8
Элия
Южная столица – Эришт, оказала на меня большое впечатление. Пока мы проезжали через город, я только и успевала крутить головой. Город был наполнен упоительными запахами специй, цветов и фруктов, пестрил яркими красками. Над каждой торговой лавкой висели навесы невообразимых цветов: красный, оранжевый, зеленый, фиолетовый. Ароматные цветы росли тут и там, поражая обилием видов и формами.
Но больше всего меня удивляли жители. Загорелые, с оливковой кожей, не стесняясь они демонстрировали открытые части своего тела. Мужчины носили рубахи без рукавов, опоясанные кожаными ремешками. А женщины… я не могла оторвать взгляд от их оголенных животов, которые зачастую украшали серебристые украшения в пупке. Южанки носили легкие полупрозрачные одежды, сквозь которые можно было разглядеть очертания их бедер и рук. Некоторые женщины были одеты скромнее. По богатым украшениям и искусной вышивке было заметно, что это знатные дамы. Но и их платья были из легкой летящей ткани, порой полупрозрачной. Никто не носил меховые плащи или шапки, я даже не видела шерстяных платьев или рубах. Мех я встретила лишь однажды, когда мы проезжали мимо лавки с коврами. Взгляд мой зацепился за вывешенные шкуры животных. Но и здесь шкур волка или медведя была очень мало. В основном это были гладкие черные или оранжевые с пятнами шкуры невиданных мной зверей.
Дворец Эришта сверкал. Стены из белого камня тут и там украшали разноцветные узоры из блестящих керамических плиток, которые ловили солнечные лучи и сверкали, как драгоценные камни. Кажется, я даже открыла рот, разглядываю эти невероятные для северян вещи.
Когда-то в детстве я побывала с отцом на приеме в северной столице – Фертране. Дворец ничем не отличался от обычных крепостей, разве что размером был побольше, да каждый сантиметр пола был устлан шкурами лесных зверей: лис, волков, медведей. Фертранский дворец был так же сер, холоден и мрачен, как и весь север.
– Пойдем, девочка, – Роул помог слезть мне с обоза, когда я чуть не упала, пытаясь встать.
– Что со мной будет, Роул?
Командир промолчал, и направился к резным воротам дворца. Но в его взгляде, до того, как он отвернулся, я мелком увидела отголоски вины.
Переодеться мне не дали, и к королю я отправилась в чем была. За три недели я покрылась жутким слоем пыли, мое лицо было выпачкано, а в волосах запутались колтуны. Одежда тоже выглядела ужасно, и я думала, что мне позволят сначала принять ванну и переодеться. Ведь негоже представать перед королем как грязная свинарка.
– Гонец доставил королю послание уже больше недели назад. Король не желает больше ждать, он и так долго терпел, пока мы добирались в столицу, – Роул быстрым шагом несся по коридорам дворца, а я старалась поспеть. Служанки при виде нас делали круглые глаза и, то роняли подносы и кувшины из рук, то прикрывали рты ладошкой, боясь слишком громко вскрикнуть.
Наконец бесконечные коридоры закончились, и Роул, втолкнул меня в королевский зал, высокие двери которого заблаговременно распахнули стражники.
– Прибыл Роул Эшир, ваше величество, – огласил глашатай с золотой серьгой в носу. Я нервно сглотнула и попыталась спрятаться за спину Роула, но тот выставил меня вперед. – И его пленница.
– Прости, девочка, – прошептал Роул мне в спину и подтолкнул.
Мне полагалось опустить глаза перед его величеством. Но я гордо подняла голову, с каждым шагом все пристальнее рассматривая короля на троне. Пусть знает, что истинные северяне не боятся южных королей!
На троне сидел худощавый низкий мужчина слегка за сорок. Я ожидала увидеть стать, величественность, но король выглядел совсем наоборот. Он был одет небрежно, наряд пестрил огромным количеством ярких цветов. Тяжелые драгоценности украшали его шею, запястья, пальцы. «Попугай» – так про себя я назову его позже, когда увижу в садах эту яркую птицу. Вперед выдавался большой живот, который нелепо смотрелся на его хлипком тельце. Казалось, что ему не место на троне, что кто-то ради смеха посадил шута.
Король Леон сидел в нелепой позе и ковырялся в зубах. Слуга, стоящий чуть позади держал поднос с фруктами. Приблизившись, Роул почтенно поклонился, и мы замерли, ожидая внимания короля. Правитель оторвался от своего занятия, и взял с подноса горсть ягод. Одну ягоду он отправил в рот и скривился.
– Кисло, – протянул он словно ребенок. Эмоции на его лице были излишне насыщенными. Король недовольно посмотрел на ягоды в своей ладони, и швырнул их в лицо слуги. Лицо вновь исказилось и выражало теперь преувеличенную злобу. – Десница! Прикажите сослать в шахты того земледельца, что вырастил эту мерзость.
Из тени колонн вышел мужчина с бородой, и, молча поклонившись королю, отправился исполнять приказ.
– Десница! – мужчина остановился на пол пути, и обернулся. Снова поклонился королю.
– А этого, – король кивнул в сторону слуги. – Высечь.
Десница кивнул стражникам, и те направились к слуге. Прислужник даже не пытался сопротивляться. Он молча склонил голову, когда стража вывела его под руки из зала. Правая рука короля, вновь поклонившись, вышел вместе с ними.
– Так, а это что за детеныш обезьяны? – король с отвращением посмотрел на меня, а я снова отметила его странное поведение. Казалось, что он маленький ребенок – он не мог контролировать свои эмоции и мимику. Или не хотел.
– Ваше величество, это та магичка, про которую я вам писал. – Роул склонил голову, обращаясь к королю.
– Ты уверен? Больше похоже на то, что ты выловил грязную крестьянку из огромной лужи, обсушил и притащил сюда. – Лицо короля снова слишком ярко демонстрировало эмоции. Казалось, что человек на троне просто кривляется, разыгрывая сценку из глупой пьесы. Может действительно, это королевский шут, а не сам правитель?
– Я уверен, ваше величество. У нее редкий дар – дар жизни, – Роул лишь мельком взглянул меня, а затем сделал шаг к королю, закатал рукав и продемонстрировал шрам в виде сверкающей ниточки.
Король спрыгнул с трона и слишком резко схватил руку командира. Сначала он сам склонился к блестящей метке, затем наоборот стал подносить руку Роула к глазам. Король обслюнявил палец и потер золотистые искры. Так же резко бросив руку воина, он стремительно вернулся к трону и сел, схватившись за голову.
Мы с Роулом замерли, задержав дыхание. Король Леон выглядел недовольным, расстроенным. Но тут он вновь резко вскочил на ноги и залился звонким смехом. Король закружился на месте, расставив руки в стороны. В первую секунду я опешила от такого поведения. Но придя в себя я почувствовала, как меня охватывает ужас.
Наконец, уняв свою радость, Леон подскочил к Роулу. Тот заметно, напрягся, но король, схватив командира за голову, звонко чмокнул его в лоб.
– Ты мой лучший слуга, Роул Эшир. Ты награжден! Радуйся! – король с восторгом смотрел на меня. – Радуйся, ты награжден! Чего ты хочешь, воин? Золото? Горы золота? Я все тебе дам, только реши, что ты желаешь?
– Да мне много не нужно, ваше величество, – смущенно пробормотал Роул. – Домик бы маленький, чтоб жену привести, да детишек наделать. Да лошадь хорошую… скакуна мерийского.
Боль предательства разливалась внутри меня. Роул, что стал мне почти другом, торговался, стараясь продать королю. Я жадно всматривалась в лицо командира, пытаясь взрастить в себе ненависть к нему, презрение к каждой черточке его лица. Роул даже не повернулся ко мне, но его подбородок нервно подрагивал.
– Будет, все будет. Для тебя все будет, воин! Отправляйся к принцу и передай, что король тебя наградит! – правитель Асшерии вновь заливисто рассмеялся и сел на трон.
– А ты, – король взглянул на меня и нахмурил нос. – Я не люблю грязь, это вредно для здоровья. Вымойся немедленно. Сегодня я покажу тебя своим наместникам. Правитель широко улыбнулся, но тут же резко нахмурился. – Где мой виноград? Десница!
На негнущихся ногах я вышла вслед за стражей, которая вывела меня из зала. Ужас сковал меня. Я попала не просто к врагу. Теперь я принадлежала безумцу.
9
Элия
Стражники отвели меня к купальням и передали служанкам. Сами они остались сторожить за дверьми, то ли из опасения, что я сбегу, то ли из страха, что нападу на девушек.
Прислужницы раздели меня, удивленно вскрикнув, и помогли опуститься в воды огромной купальни. Но мне было все равно на их реакцию. Так приятно было вновь оказаться в горячей воде, что смывала с меня всю грязь после долгого пути. Я заныривала с головой под воду, чувствуя, как налипшая пыль вымывается из волос.
Я провела здесь больше часа. Горячая вода успокаивала, и я забыла о всех бедах. Я умиротворенно наслаждалась теплом и чистотой. Кожа на пальцах покрылась складками, но я отказывалась вылезать. Служанки перестали пытаться меня вытащить из купальни, и теперь просто толпились на краю в ожидании.
– Какая же она уродина, – до меня донесся шепот одной из служанок. Я резко открыла глаза, которые сомкнула от наслаждения, и прислушалась.
– Бледная, как призрак. Я еще не видела настолько белых людей. – поддержала разговор другая служанка.
– Бедняжка, надо ж было такой родиться. Белая, как труп. – вторила третья.
– А какая худая, как щепка. Кожа да кости. Разве какой мужчина взглянет на такой ужас? На костях, что кидают собакам, мяса и того побольше будет.
– А кожа… вы видели кожу на ее теле? На спине?
– Хватит! – я не выдержала и выбралась из воды, лишь бы прекратить эту болтовню. Служанки смущенно опустили глаза.
– Так и будете стоять? – зло кинула я, и девушки заметались по купальне. Одна принесла баночку с ароматным маслом и принялась натирать мое тело. Я видела ее отвращение, когда она касалась моей кожи, но она продолжала натирать меня. Другая сушила мои волосы мягким полотенцем.
Когда вернулась третья, в ее руках была еще одна ароматная баночка.
– Ложись сюда, – она махнула на обитую кожей софу, и я направилась туда. – И ноги раздвинь.
– Это еще зачем? – я, уже прилегшая на диванчик, попыталась принять обратно вертикальное положение. Но две другие служанки крепко вцепились в меня, удерживая на месте. – Что у тебя в руках? Что происходит?
– Это специальная мазь, не бойся, – служанка достала деревянную лопатку и зачерпнула из банки. – Если ты не раздвинешь ноги сама, то я позову сюда стражу, и они будут держать тебя.
Я испуганно смотрела, как прислужница приблизилась к моим расставленным ногам. Смущение краской выступило на моем лице. Холодный крем коснулся моего сокровенного местечка. Служанка положила сверху полоски ткани и придавила их. Она перешла к моим ногам, а затем подмышкам.
– Лежи пока, и не двигайся.
– Это надолго? Когда вы смоете это с меня?
Служанка только ухмыльнулась в ответ. Спустя некоторое время две другие девушки снова крепко схватили меня, и я поняла – что-то здесь неладно.
– Что вы делаете? – только я успела это выкрикнуть, как служанка схватила намертво прилипшую полоску ткани и резко дернула. Я громко закричала.
**
Отсутствие волос на теле ощущалось странно. Служанки намазали поврежденные места охлаждающей мазью, но боль не проходила. Тогда я приложила руки к своей груди, чтобы окончательно избавиться от болезненных ощущений.
Меня нарядили в южный наряд из легкой ткани. Я чувствовала себя обнаженной и невольно горбилась, прикрывалась руками. Хоть наряд и не просвечивал, каждый изгиб моего тело проступал при движении ткани. Во дворце одевались скромнее, чем на улице, и я была рада, что мой живот или руки не были оголены. Умаслив мои волосы и расчесав до блеска, служанки оставили их распущенными. Лишь две тонкие косички соединялись сзади, убирая волосы от лица.
В таком виде я и предстала перед королем и его наместниками. Стража привела меня в красивый зал, где около десятка мужчин пировали. Величественные колонны украшали помещение по периметру, а у дальней стены журчал фонтан. Мужчины сидели прямо на полу среди шелковых подушек. Посередине стоял стол из красного дерева на низких ножках, уставленный разными блюдами. Во главе стола на подушке расшитой золотом восседал сам король.
За столом прислуживали молодые девушки. Они были голыми, если не считать золотых украшений, которые прикрывали их соски и местечко между ног. Девушки подавали еду, подливали наместникам вино, а те не упускали возможности шлепнуть их или ущипнуть, весело посмеиваясь. Один из пирующих схватил служанку за руку и притянул к себе. Та не сопротивлялась, лишь опустила глаза в пол. Наместник ущипнул ее за сосок, а затем по-хозяйски притянул ее за волосы к себе.
– А ты хорошенькая, – даже на расстоянии я слышала его шепот. – Сегодня ты будешь меня ублажать.
Служанка сдержано кивнула, и наместник отпустил ее. Я видела, как он плотоядно улыбнулся. Мне стало дурно. Я замерла, не решаясь подойти ближе, но стражник грубо пихнул меня.
– О, а вот и она! – король радостно потер руки, увидев меня. Наместники повернулись в мою сторону, и мне стало совсем не по себе. Липким взглядом они осматривали меня с ног до головы. Некоторые безучастно отвернулись, выражая свое равнодушие. На лице других же читалось отвращение к вражеской женщине. Но третьи с вожделением смотрели на меня похотливым взглядом.
– Подойди ближе, – махнул рукой король, и я сделала пару шагов вперед. – Ну разве она не чудо?
Король сложил ладони домиком и протянул:
– Мне сказали, что она обладает даром жизни, господа.
Наместники возбужденно зароптали. Теперь они все смотрели на меня с огромным любопытством. Один из них откашлялся и обратился к королю:
– Это редкий дар, мой король. Вы уверены в том, что у нее он есть? Вы проверяли ее способности?
– Вы правы, господа, это требует проверки. Обмана я не потерплю, – король на секунду задумался. Один миг, и его лицо осветило озарение. Король Леон выхватил нож, что висел у него не поясе, и всадил его в живот служанке, склонившейся поставить блюдо на стол.
Кровь отхлынула от моего лица, когда девушка истошно закричала. Не помня себя, я метнулась к рухнувшей на пол служанке. Я мгновенно зажгла искры и прикоснулась к ране. Прислужница кричала и металась, но я прижимала ее коленями к полу, пока рана не затянулась. Когда все было закончено, стража подхватила несчастную под руки и вывели из зала. Несчастная еле шла, а по ее лицу текли слезы. Король же и наместники смотрели на меня с восторгом.
– Господа, представляю вам моего нового личного лекаря! – король скорчил радостную гримасу и захлопал в ладоши. Наместники подхватили.
– А еще, я не мог не заметить, как прекрасна наша врачевательница. Ее белая кожа как мрамор нашего дворца. А эти серебристые глаза. Ах, – король смотрел на меня с вожделением. – А волосы, волосы! Вы видели когда-нибудь такой прекрасный светлый оттенок? Это же экзотика! Ни у одного влиятельного человека в Асшерии нет в гареме такой жемчужины!
– Да, король. Прекрасная жемчужина, король, – поддакивали верные наместники. Тошнота подкатывала к горлу, и я старалась держаться из последних сил. Мерзкий, жестокий правитель станет не просто держать меня в плену и использовать мой дар. Он разделит со мной постель, превратив жизнь в сущий кошмар.
– Твое платье, оно в крови, – король нахмурился. – Это отвратительно. Сними его. А мы заодно глянем, насколько белоснежна твоя кожа под одеждой.
Я была не в силах и двинуться. Безумец испытующе смотрел на меня. Наместники тоже не отводили глаз. Я нервно сглотнула и мотнула головой, выражая отказ.
– Ты не смеешь отказывать королю, – правитель подскочил ко мне и вцепился в лиф платья. Он дернул, но платье не поддалось его слабым рукам. Разозлившись еще больше, он дернул еще раз и еще. Ткань затрещала.
– Снимай, – король отступил на шаг, желая, чтобы я сама разделась. Дрожащими руками я стиснула разорванный лиф, не в силах отпустить ткань. Слезы выступили на глазах от отчаяния.
– Что здесь происходит, мой король, – раздался голос позади, но я боялась даже повернуться. Я смотрела только в пол, боясь даже лишний раз шевельнуться.
– А, братец. Ты наконец-то явился, – ответил недовольно король. – Я учу повиновению эту северянку.
Я услышала приближающиеся шаги позади. На мои плечи опустился шелковый плащ, скрывая разорванное платье.
– Эта женщина – не крестьянская дочка, мой король, – брат короля вышел вперед, и теперь я видела его спину. Правитель недовольно морщился. – Она благородных кровей, разве можно так обращаться с ней?
– Она теперь моя, и я буду решать, благородных она кровей или нет, – правитель дулся как маленький ребенок, но на удивление внимательно слушал своего брата. – Она присоединится к моему гарему. Я всегда хотел северянку!
– Она обладает даром жизни, это большая ценность. Мы не можем его так глупо потерять.
– О чем ты говоришь?
– Разве вы не помните, что говорилось в древних книгах об одаренных? Девушка, что потеряет свою невинность, навсегда потеряет и дар. Поэтому в далекие времена их держали в храмах и не разрешали вступать в брак.
Я с изумлением подняла глаза на спину говорящего. Король тоже внимательно смотрел на брата, на его лице читалось разочарование. Он задумчиво потер лоб.
– Что ж, я прикажу Роулу, чтоб он добыл мне новую северянку. Для гарема. И она будет гораздо красивее этой, – наместники закивали на слова короля. – И пусть она будет крестьянкой, или дочерью сапожника. Не имею желания обращаться с ней, как с благородной. А эту уведи. Найди ей покои поближе ко мне, чтоб быстрее прибегала лечить меня. Не желаю хоть сколько-нибудь ждать.
Брат короля кивнул. Он повернулся и протянул мне руку:
– Пойдемте, госпожа.
Мое сердце пропустила удар и рухнуло вниз. Я смотрела в почти забытую бездну черных глаз мужчины, с которым единственный в жизни раз разделила постель под сводом старой хижины.
10
Теар
Широким шагом я шел по коридору. Северянке приходилось почти бежать за мной. Иногда я бросал взгляд через плечо, чтобы убедиться, что она не отстала. Тогда я ловил в полутьме ее пристальный и внимательный взгляд на себе, но она тут же опускала глаза.
– Ты будешь жить здесь, – я остановился у дверей комнаты, соседствующей с королевской спальней. – К тебе приставят пару служанок.
– Я не думала, что пленниц размещают в таких богатых покоях, – девушка все так же не поднимала взгляд на меня и смотрела себе под ноги.
– Ты не просто пленница. Теперь ты лекарь его величества. Тебе оказана великая честь прислуживать ему.
– Великая честь никогда не быть свободной, – горько бросила она. Я впервые с интересом взглянул на нее. Маленькая и хрупкая, она была чуть выше моего плеча. Ее светлые волосы волной струились по плечам, отражая блики свечей.
– Но разве ты была свободна? – я ухмыльнулся и подошел к ней вплотную. Мне захотелось увидеть, какого цвета ее глаза. Голубые, как летнее небо? Серые, словно северный лед? Зелень листвы? Или горячий шоколад? Но я видел только ее макушку. Сущность внутри слабо шевельнулась.
– Конечно, я была свободной…
– Разве? Ты ведь благородная леди, я это знаю. Наверняка, тебя всю жизнь готовили быть верной женой и любящей матерью. Ты училась шить, вязать, играть на лютне, петь, варить мыло. И тебе никто не позволял учиться географии, истории, математике. Тебе-то и имение не позволяли покидать, – я видел, как напряглись ее плечи. Она сжала кулачки и задышала чуть громче. Я улыбнулся. Я не понимал почему, но мне нравилось пробиваться сквозь ее брешь покорности. Я чувствовал, что в ней таятся другие, неподдельные эмоции.
– Это неправда.
– Да? Говорят, твой отец берег тебя для выгодной партии. Сколько сваталось к тебе женихов? Много, я это знаю. И, конечно, они все были отвергнуты именно твоим отцом, потому что были недостаточно могущественны или богаты. И уж явно не тобой, потому что были тебе не по сердцу, – не отдавая отчета своим действиям, пальцами я поднял ее подбородок. Она смотрела на меня серебристыми глазами полными ярости. Северный лед. Холодный и прекрасный.
Ее грудь вздымалась в гневе, и я чувствовал громкое биение ее сердца. Она попыталась высвободиться, но я крепко обхватил ее за талию, не давая отстраниться. Я чувствовал легкий запах лаванды, который окутывал и дурманил. Сущность внутри меня шевельнулась, пытаясь получить контроль. Я смотрел на северянку, и испытывал непреодолимое желание коснуться губами ее губ. Словно чувствуя мои желания, девушка привстала не цыпочки и приблизила свое лицо. Я нервно выдохнул, неосознанно поддаваясь навстречу.
– А ты свободен, принц? – зло бросила она, и ее горячее дыхание коснулось моих губ. – Видимо, ты можешь распоряжаться своей жизнью. И женишься на красивой торговке, в которую влюбишься, а не богатой дочери наместника. Станешь травником или кузнецом, а не советником короля. Отправишься путешествовать, а не просидишь всю жизнь во дворце, раздавая наместникам указания.
Меня окатило холодной волной, словно вылили ушат воды. Сущность взметнулась, окатив меня мощной волной ярости. Я отпустил северянку, и та, пошатнувшись, чуть не рухнула на пол. Оправив платье, она с вызовом посмотрела на меня. Ее глаза блестели серебристыми искрами.
– Ты слишком дерзкая, для благородной леди, – холодно произнес, вернув над собой контроль. Кровь стучала в висках, и я хотел придушить наглую девчонку. Я открыл двери ее комнаты и издевательски отвесил шутовской поклон, приглашая войти. Северянка так же наигранно сделала книксен и вошла в комнату.
– Как зовут тебя? – уже на пороге спросил я. Однажды я уже встречал северянку с даром жизни. Это достаточно редкий дар, быть может…
– Эллионира Блэквуд, – ответила девушка, и тут же добавила. – Элия.
Блэквуд. Значит ее отец, могущественный лорд Блэквуд, владелец Черного Леса. Не удивительно, что он отвергал всех женихов. С его могуществом, богатством и, в придачу, даром Элии он мог выдать дочь за самого короля. Но как много людей обладают даром жизни? «Свою» северянку я встретил в землях Рудных Гор, слишком далеко от Черного леса. Да и походила она больше на дочь охотника или егеря, чем на благородную дочку лорда. Я пытался восстановить в памяти ее образ, но видел перед глазами только темный силуэт в плаще. И колкая фраза: «Я все-таки убью тебя, южанин.»
– Позволь дать тебе совет, – прежде, чем закрыть дверь, я обратился к Элии. – Вряд ли ты когда-то жила при дворце, но здесь действую свои правила. Ты, конечно, важна моему брату, и он будет оберегать тебя всеми силами. Но нажить здесь врага легче легкого.
Она настороженно смотрела на меня своими большими глазами. Ярость ушла из них, и теперь я видел перед собой только испуганную девушку, попавшую в руки врагам. Я ощутил жалость к пленнице, но отогнал это чувство, как назойливую муху.
– Поумерь свою дерзость, если хочешь выжить, – я закрыл дверь и жестом подозвал стражников.
Из королевских спален я прямиком направился в восточный сад. Это был маленький сад, гораздо меньше основного. Западный поражал своими размера, здесь могли гулять все королевские обитатели и гости. В восточный же можно было попасть только из королевского крыла. Он был небольшим, и только самые близкие к королю люди могли попасть сюда.
Я прогуливался вдоль журчащих фонтанов, погруженный в свои мысли. Сущность внутри шевелилась, и я никак не мог ее заглушить. Она просилась наружу, требовала выплеснуть ту злость, что пробудилась от слов северянки. Мне казалось, что я злился на нее. Но чем больше я думал, тем скорее приходило осознание, что эта злость была на самого себя. Эта маленькая птичка попала в самую точку – я был таким же пленником дворца и власти, как и она. У моих дверей не стояла стража. Ворота передо мной открывались, позволяя в любой момент уйти туда, куда хочется. Но я не мог. Я до самой смерти обязан быть подле короля.
– Ты скучал по мне, мой принц? – теплые ладони закрыли мои глаза, и я почувствовал дыхание возле уха. Я обернулся.
Шанти, радостно взвизгнув, бросилась на мою шею и страстно прильнула к губам. Прервав поцелуй, я мягко отстранил от себя любовницу. Эмоции не ее лице мгновенно сменились.
– Я в чем-то перед вами провинилась, мой принц? – в ее голосе прозвучали плаксивые нотки, и я почувствовал себя виноватым. – Вас так долго не было. Мне сообщили, что вы прибыли три дня назад, но так и не навестили меня. Неужели вы больше меня не желаете?
На глазах Шанти навернулись слезы, и она картинно закрыла лицо руками. Я смотрел на ее подрагивающие плечи, и чувствовал себя прескверно.
– Нет, Шанти, – я прижал девушку к груди. – Просто я слишком устал. Эта война высосала из меня все силы. У меня не было времени навестить тебя, но я приготовил для тебя подарок.
– Подарок? – любовница тут же убрала ладони от лица и взглянула на меня абсолютно сухими глазами.
Я выпустил возлюбленную из объятий и достал бархатный мешочек. Шанти снова радостно взвизгнула и кинулась доставать подарок.
– Ох, мой принц! Это же кровавые рубины! – девушка приложила к ушам искусно сделанные серьги с кроваво-красными камнями. Я был уверен, один из самых дорогих камней сотрет в ее памяти холод нашей встречи.
Шанти еще немного полюбовалась драгоценностями, и убрала мешочек за пазуху. Она взяла мою ладонь, и потянула меня за собой, к открытой беседке. Здесь мы часто развлекались с ней, предпочитая свежий воздух душной спальне.
– Мой принц, я так благодарна. – она повалила меня на подушки, что устилали беседку, и поцеловала. Она распахнула мою рубаху, ее поцелуи опускались все ниже. Когда ее губы достигли моего живота, я застонал. Сущность внутри бушевала, она хотела выхода. Я вспомнил губы, которые так и не смог поцеловать сегодня, и мой член напрягся. Штаны стали тесными, и все что я хотел, скорее избавиться от этого напряжения.
– Теперь я вижу, вы действительно скучали по мне, принц, – Шанти высвободила мой член из штанов, ее губы сомкнулись на нежной коже. Рык вырвался из моего горла наружу. Я схватил ее голову, и насадил глубже на член. Шанти поперхнулась, но невозмутимо продолжила свою работу. Зверь внутри бушевал, я держал его из последних сил. Я вдалбливался в горячий рот все сильнее, на глаз любовницы выступили слезы. Она попыталась ослабить мою хватку, но не смогла – я крепко держал ее за затылок. Пик уже был близок, и в наслаждении я закрыл глаза. Два сияющих серебристых озера смотрели на меня. Я попытался отогнать это видение. Бесполезно. Я снова почувствовал в руке изгиб талии, горячие дыхание у лица. Серые глаза смотрели на меня не со злостью или испугом, а с желанием.
Громко застонав, я кончил и выпустил любовницу. Шанти громко, кашляла, подавившись. Ее глаза слезились, и на миг я увидел в ее взгляде на меня ненависть. Доля секунды, и она снова улыбалась мне, смотря с заискивающим обожанием:
– Вам понравилось, мой принц?
– Пошла вон, – сам того не ожидая прошептал я. Шанти удивленно открыла рот, но тут же спохватилась и быстро покинула сад.
Я натянул штаны и теперь лежал, смотря в резной потолок беседки. Сущность внутри меня бушевала. Раньше такого никогда не было. Когда зверь начинал пробуждаться, ночи с женщиной обычно хватало, чтобы сбросить напряжение и усмирить его. Но теперь сущность не утихала, что могло обернуться большими проблемами для всех окружающих.
Я не мог понять, откуда столь резко возникло это безумное влечение к пленнице. Я знал много женщин. В моей постели побывали и бедные крестьянки, и богатые жены наместников. Многие из них были гораздо красивее бледной северянки, и более учтивы. Они готовы были ублажать меня любыми способами, и некоторые были невероятно искусны в этом. Я поддавался на их игры, когда они старались соблазнить меня, но никогда не думал и минуты о них, не мечтал вернуться.
– Будь прокляты эти серые глаза, – прошептал я и стиснул кулаки, пытаясь усмирить зверя.