Антрия. Хроники возрождения

– Мантр, он тоже был мне другом… – сглотнув Илистер продолжил, видно, что слова давались ему нелегко. – …Пусть и показывал свой отвратительный характер. Когда я смотрел в его глаза, то понимал, что он умирает, и что я закончу его страдания, но мне казалось что это неправильно. Если бы я не сделал того, что сделал – то он все равно бы умер, но вместе с тем меня могли заставить убить Кэйвию или Илдисиана. Я никогда не забуду того что произошло, и я всегда буду видеть в кошмарах этот момент, но иного выбора не было. Тебе Шардрик как магу, уже стало давно понятно, что пусть ты и оказался в другой ситуации, но по-хорошему, у тебя выбора также нет. Тебе хотелось, чтобы эти слова еще раз произнес кто-то, кроме твоего внутреннего голоса.

– Да… – устало выдохнул Шардрик. – Я хочу спасти своего друга. – Он сказал это одновременно и всем и никому конкретно, скорее всего самому себе.

– …И это можно сделать только позволив нам украсть жемчужину. – подытожила Кэйвиа.

Старик не ответил, он сидел молча, будто разглядывая свои руки. Бирантке, стало, даже жаль его. Нелегкий выбор возникает в жизни у всех, но немногие как понимала Кэйвиа, делают его правильно.

– Да. И мне неловко это говорить, но у нас один шанс. И это нужно будет сделать в воскресенье. Нынешнее воскресенье. – задумчиво произнес старик.

– Почему в воскресенье? – переспросил Илистер.

– Потому что, молодой человек, твой король так и не имеет наследника. Его одержимость жемчужиной, на мой взгляд, сказалась и на этом. Последние два месяца, его величество проходит один и тот же ритуал. Вечером он идет к жемчужине, там он пробудет около двух часов. После этого он пойдет в храм, там он отстоит службу. Затем он вернется в замок, где примет зелье от своего лекаря и примется трудиться над наследником трона. А насчет того, почему в это воскресенье, тут все просто, следующего воскресенья у вас может не быть. Его величество имеет очень много людей на службе, людей-ищеек, и я даже сейчас сомневаюсь, что они не взяли ваш след. – маг посмотрел в сторону окна, однако за ним была только освещенная фонарем улица, да моросящий дождь со снегом. – Кроме того, я уверен, что зима в этом году наступит раньше, и тогда вам не выбраться из Нортлома, никогда.

– Все замечательно. Но разве никто не хочет спросить – КАК мы проникнем в замок, пройдем через двор к усыпальнице, а после еще и одолеем Руническую гвардию? – отозвался гном.

– Дайте мне время. Я приду в воскресенье, в девять вечера к тыльному входу, а если я не приду, не ждите меня, и уходите из города, да как можно дальше. Покушение на кражу жемчужины с недавних пор карается казнью, равно как и любые сговоры. Прощайте. – маг встал с кресла и направился к двери, на секунду остановившись на пороге черного хода, он обернулся. – Не покидайте дом, за едой пусть выходит сноутар.

14 октября

Суббота пролетела на удивление быстро, и наступило воскресение. Напряжение было настолько сильным, что ни Кэйвиа ни её друзья, так и не смогли выспаться днем. Скромно отобедав, они остались в ожидании вечера. Когда за окном окончательно стемнело, раздался стук в заднюю дверь.

Кэйвиа от неожиданности вздрогнула, её друзья растерянно переглянулись. Илистер первый отворил засов, облегченно вздохнув, когда увидел их нового знакомого.

– Как мы рады… – уже начал говорить гном.

– Тише. – перебил маг. – У нас очень мало времени. Слушайте внимательно. Мы с Кэйвией идем вдвоем, иначе не получится. Вы же прямо сейчас собираете всё золото и выходите через разные ворота. Илистер, ты через Речные ворота, Дуггард через ворота Найрна, а Илдисиан через Буйволовы. В двух километрах от Речных ворот, есть постоялый двор "Пинта Торвальда" – ты, Илистер будешь там быстрее других. Твоя цель купить четырех лошадей. Проблем не будет, в это время там много перекупщиков. Они знают, что сейчас у тех, кто спешит в Саитерийское королевство нет иного выбора, кроме как купить кляч. Ты ведь сможешь отличить клячу, от четырехногого задохлика, который не проедет и десятка километров? – обратился он к Илистеру.

