– Какие мысли? – Спросил Игорь.
– А что думать? Вы уходите, я остаюсь, мне всё равно деваться некуда, – печально ответил Вадик.
– Э, брат, подожди, – Игорь встретился взглядом с Колей и продолжил, – если идти, то всем вместе.
– Правда, дружище, не пари горячку, – поддержал идею Коля, – Агилар правильно сказал: «Без случайно оказавшихся рядом друзей». Если б не мы, где бы ты сейчас был?
– Но зачем вам это надо? – Переживал Вадик. – У вас жёны, семьи, а я один… Возвращайтесь. А мамке с папкой передайте… Хотя, что вы передадите, если даже не будете помнить, где я, и что со мной…
– Как вернёмся, скажем, что сражались за чью-то Родину! – Весело хлопнул друга по плечу Игорь.
– Нет, я серьёзно, – не успокаивался Вадим, ему казалось, что внутри себя он уже принял решение, но боится признаться себе в этом, – всем уже понятно, что это не реалити-шоу и, скорее всего, правда. Агилару я почему-то верю, поэтому и остаюсь. Без вас мне, конечно, будет…
– Значит, вопрос решён, – категорично прервал его Коля.
– И более не обсуждается, – поставил окончательную точку Игорь.
Вадик набрал воздуха в лёгкие, чтобы возразить и продолжить дебаты, но, поразмыслив, передумал это делать.
– Вот и чудненько, – улыбнулся Коля.
– Втроём и веселее, и спокойнее, и надёжнее, – тоже заулыбался Игорь, – сделаем дело и домой. Всё будет хорошо. Я уверен. Живы будем, не помрём!
На этой мажорной ноте ребята разделись и улеглись спать. Но даже после всего пережитого заснуть не получалось. Тревожные и неоднозначные мысли не давали покоя никому. Спустя почти час сон всё-таки одержал верх. Друзья понимали, что всё произошедшее с ними сегодня – не выдумка, а суровая реальность, в которую трудно, но придётся поверить. Парни знали, что завтра этот кошмар продолжится, что ничего не изменится, но каждый из них, словно ребёнок, в душе надеялся на чудо – проснуться утром дома и с облегчением осознать, что всё это – лишь сладкий сон… Только очень длинный и реалистичный…
Глава 7.
Но чуда не произошло. Проснувшись довольно поздно, ребята к своему удивлению увидели возникшие в стене окна, из которых слепил глаза яркий солнечный свет. Вчера они забыли спросить Агилара, куда исчезли все их мобильники, хотя сейчас уже сами начали догадываться о причинах этих явлений.
Парни оделись и, сидя на кроватях, ждали прихода солдата, словно заключённые, ожидающие визита надсмотрщика. Повстанец не заставил себя долго ждать. Практически сразу после подъёма в комнату вошёл молодой, примерно ровесник Игоря, долговязый парень, облачённый в коричневые штаны и жилетку на голое тело. Его худой, больше всё-таки жилистый и спортивный корпус переходил в очень длинную, совершенно непропорциональную шею, далее следовало овальное, вытянутое лицо с узким подбородком, маленькими, сразу видно – весёлыми, глазами и идеально расположенными бровями. Высокий лоб полностью закрывали свисающие, нестриженные светло-русые волосы.
Повстанец положил на стол три свёрнутых белых полотенца, принесённые с собой, маленькую коробочку, судя по всему, с каким-то порошком, поставил на пол что-то вроде деревянного ведра с примерно двумя-тремя кружками воды внутри. Выпрямившись, он, не разжимая губ, скованно улыбнулся.
– Меня зовут Терон, – прозвучал на удивление весёлый и энергичный голос молодого человека, – я должен проводить вас к Агилару, но перед этим вы наверное хотели бы умыться и привести себя в порядок.
Увидев, как Вадик удивлённо заглядывает в ведро, повстанец добавил:
– Это необычная вода. Умываться ею – одно удовольствие. Я через минуту вернусь.
Вновь улыбнувшись, Терон вышел из комнаты.
– Что-то для троих водички маловато, – иронически произнёс Вадик.
– По ходу, аквапроцедуры отменяются, – добавил Коля.
