Накануне поста

Чехов мастер на юмористические рассказы. Сейчас, на фоне всеобщего стремления к сбрасыванию лишнего веса этот рассказ вызывает неадекватные эмоции. Хочется принять касторки, как часто в письмах писал сам Чехов. Легко читается, но повествует о тяжелой, однообразной, удушающей жизни. Наверно в Таганроге, во времена детства Чехова так именно и жили многие семьи, знакомые с семьей Чеховых. Уж очень достоверен писатель в описании деталей. Впрочем, всегда есть люди с более широкими интересами, и такие, которые описаны в книге. Я считаю «Накануне поста» очень полезным для профилактики двоек у школьников.

Немного подглядеть за вечером семьи перед Великим постом. Все в жизни тогда было естественно и понятно. Отобрали у нас духовность и навязали потребительство, увы. Однако начинает возрождаться внимание к душе. Это радует.

Герои читают журнал "Нива". Он издавaлся 48 лет, с 18 (30) дeкaбpя 1869 годa пo 28 cентября 1918 гoдa в издатeльcтвe A. Ф. Марксa в Санкт-Пeтербурге.

Журнал пoзициoнировал себя кaк жуpнал для семeйного чтeния и был oриeнтиpoвaн нa ширoкий круг читaтелeй. B издании публиковались литературные произведения, исторические, научно-популярные и различные юбилейные очерки, репродукции и гравюры картин современных художников. Материалы политического и общественного содержания давались в «благонамеренном» духе и сопровождались многочисленными иллюстрациями — до начала ХХ века обычно гравюрами, затем фотографическими обзорами.

Страницы изданий «Нивы», включая журнал и приложения, имели сквозную нумерацию для последующей брошюровки годовых комплектов, обложки к которым рассылались редакцией. Таким образом, журнал номер один имел страницу 1, а журнал номер 51 или 52 (последний в году) — страницу 1200.

Многоуважаемые пользователи и посетители сайта.

Рассказ повествующий о желании соблюсти и нормы текущей общественной морали, но как водится, с присущими людям оговорками и скидками на формализм. Проще говоря - предадимся обжорству ведь завтра уже будет нельзя! И если бы нам показали семью бедняка - данный эпизод вызвал бы гордость и умиление. Однако перед нами семья помещика, члены которой даже в пост смогут питаться сбалансировано. И посему практически все, за исключением сына главы семейства демонстрируют грех чревоугодия и и можно сделать вывод, что души их заплыли жиром себялюбия и сердца их глухи к истинным постулатам веры.

На самом деле рассказ Важно прочесть вне зависимости от вероисповедания читателя. - ведь он не о религии, а о людях, Велик Антон Павлович в своей гениальной наблюдательности и поистенне мастер слова и певец человеческих душ.

Здоровья и благополучия Вам и Вашим близким в это нелёгкое время.

Интересный рассказ, раскрывающий обывательский быт зажиточной городской семьи в прощеное воскресенье. Жена Пелагея Ивановна будит от дневного послеобеденного сна мужа Павла Васильича, чтобы он помог сыну второкласснику гимназии Стёпе разобраться с делением дробей. Ребёнок после обеда как ни старается, не может разобраться с арифметикой. Возможно переел блинов - сытое брюхо к учению глухо. «Приподняв колени почти до подбородка и охватив их руками, он качается, как китайский болванчик, и сердито глядит в задачник». Видно, что сам папаша уже подзабыл правила деления дробей, поэтому никак не может внятно объяснить сыну последовательность действий. Поэтому Павел Васильич постоянно отвлекается на воспоминания о своих школьных годах. Дело не продвигается, к тому же Пелагея Ивановна зовёт их пить чай. Обстановка в столовой соответствующая - самовар, две тётки – молчаливая и глухонемая, бабушка Марковна, повитуха, принимавшая Стёпу, кошки, заспанные и меланхолические. Общий настрой у всех – завтра начинается пост великий, надо наедаться сегодня, поэтому, хочешь - не хочешь, а нужно есть. Павел Васильич продолжает вспоминанть про своего одноклассника Мамахина, «дылда в сажень ростом, идет - пол дрожит, хватит кулачищем по спине - дух вон! Не то, что мы, даже учителя его боялись». Не любил этот Мамахин учителя французского языка - "Я, кричит, дворянин и не позволю, чтоб француз надо мною старшим был! Мы, кричит, в двенадцатом году французов били!" А, чтобы его не пороли, выпрыгивал в окно и убегал из гимназии на несколько дней, пока мать его к директору с повинной не приходила. Удивительно точно Чехов передаёт вечернюю атмосферу в доме, когда «наступает молчание… В воздухе тишина и духота от печки... На лицах и в движениях лень, пресыщение, когда желудки до верха полны, а есть все-таки нужно. Убираются самовар, чашки и скатерть, а семья всё сидит за столом...» Приходит кухарка Анна и бухается хозяину в ноги, прося прощение. Прощеное воскресенье… «Прости и ты меня Христа ради, - отвечает Павел Васильич равнодушно». Перед всеми Анна просит прощения, кроме Марковны, как неблагородной, которую считает недостойной поклонения. Стёпа хочет уже идти спать, но Пелагея Ивановна не может его отпустить, так как завтра начинается великий пост, необходимо заговляться. И опять накрывается стол – «Семья начинает ужинать. Есть никому не хочется, у всех желудки переполнены, но есть все-таки нужно». Фраза - «Тишина... Слышно, как за обоями бегают мыши». Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 292

Накануне не накануне, а еще целый месяц с хвостиком можно разговляться) А вообще , возвращаясь к сути рассказа хочу сказать, что в нынешнее время далеко не каждый выпускник средней школы и даже ВУЗа  сможет разделить сем восьмых на две пятых. Особенно, если хорошо разговеться). Ну и иллюстрация Кукрыниксов к рассказу: