Мой киллер 9.0

–– Да, да, я хочу уехать. Сегодня же! Сейчас же! – у меня вдруг началась истерика. – Я обещаю, я никому не расскажу о том, что произошло. Я хочу жить, Игорь. Я клянусь, никто не узнает о том, что ты ее убил. Никто вообще ничего не узнает о тебе и о нашей связи.

–– Прошу тебя перестань. Не надо меня бояться, – Игорь взял мое лицо в свои ладони.

–– Тебе ничего не угрожает. Лера… Я…я… люблю тебя. – Поцеловал он мое соленое от слез лицо. – Дай мне шанс. Я обещаю тебе, мы начнём вместе новую жизнь. У меня достаточно денег, чтобы открыть в Швейцарии ресторан, салон, любой бизнес. Или если хочешь, студию по дизайну, тебе ведь нравится рисовать. Все, что ты пожелаешь. Я сделаю тебе документы на проживание.

–– Мне нужно побыть одной, – замотала я головой в ответ. – Отвези меня в аэропорт.

–– Ты сейчас очень сильно расстроена. Отвезу тебя в аэропорт завтра утром, если ты так пожелаешь.

–– Нет. Сейчас. Я не останусь в этом доме больше ни минуты.

–– Лера, Лера, Лера! – принялся он трясти меня за плечи. – Одумайся!

–– Ты сказал, что я свободная женщина, и я могу уехать. Пожалуйста, сдержи свое слово.

–– Иди собирай вещи. Я жду тебя в машине, – Игорь поднялся с колен, взял со стола пистолет и вышел из дома.

Слезы застилали мои глаза, пока я беспорядочно скидывала вещи из шкафа в чемодан.

Когда я спустилась на первый этаж, тела убитой девушки на кухне уже не было. В машине, по дороге в аэропорт, я, не сдерживаясь, рыдала навзрыд на заднем сидении.

Игорь держался напряженно за руль, плотно сомкнув губы и больше не пытался меня успокоить.

В аэропорту он купил один билет в Россию на ближайший рейс и, вручив мне его, пошел прочь, не оглядываясь. Мое глаза распухли от слез. Я смотрела ему вслед и тихо всхлипывала: он убил на моих глазах эту несчастную девушку.

Допустим, все, что она сказала, это правда… Тогда почему он дает мне уйти? Хотя, что еще я от него ждала? Ведь он мужчина, он предложил остаться, поменять жизнь…

А я приняла решение уехать. Таким образом, он показал мне, что я и вправду свободный человек, а не его заложник. К тому же у него есть чувство достоинства. Он не стал валяться в моих ногах.

Какая же я дура! Ведь я люблю его.

Я села прямо на свой чемодан и закрыла лицо руками.

До вылета оставалось четыре часа.

Через пару часов я, немного успокоившись, сидела с чашкой ромашкового чая в кафе, в ожидании вылета.

Больше никаких слёз. За этот вечер я выжала из себя все возможное.

–– Войкова! Это ты, что ли?! – Передо мной возник высоченный мужчина в деловом светлом костюме. – Что, не признала? Одноклассник твой бывший Сашка Нежданов!

–– Ох! – Стон удивления вырвался из моей груди. – Я поднялась из-за стола, и мы крепко обнялись.

–– Ты совсем не изменилась! Такая же красавица.

–– Спасибо, Саньчик, – буркнула я в ответ, думая о том, что хуже ситуации и не придумаешь: я вся растрепанная и заплаканная.

Никто! Никто не хочет встретить бывшего одноклассника в таком виде, после стольких лет.

–– Куда летишь?

–– Домой.

–– И я, в наш родной город N. Вот ездил в небольшую командировку – посмотреть недвижимость в Швейцарии. Чем ты занимаешься сейчас? Я помню, ты рисовать любила. Наверное, стала художником?

–– Почти. Графическим дизайнером. И рекламу создаю. А ты?

–– А я адвокат по уголовным делам. Как и мой отец.

–– Скажи вот, Саш, если человек был свидетелем убийства, о котором, возможно, никогда не станет известно, он обязан сообщить об этом полиции? – Вкрадчивым голосом спросила я.

–– Ну, у тебя и вопросы при первой встрече, Лерка, – засмеялся он. – Гражданский долг нужно выполнять.

–– А если не выполнять? Многие не выполняют ведь.

–– Тогда ты будешь знаешь кем?

–– Кем?

–– Гражданином, уклоняющимся от выполнения гражданского долга, – продолжал он разговор в шутливом тоне. – А вообще бездействие – это тоже действие. Можешь стать соучастником, а можешь свидетелем. Если, конечно, об убийстве станет известно.

–– Уууу… как все запутанно, – протянула я.

–– Зачем интересуешься?

–– Детектив тут один читала на днях, сюжет у него такой был, а концовки не было, листы кто-то повыдергивал.

–– Ты, как и прежде, любишь читать.

–– Времени особо нет. Но когда есть – люблю.

–– Ладно, расскажи мне, как твои родители?

–– Они погибли в автомобильной аварии. Я улетела в Швейцарию, чтобы отдохнуть немного после пережитого стресса.

–– Прости. Я не знал. Боже мой, как ты? Тебе нужна какая -либо помощь? Лер, скажи, ведь не чужие. Материально, морально. Как тебе помочь?

–– Ничего не нужно, – задумчиво произнесла я. – Просто будь снова моим лучшим другом, как в школьные годы. Знаешь… мне так не хватает друзей… Все вечно куда-то бегут, заняты своими делами. Вероника, кстати, вышла замуж.

–– За кого? – Аа, так… – Отмахнулась я. – Парень один, работал вместе со мной в компании у отца. Наш рейс объявили. Идем на посадку.

–– Идем. Мы поднялись из-за столика, и Саша галантно подхватил меня под руку.

В самолете нам удалось договорится с пассажиром, сидящим рядом со мной, и поменяться местами.

Нежданов устроился рядом, достал ноутбук и принялся показывать фотографии. Оказывается, он был в разводе и имел дочь, которой в следующем месяце исполнится три года. Он постоянно шутил, рассказывал веселые истории из его студенческой жизни и адвокатской практики.

На какое-то время я совершенно забыла об Игоре и о том, что произошло в его доме.

Полет был долгим и вскоре я провалилась в сон, укрытая выданным стюардессой легким пледом.

РИММА.

Прокурор Сергей Митрохин выглядел обеспокоенно, узнав об убийстве Крылова и младшей дочери его друга.

Римма, дав ему возможность подумать, молча шла рядом и рассматривала начинающие покрываться желтой и красной листвой деревья.

Они медленно брели по бульвару в сторону городских прудов.

–– Что думаешь? – не выдержала Римма долгого молчания.

–– Думаю, что тебе нужно избавиться от этого дела. Возможно, мне стоит поговорить с твоим начальствам и передать его к нам в прокуратуру. Оно становится слишком опасным.

–– Сереж, я ведь следователь, а не кухарка. Это моя работа. И я не впервые расследую убийства! – Возмутилась она.

–– Заказные, в которых люди по двое гибнут с минимальным промежутком времени между преступлениями, сомневаюсь. Пойми, это не был пьяный сосед по лестничной площадке, которому отказали дать денег на бутылку водки. Затем он расстроился и всех расстрелял. Работают безбашенные и жестокие убийцы.

–– Сомневаешься в моей компетентности? – зацепилась она. – Или ты так говоришь, потому что я женщина? – Ее зрачки сузились.

Римма терпеть не могла, когда мужчины пытались навязать ей мнение о том, что она слабая и ей не удастся сделать то, что она задумала.

За четырнадцать лет работы в мужском коллективе ей удалось добиться большого уважения. Коллеги с ее профессиональным мнением считались и очень часто обращались за дельным советом.

Кравченко обладала далеко не женским характером и не любила никому уступать, особенно мужчинам. Она всегда хотела быть наравне с ними во всем, а в итоге у нее зачастую многое получалось и лучше. Ей было важно быть первой, а не второй.

Может, именно поэтому и не сложилась их совместная жизнь с Митрохиным, который долго подстраивался под характер Риммы, но так и не смог стать ей равноценным партнером. Ему хотелось, чтобы она хоть иногда призналась в том, что была не права, чтобы прислушалась к его мнению, спросила у него совет. Вообще, хоть в чем-то разрешила ему помочь ей.

Но для Риммы это было неприемлемо. Она хотела все делать сама и по-своему, желательно одна. В быту существовало только одно мнение – её.

Несмотря на такой жёсткий характер любимой, Митрохин на многое закрывал глаза. Он научился жить с ней и любить её вопреки всему. Конечно, иногда он уставал и обижался на нее. Пару раз даже пытался уйти, но не смог покинуть двор – сидел полночи на уличной лавке, до тех пор, пока она не спустилась вниз и не забрала его домой.

Римма понимала, что для неё Митрохин в этой жизни был самым идеальным и подходящим вариантом, иначе со своей стервозностью она бы осталась одна, что, впрочем, ее не пугало. Она знала, что ей следовало быть помягче, хотя бы дома, но ничего поделать с собой не могла.

Митрохин, в отличии от нее, был необыкновенным романтиком. Он помнил все праздники и даты и устраивал ей сюрпризы на Восьмое марта, день Рождения, годовщины.

Казалось бы, не мужик, а сказка: щедрый, заботливый, порядочный, преданный… Но в тоже время однообразный и скучный в постели.

При всем его романтизме в их отношениях отсутствовала страсть, которая Римме была необходима как воздух. В какой-то момент ей стало его безумно жалко: он снова принес ей без повода пятьдесят длинных красных роз, а она в ответ скучно зевнула, глядя на букет, и пошла собирать вещи…

Именно так в тот день закончились их пятилетние отношения. Римма вернулась в свою квартиру и хорошенько выспалась, довольная наступлением полной свободы, а Митрохин беспробудно пил на протяжении месяца и чуть не вылетел с работы за многочисленные опоздания.

–– Нет, нет, что ты! В тебе я нисколечко не сомневаюсь. Просто боязно за тебя, – Митрохин взял ее за руку. – Ведь убийство Крылова и Вероники произошло почти сразу после твоего разговора с ними. Вероятно, что убийца знает о их походе в полицию.

–– Хорошо, что знает. Потому что теперь я точно это дело из своих рук не выпущу, пока не раскрою.

–– Вот упрямая, – он легонько приобнял ее за талию. – Почему ты всегда прешься напролом и туда, где может быть очень опасно?

–– Потому что люблю, когда адреналин скачет.

–– Римма, возвращайся домой? Пусть все у нас будет как раньше? – Тихо прошептал он. – Будет даже лучше. Мне тебя очень не хватает.

–– Сомневаюсь я, Сереженька. Дважды в одну реку не входят, – вздохнула она.

–– Обещай подумать? – В его голосе звучала надежда на утвердительный ответ.

Римма ничего не ответила. Ей сейчас было не до ухаживаний бывшего.

В два часа дня на допрос должна была явиться Валерия, единственная из семьи Войковых, кто все еще был жив.

Ермаков к приходу Кравченко приготовил свежий кофе, поставил пепельницу на стол и открыл форточку. – Спасибо, оценила, – Римма бросила сумку в шкаф.

–– Уже два часа. Думаешь, придет?

–– Я ей звонила утром напомнить. Сказала, что будет. – Римма достала сигарету из пачки и закурила. В дверь постучали:

–– Здравствуйте. Следователь Кравченко? – На пороге возникла Валерия Войкова, одетая в деловой брючный костюм.

–– Проходите, – Римма пригласила ее внутрь и затушила быстрым движением сигарету, убрав пепельницу на подоконник. Войкова приехала не одна. Следом за ней в кабинет вошел Александр Нежданов.

–– Римма Георгиевна! Не ожидал, что мы снова встретимся.

–– Адвокат Нежданов…, и я тоже приятно удивлена. Вы в качестве кого сегодня здесь?

–– Адвоката и друга. Мы с Валерией учились в одном классе. Я был очень хорошо знаком с ее семьей.

–– Римма Георгиевна, давайте начнем. У меня, как понимаете, дел невпроворот в связи с последними событиями, – попросила Войкова.

–– Конечно. Я все понимаю. У меня к вам всего лишь несколько вопросов, – протянула она бумаги для ознакомления Нежданову. Было видно, что для Валерии этот разговор был не из легких. На ее глазах то и дело наворачивались слезы:

–– Я узнала об убийстве сестры и ее мужа по приезду. Мне сообщили родственники. Моя двоюродная тетя, по линии отца.

–– Вам поступали какие-либо угрозы?

–– Нет.

–– На основании заявления Сергея Митрохина, близкого друга вашего отца, было возбуждено уголовное дело. Есть большая вероятность, что смерть ваших родителей была не случайна.

–– О чем вы?

–– Одно из колес автомобиля, на котором передвигался в ту ночь ваш отец, было специально повреждено.

–– Я думала отец не справился с управлением… Я не понимаю…

–– Расскажите, пожалуйста, о Вадиме Крылове. Какие отношения были у него с вашим отцом? – Без подробных объяснений, даже как-то сурово продолжила Кравченко.

–– Папе Вадим не нравился, он считал его меркантильным. Как сотрудника он его ценил. Крылов действительно хорошо справлялся со своими обязанностями.

–– Почему он считал его меркантильным? Между ними были какие-то споры из-за денег? Или это как-то связано с тем, то он женился на вашей сестре? Ваш отец был далеко не бедный человек, а, следовательно, и ваша сестра, – не отрывая от Валерии взгляда, Римма, держа ручку в левой руке, делала пометки в блокноте.

Ермаков молча сидел около окна и наблюдал за всеми присутствующими в кабинете.

–– Я бы не хотела об этом говорить.

–– Валерия Юрьевна, поймите, чтобы найти виновных в убийстве вашей семьи, мне нужно знать как можно больше, и вы единственная, кто может пролить хоть какой-то свет на произошедшее.

–– Римма Георгиевна, не давите на моего клиента… – Подал голос Нежданов.

–– Все в порядке, – Войкова положила свою руку поверх плеча Александра. – Знаешь, пока мы летели в самолете, мы очень многое рассказали друг другу, но кое о чем я умолчала. Мне было стыдно. Сейчас мне придется об этом сказать.

–– Лер, если ты не хочешь, ты имеешь полное право хранить молчание.

–– Римма Георгиевна, дело в том, что до того, как Вадим женился на моей сестре, у нас с ним были любовные отношения. Мы вместе работали в компании моего отца. Через какое-то время его отношение ко мне изменилось, и мы расстались. Это было достаточно болезненное расставание для меня. О том, что у них завязался роман с моей сестрой за моей спиной, я узнала почти перед их свадьбой.

–– Почему вы расстались с Крыловым?

–– Потому что я не устраивала его, – смутилась Лера. – Ему больше подходила моя сестра. У нее был более гибкий характер… И она была менее эмоциональна.

–– Как ваши родители отреагировали на их отношения с Вероникой?

–– Мама поддерживала заключение этого брака, так как Веронике по определенным причинам было бы сложно найти мужчину. А папа всегда поддерживал маму. Поэтому эти отношения были ими одобрены. Есть одно «Но»… Я не родная дочь Войкова. Он меня удочерил. Когда Вадим узнал об этом, тогда и начались перемены в его поведении. Возможно, он решил, что, женившись на родной дочери, он в итоге получит больше, – Лера поделилась мучающей ее уже давно догадкой о причине их расставания. – Он ошибся. Папа любил нас обоих безумно. И никогда бы не поделил ничего между нами не справедливо.

–– Валерия Юрьевна, вы сейчас состоите в отношениях?

–– Какое это имеет значение?

–– Думаю, это очень неприятно, когда мужчина уходит к сестре, ещё и женится на ней. Так как у вас на данный момент с личной жизнью? Можно в двух словах, – и тут Римма уставилась на нее своим коронным тяжелым взглядом умного и интеллигентного следователя.

–– Вы что думаете, это я убила Вадима и Веронику? – Такая тактика Войковой не понравилась, и она с выражением посмотрела в ответ на Кравченко, что сидела напротив нее с абсолютно безэмоциональным железным лицом.

–– Я прорабатываю все возможные версии. Это моя работа. Я обязана спросить. Валерия Юрьевна, ничего личного, – отчеканила она.

–– Во-первых, я любила свою сестру. И никогда не сделала ничего подобного из-за какого-то мужика, тем более, такого как гнилого Вадим. Во-вторых, я была в Швейцарии во время убийства.

–– Что вы делали в Швейцарии?

–– Хотела привести свои нервы в порядок. После смерти родителей я себя очень плохо чувствовала. Вы кажется, не понимаете, у меня трагедия произошла! Мне вообще не до Вероники и ее мужа было!

–– Понимаю. За деньги убийство сестры можно было просто заказать. А самой отсидеться в Швейцарии.

–– Да как вы смеете?! – Подскочила со стула Валерия. – Саша, – обратилась она к адвокату Нежданову, – все, я больше не хочу здесь находится. Я пришла хоть чем-то помочь, а в итоге из меня сейчас здесь сделают подозреваемую. Мы уходим.

––Валерия Юрьевна, пожалуйста, присядьте, мы почти закончили.

–– Лера, все в порядке. Следователь просто пытается разобраться, – кивнул головой Нежданов.

–– Странно, что вы не были обижены на Крылова, – продолжила Римма.

–– У вас еще есть ко мне более профессиональные вопросы? – Сложила руки на груди Лера.

Ей было отчего-то жутко стыдно перед Неждановым за весь разговор со следователем о ее личной жизни.

–– По вашему мнению, Крылов мог быть причастен к убийству ваших родителей? Войкова немного задумалась.

Нежданов молчал, анализируя ситуацию.

Ермаков по-прежнему не сводил с нее глаз.

–– Я не знаю, – наконец-то ответила Лера. – Вадим не был порядочным человеком, и отец ему не доверял. Он знал, что Крылов меркантильный и расчетливый.

После того, как Войкова с адвокатом покинули кабинет, Римма присела на подоконник и с облегчением закурила сигарету.

–– Что думаешь? – Принялся ходить по кабинету кругами Ермаков.

–– На первый взгляд, она здесь абсолютно ни причем. С другой стороны, у нее есть деньги. Она могла нанять людей убрать сначала родителей, потом Крылова и сестру, та-да! – хлопнула Римма в ладоши. – Все наследство достается ей.

–– Не выглядит она настолько жадной, чтобы грохнуть всю семью. И вообще, я ее где-то уже раньше видел. А вот где, никак не могу вспомнить.

–– Все, Ермаков, чеши давай в свой кабинет и там вспоминай. Ходишь туда-сюда, мельтешишь перед глазами, надоел! – Римме вдруг захотелось остаться одной.

–– Ладно. Если что, зови. Я буду за стеной, – Валентин лучезарно улыбнулся и испарился.

После длинного рабочего дня Кравченко сидела в баре, расположенном на углу ее дома, и пила третий по счету мартини. Торопиться ей было некуда – завтра наступает ее заслуженный выходной.

Часы показывали два ночи. Бармен и официантка считали выручку. В заведении не осталось никого из посетителей, кроме нее. Решив, что на сегодня хватит, она протянула несколько денежных купюр бармену, и тот, поблагодарив за щедрые чаевые, пожелал ей спокойной ночи. Медленно поднявшись на свой этаж, Римма от неожиданности, увидев его около дверей своей квартиры, на несколько секунд застыла на месте.

Подойдя ближе, она расплылась в улыбке и открыла замок.

Медленно снимая с нее пиджак, он целовал ее в шею.

–– Как долго ты меня ждал? – Спросила Римма. – Мог бы и сказать, что ты здесь.

–– Тшшш… Не ломай кайф, – он закрыл ей рот ладонью, стягивая с нее юбку другой рукой. Он развернул ее лицом к стене и медленно опустился на колени. Раздвинув ее ноги, он принялся ласкать ее пальцами, и из ее губ вырвался тихий стон.

Ещё несколько секунд, и она почувствовала его горячий язык, двигающийся быстро и доводящий ее до пика. Она продолжала стонать, просила его остановиться, но он знал, что именно сейчас этого делать нельзя. Ее ноги напряглись, тело затряслось, и она, укусив себя за руку, чтобы не закричать, испытала яркий оргазм.

Держась за стену, она закрыла глаза и, тяжело дыша, хотела осесть на пол.

Но закончить эту ночь таким образом не было в его планах. Подхватив ее на руки, он понес ее в спальню:

–– Покажи мне, как ты хочешь меня, моя девочка, – попросил он, расстегивая свою рубашку. Римма, повернувшись к нему спиной, как он любил, принялась гладить себя по бедрам.

Он обошел ее с другой стороны и принялся целовать ее грудь, раздразнив и себя, и ее таким образом ещё больше.

–– Я хочу тебя, – сбивчивым голосом произнесла она.

–– Скажи громче. – Я хочу тебя. Он толкнул ее на кровать и, резким движением раздвинув ее ноги, вошел в нее.

Римма продолжала стонать. Ему, как всегда, было ее мало. За одним оргазмом следовал другой, еще более яркий.

В нем было столько страсти, столько желания, похоти, разврата, что Римма была готова стоять перед ним на коленях всю ночь.

Только к утру это все исчезало, и она возвращалась к привычной стервозной себе, чем сводила Ермакова с ума еще больше… Валентин крепко спал, обняв ее за талию, Кравченко же не смогла сомкнуть глаз. В голове бродили мысли о ее прошлой жизни с Митрохиным.

Она осторожно выскользнула из рук Ермакова и отправилась на кухню, чтобы покурить. Пять лет жизни с Митрохиным были самыми стабильными отношениями из всех, что у неё были.

Сергей был на пятнадцать лет старше ее, за плечами у него был один длительный брак, были дети. Он знал, как вести себя с женщиной, знал, что такое домашний очаг. Он проявлял заботу и внимание во всем. Никогда и ни в чем ей не отказывал. Он обожал тихие семейные вечера – ТИХИЕ, именно это и бесило Римму.

Со временем их семейная жизнь превратилась в совместный просмотр телевизора каждый вечер перед сном, а затем и сам сон. Телевизор и бесконечные дурацкие и сказочные сериалы про ментов ей очень быстро надоели. Спать по ночам, в прямом смысле этого слова, ей совершенно не хотелось.

Исходящее мучительной жаждой по ласкам еще молодое тело требовало горячих мужских рук, но Митрохину казалось, что это все глупости, и секс, происходящий у них раз в неделю, это более чем достаточно. Чтобы куда-то деть свою энергию, изливающуюся из неё фонтаном, Римма специально задерживалась на работе, ходила в спортклуб на класс по кикбоксингу, после которого плавала целый час без остановки в бассейне. По началу расходится с Митрохиным она не хотела. Все таки найти семейного и порядочного мужчину не легко. Она уговаривала себя смириться с тем, что не у всех людей одинаковый темперамент и, в конце концов, все его качества перевешивают этот небольшой минус.

Попытки соблазнить Митрохина в новом нижнем белье не приносили успеха. Она не видела в его глазах желания обладать ею. Не чувствовала физического притяжения между ними.

Каждую ночь, когда он засыпал, она на цыпочках шла в ванную и там, лежа на мягком белоснежном коврике, доводила сама себя снова и снова до состояния блаженства. Римма совсем не выглядела на свои тридцать пять. Она посещала салоны красоты и всегда следила за своей фигурой. Мужчины часто обращали на нее внимание, подходили знакомиться в спортзале, на улице, в ресторане. Но ни с одним из них ее глаза так не горели, как наедине с Ермаковым. Валентин, в отличие от Митрохина, был младше ее на семь лет, но этот факт нисколько не влиял на то удовольствие, которое она получала, находясь с ним в постели. Их роман случился после того, как Римма окончательно ушла от Митрохина. Но предпосылки к нему начались раньше: два года назад, осенью, на корпоративе.

Римма вышла на улицу из ресторана, чтобы покурить на углу. Ермаков вышел следом за ней. Он рассказывал ей что-то про свое новое дело, а потом, прижав к себе, крепко впился в ее рот своими губами. Ее сердце бешено заколотилось, по телу прошла сильная волна возбуждения, и она ответила на его страстный поцелуй.

И только мысль о том, что она сейчас поступает неправильно, и Митрохин ждет ее дома у телевизора, вдруг отрезвила ее.

Она влепила Ермакову пощечину:

–– Никогда больше не смей этого делать. Понял?! – Сердито сказала она. Он перехватил ее руку и поцеловал пальцы:

–– Тебе не понравилось?

–– Ермаков, я не свободна. Иди найди себе на вечер какую-нибудь другую даму, – Римма поправила платье и направилась к дверям ресторана.

–– Я уже нашёл, – не отставая, следовал он за ней.

–– Вот и чудесно. Забудем об этом инциденте. Ничего не было.

–– Я тебя нашел. И я тебя добьюсь. – Он остановился и облокотился на перила, нагло улыбнувшись. – Можешь ничего не отвечать. Я знаю, что тебе понравилось. – Указал он на ее грудь.

Римма мельком посмотрела вниз:

«Черт, надо было все-таки надеть лифчик». Вернувшись за столик, она взяла свою сумку и, попрощавшись с коллегами, отправилась домой. Митрохин в тот вечер был в хорошем настроении и очень обрадовался, когда вернулась Римма.

–– Я тут пельменей наварил, решил сделать ужин холостяка. Присоединишься? – Помог он ей снять туфли на высокой шпильке.

–– Серега, я тебя прошу, трахни меня? – Принялась она снимать с себя платье прямо в коридоре.

–– Римм, ты чего вдруг? – Обалдев, таращился он на нее.

Она взяла его ладони и положила себе на грудь.

–– Возьми меня. Прямо здесь. Грубо, жестко…– Поцеловала она его в губы, представляя себе на его месте напористого и не спрашивающего разрешения молодого Ермакова.

–– А как же пельмени? Остынут ведь… – Пролепетал Митрохин и посмотрел в сторону кухни: тарелка все еще стояла, призывающе в центре стола. Римма вдруг взвыла нечеловеческим голосом и быстрым шагом пошла в ванну.

Закрывшись, она открыла воду в кране и громко разрыдалась. Секс у них с Митрохиным в эту ночь все-таки состоялся. Не такой страстный, не такой горячий… Такой тихий и домашний. В общем, по-Митрохински. Только Римме уже было все равно.

Ермаков больше Римму не беспокоил. Вот уже пару месяцев на работе он вел себя тактично и дипломатично. Его общение с ней ничем не отличалось от общения с другими коллегами. Да и сама Кравченко почти перестала представлять его себе по ночам на своем коврике в ванной.

Хорошенько взвесив все «за» и «против», она решила, что жизнь с Митрохиным это то, что ей нужно.

«Как-то же живут другие женщины с одним мужем по тридцать лет, а то и больше. Нужно учиться подстраиваться», – уговаривала она себя каждый день.

И эта мантра работала… До очередного корпоратива на Новый год. В этот раз Ермаков действовал более решительно. Он снова подловил ее на улице, когда она вышла покурить.

Ее короткая черная шуба, сапоги-ботфорты, красное платье…– следователь Кравченко превзошла все его ожидания.

–– Не подходи ко мне, – предупредила она его и затушила сигарету.

–– Только не кричи, ладно? – Попросил он, затем подхватил ее на руки и закинул себе на плечо.

–– Ермаков, ты что, сдурел?! Пусти, блин! Поставь меня на пол. Сволочь! – Принялась она бить кулаками по его спине.

–– Да успокойся ты! – Шлепнул он ее по заднице. – Смотри не свались, уже почти пришли.

–– Ты идиот?! – Посмотрела она ему в глаза, поправляя платье и подтягивая съехавшие сапоги. – Всю прическу мне испортил. Два часа в салоне просидела!

–– Римма, ты такая красивая… – Посмотрел он на нее с диким желанием. – Не переживай. Он распахнул перед ней железную дверь: – Прошу.

–– И куда мы идём по этому бесконечно длинному темному коридору?

–– Это андеграунд лаунж – бар. О его существовании знают немногие. У него нет рекламы и социальных сетей. Такое небольшое закрытое заведение для людей, которые хотят выпить, поговорить и остаться не замеченными. Вон, тот диванчик видишь между шторками? Иди туда. Я принесу что-нибудь выпить.

–– Я не пью «что-нибудь». Мартини мне возьми.

–– Понял. Римма огляделась вокруг: центр помещения был пуст. Пара людей у бара. По кругу у стены располагались диванчики, разделённые высокими перегородками, через которые было невозможно увидеть сидящих в следующей секции людей. Занятые были закрыты специальными плотными серебряными шторками в виде дождя, напоминающего гирлянды. Римма подошла к секции, в которой ее попросил подождать Валентин.

Скинув шубу, она устроилась на диване, закинув ноги в сапогах на длинной шпильке на небольшой деревянный столик.

–– Как тебе здесь? – Протянул он ей мартини.

–– Ничего так. Откуда ты знаешь про это место?

–– Я веду ночную жизнь. Успел побывать во многих заведениях, – Валентин подмигнул ей.