– Значит, будем жить по принципу: пусть моются те, кому лень чесаться, – пошутил Игорь.
Вадик нагнулся к ведру, опустил в него обе руки и, зачерпнув двумя ладонями пригоршню воды, быстрым движением окатил лицо.
В тот же миг из бадьи, словно из водомёта, резко вырвался совершенно невероятный по размеру фонтан. Мощная струя мгновенно сбила с ног закрывшего глаза Вадима, который оказался на полу, весь мокрый и абсолютно не понимающий, что с ним произошло. Прорвавшийся гейзер так же внезапно исчез, как и появился. Вокруг не осталось ни капли, вода спокойно находилась в ведре, только Вадик, как упавший на спинку жучок, одновременно дрыгая руками и ногами, пытался подняться.
Будучи в восторге от такого яркого падения, Игорь и Коля не удержались от смеха. Пока Вадик, кряхтя и ругаясь, переворачивался, в комнату вернулся Терон. Посмотрев на мокрого ареонца, он поставил на пол ещё два принесенные им ведра и тоже улыбнулся.
– Вижу, один из вас уже ополоснулся. Я же говорил, что это не совсем обычная вода. С ней надо обращаться нежненько и аккуратненько.
– Предупреждать надо, – недовольно проворчал Вадим, осознавший суть случившегося.
– Ладно, если останетесь с нами, – научитесь пользоваться этой водичкой. Не стесняетесь обнажаться друг перед другом?
– Нет, – ответил за всех Коля.
– Отлично! – Весело сказал Терон и быстро достал из-за пояса палочку. Он начал периодически взмахивать ею, произнося какие-то странные слова.
В первую секунду все три ареонца оказались без одежды, но, каким-то образом, с повязанными ниже пояса полотенцами, мгновение назад лежащими стопкой на столе; во вторую – из маленьких вёдер вновь вырвалось по фонтану воды, которые окатили с ног до головы каждого из парней. Сразу же после этого из маленькой коробочки поднялось облако розовой пыли и резко опустилось, покрыв мокрых друзей липким приятно пахнущим порошком. Дальше началось самое интересное.
Из вёдер точно также поднялись столбы жидкости и обрушились всей своей мощью на ареонцев. Потоки воды самостоятельно осуществляли мойку, заливались и проникали всюду, куда им хотелось, крутились, вертелись, как им было угодно. Вадик рефлекторно попытался отмахиваться от внезапно нахлынувшей стихии, но быстро понял, что это бесполезно. Игорь, закрыв лицо руками, на миг открыл глаза, к своему удивлению успел заметить, что никакого полотенца уже нет, и он стоит абсолютно голым. Коля, зажмурившись и крепко стиснув зубы, просто ждал, когда закончится это мучение.
Мучение закончилось почти сразу, едва начавшись. Вода по-прежнему мирно находилась в вёдрах, на полу не осталось ни капли. Парни вновь стояли в полотенцах, полностью сухие, с приятным ощущением свежести и чистоты. На столе, словно после стирки и глажки, аккуратно сложенная в стопочки располагалась их одежда. Терон последний раз взмахнул палочкой. Штаны, шорты, футболки, бельё, кроссовки мгновенно оказались надетыми на своих хозяев. Всё действительно выглядело как будто из химчистки.
– Чудесно, – улыбнулся повстанец, – с духами в полевых условиях туго, поэтому мы просто чаще моемся и стараемся меньше потеть.
– Лихо, – сказал Игорь.
– А то! – Самодовольно кивнул головой Терон. – Ладно, идём к командиру.
Ауранец последовал из одной комнаты в другую, затем в коридор и в какую-то подсобку. Друзья шли за ним. Запустив всех в помещение, Терон закрыл дверь.
– Никто не должен знать, где вы сейчас, и что с вами. Итак по нашей глупости вас видела толпа солдат. Гуамин уже «получил своё» от Агилара за допущенное легкомыслие. Поэтому идём обходными путями, молча и осторожно, – скомандовал повстанец и, открыв единственную дверь, быстро зашагал вперёд.
