Теперь он с интересом наблюдал, как она, шокированная роскошью его апартаментов, озиралась по сторонам. Нэйдан проводил её в просторную гостиную, слегка касаясь ладонью упругих ягодиц.

Воистину, здесь было на что посмотреть. Пол устилал гигантский персидский ковер, с потолка ниспадал каскад хрусталя от Сваровски. На стенах – подлинники Босха. Художник всегда импонировал Нэйдану своей манерой изображения. Он умел рисовать самые темные уголки человеческой души… Многие из тех, кто имел неосторожность посетить логово Нэйдана, сочли вкус хозяина слишком уж консервативным. Да, он был старомодным европейцем «с чудинкой». Так они говорили. Интересно, что скажет эта.

– Красиво у тебя здесь, – молвила Дженнифер и призывно улыбнулась.

Губы у нее были восхитительные. Похоже, натуральные, а не силиконовые, и от этого еще более чувственные.

Он с деланной скромностью развёл руками:

– Рад, что тебе нравится.

Она явно чего-то ждала, очевидно, хотела, чтобы Нэйдан предложил ей выпить – как всегда, какой-нибудь кислой расслабляющей дряни. Или не кислой – ему-то что за дело? Он все равно не чувствовал вкуса.

Что ж, один момент. Конечно, он мог убить девушку прямо сейчас, но по непонятной причине решил повременить еще немного.

– Шампанского? – осведомился Нэйдан.

– Охотно.

Тут она взмахнула длинными густыми ресницами, еще больше подстегивая его. Пока Нэйдан извлекал из недр холодильника бутылку и разливал по бокалам искрящийся нектар, именуемый «Кристаллом», Дженнифер с интересом рассматривала его стеллажи с книгами.

– Ты такой заядлый любитель книг? – поинтересовалась девушка. – Или коллекционер?

– Местами и тот, и другой, – ответил Нэйдан, передавая ей бокал. – Ну… просто это вроде капиталовложений… Вообще-то у меня очень большая библиотека. Ты сейчас видишь только ее малую часть.

– Не сомневаюсь. Должно быть, у тебя здесь целая комната специально для этого оборудована?

– Что-то вроде того, – отмахнулся Нэйдан, – а ты любишь читать?

– Да… временами, когда на меня находит. Это своего рода запой, понимаешь?

– Догадываюсь, – ухмыльнулся Нэйдан.

Так-так, а малышка не такая уж и глупенькая, какой кажется на первый взгляд. Что ж, он продлит ее жизнь еще чуть-чуть. Настолько, насколько это возможно.

– Итак, твое имя Дженнифер. Но ведь ты не американка?

– О, – смутилась девушка, – мой акцент. Что, так заметно?

– Да нет, – поспешил успокоить ее Нэйдан, – не сильно. Откуда ты родом?

– Это долгая история, – грустно улыбнулась гостья.

– Но мы ведь никуда не торопимся, – неожиданно для себя самого заявил Нэйдан.

– Точно?

– Конечно.

Какого черта я это сказал? – подумал Нэйдан.

– Моя мама была русская, – между тем, продолжала Дженнифер, будто бы оправдываясь перед ним, – а отец, американец по происхождению, очень долго прожил в России. Там он встретил маму… ну и они полюбили друг друга. Когда родилась я, мы – теперь уже втроем – вернулись в США. Мама всегда настаивала, чтобы дома мы говорили только по-русски. Так оно и было до недавнего времени.

– А что теперь? Твои родители вернулись в Россию?

– Нет, они погибли. В автокатастрофе.

Нэйдан почему-то почувствовал себя неловко. Странное ощущение. Он что же, жалеет ее? До сих пор он не испытывал чувство жалости ни к одной своей жертве.

– Знаешь, я тоже не коренной американец, – начал он, переводя разговор в другое русло, – просто так давно живу здесь, что уже и забыл о своих корнях.

Дженнифер тем временем подошла к окну и, тряхнув головой, откинула назад непослушную гриву волос. При этом его взору открылась изящная аристократическая шея. Идеальный момент для нападения. Нэйдану стоило только подкрасться сзади и вонзить зубы в теплую пульсирующую вену!