– Да. Я часто помогал отцу, когда мы отвозили лесозаготовки.

– Отлично, я думаю на четырех скакунов тебе хватит. – сказал маг.

– Эмм… Я не умею ездить верхом. – грустно признался Дуггард.

– Тогда тебе придется остаться. Иначе погоня завершится очень быстро. За вами будут отправлены отряды конных следопытов и воинов, и даже не сомневаюсь, что Эрик также спустит всех своих грифонов и прочешет весь Нортлом в ваших поисках. – Подумав, маг добавил. – Тогда ты поможешь друзьям выдвинуться в поход. И останешься на постоялом дворе дня на три. Я смогу вырваться и помогу тебе уйти подальше от Тандерхольма.

– Может, он сможет нормально скакать? Я подберу хорошую лошадь… – начал было Илистер.

– Вы уже должны идти! Разве вы не понимаете, что времени нет. Кэйвиа надень одно из платьев хозяйки и натяни капюшон. – в это время из-за порога маг перенес в дом корзинку накрытую покрывалом.

– Что это? – спросила бирантка.

– Кое-что, что нам поможет. Ступай переодеваться.

Когда Кэйвиа нашла подходящую одежду, она чуть не рассмеялась, строгая одежда сноутарской леди, на ней смотрелась прямо таки карикатурно, особенно с кружевами под рунические узоры. В этот момент к ней подошел Илистер.

– Может я пойду вместо тебя. – прошептал он ей на ухо. – Я ему не до конца доверяю…

– Тише. Так надо, не беспокойся за меня. – она обвила руками его шею и поцеловала.

– Илистер, и остальные – ступайте. Миледи – берите корзинку, она важная часть нашего номера, и поверьте, она не такая тяжелая, как кажется.

И впрямь, взяв ношу, Кэйвиа обнаружила легкость, и странное покалывание в пальцах, обернувшись, она увидела выходящих за дверь друзей. "Что если я вижу их в последний раз?" – промелькнуло в её голове, однако она отогнала эту мысль. Кроме того бирантка почувствовала жар на лице, терпимый но уловимый.

– У меня лицо горит Шардрик. – пожаловалась она, когда они вышли в переулок.

– Конечно, ведь на нем иллюзия, и все кто смотрит на тебя, видят лицо смиренной северной девушки, а не заморской шпионки. Главное не гримасничай и не улыбайся, оставайся с каменным лицом, иначе могут заметить.

Через двадцать минут они уже подошли к стене, разделявшей верхний квартал от остальных. Осмотревшись но, не выходя из-под сени переулка, Шардрик отыскал большую калитку, лежавшую на земле, как только он её поднял, под ней оказался лаз.

– На ту сторону. – пояснил маг. – Стражники часто проводят там падших дам.

Кэйвиа ничему не удивилась, и, ступая за магом, следовала не отступая. Путь с другой стороны на поверхность, завершался рядом с большим раскидистым деревом. Когда бирантка и маг вышли наружу, то вновь оказались в объятиях холодной ночи.

Так они и продолжали свой путь по краю дороги, никого не привлекая своим видом, замок Укрытие молнии был уже совсем рядом. Кэйвиа видела его торчащие шпили, и главные ворота. Им оставалось пройти не более двух ста метров, когда Шардрик мягко остановил её.

– Там на воротах около пяти человек. Двое снизу, трое в бойнице над входом. Дальше будет двор, который в одну сторону ведет к замку, а в другом направлении к Шпилю Ветра. В том дворе, который перед усыпальницей, по два караульных на двух параллельных стенах. Стены эти, обступают двор, ну а дальше – сама усыпальница в который бдение несут десять Рунических гвардейцев.

– И как же мы попадём хотя бы в первый двор? – спросила Кэйвиа, уже не веря в успех мероприятия.

Шардрик улыбнулся, и кивнул на небольшую выемку в стене одного из соседних зданий.

– Боже, что и стражники замка водят шлюх туда? – ошеломленно спросила она.

– Нет… Здесь раньше играл мальчик, в этих лабиринтах под замком в драконов и рыцарей, да и просто в прятки. – вздохнул Шардрик. – Теперь, мальчик не только вырос, но и превратился в другого человека, и я слышал, что часть ходов завалили. Но как я убедился вчера, некоторые сохранились. Идем.

Вместе они спустились в огромный подземный коридор. Шардрик ощупав стену, извлек из подставки факел и после короткого заклинания, смог его зажечь.

– А ты не боишься, что король уличит тебя в измене? – спросила Кэйвиа.

– Нет, госпожа бирантка, я имею достаточно сил, чтобы избежать его наказания. Кроме того, я хорошо умею убеждать людей. Я даже знаю, что вы не единого словечка не придумали, когда рассказывали историю вашего пути.

– Мне как будто хотелось рассказать тебе всё… – Кэйвиа вдруг поняла, что без чар тоже не обошлось, в ту ночь, когда они сидели со старым магом возле камина.

Шардрик скупо хмыкнул, как будто ему было ни в первой пользоваться своим даром.

– Илистер, так по-моему зовут твоего парня? – спросил маг.

– Он мне не совсем мой парень, и откуда ты… – Кэйвиа осеклась, и от неожиданности чуть не напоролась на каменный выступ в стене.

– Неважно. У него доброе сердце, но он еще не понимает, где прячется развилка, разделяющая путь героя и злодея. На тебе огромная ноша, Кэйвиа, и хоть никто это не признает открыто, ты их лидер, и тебе придется им помогать, помогать не только заклинаниями и отвагой, но и опытом, разумом. Всё. – Шардрик обернулся к ней и остановился.

– Что всё?

Шардрик посветил на каменную кладку, преградившую их путь, теперь её заметила и Кэйвиа. Качественная работа, меж аккуратных, прочных камней, был залит раствор, державший кладку воедино, и продержавший бы её наверняка еще не одно столетие, а может и тысячелетие.

– Я не разобью её без лишнего шума, а вот у тебя я уверен, все получится. Твоя стихия – земля, я это сразу увидел. Давай же, времени в обрез!

Кэйвиа расставила руки перед собой, и воззвала к стихии. Переживания последних дней, будто выбили отвагу из неё. Девушка уже хотела прервать свои попытки, когда увидела, что стена искривилась, а затем, тихо протрещав, поддалась вперед. Кэйвиа не опустила руки, и камни, которые должны были с грохотом свалиться, зависли в воздухе, мерно кружась вокруг своей оси. Даже каменная пыль, буквально зависла в воздухе.

– Впечатляет, теперь аккуратно сложи их, и продолжим путь, осталось немного. – проговорил Шардрик.

Барантка аккуратно заставила камни опуститься, и, подняв корзину, последовала за магом.

Воздух стал менее спертым, и коридоры начали сменяться небольшими залами. Внезапно факел выхватил из темноты огромный скелет, метров пять в высоту, и не менее мятнадцати метров в длину. Крылья скелета были расставлены в сторону, а щерившийся огромными зубами череп, заканчивался двумя массивными рогами.

– Милостивый Гордендаль… Что это? – с удивлением воскликнула бирантка.

– Это – Уилл. Мы нашли его недалеко от Сторнлога, в холодных горах. Около тридцати лет назад нашли.

– Но это не грифон…

– Да, это дракон, Кэйвиа. Дракон не из нашей эры. Может быть и к лучшему, что этих тварей больше нет… – пожал плечами маг. – Хотя как знать, некоторые старые трактаты, говорят что драконы научились мимикрии в человекоподобных существ. Если ты, то они вполне могут быть где угодно.

Спустя двадцать минут они вышли к большой лестнице заканчивающейся дверью. Маг достал из кармана своей мантии ключ, и аккуратно вставив его в замочную скважину, повернул. До того как открыть дверь, он обернулся к Кэйвии.

– Это последний рубеж, как выйдем, следуй шаг за шагом за мной. Только я знаю слепые зоны, где не один караульный не увидит нас. И не вздумай уронить корзину!

Кэйвиа кивнула, и сделала, так как ей велел маг. Пропетляв от одной стены до другой, они время от времени слышали голоса над собой, сердце замирало в эти моменты. Кэйвиа поняла, что без мага, они бы не имели ни единого шанса на успех, их либо бы поймали и казнили, либо они покинули Тандерхольм не солоно-хлебавшие.

Пройдя последние ворота, Кэйвиа увидела огромную башню – Шпиль Ветра, как будто вырезанную из белой скалы, она словно бледный кинжал рассекала ночное небо Нортлома. К ней вел узкий мост. Перед ним, стояли две фигуры с копьями наперевес. Рунические стражи, поняла Кэйвиа.

– Что теперь? – спросила Бирантка у мага.

– Доверься мне… – сказал маг и резко схватил её за капюшон, выходя к мосту.

Стражники тот час заметили их.

– Стоять, кто идет?! – отчеканил грозным голосом один из них.

– Кто, кто..?! Шардрик Седой, разуй глаза. – снял капюшон маг. – Вы не объясните мне, как это в замке я нашел шпионку, а вы будто не видели её?! Она шла, судя по всему назад, в катакомбы… И надеюсь, что она была одна! Так, во всяком случае, она пропела мне…

Кэйвиа потеряла дар речи. Неужели Шардрик предал её? Что ей делать, может она сможет раскидать стражников ветром и камнями, но с магом она точно не справится, а если побежит назад, то точно будет расстреляна арбалетами. "Доверься мне" – интересно, что он имел в виду.... Паника подступала, и бирантка взяв себя в руки решилась подыграть. Будь что будет. Кроме того она почувствовала, что иллюзия больше не щиплет лицо.

– Бирантка… Здесь?! – воскликнул второй стражник. – Надо срочно доложить королю…

– Куда?! Ты совсем дурак?! А что если жемчужины уже нет, и её украли или подменили, бери всех и пошли в шпиль. Если её украли – то нам всем конец… – в конце Шардрик вздохнул тяжело, стражники кивнули и обступив их по сторонам проследовали к шпилю. Окликнув товарища, секретным паролем, стражники вместе с Кэйвией и магом проследовали в просторный зал.

– Я здесь даже не была… Я просто хотела украсть что-нибудь драгоценное в замке… – упиралась Кэйвиа, и сразу получила удар по лицу от первого стражника.

– Заткнись, отродье! Мелгур, собирай всех, нужно проверить жемчужину. Шардрик поймал шпионку…

Проследовав по лестнице, они вошли в коридор, который обступал большой зал посередине. Стражи стояли по всей окружности, теперь вместе с теми двумя их собралось не меньше шестнадцати. Все в первоклассных доспехах, с роскошными острыми мечами, они теперь казались растерянными и нерешительными.

– Что стоите…?! Открывайте дверь, олухи! Если его величество придет, то нам конец… Если жемчужина там, то мы просто сбросим бирантку вниз и ничего не расскажем!

Стражники повиновались, и все вместе зашли в зал.

В середине помещения стоял большой алтарь, накрытый тканью с гербом Нортлома.

– Стерегите её, а мне нужно убедиться что жемчужина настоящая. – сказал Шардрик и проследовал в центр зала. Когда же он снял ткань, Кэйвиа обомлела. На алтаре стоял идеальный круглый предмет, чье серебристое свечение будто разогнало тени вокруг. Диаметр сферы был не больше двадцати сантиметров. Кроме свечения, в комнате как будто запели голоса. Дивные и неземные они проникали в душу. Даже стражники, стоявшие позади, разинули рты. Хоть Кэйвиа не поворачивалась к ним, она просто это знала. – А теперь покажи нам, что у тебя в корзине! – настойчиво и с некоторым облегчением проговорил маг.

Кэйвиа подчинилась и сняла покрывало со своей ноши. Заклубился густой розовый пар.

– Не дыши! – прокричал маг, и Кэйвиа снова подчинилась.

Воздев руку, Шардрик будто разделил пар на шестнадцать тонких змеек. И все они отправились к головам стражников. Самый быстрый из них, успел наполовину вытащить меч. С тупым грохотом стражники повалились на землю.

– Ты убил их? – спросила бирантка.

– Нет. Надеюсь, король их тоже не убьёт. Быстрее! Там, в корзине специальная сумка. Бери её…! – ответил Шардрик.

Кэйвиа нашла небольшую сумку на дне корзины, и подошла к жемчужине.

– Так, мы сделаем это быстро. Открывай и держи сумку. И запомни, лучше к ней не прикасаться! – сказал маг, и кончиком факела поддел жемчужину из углубления и докатил по краю алтаря прямиком в сумку. – Теперь бежим…

– Они же потом расскажут, что это ты помог мне…

– Нет, они не будут помнить события одного или двух последних дней. Ни одной детали. – сказал по дороге маг.

Побег из замка прошел без происшествий, ровно, как и побег из Верхнего района Тандерхольма.

Свернув пару раз в переулках, маг нашел двух оставленных лошадей.

– Небольшой подарок от гильдии Магов. – улыбнулся он.

На удивление их выезд из города так же прошел гладко. Перед воротами маг снова сделал иллюзию внешности, и сообщив стражам, что они опаздывают на день рождения друзей, на что услышал пожелание хорошей ночи.

До "Пинты Торвальда" они добрались менее чем за десять минут. Увидев у обочины силуэты друзей рядом с тремя лошадьми, Кэйвиа спешилась и полетела их обнимать.

– Жемчужина, вы её взяли?! – спросил Дуггард, не веря своим глазам, гладя сумку Кэйвии.

– Тише, друг, никаких разговоров про неё… – осадил его маг. – Она у нас. А вам время прощаться…

– Понимаю… – проговорил Дуггард.

Первым обнял гнома Илистер.

– Ты не думай, что мы никогда не встретимся… Мы выпьем еще не одну пинту эля… И только попробуй пропасть.

Илдисиан тоже обнял друга.

– Наши народы многое время разделял старый конфликт в Веритиасе. Я много читал про него. Но теперь знаю, что слово гном и хороший друг равны. Мы не прощаемся навсегда, пусть удача прибудет с тобой.

Слезы душили Кэйвию, она нежно обняла друга, и поцеловала Дуггарда в щеку. Едва разделяя слова, и отерев слезы, девушка произнесла.

– Друзья навеки с тобой! Мой народ знает много мудрых поговорок, но одна мне нравится больше всех. "Два ключа получает, только выпивший с тобой вместе обе чаши, чаши радости и горя. Один ключ дай этому человеку к дому, другой к сердцу." Прощай, и до встречи.

Гном вытер слезы. И пытаясь побороть печаль, сказал на прощание:

– Попробуйте только не вернуться! Останетесь в Алтинии, так я и туда приеду, и стану верховным поваром, и найду вас, с какой-нибудь жижей, от которой вы сами знаете…

Маг похлопал гнома по плечу, подбадривая.

– У нас свой путь… Пока что… Ах, вот еще, чуть не забыл самое главное. – Шардрик достал из рукава свиток. – Это карта, с той тропой, которая петляет меж холмами. Там вас заметить будет сложнее, но не расслабляйтесь, Эрик выпустит всех грифонов ради вашей поимки, спите днем и передвигайтесь ночью. Хотя бы до границы с Саитерией. – карту маг передал Кэйвии.

Когда лошади были оседланы, а ночной ветер уже бил в лицо, Кэйвиа последний раз обернулась, созерцая взглядом два тающих силуэта у дороги, низкорослого гнома, и грузного мага.

Ирис 4

Нирвиль. 11 октября 831 г.

Влюблённым повезло, в Бранбридже была часовня, в которой Линдбэку смогли дать лошадь для дороги, с условием её возврата, что паладин и пообещал, когда доберется в Нирвиль. Кляча, не сказать, что бегала очень быстро, но это было лучше, чем ехать на одной лошади. Сейчас они уже находились в Нирвиле, куда без особых хлопот добрались за пятнадцать дней.

По дороге в этот город, Ирис впадала в задумчивость. Она не знала, как относиться к смерти Дерека. Девушка боролась с мыслями об облегчении своей судьбы, ведь тогда бы она, получается, возрадовалась его смерти. И какой бы он не был, Ирис решила, просто выкинуть из головы мысли о нем, и о всем что было раньше. Благо в дороге это было делать легче. Кроме того, она была счастлива, что на тех равнинах, через которые они ехали, было достаточно селений, и людей, и почти не было лесов, во всяком случае, таких как Эльфийский.

В Нирвиле проживало около пятидесяти тысяч человек, и находился он на берегу реки Бран, которая затем через многие километры впадает в Крылатое озеро. К себе их подселила женщина по имени Стефа, она сдавала целую комнату, а сама проживала с дочкой в другой комнате на первом этаже дома. Позволить себе что-то большое сейчас Ирис и Линдбэк не могли, а вскоре они останутся без приходской лошади, которую паладину предстояло вернуть.

Вечерняя трапеза сегодня у них состояла из: куска свиной рульки, запеченных томатов и сельдерея. За окном уже наступил вечер, но со стороны реки доносились шумы докеров и других работников порта, а ветер доносил запах тины, рыбы и пресной воды.

– Мне кажется ты не наелся, любимый. – спросила Ирис у Линдбэка, который допивал свой травяной отвар.

– Нет, вполне наелся. Да я и не хотел особо есть на ночь глядя. – улыбнулся паладин. – К тому же, сейчас лучше снизить расходы.

– Да, золота у нас осталось не много. Я посчитала, за вычетом того, что мы отдадим Стефе, останется двадцать золотых.

– Всё зависит от того, куда мы потом поедем. – мечтательно поднял голову вверх Линдбэк, откидываясь на стуле. – Когда я буду отдавать лошадь послушникам, я попрошу отправить быстрокрыла в Тауэрхил, чтобы предупредить Калдвелла обо всем. Потом купим клячу и отправимся в Саитерию.

– И за сколько мы её купим? Ты думаешь, кто-нибудь продаст лошадь дешевле пятнадцати золотых, я думаю – нет. Но оставаться с пятью золотыми, даже если и купим… Куда мы с ними доедем. – нахмурилась Ирис.

– Может, вернемся в Тауэрхил, ведь тебе же наверное что-то да осталось после брака. – проговорил задумчиво Линдбэк.

– Ну да. Нож в спину от его дружков. Конечно, мне ничего не отдадут, Линдбэк не будь таким наивным. Сир Кинан уже спешит обратно, если уже не вернулся, чтобы продать всё что было у нас с Дереком. Скажи кто твой друг…

– …И я скажу кто ты. – договорил за неё паладин, со вздохом.

– Прекрати за меня договаривать… – перегнувшись через стол, сказала Ирис и ткнула его в плечо, они засмеялись.

– Ладно, я что-нибудь придумаю. – почесал отросшую бородку Линдбэк.

В дверь раздался стук. Ирис поспешила открыть её, и когда сделала это, на пороге увидела Стефу. Хозяйка выглядела обычно, сутулая худая женщина с копной русых волос, пробивающихся из платка. Взгляд, как и вчера при их въезде был злым.

– Может, хватит здесь шуршать и разговаривать! – сразу начала она. – Вы не у себя дома! Зря я только вас приютила. Даже сордиарцы не такие шумные как вы…

– Но ведь сейчас не ночь. – недоуменно сказала Ирис.

– Не перебивай меня! Я вас выселю! Только дайте мне еще один повод, это понятно?!

Линдбэк с целью примирения, подошел было, чтобы разрядить ситуацию.

– Мы не хотели доставить неудобств. Мы простые, верующие люди. Я например паладин, даже боги сказали бы вам, что мы самые спокойные из тех, кого вы могли заселить.

– Боги?! Ну, может они вернут мне Родрика?! Нет, ваши боги – жестокие куски дерьма… – прорычала она, и хлопнула дверью.

– Она одержима? Я не успел понять это… – задумчиво сказал Линдбэк.

– Не знаю, но придется её терпеть. – развернулась к нему Ирис.

– Зато я знаю, что я не хотел бы терпеть. – взял он её за руку, и Ирис почувствовала как её наполняет тепло.

– Она опять придёт, и убьет нас. – с улыбкой ответила девушка.

– А мы будем тихими, самыми тихими влюбленными. – прошептал ей на ушко Линдбэк, поцеловав мочку уха.

Ирис не могла себя контролировать. Всё её естество хотело взорваться от страсти, и испытывать это она могла только к нему. Что будет, если они расстанутся? Нет, сейчас об этом думать было нельзя. Они вместе скользили в лабиринте счастья, который на скорости уходил все глубже и глубже и приводил их к огромному прыжку в пруд финального счастья, при самом завершении.

Линдбэк уже спал, когда девушка встала с кровати и подошла к небольшому балкончику, затем вышла на него. На улице моросил дождь, привнося свой аромат, к обычному запаху Нирвиля. Людей на улице не было. Со стороны доков еще доносились шумы. Слышно было, как разгружали товары, работа у речных трудяг не прекращалась с наступлением ночи.