К своему удивлению парни вышли не в тот же коридор, из которого полминуты назад заходили в эту маленькую комнату, а на улицу, точнее – в узкий пустынный проулок между стенами близко расположенных друг к другу домов. Пройдя не более тридцати метров, все свернули в какой-то ветхий сарай, иначе это никак нельзя было назвать, спустились по лестнице в подвал и вышли в, судя по всему, скромную приёмную, в которой стояли несколько вешалок для одежды и ряд кресел. Терон проследовал к невзрачной двери, находящейся в дальней стороне комнаты, и заглянул в кабинет, где привычно стоял небольшой письменный стол с шестью стульями, тут же за ширмой располагалась кровать, тумба с остатками еды, маленький шкаф, вёдра.
Агилар ходил вдоль стола, низко опустив голову и заложив руки за спину. Было очевидно, что он волновался. Командир повстанцев, неплохо разбирающийся в людях, надеялся, что не ошибся и нашёл нужные слова вчера вечером, что хранитель согласится помочь. Но, переспав ночь, ауранец почему-то засомневался в собственных предположениях.
– Пришли, – коротко доложил Терон. – Все заходим?
– Заходите, – тут же последовал суровый ответ.
Три ареонца зашли в кабинет. На лице и во всём внешнем виде Агилара не осталось ни малейшего следа недавно присутствующего волнения. Перед друзьями вновь стоял уверенный в себе предводитель повстанческой армии. Поздоровавшись, он предложил всем присесть. Ребята аккуратно отодвинули стулья и молча разместились за столом. В этот момент ауранец понял, что сейчас его непременно ждёт успех. Агилар сам не знал, почему так решил, но что-то в глубине души настойчиво шептало ему, что всё будет хорошо.
– Хотелось бы ещё раз услышать о причинах нашего здесь появления и о том, что конкретно от нас требуется, – гораздо более уважительно, чем накануне, произнёс Вадим.
Агилар не придал особого значения употреблению хранителем местоимений исключительно во множественном числе и кратко, но в точности повторил свой вчерашний рассказ про камни и старейшин. После недолгой дискуссии и выяснения отдельных деталей Вадик изложил свою позицию относительно просьбы ауранцев о содействии.
– Как Вы уже наверное поняли, в целом я согласен помочь вам найти камень, тем более, если учесть, что выбора у меня всё равно нет. Но, я буду делать это исключительно при двух условиях.
– Слушаю, – спокойно ответил командующий.
– Первое. Николай и Игорь идут со мной, куда бы мы ни отправились. Второе. В случае гибели, нашим родственникам под любым, но правдоподобным предлогом должно быть сообщено о том, что нас нет в живых. Напрасное ожидание хуже горькой правды.
Услышав это, Агилар слегка напрягся. Он мельком посмотрел на Терона, не менее озадаченного внезапно выдвинутыми требованиями, встал, прошёлся по комнате и после довольно длительной паузы, наконец, ответил:
– Ваши условия объяснимы и, безусловно, весьма обоснованы. Со вторым мы, разумеется, согласны. Но первое… Поймите меня правильно. Путь, который нам предстоит преодолеть, не просто полон опасности, это дорога бок-о-бок со смертью, и никому не известно, кто вернётся, кто нет или вообще вернётся ли кто-нибудь. В такой ситуации требуется максимум усилий, осторожности, максимум наших умений и навыков. Все мои бойцы – отлично подготовленные солдаты, знающие Ауранию изнутри, её особенности и секреты, знающие шианцев, их сильные и слабые стороны, умеющие правильно вести себя в бою с ними. Без обид, но вы не можете абсолютно ничего из этого. Обеспечить в пути следования безопасность и сопровождение одного ареонца нам по силам, но троих… Desipereinloco – Безумствовать надо там, где это уместно. При данных обстоятельствах, когда на карту поставлена судьба Аурании, да и всего человечества, тем более, когда мы сами не уверены в успехе, у нас нет права так рисковать. Поймите меня правильно. В первой просьбе, в силу целесообразности, я вынужден категорически отказать.
Агилар замолчал. Задумались и все остальные, тем более, было над чем поразмыслить. Примерно с полминуты тянулось томительное ожидание.
– Поймите и вы меня, – ещё увереннее, чем раньше, продолжил Вадим. – Это единственные люди, которым я могу полностью доверять. Ничего личного, но я здесь чужой, в том числе, и для вас. Как и вы для меня. Своим друзьям я только за один вчерашний вечер минимум дважды обязан спасением жизни. При всём уважении к вам, либо втроём остаёмся здесь, либо все идём за камнем. Других вариантов, кроме, конечно, нашей отправки домой до следующей встречи с Шианом, нет и быть не может.
– Вы даже банально не проходили подготовку и не умеете пользоваться магией, – вставил своё слово Терон.
– Значит, в кратчайшие сроки надо научить нас всему этому, – стоял на своём Вадик. – Если, конечно, это возможно.
Сейчас проявлялось характерное для Вадима упрямство, но в голове у него не находили себе покоя совершенно иные мысли: правильно ли он поступает? Если не повезло ему, имеет ли он право рисковать жизнью своих друзей? Может, действительно, поддержать Агилара и под этой эгидой оставить парней в безопасности? В процессе разговора Вадик постоянно косился на непривычно выглядевших Игоря и Колю, но те лишь молча одобрительно моргали и утвердительно кивали.
Спор был очень долгим. Говорили все, и ауранцы, и ареонцы. В какой-то момент Агилар полностью погрузился в свои мысли. Стало ясно, что парни поверили ему и готовы помочь, но не хотят оставлять друга одного с незнакомыми и, надо это понимать, ещё не вполне надёжными для них людьми. На секунду представив себя на месте каждого из ареонцев, Агиларсовершенно ясно осознал, что поступил бы точно также и, естественно, не изменил бы своего решения.
В конечном счёте оба условия Вадика были приняты, но со встречным обязательством – за две недели, так как больше не позволяло время, пройти месячный курс молодого бойца, научиться уверенно держаться на лошади, в том числе, без седла, обращаться с волшебной палочкой, правильно использовать магию и ещё делать кучу всего-всего. Занятия решили проводить на закрытом полигоне исключительно с проверенными и надёжными инструкторами. Ребята пообещали, не жалея себя, приложить максимум усилий и достичь наилучших результатов в обучении.
Итогом переговоров все относительно остались довольны. Парни радовались тому, что будут хотя бы втроём делать то, что, не имея выбора, неизбежно должен делать Вадим. Агилар получил согласие хранителя на поиски камня, а вместе с этим – возможность вести дальнейшую борьбу с Шианом. Командир повстанцев понимал степень риска, которую он берёт на себя, принимая условия ареонцев, но появился шанс, шанс приблизить спасение Аурании, спасение всего Ареона, и его нельзя было упустить.
«С другой стороны, это надёжные и смелые ребята, – подумал Агилар, когда Терон, Вадим, Игорь и Николай покинули комнату, – а, как говорится – Fortesfortunaadjuvat2. Может оно и к лучшему. Кто знает».
Глава 8.
На ускоренную подготовку молодых бойцов-ареонцев, обычно длящуюся не менее месяца, Агилар отвёл две недели. В первые дни он планировал умышленно продемонстрировать полную несостоятельность и неспособность ареонцев к обучению, дабы всё-таки попробовать обоснованно оставить Игоря и Николая в Аминте. Но видя упорство, безграничное желание и пытливость ума парней, всё-таки отказался от последней идеи.
Однако раскачиваться и тянуться просто не было времени. Довольно быстро по описаниям Вадима поняв, где спрятан камень, командир повстанцев сообщил, что путь предстоит в два раза больше, чем он предполагал.
Агилар торопился и по другой причине. Местонахождение хранителя и его друзей держалось в строжайшем секрете, о них знали только самые надёжные и проверенные люди. Но, как и в любой системе безопасности всегда можно найти изъяны, так и тут нельзя было исключать вероятность утечки информации. В Аминте – священном городе – невозможно использовать силу какого-либо камня в преступных и неблагих целях, поэтому центр повстанческой армии находился именно здесь. В связи с этим Агилар не боялся проникновения Домиана, способного с помощью камня восприятия превращаться в людей или животных, что младший из братьев уже неоднократно делал в других местах. Но глава мятежников опасался появления других вражеских диверсантов, посланных с целью похищения хранителя, а также открытого нападения войск Шиана с той же целью.
