. Однако Феликс ― это Феликс. И с ним ругаться не хотелось никому. Враждовать с Феликсом было невыгодно, да и опасно. Хотя оба понимали, что женщина с аквамариновыми глазами, которая сейчас на всех парах давала деру из загородного дома Минаева, уже покойница. Хотя…

Сто восемьдесят, двести, двести двадцать… Машина стремительно летела по загородной трассе. Седан, который ей предоставили, вряд ли бы мог выжать больше. Хотя дорога была свежеасфальтированная, для себя же старались господа чиновники, жившие в этой глуши, все равно машина была не предназначена для таких гонок. Дорогая машина. Лике было все равно, она была бы рада и простым “Жигулям”, только чтобы удрать оттуда. Слишком хорошо Лике было известно, что следовало за словом “раздевайтесь”. Не раз приходилось слышать подобное. Ну, твою ж мать! Как так можно было вляпаться, опять! Только приехала практически из подобного же ада, только выбралась, считай зубами выгрызая себе воздух свободы! Нате-здрасьте, сходила в аптеку за тампонами, называется.

Судьба оставшихся в резиденции клуба девушек Лику не интересовала совершенно. Они сдались сразу, без боя. Даже не попытались. Спасение утопающих дело рук самих утопающих, это Лика усвоила быстро, слету, сходу. Спасать других она и не собиралась. Самой бы ноги унести.

Псы этого мерзкого жирдяя схватили ее практически с дороги. Запихнули в джип, больно ударив в челюсть, потому как брыкалась. Привезли на окраину к черту на кулички вместе с другими девушками. Провели связанной в шикарный трехэтажный загородный дом. Когда они вошли в зал, и Лика увидела толпу этих бизнесменов в дорогих костюмах, то сразу догадалась, что будет дальше. Только ошиблись они. Прошли те времена, когда она покорно подчинялась приказам мерзких уродов и жизненным обстоятельствам. Вторая их ошибка состояла в том, что их подтолкнули к обеденному столу. Практически сами дали доступ к оружию, дебилы. Не было бы ножа, Лика схватила бы вилку. Еще одним вариантом было разбить бутылку шампанского или другого алкогольного пойла и угрожать жирному ублюдку осколком разбитого стекла. Повезло. Ножом оказалось быстрее и эффективнее.

Капот машины начал дымиться. Лика услышала какой-то треск. Она начала резко тормозить, не хватало ей еще во что-то влететь. Выйдя из машины, открыла капот, из которого повалили огромные клубы дыма. Да елки-палки, что же это такое! Не ее день. Очень вовремя. На трассе никого не было. Однако в любой момент за ней могли погнаться, догнать и убить. Толку-то, что у нее пистолет, стрелять она не умела. И что теперь делать? Пешком идти? Ее привезли, пока она была в полной отключке от удара охранника, и она понятия не имела, где сейчас находится.

Да и куда Лике идти? Домой к отцу? А если они уже выяснили, кто она, и там ее ждут? Да и Сергей ее там мог достать. А вот этой твари она больше не дастся. Не живой точно. Да как же так, блин?! Надо что-то решать.

После приезда с Кипра две недели назад, Лика на оставшиеся мизерные деньги снимала комнату с хозяйкой. На большее не хватило. К отцу заявляться было опасно, да и чего уж говорить, элементарно стыдно. Не могла Лика в глаза отцу посмотреть после всего, что сделала. После всего, что ей сделали. За это время она только один раз посмела подойти к родительскому дому. Спрятавшись за деревом, Лика наблюдала, как ее старенький хромой на одну ногу отец выгуливал рыжего песика, которого так любила маленькая Маруся. Слезы навернулись сами собой. Нельзя. Не сметь, не сейчас. В данный момент надо разобраться, как выбираться из этой жопы. Плакать она будет потом. Когда-нибудь. После.

Внезапно до Лики донесся шум подъезжающей машины. Твою ж мать, догнали, сволочи. Лика схватила пистолет в одну руку, в другой держала наготове нож. Будет драться. Умело, неумело, пофигу. Живой не дастся. Женщина прекрасно понимала, что бежать глупо. Кругом поле.

Приближающийся черный “Гелендваген” начал тормозить. Лика застыла от ужаса. Из джипа неспешно вышел немолодой мужчина в кожаной коричневой куртке. От паники и страха Лика отчего-то подумала, что его куртка выглядела слишком потрепанной для человека, разъезжающего на такой крутой тачке. Лика его приметила еще там, в клубе. Слишком отличался он от остальных мужчин, не только внешностью, но и нутром, что ли. На фоне выглаженных белых рубашек и дорогих костюмов, его внешний вид оставлял желать лучшего. Взъерошенные темно-русые волосы, виски с проседью, старая потрепанная кожаная куртка, уродский шрам на лице. Такого темной ночью в подворотне встретишь быстрее, чем в загородном доме, где бизнесмены с телками тусуются.

Несуразно смотрелся этот явно немолодой мужчина в своей куртке в окружении холеной элиты города. “Этот убьет и без пистолета”, ― отчего-то подумала Лика. Мужчина медленно подошел почти вплотную к ней. Лика оцепенела от ужаса.

– Садись в машину, ― кивнув в сторону “Гелендвагена”, сказал так тихо, что Лика еле уловила смысл.

Она подняла на него пистолет, пытаясь обороняться. Он лишь мельком взглянул на оружие, не то чтобы даже не испугавшись, а будто и не заметил, что ему угрожают огнестрельным оружием.

– Жить хочешь? ― спросил он, глядя в ее глаза. Лика неуверенно кивнула. ― Тогда садись. У тебя тридцать секунд, ― отчеканил он и направился обратно к своему автомобилю.

Лика как вкопанная осталась стоять с направленным на него пистолетом. Она ошарашено глядела на странного мужчину и не знала, как ей поступить. Если не сядет в машину, где гарантия того, что ее не догонят люди из клуба. А сядет, где гарантия, что этот мужик с обжигающе-черными глазами и шрамом на правой щеке не зарежет ее. Отчего-то Лика сразу поняла, что он может.

Только выхода у Лики не было. Оставаться на трассе было глупо и опасно. Пришлось неуверенно плестись к машине. Настороженно усевшись в салон дорогой иномарки, Лика так и продолжала держать нож и пистолет направленными на него. Водитель джипа даже не глянул в ее сторону. Просто завел мотор, и они поехали дальше. Единственное, что он произнес, было:

– Ты опоздала. Я сказал: тридцать секунд. На будущее ― я не люблю, когда опаздывают.

Лика аж оторопела. Его слова были угрозой. Она четко это уловила. Хотела было что-то сказать, но не смогла ничего из себя выдавить. Так и продолжала держать на коленях в одной руке пистолет, направленный в его сторону, в другой нож, которым угрожала мерзкому типу из загородного дома.