Ирис погрузилась в мысли о том, что теперь она по-настоящему свободна, и теперь сама может решить, где строить свою судьбу. С одной стороны она могла бы остаться в Гизертонском королевстве, ведь поединок был по всем законам, и никто не сможет что-то сделать ей или Линдбэку. Даже в Тауэрхиле, она была уверена, что Кинан сделает всё чтобы, заполучить кусочек от имения покойного Дерека, поэтому он не сможет сообщить неправду, ведь свидетели были. Вообще, если бы на мосту не было бы стражи, или откажись Дерек от поединка, то тогда, она была обязана вернуться с ним, и это означало бы смерть, пускай и не сразу. Но Дерек не мог подавить свирепость, и так был уверен, что победит кого-то святошу, что согласился бы на дуэль в десяти из десяти случаев. Настолько самоуверен был её покойный муж, что Ирис даже невольно стало его жаль. Но ведь в чем-то он был прав, он тренировался с одними из лучших рыцарей, и действительно фехтовальщиком был что надо. Паладины все же уступают в воинском искусстве лучшим рыцарям, ведь не смотря на отсутствие больших конфликтов, такие как Дерек всегда любят холодное оружие, и вторят то, что однажды сказал король Крас: «Войны приходят и проходят, а мечи куются всегда.» Неужели Линдбэк, смог справиться с ним на удаче, нет, она знала, что такого быть не могло. Обернувшись через плечо, и посмотрев на спящего на спине паладина, Ирис поняла, что её любимый, уже не тот парень, что выезжал с ней из Тауэрхила в начале их пути. И причина была не только в том, что он заматерел от странствия.

Её размышления прервали крики с первого этажа, которые Ирис могла хорошо расслышать.

– Ну спи уже…! – эти нотки явно принадлежали Стефе. – Мне завтра рано вставать, глупая ты!

– Мам но мне, правда больно… Ты же знаешь, что я не могу держаться, почему ты всегда за это кричишь! – послышался голос девочки, наверное дочери Стефы.

– Завтра я принесу лекарства! Просто замолчи, дай мне спать!!! – на этом Ирис даже вздрогнула.

Послышался плач ребенка.

Накинув плащ, Ирис решила спуститься, и узнать все ли хорошо, после чего постучала в дверь хозяйки. Послышались шаги, после чего дверь резко распахнулась. Перед ней стояла Стефа, полуголая, с растрепанными волосами, и глазами налитыми злобой.

– Что тебе?! – сразу закричала она.

– Я просто хочу спросить все ли хорошо, может чем-то помочь? – робко спросила Ирис.

– Пошла вон! Не твое дело!!! – сказала Стефа, но перед тем как она с грохотом захлопнула дверь, Ирис увидела лежащую на дальней кровати дочку Стефы. Девочка лежала на спине, и её нога была перевязана тканью.

Вернувшись в комнату, Ирис увидела разбуженного Линдбэка.

– Ты куда-то уходила? Я слышал крики. – сказал паладин.

– Все хорошо, просто говорила со Стефой. – ответила девушка, ложась на кровать и обнимая своего защитника.

– Тебе оно нужно? Спи давай. – погладил возлюбленный её по волосам.

12 октября

Проснулись они рано утром. Разбудил стук захлопнувшейся внизу двери, которую хозяйка не пыталась придерживать при своем уходе, а скорее даже специально захлопнула её со всей силой.

– Боги, ну и беспокойная женщина. – проговорил, потирая глаза Линдбэк.

– Мне кажется у неё какое-то горе. – еще сонным голосом проговорила Ирис.

– Ну да, она никого не любит, это действительно горе. Который сейчас час, как думаешь?

– Наверное, около семи. В октябре уже позже светлеет, ещё и пасмурно… – сказала, взглянув за окно Ирис.

Они приняли завтрак, после чего паладин, поцеловав спутницу, ушел отдавать лошадь в местную часовню, чтобы послушники потом отвели её в Бранбридж. Ирис осталась одна.

Выйдя вновь на балкон, девушка оглядела серость дня. Не примечательные крыши этого района Нирвиля во многих местах были обшарпаны, как и другие части домов. Докеры трудились все так же у реки. По улице внизу прошел кожевник, неся сверток свиной кожи. Пробежала пара чумазых ребятишек, вырывая друг у друга, что-то похожее на куклу. Сквозь шумы с реки и улицы, до неё добрался плач. Он исходил из дома, и принадлежал дочке Стефы. Ирис не могла просто так слушать страдания ребёнка, оставаясь без участия, и отправилась на первый этаж в хозяйкину комнату.

Постучав в дверь, она услышала.

