Этот роман – детёныш семейства беллетристики. За основу взят фанфик (естественно, не плагиат, фанфик вышел из-под моей же клавиатуры), который долго перерабатывался, преображался и редактировался.

Предупреждения – что же вас ждёт в этом романчике:

Незамысловатый сюжет, яркие герои, простенький мир. Капелька драмы, двести миллилитров юмора, щепотка кринжа, тридцать листочков романтики. Покрыто всё темой дружбы, предательства и парой ушасто-хвостатых криминальных группировок. История для отдыха за кружкой чая, рассчитана на один-два вечерочка.

Ну что ж, всё что хотела, сказала. Осталось пожелать Вам приятного прочтения – берите кружечку ароматного чая/кофе/какао/чего погорячее и добро пожаловать в мир наших героев!

Надеюсь, увидимся с Вами в послесловии.

Мёд, орешки и начало

Девушка сидела на скамейке. С ухмылкой на грязном лице она читала статью модной среди домохозяек газеты. То и дело фыркая да закатывая глаза, бродяга мысленно осмеивала труд своего наставника.

«Боги. Добродетельный Волк Прародитель и его спутница Смерть. Откуда они пришли? Как много знаем мы о тех, что создали нас с тобой?

Отчего же мы так беспечны с историей? Зачем похоронили великолепие старинных обрядов и молений? Почему же утратили веру, закопали Священные Писания подальше на книжные полки в раздел мифы и легенды?

Мы словно неблагодарные дети, которые покинули отчий дом и злонамеренно не навещаем родителей, смакуя в душе прошлые обиды. Однако самих предков мы уже не помним: ни их лица, ни характера, ничего. В наших руках остались лишь выцветшие фотокарточки, по которым точно и не скажешь кто или что на них запечатлено: расплавленный сыр на зачерствевшем хлебе или прообразы тех, первых, ступивших в наш мир.

Мы ровным счётом ничего не помним. Искусство общения с ними – шаманство утрачено в вехах истории. Последние жрицы доживают свой век на далёких скрытых от бренной суеты островах. Единственный континент разрывают на куски разобщённые стаи и кланы. Как же так вышло, что мы, ликие, существа, наделённые интеллектом, попрали эфирную связь нас всех связывающую, разбежались в группки под эгидой схожих менталитетов?

Боюсь, в скором времени нас накажет Богиня или же мы повторим бойню тысячелетней давности.»

Ну что за бред? Кто так пишет? Зачем упоминать о трагедии, произошедшей без малого тысячу лет назад, охватившей весь континент и угнетённых треликих, которые сбежали на острова? К чему пугать читателей выдуманным неизбежным наказанием? Ох уж этот Феликс! На старость лет вообразил себя графом Графоманом? Испугался подбирающейся смерти и решил замолвить словечко перед Богиней?

Смешон. Прожил без малого десять веков и вдруг надумал одной статьёй в журнале для домохозяек остановить духовное разложение общества? Только зря деньги потратила на этот опус. Уж мог мне по нашей дружбе дать черновик полистать!

Повезло тебе, старый, вовремя сиганул на острова, иначе я б тебе сейчас выразила в витиеватых нецензурных выражениях всё, что думаю о тебе!

Со злости бросила тоненький журнальчик в мусорное ведро. Встала со скамейки, облепленной струпьями отшелушивающийся коричневой краски, потянулась и пошла навстречу концу своей жизни.

Мёд, орешки и мост

Ливень закончился, от туч не осталось и следа. Остатки солнечного тепла ласкали землю, лучи окрашивали всё, до чего могли дотянуться, в приятный янтарный цвет. Листья тихо перешёптывались на ветру, взирая со своей высоты и гадая, куда же я иду, перебирая тощими ногами.

В этой части города всегда было мало прохожих – крайняя улица города осталась за моей спиной минутах в пятнадцати ходьбы, впереди в четырёх километрах отсюда расположился элитный посёлок. Старый пешеходный мост, к которому я бреду, соединяет пригород с домами района богачей, как будто они будут ходить туда-сюда, пачкая свои брендовые сапожки.

