Book duration 17 h. 44 min.
1917 year
Письма к Фелиции
About the book
От автора книг «Процесс», «Превращение» и «Замок».
За свою недолгую жизнь Кафка написал большое количество писем, по-новому раскрывающих личность самого автора. В письмах к Фелиции Кафка предстает ранимым и неуверенным в себе молодым человеком.
Это собрание писем Франца Кафки к его невесте Фелиции Бауэр, отношения с которой складывались далеко не просто и так и не стали семейными. Каждое из этих писем – документ предельной психологической обнаженности адресатов. Читателю предстоит познакомиться с совершенно иным Францем Кафкой: ранимым, неуверенным в себе молодым человеком, измученным всепоглощающим чувством, переживающим и анализирующим его.
© Перевод. М. Рудницкий, 2014
© ООО «Издательство АСТ», 2024
В этой уникальной книге собраны откровенные письма Франца Кафки к его невесте Фелиции Бауэр – эпистолярный дневник, который раскрывает перед читателем совершенно иную сторону гениального писателя.
Перед нами предстает не знаменитый автор мрачных аллегорий, а глубоко ранимый человек, погруженный в пучину всепоглощающей любви. Каждое письмо – это исповедь неуверенного в себе молодого человека, который отчаянно пытается разобраться в своих чувствах и найти путь к простому человеческому счастью.
Через призму личных переживаний Кафка делится с возлюбленной своими глубокими философскими размышлениями, создавая удивительный синтез интимного дневника и кафкианского мировоззрения. Эти письма – не просто романтическая переписка, а пронзительный документ, обнажающий самые потаенные уголки души писателя, его страхи, сомнения и надежды.
Книга позволяет заглянуть за кулисы творческого гения и увидеть, как в обыденной жизни проявляются те же экзистенциальные тревоги и метания, что позже найдут отражение в его знаменитых произведениях. Это история о любви, которая так и не стала браком, но оставила после себя бесценное наследие искренних человеческих переживаний.
Если не удается сойтись поближе, люди расходятся подальше.
Мне претит разговор. Что бы я ни сказал – все мне кажется не так. В моих глазах все мною сказанное по вине одной только устной речи лишается серьезности и настоятельности. На мой взгляд, оно просто и не может быть иначе, потому что на устную речь беспрерывно влияют тысячи внешних обстоятельств и тысячи внешних помех. Потому я и молчалив – не только вынужденно, но и по убеждению. Только письмо представляется мне надлежащей формой высказывания и останется ею и впредь, даже когда мы будем вместе.
Я не могу жить с людьми, я с неизбежностью ненавижу всех своих родственников – не потому, что это родственники, и не потому, допустим, что они плохие люди, не потому, что я не лучшим образом о них думаю (напрасно Ты полагаешь, что «страшная робость» от подобных мыслей избавляет, вовсе нет), – но просто потому, что это люди, живущие ко мне ближе всех. А именно совместную жизнь с людьми я и не могу выносить, у меня почти нет сил воспринимать ее даже как неизбежное несчастье. При безучастном стороннем наблюдении все люди меня радуют, но радость эта не настолько велика, чтобы я – если бы только здоровье позволило – не предпочел куда более счастливо жить в пустыне, в лесу, на острове, нежели ютиться здесь, между спальней и гостиной моих родителей.
Случалось ли Тебе хоть раз – не имея даже тени помысла о ком-либо еще, не видя ни в ком ни малейшей тому причины – отчаиваться исключительно из-за себя самой? Отчаиваться настолько, что впору упасть наземь и оставаться так лежать хоть до страшного суда, а то и дольше?
Кажется, я опять хотел подписаться «Твой»? Нет ничего лживее такой подписи. Нет, свой и вечно только себе преданный, вот кто я такой и с таким собой должен пытаться сжиться.
Reviews, 1 review1