Однако он остался стоять на месте. Что-то новенькое. Может быть, его смутил ее юный возраст? Или все дело в том, что она оказалась слишком уж нежным созданием? Вы только посмотрите, что за шея! Сейчас редко встретишь такую красоту среди современных девушек. Столь совершенные формы существовали лишь во времена человеческой юности Нэйдана.

Грациозно, словно молодая лань, Дженнифер повернулась к нему лицом. Он невольно залюбовался плавными изгибами ее прекрасного тела. А этот маленький аккуратный носик – он один чего стоил! И глаза – карие – как два безбрежных океана. Пожалуй, он мог бы в них утонуть.

– Подойди ко мне, – попросила девушка.

На нетвердых ногах Нэйдан сделал несколько шагов в ее сторону. Кожа Дженнифер источала терпкий аромат пачули.

Странно, почему пачули? – мысленно смутился Нэйдан. – Она же еще совсем девочка…

Сколько он себя помнил, горько-сладкий запах этого тропического растения всегда пользовался успехом среди немолодых женщин. Нежному цветку вроде Дженнифер куда больше подошел бы запах лаванды или цитруса… или примулы…

– Поцелуй меня, – томно прошептала Дженнифер.

Повинуясь древнему, давно забытому инстинкту, Нэйдан накрыл ее восхитительные губы своим жадным ртом, и они слились в долгом влажном поцелуе. Казалось, время остановилось, и мир вокруг заледенел.

– Я люблю тебя, – молвила Дженнифер, когда их губы разъединились.

Невероятно! Какая чудесная девушка. Сказочная, тонкая, как будто созданная специально для Нэйдана. Невинный взгляд, прохладная кожа, голос, напоминающий звон тысячи маленьких колокольчиков.

– Нэйдан… Я хочу стать твоей.

– Послушай, Дженнифер, – с трудом подбирая слова, заговорил Нэйдан, – я не… не знаю, что со мной происходит. Я словно вернулся в свою юность. И мне кажется, что я искал тебя всю жизнь.

– Тогда возьми меня, – она тесно прижалась к нему, – что же ты медлишь?

Осторожно отстранившись от девушки, Нэйдан взял ее за руки. Он боялся, что она почувствует его сердце, которое вот уже много лет не билось в груди. То есть, билось, конечно, но так медленно, что это бы ее испугало.

– Я… я должен тебе кое-что сказать, – промямлил Нэйдан.

Я не совсем тот, за кого себя выдаю. Ты видишь меня не таким, какой я на самом деле.

Она непонимающе смотрела на Нэйдана, смущенная его замешательством. Увы, пора было ставить точки над «Й».

– Я – вампир, – сказал Нэйдан.

Даже страх, что отразился в лице Дженнифер, не исказил ее идеальных черт. Нэйдан продолжал:

– И ты здесь для того, чтобы я тобой поужинал.

Ну вот, сейчас она с ужасом убежит, чтобы навсегда исчезнуть из его жизни. И, бесспорно, правильно сделает.

Но вопреки прогнозам Нэйдана, Дженнифер не ступила и шага в сторону. Наоборот, она еще крепче попыталась к нему прижаться.

– Ты все еще хочешь меня убить? – спросила она просто.

– Нет, – ответил Нэйдан.

И это была правда.

– Любимый мой, я твоя. Если хочешь, убей меня. Только прошу, сделай это так, чтобы мне было не слишком больно.

На самом деле, больно было ему.

– Дженнифер, Дженн, милая, – быстро проговорил вампир. – я не могу быть с тобой, потому что я – не человек. Я был вампиром слишком долго. Мне больше трехсот лет, а ты… ты такая свежая и прекрасная… моя малышка, ты слишком хороша, чтобы я на корню загубил тебе жизнь.

– Но я не хочу расставаться с тобой, любовь моя, – твердо сказала девушка. – Как мне теперь жить дальше без тебя? Прошу тебя Нэйдан, милый, сделай меня такой же, как ты сам. Сделай меня вампиром.

Нэйдан горько усмехнулся. Да знает ли она, что это значит, быть вампиром? Известно ли ей, этой девочке, каково это – бродить в ночи бесконечное количество веков? Может ли она хоть на миг представить себе существование, лишь изредка – в моменты насыщения – озаряемое вспышками радости? И что? Обречь это милое дитя на участь кровососа, ненавидимого всеми и вся? Нет, он не мог так поступить. Но с другой стороны… Веками он метался по Земле, меняя одно логово на другое. И лишь одной Луне ведомо, как он был одинок. Что толку от обладания огромным состоянием, если ты не можешь по-человечески им насладиться? Какой прок от бессмертия, если цена его – тысячи и тысячи невинных жизней? А сейчас судьба дарит ему шанс обрести счастье. В лице Дженнифер. Почему бы Нэйдану не воспользоваться таким подарком?

И он решительно направился к журнальному столику. Именно там, на дне большого блюда с фруктами, лежал неизменный атрибут его смертоносного пира. Наручники.

– Возьми, – с этими словами вампир протянул их девушке.

Браслеты смерти тускло отливали серебром.

– Зачем? – удивилась Дженнифер.

– Обычно я пользуюсь ими… так я быстрее убиваю свою жертву. Теперь они твои. Полагаю, в будущем пригодятся, – закончил он с неуместной, как ему самому показалось, нежностью в голосе.

– Значит, я стану твоей, – откликнулась Дженнифер, – и мы будем вместе. Всегда.

– Всегда, – повторил Нэйдан. – Навеки. Но сначала… Я хочу тебя, Дженнифер.

– Да, – прошептала девушка. – Где у тебя кровать?

С криком радости Нэйдан подхватил на руки хрупкое тело Дженнифер. Через несколько мгновений, показавшихся ему мучительно долгими, они очутились в его спальне. Нэйдан опустил Дженнифер на кровать. Его приятно удивили её крепкие напряженные мышцы. Он страстно целовал девушку, когда вдруг услышал:

– Дорогой… ты позволишь мне немного попрактиковаться?

Нэйдан в замешательстве посмотрел на возлюбленную. Затем, поймав её порочный взгляд, тотчас все понял и рассмеялся.

– У меня удобная кровать, – хитро произнес он.

Когда-то эту кровать сделали специально для него. Поистине, королевский заказ, щедро оплаченный и мастерски выполненный. Особое внимание мастера уделили железной спинке.

– Очень удобная, – повторил Нэйдан, вытягивая руки.

Мгновение, и стальные тиски сомкнулись на его запястьях, намертво их фиксируя. Жаль, теперь он не сможет гладить её бледную кожу. Впрочем, это того стоило. Нэйдан блаженно закрыл глаза, ощущая прикосновения её губ.

Дженнифер действовала молниеносно. Секунда – и её рука скользнула к голени. Изящный, тщательно заостренный деревянный кол как всегда остался незамеченным для посторонних глаз. Вот она, работа мастера – спрятать, чтоб ни у кого и тени сомнения не возникло. Эти колья делались по эксклюзивному заказу. Форма, вес, размер – все вымерялось с ювелирной точностью, а специальное крепление вкупе с брюками элегантного кроя превращали оружие в невидимку. До поры, до времени.

Жесткая рука безошибочно приставила кол к самому сердцу жертвы. Зоркими глазами пантеры она поискала в темноте сколь-нибудь тяжелый предмет. Взгляд остановился на бронзовой пепельнице, что стояла на прикроватной тумбочке. Подойдёт. Ещё секунда – и она с размаху всадит кол в единственно уязвимое место вампира – его сердце.

Нэйдан открыл глаза как раз в тот момент, когда пепельница с глухим стуком опустилась на верхнюю часть орудия, вгоняя его в грудную клетку. Нэйдан взвыл как раненый волк. От адской боли почернело в глазах. Все его существо метнулось к Дженнифер, но тщетно – наручники и на этот раз сделали свое дело. Железо заскрежетало о железо – это вторили предсмертному крику наручники, прикованные к спинке кровати. Еще миг агонии – и существованию вампира пришел конец.

Смерть наступила практически мгновенно. Руки профессионала, в планы которого вовсе не входила мучительная кончина жертвы, в очередной раз грамотно выполнили свою работу.