Неспешно передвигаюсь в пространстве, хлюпая окончательно расклеившимися кедами, и всё никак не могу отрыть в памяти момент, когда же именно моя жизнь пошла по наклонной? Мозги шевелились, щекотали изнутри черепную коробку, подводя меня к определённой мысли. Всё пошло по кривой с самого первого вдоха! А если так порассуждать, то и родилась-то я сразу на дне. В таком глубоком-преглубоком рве, в который по истечении лет прохожие начали сбрасывать огромные чёрные мешки с мусором, намеренно целясь в меня, дабы точно не смогла выбраться из помойной ямы!

Если продолжить рассуждать… У меня изначально не было и шанса сбежать в иной мир. С рождения гнить в том округе и там же оставить свой истлевший труп было сразу предопределено. И что же я о себе возомнила? Чего же я возжелала? Лучшей доли? Счастья? Свободы? Ха, смешно…

Хотя в каком-то роде я даже исполнила свои чаяния! Что бы ни говорила мама, теперь у меня есть мнимая свобода и относительное счастье. Не по чужой воле, не под пристальным наблюдением, а так, считай, могу по собственному желанию помереть под мостом. Ну ни это ли светлый долгожданный конец бульварному роману под названием «Ночная бабочка и большой мир»? Хм, мне не шибко нравится, как звучит, пока есть время, надо подобрать другое названьице. Что-нибудь пафосное! Напишу его на клочке бумажки, зажму в кулаке, и когда моё тело бросят в безымянную могилу, хороняки напишут эти строки в эпитафии на крышке моего гроба! Ну не гений ли я?

Потом меня поглотила другая тяжкая дума – пишут ли бомжам эпитафии? Или они того недостойны?

За неспешными раздумьями я прошла на середину моста, плюхнулась в грязных штанах на брусчатку, оперлась спиной в прилипшей мокрой рубахе на кованые чугунные перила. Вид отсюда открывался шикарный: река уходит за горизонт, её тихие воды покрыты мелкой рябью, по берегам произрастает берёзовый лес, слева виднеются крыши посёлка, справа окна многоэтажек посверкивают в лучах заходящего солнца.

Сижу наслаждаюсь моментом. Чего-то не хватает… хм-м-м пивка бы. Деньги закончились – грустно-то как, аж кошки на душе скребут, печально… апатично… Догнаться тоской надо перед сном.

Пошарила в карманах, вытащила телефон, и дабы не нарушать посторонними шумами окружающую гармонию, достала его верных друзей – наушники. Плоская чёрная пластинка приветливо мне тренькнула, известив о низком заряде аккумулятора. Если и дать окончательно помереть телефону так только с музыкой. Листаю плейлист, ищу что-нибудь максимально меланхоличное, аки реквием бездушному аппарату связи.

Выцепив подходящую песню, закрываю глаза и максимально расслабляюсь.

Тело обмякает под грузом усталости, в уши льётся приятная мелодия, начинается текст. Ох-х-х, прям за душу прищемило.

Резко стало холодно, причём не ментально, чувство иного рода, как будто на меня легла чья-то тень. Открываю глаза…

Словно крышка гроба, девушка перекрыла своим ростом небо надо мной, навскидку высится сто девяносто сантиметров красивого создания. Плечи немного шире бёдер, тонкая талия, длинные ноги, в меру подкаченное тело – или она не халтурит в тренажёрном зале или же исправно подрабатывает грузчиком. Тёмно-русые волосы ниспадают до поясницы, мягкие черты лица, бледные губы и глаза глубокого серого цвета в обрамлении угольных от туши ресниц.

Мысленно я кивнула сама себе, решив, что меня посетило довольно приятное предсмертное видение. Что это? Чёрные дымные разводы ауры за её спиной? О, так эта симпатяга не предвестник моей скорой кончины, а представительница двуликих?