Агилар был недалёк от истины. Уже на третий день император знал от своего осведомителя – одного из военачальников армии повстанцев – что все три ареонца в Аминте и приступили к активному изучению основ военного дела, очевидно, для последующего похода за Нереусом. Шиан действительно думал и о разведгруппе и даже об активном наступлении, но, вполне логично, решил проявить выдержку и тактичность. Старейшина дал указание своему брату ждать выхода повстанцев из лагеря, затем следовать за ними по пятам и после того, как хранитель возьмёт камень, захватить и доставить его к Шиану, перед этим уничтожив всю оставшуюся группу. Поэтому Домиан просто выжидал две недели, регулярно получая сведения почти о всех планах Агилара и о том, как проходит ускоренная подготовка ареонцев.
Игорь, Коля, Вадик обучались всему и сразу. Они поняли, что единственный способ втроём вернуться домой и дальше спокойно жить – это тупо найти камень и доставить его в Аминту, а значит, чем быстрее их подготовят к опасному походу, тем быстрее он состоится. В качестве инструкторов выступали исключительно Лиландра, Гуамин и Терон, очевидно, не раз проверенные и самые близкие Агилару люди.
Первая половина дня включала в себя теорию: усвоение основных аспектов жизни ауранцев, небольшой экскурс в историю магии, упоминание о мало кем изведанной древней магии; механическое зазубривание огромного количества непонятных и совершенно ни с чем не ассоциирующихся заклинаний, названий того или иного зелья, последствий и признаков их воздействия на организм, способов получения противоядий, правил применения контрзаклинаний; изучение местной флоры, фауны, опасных и полезных растений, существ, которые могут встретиться на пути, и ещё куча всего-всего. После обеда, дабы светлые головы юных учеников не перегружались, всегда проводились практические занятия: колдовство с помощью палочек и правильное использование заклинаний, приготовление того или иного зелья, основы рукопашного боя, фехтование и, в обязательном порядке – верховая езда.
Вся жизнь в стране, насколько её видели сами ребята и насколько они могли судить по рассказам других, напоминала период Средневековья, правда, слегка видоизменённый. Всё население проживало преимущественно в сельской местности, в деревнях и поселках, урбанизация находилась в глубоком зародышевом состоянии. Город отличался большим скоплением людей, более развитой транспортной и канализационной системой, наличием учебных заведений. О промышленном перевороте даже не было и речи: полностью отсутствовали паровые машины, двигатели, электрика и электроника, огнестрельное оружие. Как говорила Лиландра, ауранцы видели и порох, и ружья с пистолетами, многие знали о существовании небывалой по строению и функциям техники в Ареоне, но использование данного оружия, подобных приборов и предметов было отменено ещё давным-давно решением общего собрания жителей Аурании. «Небесная страна» до появления Шиана существовала в мире, гармонии и счастье. Ни у кого не возникало потребности в каких-то новшествах и гаждетах. Тем более, большинство проблем, с которыми ареонцы справляются благодаря изобретениям и научному прогрессу, в Аурании решались с помощью магии. На волшебный мир было наложено сильное заклятие, неподвластное даже Шиану. Никто не мог собрать, создать, наколдовать, перенести через портал запрещённые предметы. Но, как и в любом правиле, здесь существовали свои исключения. Ограничение не распространялось на механические часы, компасы, мелкие бытовые, не электронные приспособления.
Общество, не считая старейшин, делилось на два больших социальных слоя: обычные крестьяне, земледельцы – джуны, не умеющие колдовать, и люди, обученные магии – амоны. Они не отличались правами и обязанностями, какими-то привилегиями, нередко смешивались, заключали браки, образовывали семьи, жили дружно и постоянно взаимодействовали. Просто так исторически сложилось в Аурании.