Соскочив на пол, Далана – ведь именно так звучало ее истинное имя – мягкими шагами направилась к книжным стеллажам. Подобно тому, как с хирургической точностью ее гибкие пальцы отыскивали в груди небьющееся сердце, теперь они нащупывали нужный выступ в стене. Ага, вот и он. Ничего не скажешь, сделано с умом. Тот, кто не знает наверняка, ни за что не догадается.

Вот для чего она играла этот спектакль. Пока Мейеринг, одурманенный запахом масла пачули, предавался размышлениям об иллюзорной любви, Далана осторожно вытягивала из его сознания недостающие данные. Что ж, теперь, когда она располагает информацией в полном объеме, паззл должен сложиться сам собой.

Нажав на рычаг, Далана привела в действие сложный механизм: стена будто раскололась на две половины, которые бесшумно разъехались вслед за этим. Взору Даланы предстала потайная комната, размером не уступающая гостиной. Значит, вот так оно выглядит, секретное книгохранилище мистера Мейеринга. Книги, книги повсюду. Тысячи, а может, десятки тысяч древних фолиантов. Как завороженная, Далана стояла там, среди всего этого великолепия, жадно принюхиваясь. Ее чуткое обоняние могло много чего рассказать о некоторых экземплярах данной коллекции. К примеру, вон тот дальний стеллаж размещал десяток книг, переплеты которых являлись ни чем иным, как искусно выделанной человеческой кожей. Слева от Даланы располагались папирусные свитки. Далана искренне жалела, что ограничена во времени.

Полюбовавшись сокровищами еще несколько минут, она провела ладонью по одному из самых неброских стеллажей. Интересующий ее, а точнее, заказчика фолиант находился здесь. Ловко вытащив его из ячейки, Далана вернулась в гостиную, по пути приведя дверь тайника в исходное положение. Схватив со стола сумочку, Далана в два счета трансформировала ту в небольшой саквояж и бережно опустила на дно книгу. Еще пара минут понадобилась, чтобы стереть отпечатки пальцев.

На прощание Далана, все еще пребывая в полной темноте, проверила, не осталось ли после нее каких-либо зацепок. Хвосты – удел любителей. Не стоило лишний раз привлекать к себе внимание. И свет ей был не нужен, Далана и так прекрасно видела в темноте и могла рассмотреть любую мелочь, особенно в холодном мерцании луны. Тонкие серебристые лучики лунного света – вот кто были ее единственные помощники и союзники.

Далана вышла на лоджию, запрыгнула на перила и… спокойно поплыла по воздуху на фоне ночного неба.

Конечно, она умела летать. Парить, как все вампиры.

Ибо Далана была вампиром, намного более древним вампиром, нежели мистер Нэйдан Мейеринг, сбитый с толку виртуозным перевоплощением своей поздней гостьи.

Под покровом ночи парило одно из самых мудрых и опасных существ, которых когда-либо знал Средний мир. То был вампир, Рожденный Исстари.

Внизу, призывно горящий мириадами огней, простирался Нью-Йорк.

Плотный аромат пачули, на короткий срок отбивший естественный запах Рожденного Исстари вампира, постепенно растворялся в смрадном воздухе ночного мегаполиса.

Город ждал.

А Далана была голодна.

Где-то там, по темным переулкам бродила ее будущая добыча…

На дне саквояжа покоился будущий миллион долларов.

Глава первая

1

Frotis nulla fides.

Наружность обманчива.

Пассажиры, только что прибывшие рейсом Нью-Йорк-Москва, в массе своей были преимущественно американцы. Вот пошла типичная «хучи-мамми» – непомерно крупная афро-американка в шортах, каким-то чудесным образом еще не треснувших по швам. Следом за ней – загорелый мужчина, судя по рыжим волосам – выходец из Ирландии. Вместе с женой, спортивной блондинкой, и двумя детьми. Мальчик с брекетами на зубах, девочка с портретом Джастина Тимберлэйка на майке. За ними вышагивала дама «за семьдесят», худая как щепка, но при полном «боевом» макияже. Одинокий мужик, похож на яппи, может быть, даже русский. Девушка с рюкзачком.

– Что-то не видать нашей голландки, – подал голос Руслан.

Он стоял шагах в двадцати от Маришки, жадно вглядываясь в толпу американских туристов.

