Любовь Карцивадзе

и читала «Тита Андроника» к следующей неделе: у нас начинался цикл семинаров по Шекспиру. Это была жестокая, кровавая пьеса, в которой отрубали руки и запекали головы в пироги. Лавинию, дочь полководца, подвергли групповому изнасилованию, а потом покалечили. Насильники отрезали ей язык, чтобы она не могла говорить, и отрубили руки, чтобы она не могла писать. И все же она так отчаянно хотела обличить своих мучителей, что научилась держать трость во рту и выцарапала их имена на песке.

Тот, кто утверждает, будто не любит сильных женщин, обманывает сам себя: он любит сильных женщин, которые умеют мило дуть губки и сюсюкать детским голоском и под конец упрячут его яйца в косметичку.

располагала к себе людей, потому что была, с одной стороны, вполне привлекательна, а с другой – безобидна. Жизнерадостная, доброжелательная, изредка в меру язвительная. Я

Я видел, что белье скомкано, но грязное ли оно? Лупо присмотрелся: – Да не очень. Пара пятен рвоты. – Можете понюхать его в центре? Лупо поначалу нерешительно, а потом более уверенно обнюхал простыню: – Пахнет только стиральным порошком или кондиционером. Тем, что в бутылочке с медвежонком. – Попробуйте еще раз. Скажите, пахнет ли потом или вообще человеком. Лупо терпеливо повиновался: – Нет. – Вы не знаете, Пала был геем или гетеросексуалом? – Может, я еще и задницу ему должен понюхать? – спросил Лупо.

По причинам, понятным только женщинам и дизайнерам интерьеров, одна стена выкрашена в масляно-желтый цвет

Стоит один раз нарушить правила, и уже не сможешь остановиться. Когда думаешь только о себе, когда ведешь себя эгоистично, то начинаешь верить, что важны лишь твои желания, твои мнения и твои чувства, и тут-то все идет наперекосяк, и люди страдают, ужасно страдают по твоей вине.

Ar scáth a chéile a mhaireann na daoine