Девушка таращится на меня в ответ, что-то говорит… мне? Ни фига не слышу… Её недоумённое выражение лица: бровки домиком, глазки округлила, какая же она милашка, так и хочется погладить как большого плюшевого животного из зоопарка. Подходит ближе, нагибается и-и-и снимает с меня наушники.

– С тобой всё хорошо? Почему плачешь? Нужна помощь? – из моих выдернутых наушников раздался припев песни: ёжи-и-ик бежи-и-ит и хохо-о-очет, ё-ё-ёжику-у тра-а-авка-а голову-у моро-о-очит, травка-а-а закончила-а-ась, ёжи-и-ик взгрустну-у-ул, к диле-е-еру-у в го-о-ости…

– А? – я уставилась на неё, – что?

– Я спрашиваю, всё нормально? Помощь нужна? – громче повторила двуликая.

– Нет, простите за беспокойство. – Пролепетала я, встала с холодной брусчатки и резко начала заваливаться вперёд, – то ли успела так сильно ноги отсидеть, то ли с голодухи.

Моё тщедушное тельце успели поймать и поднять на руки. На руки? Какого лешего?! Последняя мысль вырвалась и была сказана вслух.

Девушка спокойно ответила:

– Не беспокойся, ничего тебе не сделаю, я – альтруист, просто не могу пройти мимо, когда юная леди сидит в преддверии ночи одна на земле в мокрой одежде. – Я зыркнула на добросердечную самым злобным взглядом, что был в моём арсенале. Изгиб блёклых губ перетёк в незлобивую усмешку. – Ладно, пойдём.

– Э-э-э куда-а-а! Положи, откуда подняла! – заверещала, не заметив, как перешла на ты.

– Не пищи мне в ухо. Я рядом живу, посидим, чай попьём, ты у меня переночуешь, а утром тебя отвезу, куда скажешь, хорошо? – губы раскрылись в полумесяце, открывая моему взору ряд ровных зубов с выдающимися крупными клыками. Вывод из наблюдения мгновенно пронёсся в сознании – двуликая явно из хищников. Чувство угрозы отсутствовало напрочь, к тому же выражение её лица напоминало безобидного щенка, того и гляди хвостом завиляет, ну как такой нагрубить и послать подальше?

– Хорошо, только поставь меня! Сама могу идти, не ручная поклажа! И назови своё имя. Я с незнакомцами по чужим домам не шляюсь. – Отвечая, она взъерошила мои и без того спутанные космы:

– Меня зовут Марриам, можно просто Мари. – Крупногабаритная очаровашка, продолжая обворожительно улыбаться, взяла меня за руку и повела в сторону города. А я что? Я и пошла. Во-первых, как-то кричать и выбиваться из цепких рук сил не было, во-вторых, желания дальше существовать не наблюдалось. Даже если я обманываюсь на её счёт, предположим, она маньяк, продаст мои органы… Получается, что после кончины принесу хоть кому-то какую-то пользу. Славно! Мне нравится!

И вот такой странной парочкой: прилично одетая девушка под ручку с вонючей доходягой бомжеватого вида, – мы красиво поплыли в закат.

* * *

Неспешным шагом дошли до высотки элитного района, в холле нам приветливо кивнул консьерж, который даже носом не повёл от моего запашка. На лифте мы поднялись на последний двадцатый этаж, и если до всего этого я тихо удивлялась в пределах приличного: ну подошла ко мне альтруистка, ну не морщится от моей вони, ну ведёт меня в эту обитель любимчиков фортуны, то при виде убранства, да и всей квартиры в целом, некультурно выражаясь, охренела.

А наша добрая душа оказывается реально богата! Огромная жилплощадь, казалось, занимала весь двадцатый этаж, панорамные окна открывали прекрасную картину: город располагался в гористой местности, улицы змейками вились по холмам и хребтам, а где не стояли дома, там были деревья, можно сказать, что всё утопало в зелени. Я бы так и продолжала стоять на месте, но меня ненавязчиво подтолкнули вперёд, мол входи. Продвигаться по квартире было трудно: тут там и сям стояли ещё не открытые коробки, пол устилал толстый слой пыли, из-за чего меня разобрал чих.