– А ты табличку возьми с ее именем, – холодно посоветовала Маришка.

Суперсовременное переговорное устройство, соединявшее ее с напарником, с неумолимой точностью отразило каждую нотку сказанной реплики.

– Я не палюсь, – обиделся Руслан. – Ты специально мне нервы портишь, потому что злишься. А злишься из-за того, что не можешь, как обычно, быть первой скрипкой. Самостоятельная ты наша. Сорри, но вести объект – моя стихия.

Отчасти он был прав. Но лишь отчасти.

– Ты палишься, Рус, – отреагировала Маришка. – Она профессионал, каких мало. А злюсь я из-за того, что ты со стороны выглядишь как индюк. Твоя стихия… Так растворись в ней – смешайся с толпой!

– Меня и так не видно, – Руслана распирало от гордости. – А все женщины на меня заглядываются просто потому, что чувствуют мои феромоны.

– Дурак, – без злобы сказала Маришка.

Злиться на него она не умела. Точнее, она не умела долго на него злиться.

– Феромоны – это как раз женские гормоны.

– Ну или как их там – атаранты, – брякнул парень.

– Заткнись, – по-прежнему беззлобно посоветовала девушка.

И через мгновение добавила:

– Аттрактанты. Половые аттрактанты.

– Ну, эти, да, – поддакнул Руслан.

Она улыбнулась. Он улыбнулся ей в ответ. Для того, чтобы увидеть улыбки друг друга, чудеса техники были им не нужны.

…Александр Брунович Гольдберг, начальник «убойного» подразделения КРЕССТа, в котором служили Маришка и Руслан, имел прозвище «Папа». Еще будучи студентами академии, молодые люди частенько бывали в его доме. Супруга Александра Бруновича готовила фантастически вкусную фаршированную щуку. По-прежнему яркая в свои пятьдесят с небольшим, Римма Гольдберг любила, усевшись за стол, поворчать о «несложившейся судьбе», что послала ей в мужья «уникального еврея». Единственного из всех евреев, которых она когда-либо знала, избравшего свой жизненный путь в качестве босса отдела «по борьбе с бесовщиной». В такие моменты Маришка и Руслан энергично кивали в ответ на длинные монологи Риммы Абрамовны, а сами знай себе уничтожали вкуснейшую рыбу, что просто во рту таяла.

Впрочем, отнюдь не только отличники и проявившая себя в чем-либо академическая молодь были вхожи в дом Гольдбергов. «Папа» просто любил своих студентов. Всех, даже самых нерадивых. И кормил, и денег одалживал, и частенько помогал отмазаться, ежели кто из его питомцев вдруг влипал в какие-нибудь мелкие неприятности. Ну а студенты, само собой, сполна платили ему взаимностью. И в прозвище Александра Бруновича не было и намека на иронию. Тем паче, что все студенты академии имели одну общую, и, к сожалению, не слишком приятную особенность – в прошлом каждый из них был воспитанником детского дома. Это было одно из основных требований, предъявляемых руководством академии к абитуриентам.

– Ну вот, прошу любить и жаловать, – вещал «Папа». – Дарла Ван Глек. Кодовое имя – голландка. Особо опасна.

Руслан и Маришка внимательно разглядывали досье. Ничего особенного, в общем, и похлеще ироды встречались, в том числе – среди женщин. Замешана в двух убийствах, многочисленные связи с американской, итальянской, китайской и русской мафиями. Имеет апартаменты в Манхэттене, особняк в Беверли-Хиллз, виллу в Сан-Марино и коттедж на Рублевке. Тройное гражданство – американский, японский и российский паспорта. Разъезжает по всему миру. Питает слабость к антиквариату и роскоши – ну еще бы, с такими капиталами! Не замужем, и в браке не состояла.

– Красотка, – поделился впечатлениями Руслан, – на кинозвезду похожа. На мордашку, по крайней мере.

– Пенька наряди, – изрекла Маришка. До фотографий объекта она еще не дошла.

– А? – не понял Руслан.

– Говорю, с ее доходами кто угодно будет похож на кинозвезду, – разъяснила девушка напарнику.

– А, – дошло до Руслана, – да уж, не бедненькая, – согласился он.