Джуны практически всю свою жизнь проводили в деревнях и посёлках, редко выходили в города, занимались исключительно сельским хозяйством, разными его видами, мелким кустарным ремеслом, охотой и рыболовством. Амоны, наоборот, преимущественно проживали в городах, являлись представителями различных профессий и сфер деятельности, в особенности – медицины. Простейшие недуги, такие, как простуда, ангина, лёгкие кишечные расстройства, ссадины и порезы лечили с помощью отваров, несложных зелий сами джуны. Более серьёзные заболевания входили в компетенцию лекарей – амонов, использующих специальные заклинания и более усовершенствованную магию в этом благом деле. Существовала и третья категория врачей. Это были целители – потомственные волшебники, чья способность исцелять заключалась не в применении палочки и правильно произнесённой комбинации слов, а в их собственной, внутренней магической силе, секрет которой в каждой семье сохранялся в тайне и передавался из поколения в поколение. Тяжёлые травмы: вывихи, переломы они могли вылечивать за несколько суток, моментально исцеляли мелкие поверхностные раны, ожоги, довольно быстро справлялись со всеми болезнями. Со всеми, кроме смертельных, от которых не спасала даже магия. Благодаря лекарям и целителям война уносила не столько жизней, сколько могла. Теряли только тех, кого просто не успевали спасти, или тех, чьи множественные, глубокие раны не были подвластны даже лучшим из врачей.
Основным оружием солдат, как шианцев, так и повстанческой армии, была волшебная палочка, стандартному обучению с которой обучали всех без исключения джунов-добровольцев. Сама палочка без прикреплённого к ней магического камня – панталеона, который по легенде подарил ауранцам какой-то священный лев, представляла собой лишь кусок деревяшки. С помощью неё нельзя было убить. Зелёное заклинание, выпущенное из этого оружия, могло оглушить противника на десять-пятнадцать минут, после чего он сам приходил в себя. Этого вполне хватало, чтобы в бою тут же нанести по неподвижному телу смертельный удар саблей или кинжалом. После применения красного, более мощного заклинания, солдат терял сознание на несколько часов и привести его в себя раньше времени можно было только специальным контрзаклинанием. Но одних палочек в любой битве оказывалось недостаточным, поэтому и повстанцы, и шианцы почти всегда использовали холодное клинковое, различное колюще-режущее оружие.
Учитывая, что фехтованию нельзя научиться за пару недель, Агилар, видя перед собой довольно неглупых молодых людей, сделал акцент на получении навыков обращения с волшебной палочкой.
Уже к середине недели ареонцы неплохо применяли заклинания нападения, обезоруживания, защиты. Ребята учились одновременно использовать две палочки в разных руках, что у них, действительно, получалось гораздо лучше, чем манёвры с саблей, копьём или кинжалом.
Однако, и не обходилось без довольно неприятных моментов. Простой экзамен по обороне, проведённый на шестой день обучения, все трое горе-учеников благополучно «завалили». Немного повезло Николаю. Гуамин, выступавший в роли нападавшего, допустил непростительную ошибку и слишком близко подошёл к уже обезоруженному ареонцу. Этим нельзя было не воспользоваться. Коля мгновенно сделал кувырок вперёд, перекатываясь, повалил ногами противника на спину, выбил палочку и после короткой схватки одержал победу. Агилар был крайне недоволен, причём как новичками, так и их инструкторами. На просьбу дать второй шанс командир повстанцев сухо ответил уже знакомой фразой – Desipereinloco3 и приказал дальше учиться.
Но учиться, как оказалось, тоже не так просто. Парни никак не могли запомнить точное произношение некоторых сложных и непривычных заклинаний, по началу просто напросто путали их, из-за чего не раз попадали в нехорошие ситуации, тем самым демонстрируя «недостаточное усердие своих учителей», как об этом говорил Агилар. Используя простое заклинание стирки, Коля облил водой всех, кто стоял рядом, после чего ведро по совершенно непонятным причинам взмыло высоко в воздух и взорвалось. Игорь, тоже пытаясь почистить одежду, зажёг её на самом себе, причём так, что ему пришлось выдать новое обмундирование. Вадик каким-то чудесным образом наколдовал вокруг себя отражающий щит двойной мощности, в результате чего каждый, кто пытался подойти к хранителю, мгновенно отлетал на несколько метров, а всё, к чему хотел дотронуться сам ареонец, тут же разваливалось на части. Никто не знал, что с этим делать. Так Вадим вдали от всех, одиноко и без еды, просидел на полянке почти полдня, пока не вернулся Агилар, умеющий справляться, наверное, с любыми чарами. Несмотря на многие казусы, главный из ауранцев практически не высказывал негатива в адрес ареонцев.