– Прошу прощения за беспорядок, я только сегодня переехала, но не беспокойся – в спальнях уже прибрано, поэтому место для сна более-менее комфортно. – Она как-то смущённо проговорила, будто оправдываясь. О, у этого милашества ямочки на щеках имеются!

Утыкая взор в свои дырявые носки, я проворчала в ответ:

– Прошу прощения? Это мне стоит просить прощения за то, что пачкаю твою квартиру своим пребыванием в сей.

– Точно! Что же это я мешкаю? Ты, наверное, хочешь в душ, прошу сюда. – Марриам повернула меня вправо на девяносто градусов, открыла незаметную дверь. – Ванная в твоём распоряжении, чистое полотенце на второй полочке сверху, новое бельё и халат сейчас принесу и положу на комод.

«Спасибо» – прошептала ответ на грани слышимости.

– Не за что, чувствуй себя как дома. – Произнесла двуликая, оставляя меня с моим недоумением.

То, что она новоприбывшая в эти края, понятно было сразу: ещё не прознала о моей исключительности, но даже при таком раскладе дел разве можно приглашать в гости бомжа? Либо эта особа невероятно глупа, либо реально добросердечна – другого не дано. Я хоть немного ниже и довольно хилая, но разве не опасна? Ладно, пускай всё идёт своим чередом, угрозы с её стороны до сих пор не чувствую.

Вздохнув, стала осматриваться. Довольно просторная ванная, выложенная кафелем светло-кофейного цвета, напротив входа висит большое зеркало. В нём увидела своё отражение и передёрнулась в отвращении: от прежней меня не осталось и следа. Как Марриам не побрезговала взять меня за руку? А на руки как осмелилась взять? Даже я не могу дать гарантии, что не подхватила с помойки блох. Быстрее, хочу быстре-е-е-е в душ.

Скинула с себя тряпки, которые раньше гордо величались словом одежда и прыгнула под струи чистой тёплой воды. Ка-а-айф… последние пару раз удавалось помыться только под холодным дождём. Добавим-ка горяченькой… у-у-уф-ф-ф… хорошо-то как!

Смывая с себя грязь, смывала плюсом дикую усталость, отвращение к этому миру, и вообще все поганые чувства, что клубились у меня внутри. На тот момент я не знала, как кардинально спортивная очаровашка изменит мою бренную жизнь.

Марриам и найдёныш

Утро и день выдались суматошными: переезд, встреча грузчиков с моими пожитками, приведение квартиры хоть в какое-то подобие порядка. К вечеру, из-за протирания полов в позе буквы зю моя спина сказала мне: «Пока!». Вспомнив, что рядом пролегает парк и река, решила отвлечься, посмотреть на местные пейзажи, да прогуляться перед сном.

Район тихий – риелтор не обманул. Впрочем, насколько он тихий настолько и недешёвый, поэтому я изрядно удивилась, встретив на мосту бомжа. Его запах в прямом смысле сбивал с ног, но что-то заставило меня подойти к нему. И не зря поддалась этому наваждению, как мне потом покажет будущее.

Скрючившаяся фигура, одетая в порванную грязную и к тому же мокрую одежду, оказалась худощавой девушкой. Волосы были непонятного цвета: то ли серые, то ли чёрные, лицо было бледным и осунувшимся, под глазами залегли тёмные круги, по щекам тоненькими дорожками катились слёзы. Сердце ёкнуло от жалости. Проснулось вечно бодрое желание оберегать и защищать всяких сирых да убогих: котят, щенков и прочих бедолаг. А эта ко всему прочему выглядела лет на двадцать, ну ребёнок же ещё! Сжав руки в кулаки, сделала глубокий вдох-выдох, успокаивая в себе курочку-наседку.

По-нашему недолгому разговору так и не смогла выяснить в чём дело, почему девушка оказалась в таком плачевном положении, ну ничего страшного: у нас впереди ещё много времени, благо вся неделя свободна от работы.

* * *

Девушка вышла из душа, я застыла с открытым ртом и если бы не сидела на одной из коробок, то упала бы на попу. Найдёныш была хороша собой. Немногим ниже меня, каштановые волосы переливались красным цветом в свете ламп, свисали до плеч, а чёлка постоянно падала на карие глаза; бледность кожи немного скрылась в румянце, проступившем от горячего душа. Находка вернула меня на бренную землю своим задорным голосом:

– Спасибо огромное! Я так не кайфовала с того момента, когда могла себе позволить жить как приличный ликий, а не воровать у бомжей алкашку и бегать от мент… кхм-кхм-кхм от представителей правопорядка. – Она второй раз за вечер преобразилась: весёлый блеск в глазах и улыбка превратили её лицо в озорного кота из детских мультиков, задвигая на дальний план тень смиренности и обречённости.

– М-да, не за что. Пошли на кухню, ужин уже готов. – Махнула рукой в сторону кухни.

Ели мы молча. Она быстро уплела две тарелки с пастой, три пирожка с вишней и пригубила три чашки густо заваренного чая. Такая худая и так много съела! В какой-то момент испугалась, что найдёнышу станет плохо, но нет – она лишь сыто опустила веки и откинулась на спинку стула.

– У-у-уф-ф-ф… это было божественно, не смейся! Я правду говорю! Ну а теперь можешь спрашивать что угодно, лукавить не буду. – Обжора прикрыла ненадолго глаза, а когда открыла их, её лицо опять изменилось – без хитринки и блеска во взгляде, девушка выглядела серьёзным дельцом.

Найдёныш и доверие

Отмывалась в душе я долго и упорно, когда надела длинный махровый халат, за окном уже стояла полночь, подсвечиваемая огнями города.

Моя благодетельница, переодетая в забавную голубую пижаму с принтом в виде маленьких пуделей, ждала меня в гостиной, восседая на диване из коробок. О-хо-хо её личико так вытянулось при виде вымытой меня! Да что уж говорить, я и сама долго залипала на отражение в зеркале, доселе не надеясь увидеть первую ипостась в нормальном виде.

Стояла пред внимательными серыми очами долго, давая разглядеть себя во всех деталях. Да-а-а, смотри, я тоже красива! Марриам пришла в себя, закончив осмотр, пригласила на кухню. А меня и звать второй раз не надо! Жуть какая голодная навернула две увесистых тарелки спагетти с какой-то вкусной фигней сверху и сочные сладкие пирожки с вишней.

В перерывах от созерцания еды и пережёвывания успевала разглядывать обстановку. Всё было выдержано в пастельной палитре кофе с молоком. Кухня отделялась от зала прозрачными стеклянными дверьми, что создавало иллюзию единого пространства, хотя обеденная зона была совсем уж маленькой для таких-то хором! Мы сидели за небольшим столом напротив панорамного окна.

К окончанию трапезы настроение мне немного омрачило неприятное открытие – оказывается, за время бродяжничества организм пристрастился к алкоголю, ибо по-другому объяснить своё разочарование из-за отсутствия оного в квартире нечем.

Дав Марриам отмашку на старт тысячам вопросов, взяла в руки салфетку и начала её теребить, скатывать в комочек… а-ха-ха-ха времена другие, а привычки всё те же! Частенько во время разговоров неосознанно начинала издеваться над всем, что можно смять.

– Как тебя зовут? – бля-я-я мне уже как пару часов подряд помогают, а я даже имя своё не сказала?! Почувствовав себя полной невежей, удовлетворила запрос:

– Шакари.

– Шакари? – переспросила двуликая.

– Да. Но ты можешь звать меня как угодно: Кари, Кара, Рири. Даже собакой подзаборной можешь звать: не обижусь. Ты меня спасла! Ещё с недельку уличной жизни и мою жизнь бы забрали праотцы или шпана в какой-нибудь подворотне. – Марриам немного зависла, что-то обдумывая.