– Куча имен и фальшивых паспортов, – продолжал «Папа», – посему, смею предположить, что настоящего имени этой леди никто не знает. Но имела неосторожность засветиться как Ван Глек. Знает минимум пять языков. В прекрасной физической форме, владеет приемами восточных единоборств. Телосложение атлетки.

– Это при росте метр восемьдесят? Атлетка-брюнетка? Классная бабенка, еще больше мне нравится! – весело прокомментировал Руслан.

Одарив его мрачным взглядом, «Папа» поспешил добавить:

– IQ зашкаливает за двести. Повадками более всего напоминает классического сангвиника, но, думаю, эта видимость ошибочна.

– Почему? – тотчас выпалил Руслан.

Игнорируя поданный голос, «Папа» достал из кармана пачку сигарет. Чинно закурил. Зная эту привычку Босса держать паузу, Маришка углубилась в изучение «особо опасной преступницы Дарлы Ван Глек». Мда, не густо. Интересно, на чем она могла проколоться? Может, наркотики? Да нет, что-то не слишком она похожа на наркоманку. Неясным было и другое…

– Вопросы? – голос «Папы» вырвал Маришку из раздумий.

– Я уже, – заявил Рус.

– Без риторики, а? – с оттенком раздражения сказал Александр Брунович. – Попрошу по существу и без пошлостей.

То был сигнал Маришке, которой тоже не терпелось удовлетворить свое любопытство.

– Каким образом она подставилась?

Александр Брунович сдвинул брови «домиком»:

– Нэйдан Мейеринг… вы ознакомитесь с его ролью в этой истории чуть позже… так вот, его давным-давно вела тамошняя спецура. Но Ван Глек их опередила. Если бы не это обстоятельство, труп Мейеринга вряд ли бы попал в папку под грифом «совершенно секретно». И уж конечно, никто бы не стал так глубоко копать. Ихние копы хоть и не такие лентяи как наши менты, но тоже зазря зада не поднимут.

– Да, но тогда мне непонятно, какое она имеет отношение к КРЕССТу? – вопрошала Маришка, – Она что, телепат? Или ведьма?

– Медиум? – предположил Руслан.

Подразделение Гольдберга, равно как и alma-mater Маришки и Руслана, было лишь частью огромной структуры, наряду с ФСБ и другими подобными конторами занимавшейся вопросами государственной безопасности. Аббревиатура КРЕССТ дословно означала – Консолидация Российских Единых Специальных Служб и Товариществ. КРЕССТ включал в себя множество отделов и подотделов и по сути являлся огромным муравейником, в котором вполне мирно на взаимной договоренности существовали люди практически всех известных профессий – от судмедэкспертов и хакеров экстра-класса до снайперов и юристов всех специализаций. Однако, банальные наркодельцы, ординарные серийные убийцы-психопаты и отдельные звенья организованной преступности «Папу» и его ребят не интересовали. Консолидация Российских Единых Специальных Служб и Товариществ в самом прямом смысле и всеми доступными способами боролась с паранормальными явлениями и прочей чертовщиной.

– Бери выше, – разрешил Гольдберг.

– Член какой-нибудь сатанистской организации? – не унималась Маришка.

– Член, – брякнул Руслан.

Маришка улыбнулась «про себя». Ну Рус! Сейчас «Папа» тебя на место поставит.

– Есть подозрение, что она – вампир, – будничным тоном сообщил Гольдберг.

– О! – просиял Руслан. – Вот это уже интересно! Давайте картинки, Алексан-Бруныч.

От фотографий жертв предполагаемой вампирши Руслан пришел в полный восторг.

– Все как обычно, Алексан-Бруныч? Две ранки на шее и ни капли крови в венах?

– Не спеши с выводами. С первой-то жертвой все именно так…

– Ага, вот эта девушка, да? – допытывался Руслан, тыча пальцем в фотографию блондинки с остекленевшим взглядом.

– Проститутка из Нью-Йоркского борделя, – уточнил Александр Брунович, – ее нашли в тот же вечер. По горячим следам, так сказать.

– Вау, так она – бисексуалка?!

Восторгу Руслана не было предела.

– Да кто их сейчас разберет, – смущенно проговорил «Папа», мгновенно став пунцовым.