– Мама придет вечером, подождите её. – сказала сквозь слёзы девочка, по ту сторону двери.

Ирис, тем не менее, открыла дверь и зашла в комнату, увидев ребёнка там же где и вчера ночью.

Худенькая девчушка лежала на спине. Рядом с кроватью стояла миска с сухофруктами и кувшин воды. В руках девочка теребила куклу. Она повернула голову, на вошедшую Ирис, и испуганно уставилась на неё.

– Не бойся меня, я просто хотела побыть с тобой, чтобы ты не плакала, я слышала это. – сказал Ирис.

– Простите… Она мне тоже говорит. Я правда старалась… Мама меня ненавидит за это. – вытирая лицо проговорила девочка.

– Сколько тебе лет? – спросила Ирис.

– Семь было, скоро будет восемь.

– Ах да, меня зовут Ирис. – девушка аккуратно подходила к кровати протягивая руку.

– Меня – Лили. – девочка взяла руку Ирис, аккуратно, почти бессильной, исхудалой рукой.

– Ну, тогда мы теперь подруги, верно?

– Да. – улыбнулась девочка, вытирая тыльной стороной ладони глаза.

– Можешь мне рассказать, что тебя тревожит, почему ты плачешь?

– Мне очень больно. Моя нога она так сильно болит, что я иногда теряю сознание, но если не теряю, то очень больно. Не знаю, как сказать.

– А что с твоей ногой?

– Никто не знает, уже три года мама пыталась помочь, но дяди лекари, кто приходил смотреть, просто уходили. Раньше я кормила котиков, бегала, играла, плавала, а теперь ничего не могу. Один, сказал, что меня что-то укусило, но я не помню, теперь я не бегаю, не играю, а нога все равно болит. Мама сказала, что если ничего не изменится, то в следующем году мне отрежут её.

Ирис была шокирована откровенностью ребенка, и попыталась перевести разговор.

– Я вижу, у тебя книги стоят. Ты умеешь читать? – спросила Ирис глядя на стопку книг.

– Да, я их перечитала много раз, мне больше ничего нельзя делать…

– А как они называются.

– «Работяга том», «Раненный олененок», «Сказки о Королевском лесу», «Дракон Гилианд», «Джо из рыбьего царства», «Бамгар и козел», «Говорящий хурвак». – на последней книге у Ирис перехватило дыхание, и проскользнула интересная мысль.

– Можно посмотреть твою ножку? – спросила Ирис.

– Это не приятно, лучше не стоит… – заупрямилась девочка.

Но Ирис не обратила внимание на её протест, и откинула одеяло. Аккуратно отодвигая ткань с раны.

– А какая из них твоя любимая? – спросила девушка, чтобы отвлечь Лили.

– «Дракон Гилианд» конечно. – улыбнулась сначала девочка, потом поморщилась от боли. – В ней на Центариас нападает огромный дракон, но рыцарь Ригард, хитростью и силой ему противостоит, и заманивает в горы, где дракон по неаккуратности насаживается на одну скалу.

Когда Ирис открыла рану, то её затошнило против воли. Рана выглядела, как открытый участок кровавой ткани, сочащийся гноем, в одном месте отрытый участок, доходил до кости. Ирис ахнула.

– Я же вам говорила. – сказала с легким укором девочка, снова начиная плакать.

– Все хорошо. – сказала Ирис подавляя желание расплакаться самой. – Ты можешь мне как своей подружке кое-что пообещать?

Девочка неуверенно кивнула.

– Ты должна потерпеть, а я сделаю все что смогу…

– Но вы же не отрежете ножку мне?!

– Нет. – улыбнулась Ирис. – Все будет хорошо.

Она положила руки на рану. Девочка вскрикнула. Ирис начала молиться, нашептывая все молитвы, которые успела изучить. Так продолжалось десять минут. Но эффекта не было. Девочка снова начала плакать, но Ирис не думала останавливаться, она уже сама говорила богам, своей молитвой, не заученными словами, она искренне просила исцелить девочку. Слезы стекали из глаз Ирис, она все говорила и говорила и взывала к богам, еще десять, а может и двадцать минут. И думала, что ничего не получится, уже готовясь убрать руки, и извиниться перед девочкой, когда почувствовала, как её руки наполняются теплом. Открыв глаза, она увидела свечение, яркое почти как солнце.