– Хорошо, Рири. Но такого самоуничижения слышать не желаю. Сколько тебе лет?

– Тридцать исполнилось недавно. – Салфетка круглым комочком выпала из рук, покатилась к краю стола, но я успела поймать плутовку, сжав её посильнее в руке. Мои махинации с несчастной бумажкой отвлекли немного ошарашенную ответом благодетельницу.

Очаровашка не стала заострять внимание на моих словах. Разговор потёк в другое русло:

– Ты меня прости, я выкинула твои вещи, предварительно прощупала карманы и ничего в них не нашла: ни документов, ни денег. Только телефон выключенный и наушники. Это всё что было у тебя с собой?

– Да, больше у меня ничего нет. За одежду не извиняйся, после стирки она бы превратилась в ничто. Документы то ли потеряла, то ли спёрли по пьяни – не помню. – Её жалостливый взгляд меня покоробил, уж чего-чего, а жалости к себе я не приемлю. Похоже, это отразилось на моём лице, потому что Марриам быстро стёрла сострадальческую мимику подальше.

– Хорошо, пока всё понятно. Пойдём спать. У меня для тебя уже готова гостевая спальня. – Хозяйка встала, провела меня через склад коробок в зале, открыла незаметную дверь. Ну вот почему двери в этом доме сливаются со стенами?

Спальня была небольшая, но для меня она словно дворец. И опять же всё в пастельных тонах, такое нежное и воздушное. Двуспальная кровать посередине, между ней и панорамным окном, занавешенным тяжёлыми кофейными портьерами, стояла небольшая тумбочка с простым светильником. Над кроватью висела модульная картина, изображающая закат в степи. Мягкий ковёр дополнял уютное гнёздышко.

– Располагайся, не стесняйся. – Сказала девушка за моей спиной, я повернулась и внимательно вгляделась в серые омуты глаз.

– А как же расспросы? Больше ничего не хочешь спросить у совсем незнакомого индивида? – можно сказать, я даже немного разозлилась на её халатное отношение к собственной безопасности.

– Хм-м-м, дай-ка подумать… Нет, не хочу. Утро вечера мудренее, у нас ещё будет время на светские разговоры. – Спокойно проговорила благодетельница.

– Что-о-о???! А если я преступница! – понимала, что нарываюсь на неприятности, но не могла остановиться.

– Ничего страшного, или если сказать в твоём стиле… Позняк метаться? – сказанула с ухмылочкой. Так быстро подхватила мои фразочки?

– И всё же… – меня перебили вздёрнутой рукой призывающей остановиться.

– Уже почти двенадцать ночи, через пять минут начнётся следующий день. Я проснулась сегодня в пять утра, сил на поговорить у меня не осталось, да и ты выглядишь помятой.

– А если я тебя обворую, пока ты спишь??!!

– Хорошо, значит тебе нужнее. Только захлопни дверь, когда захочешь убежать. Спокойной ночи, сладких снов. – Договорив, Марриам тут же развернулась, покинула комнату, закрывая дверь и прерывая поток моих возмущений.

Делать нечего: хозяин сказал спать – значит спать.

Халат аккуратно положила на край кровати, жадно посмотрела на постельку, прыгнула в её объятия, матрац пружинил, приводя меня в полный восторг! И было с чего, ведь это вам не холодная земля, теплотрасса или кучка тряпья на полу! Выключила светильник, что освещал комнату, укуталась одеялом с головой.

Хотелось сразу же погрузиться в объятия сна. Расслабила напряжённые мышцы, закрыла глаза и …, и нифига! По ощущениям не могла заснуть в течение трёх часов! Тело привыкло к твёрдой поверхности предыдущих лежбищ – ни в какую не хотело подарить мне покой. Я вертелась, крутилась до тех пор, пока не вспотела. Психанула, положила подушку на пол, легла вслед за ней, закуталась на манер гусеницы и мгновенно вырубилась.