В свои шестьдесят лет Гольдберг, будучи человеком воспитанным на классической советской идеологии, не понимал, а точнее, не желал понимать значения множества подобных «неологизмов». И смущался как школьник всякий раз, когда разговор заходил о чем-нибудь «этаком».

– Александр Бруныч, а что со второй жертвой?

Маришка решила прийти «Папе» на помощь. Кроме того, ей было весьма интересно узнать, что означал кол в груди жертвы номер два – темноволосого парня с перекошенным в агонии лицом.

– Да, так вот, – пунцовый оттенок на щеках Гольдберга постепенно уходил, уступая место нормальному цвету лица. – Вторая жертва – это и есть тот самый Нэйдан Мейеринг. Мы было подумали, что это ритуальное убийство. Ан нет! Получив заключение нашего эксперта о составе крови жертвы, мы пришли к выводу, что это вампир.

– Что, и этот хрен с горы тоже вампир?! – Руслан чуть не захлопал в ладоши.

– Да, Рус, сегодня определенно твой день, – ухмыльнувшись, произнесла Маришка.

– Отсюда и кол в грудной клетке, – подытожил «Папа».

– Это что же вытанцовывается? Вампир убил вампира? Чушь какая-то, – возмутился Руслан.

– Вот вы, голубчики, и разберитесь, что это за чушь.

И «Папа» с важным видом закурил вторую сигарету.

В целом, Маришка была согласна с Русланом. Дело, порученное им, было нетипичным даже для их конторы, где агенты привыкли к ведьмам, экстрасенсам, серийным маньякам-телепатам и даже вампирам. Последние, впрочем, считались уделом элиты. Вычислить, выследить, поймать и обезвредить кровососа мог далеко не каждый сотрудник КРЕССТа, особенно если вампир был одиночкой. Проще было истребить стадо вампиров во время зачистки, нежели отловить индивид. На зачистках работали бригады агентов, причем уже по конкретной наводке. Старые матерые индивидуалисты-упыри считались злее и опаснее новоиспеченных, имевших склонность сбиваться в компании. Вампиров тщательнейшим образом изучали. На сегодняшний момент об этих созданиях люди знали достаточно много, чтобы, например, сделать выводы относительно всех этих «баек из склепа». Мифы о «слугах Сатаны» и «приспешниках Дьявола», которые спят в гробах с землей и боятся крестов и святой воды, давно уже вызывали улыбку агентов, работавших под началом «Папы». И, тем не менее, даже самые скептически настроенные сотрудники отдела были вынуждены признать, что в многочисленных литературных и кинематографических источниках – нет-нет, да и встречалась время от времени некоторая доля правды. То тут, то там. Может, и не доля, а лишь размытый намек на истину. Но игнорировать такие вещи было нельзя. Более того, любые сведения необходимо было анализировать, штудировать, сопоставлять, дабы потом восполнять многочисленные информационные пробелы. А таковых имелось великое множество. «Эти твари не боятся крестов, наша задача сделать все, чтобы они боялись КРЕССТа, и не просто боялись – трепетали!» – любил говаривать Гольдберг. И его агенты действительно все для этого делали.

Однако, в сущности, люди не знали о вампирах практически ничего.

Маришка внимательно посмотрела на фотографии Ван Глек. Похоже, Рус оказался прав. Красотка, точнее – красивая. Иссиня-черные волосы, карие глаза. Разлет бровей – что надо. Носик очень аккуратный. А вот рот довольно крупный. Еще чуть-чуть – и был бы перебор, как если бы какой-нибудь халтурщик закачал ей в губы слишком большую дозу силикона. Но нет, перебора здесь не было. И силикона тоже. Та-ак, овал лица просто изумительный, прямо зависть берет. В принципе, похожа на европейку – южанку – итальянку или… Нет, и все же, что-то неуловимое азиатское в ней есть. Разрез глаз, видимо. А глаза такие глубокие-глубокие, бездонные просто как море…

– Слушай, а вдруг она не прилетит? – раздался голос Руслана, в котором Маришка явственно угадала едва заметную издевку. – Если она такой профессионал, то могла уже и почуять, что ее пасут. А мы тут с тобой как два придурка в Малдер-и-Скалли играем.

