Andrey Kurpatov

. Я должен делать это хорошо и/или получать одобрение важных для меня людей, а иначе я – просто ни на что не годный человек. 2. Вы должны относиться ко мне внимательно и справедливо, вы не имеете права разочаровывать или огорчать меня, а иначе вы – плохой человек. 3. Мне должны быть предоставлены те вещи и те жизненные условия, которые я хочу иметь, я должен быть предохранен от всех неприятностей, а иначе жизнь становится невыносимой и я никогда не смогу стать счастливым.

Счастливый человек счастлив с тем, что у него есть. Он любит, не требуя, дарит от сердца, не ожидая ответной благодарности. Его счастье в том, что он умеет радоваться малому, но всегда открыт новому. Он удерживает свои мысли в настоящем моменте и искренне дорожит им, ибо в нём – вся его жизнь. Вопрос только в том, насколько это вообще возможно? И можно ли настроить себя таким образом раз и навсегда? И вот тут на сцене появляется второй персонаж, имя которому – «мышление».

«Давай исследуем, как сам термин “искусственный интеллект” формирует наше понимание этой технологии. Какие неявные предпосылки содержатся в этой метафоре? Как изменились бы наши представления о возможностях и ограничениях этой технологии, если бы мы использовали другие метафоры – например, “расширенное познание”, “статистический оракул” или “зеркало коллективного знания”? Какие возможности становятся видимыми, а какие скрываются при использовании разных концептуальных рамок?».

Если вы внимательно присмотритесь, то большинство успехов «за одну ночь» занимает кучу времени. Стив Джобс

Если же этого не происходит, если близкий человек не отвечает на ваше обращение к нему, не идет с вами на душевный, эмоциональный контакт, вполне возможно, что он сам намеренно саботирует вашу близость. Но вероятность его злого умысла не следует преувеличивать. Она невелика. Думаю, 1–2 %, не больше. Скорее всего, мы просто сами ошиблись – сформировали в своей голове неправильный образ этого человека. А потом реагировали не на самого человека, а на это ошибочное представление о нем и, разумеется, не получили положительного эмоционального отклика.

тупы становятся для вас более или менее привычным делом, то значит, это уже «паническая атака». И, разумеется, лечить такую «болезнь» можно и нужно не сердечными препаратами, а средствами, влияющими на эмоциональное состояние. Вот почему во всем цивилизованном мире людям, страдающим «паническими атаками» (читай – ВСД), назначают антидепрессанты с противотревожным эффектом. А в России-матушке пока, к сожалению, человека оставляют один на один с его проблемой.

Лечение панических атак – это, прежде всего, интеллектуальная практика осознанности: уяснение самой сути психологической проблемы, лежащей за симптомом. Так что в каком-то смысле это так необходимое каждому из нас путешествие внутрь самих себя. И поверьте – это дорогого стоит!

В-третьих, поскольку больше всего современный человек любит слышать, что он личность, индивидуальность, невероятно умён и имеет право на собственное «мнение» по любому вопросу, критическое отношение человека к себе в обществе перестало существовать.

Ребенок больше всего нуждается в вашей любви как раз тогда, когда он меньше всего ее заслуживает.

Эмма Бомбек

Уловите эту хитрость. На самом деле мы нуждаемся в удовлетворении нашего иерархического инстинкта: мы хотим чувствовать себя в стае, которая хорошо к нам относится, любит нас, понимает и поддерживает. Но стая не будет делать это просто так, и она не будет этого делать, если вы ей не нужны. Поэтому, если мы хотим успеха для себя, мы должны думать о том, как осчастливить других. С одной стороны, вроде бы и странно, а с другой – просто. Да и альтернативы нет, только таким путём.