–– При нашей работе тебе не следовало бы.

–– Римма, ну, а когда мне это делать? Когда мне стукнет шестьдесят, и я буду на пенсии? Нет, я считаю, что нужно развлекаться и наслаждаться жизнью сейчас. Согласна? Римма отпила мартини, и ей вдруг взгрустнулось. А ведь ей всего лишь немного за тридцать, а ощущение такое, словно она какая-то старая бабка, которую пытается развеселить молодой пацан.

–– Согласна, – ответила она. – Валь, что ты хочешь от меня? Что ты ко мне привязался?

–– Тебя хочу, – прикоснулся он нежно к ее щеке. – Тебя всю. Целиком и полностью.

–– Мне кажется, мы уже объяснялись с тобой по этому вопросу и закрыли эту тему.

–– Я ничего не закрывал, – покачал он головой. – И отставать я от тебя точно не собираюсь.

Он притянул ее к себе и поцеловал.

Римма сделала жалкую попытку вырваться, но ей не удалось… Или просто не хотелось. Он крепко держал ее, продолжая жадно целовать. Вся страсть, которую Римма долгое время сдерживала внутри себя, была готова вот-вот вырваться наружу. Его руки уже забрались ей под платье, медленно добираясь до трусиков. Тело ее трясло, ей было стыдно от того, что под ней начала образовываться лужа. Она вдруг резко оттолкнула его от себя и вскочила с диванчика.

–– Не уходи. Не надо. Останься. Тебе ведь хорошо со мной. Я это чувствую, – Валентин взял ее за руку.

Римма надела на себя шубу, затем подняла со столика бокал с мартини и выпила его залпом.

–– Все, Ермаков, прощай.

–– Постой.

–– Ещё раз ко мне приблизишься, я пожалуюсь на тебя и твои домогательства начальству! – Пригрозила она напоследок.

Валентин, появившийся на кухне, вытянул ее из раздумий. – Блин, ну ты надымила, – он распахнул окно, за которым начало светать.

–– Что, не спится?

–– Нет.

––Идем, полежим. Я попробую помочь тебе заснуть, – протянул он руку.

Закрыв глаза, она лежала у него на груди, и он гладил ее по волосам. Уснуть ей так и не удалось.

Оторвав голову, она посмотрела на Валентина:

–– Прости, не могу уснуть. И тебя продержала столько без сна.

–– Как насчет горячих сладких гренок и кофе? Я все сделаю, – предложил он.

–– Когда тебе уже надоест?

–– Что надоест? – То, что я использую тебя по полной.

–– Никогда, – констатировал он. – Пользуйся сколько угодно. Римма растянулась на кровати. Единственный выходной, и, как назло, сон куда-то пропал, разрушив ее план выспаться как следует.

Валентин вернулся в спальню и поставил небольшой поднос с гренками и кофе перед Риммой:

–– Налетай. Шеф сегодня добавил корицу! – Вскинул он указательный палец вверх и протянул ей вилку. – Я, пока готовил, вспомнил, где я видел Валерию Войкову.

–– Угу, и где? – Засунула Римма кусочек гренки себе в рот.

–– В ночном клубе «Бейрут». Она там с подружкой, кажется, была.

–– Познакомиться хотел?

–– Не-а. Она не в моем вкусе. Друг хотел. Только она, по-моему, ушла с каким-то перцем, который быстрее всех к ней ласты склеил.

–– Ермаков, что за речь? – Закатила глаза Римма.

–– Я же не в суде, – показал он ей язык.

–– Гренки твои сделают меня толстой. Кто бы мог подумать, что у тебя восхитительный кулинарный талант!

–– Это я тебе еще своё фирменное жаркое не дал попробовать! Так вот, я могу съездить в этот клуб и попросить видео с камер наблюдения. Посмотрим, что происходило в эту ночь, с кем она ушла, и кто к ней подходил. Может, это чем-то поможет.

––И как ты собрался изъять видео? На это нужно постановление на обыск.

–– Я не собираюсь ничего изымать. Я же сказал «попросить». Я в хороших отношениях с владельцем клуба. Но перед тем, как я туда отправлюсь… – Его ладонь медленно начала двигаться вверх по ее бедру, и Римма, недолго думая, убрала поднос на тумбочку.