И тут Маришка увидела ее. Собственно, не заметить ее было невозможно. Одетая с иголочки, с ниспадающей копной черных волос, в жизни она оказалась еще красивее, чем на фотографиях. И моложе. Черт возьми, она была ее, Маришки, ровесницей, эта «особо опасная»! Она шла плавно, даже мягко, однако, по тому, как пружинила ее походка, можно было легко догадаться – девушка управляет телом безукоризненно. Аксессуары тоже были на высшем уровне. Небольшой саквояж, что вампирша сжимала в руке, смотрелся столь же элегантно, как и стильные солнцезащитные очки. Под одеждами угадывались упругие натренированные мышцы. Такая грация – пантеры – просто зачаровывала… странное дело, Маришке даже показалось, что вампирша сквозь свои темные очки смотрит прямо на нее. Она будто в душу к ней заглядывала…

– Вижу объект, – сообщил Руслан. А через мгновение добавил в своей обычной пошловатой манере:

– Да эта бабенка просто ходячая «виагра»!

– Начнем, – стряхнув оцепенение, скомандовала в ответ Маришка.

Теперь главное – не упустить ее. Следовать за ней по пятам и терпеливо с настойчивостью стервятника ждать, когда она сделает ошибку. Она уже ошиблась однажды. Значит, будет и второй раз…

Но вампирша вдруг остановилась, сняла очки и повернулась лицом к Руслану. Полные чувственные губы растянулись в ухмылке. Руслан от неожиданности опешил… и не успел отвести взгляд от «объекта».

– Ч-черт, она тебя вычислила! – выпалила Маришка. – Уходи!

Но Руслан вдруг затормозил и уставился на девушку.

– Уходи, Рус! – Маришка уже перешла на повышенные тона.

Но спецагент, этот отличник боевой и политической подготовки, стоял как вкопанный и пялился на вампиршу, которая улыбалась ему одними губами. Маришка же плюс к тому, что видела еще и слышала тяжелое прерывистое дыхание своего напарника. Не знай она его так хорошо – решила бы, что у парня сердечный приступ. Или он просто… с кем-то занимается сексом, что в принципе было невозможным при данных обстоятельствах!

– Руслан!!! – возопила Маришка.

А вампирша в этот момент хитро сощурила левый глаз и… да, да и – Маришка прекрасно это увидела – подмигнула ей! Не Руслану, ей! И пошла себе к выходу.

Маришка что есть мочи рванула за ней. И сразу поняла, как же быстро двигалась эта проклятая вампирша. Маришка ускорила шаг, теперь она бежала, лавируя между многочисленными прибывающими и убывающими, коих сегодня принесла нелегкая в аэропорт Шереметьево-2. Прямо по курсу оказался Руслан. Он все еще стоял на своем месте, похожий на восковую фигуру. В отчаянии Маришка посмотрела в спину удаляющейся вампирше. Секунда… и она, отринув все сомнения, бросилась к своему горе-напарнику.

– Руслан! – выкрикнула Маришка и схватила парня за плечо.

Тот проурчал в ответ что-то нечленораздельное.

– Она тебя укусила?!

А, интересно, когда успела? – тут же подумалось ей.

Из многочисленных пособий, а также, из опыта более матерых коллег по цеху Маришка знала, что вампиры умеют гипнотизировать свои жертвы. Быть может, эта стерва все же успела его укусить, пока они оба, одурманенные ее взглядом, боролись с вампирскими чарами? Однако Руслан вовсе не выглядел укушенным. Симптомы так называемого «поцелуя вампира» все агенты КРЕССТа тоже знали наизусть – это бледность, учащенное сердцебиение, неровное дыхание и, конечно, пресловутые ранки от вонзившихся в плоть клыков. Сердце Руслана, если судить по дыханию, ухало как взбесившийся филин. Но вот щеки его покрывал румянец. И ранок не видно. По крайней мере, на шее.

– Ка… какая женщина, – выдохнул Руслан.

Маришка даже отступила на шаг назад. В следующее мгновение ее обуяло безумное желание врезать ему под дых.

– Ты что, охренел, твою мать?! – заорала Маришка. – Ты только что завалил всю операцию!