Вместе с тем, жёстокой критике подвергались Лиландра, Гуамин и Терон. Пользуясь своим доверительным отношением к ним, Агилар акцентировал внимание на важности максимально возможного обучения, давил на моральные качества своих подчинённых, на их порядочность, ответственность и преданность делу. На попытку троих друзей заступиться за преподавателей командующий ответил в своей излюбленной манере – латинским выражением: «Crates, cumindoctumpuerumvidisset, paedagogumejuspercussi4«… По-русски говоря: «Нет плохих учеников, есть плохие учителя».
За прошедшую неделю у каждого из ребят хотя бы раз, но мелькнула мысль: «А правильно ли они поступили? Нужно ли было так легкомысленно верить всему и соглашаться на всё?» Каждый, без исключения, размышлял об этом, но молчал и уже на следующее утро, выспавшись и подумав свежей головой, сразу же отбрасывал от себя подобные мысли.
Единственное, где на радость всем у ребят всё шло как по маслу – это верховая езда. Коля, ещё в раннем детстве садившийся на коня, прекрасно держался в седле и без него. Вадик, часто отдыхавший летом в деревне, неоднократно катался с дедом на лошадях. Слабым звеном был Игорь, всего лишь несколько раз ездивший верхом. Но он настолько хотел соответствовать своим товарищам, что прилагал максимум усилий или даже больше к освоению этого непростого искусства.
Через шесть дней после начала обучения друзей привели к загону, где к очередному неописуемому удивлению ареонцев, спокойно паслись и забавлялись около двадцати-пятнадцати самых настоящих пегасов. Крылатые кони вороной, гнедой, рыжей масти, ослепительно белоснежные щипали траву, с громким ржанием толкали друг друга, подскакивали и перелетали с места на место. Не требовалось быть большим любителем или знатоком непарнокопытных, чтобы оценить всё великолепие и красоту этих поистине сказочных животных. Несколько минут Игорь, Коля, Вадик – все втроём, молча наблюдали открывшимся перед глазами зрелищем, ожидая нового инструктора. Им оказалась молодая довольно привлекательная девушка по имени Джия, судя по всему, ровесница своих учеников. Помимо стройной фигуры у неё были длинные прямые волосы каштанового цвета, ровно обрезанная чёлка, полностью закрывающая высокий лоб, большие необычайно красивые карие глаза, вместе с изогнутыми в конце ресницами придающие всему лицу какой-то восточный оттенок, заметно выделяющиеся широкие верхние скулы и необыкновенная, загадочная улыбка. Джия могла смотреть на собеседника игривым, детским или, наоборот, весьма серьёзным взглядом, иногда словно пыталась заглянуть куда-то глубже, но её всегда сопровождала одна и та же, неизменная, таинственная улыбка, из-за которой практически никогда нельзя было точно понять, о чём действительно в ту или иную минуту думает этот весёлый человек невысокого роста.
С первого дня знакомства Джия зарекомендовала себя неоднозначно. С одной стороны – как требовательный, принципиальный преподаватель, чьи указания следовало беспрекословно исполнять, а любые слова внимательно слушать. С другой – как простая, добродушная подруга, способная во внеучебное время на проделки, болтовню и различного рода веселье. Игорь с Колей периодически подшучивали над своим другом, советуя ему «повнимательнее приглядеться к этой привлекательной особе», но Вадик только равнодушно отмахивался, говоря, что между ним и девушкой из другого измерения ничего быть не может.
Каждому из ареонцев сразу определили своего пегаса, с которыми они, как выразилась Джия«должны сродниться и мысленно, и физически». Игорь по-доброму посмеялся над этой фразой и сказал, что ему итак досталась «хорошая кобылка», хотя знал, что занимается с вороным жеребцом по кличке «Пиррос». Джия никак не отреагировала на это, но она умолчала о том, что пегасы, являясь волшебными конями, прекрасно понимают человеческий язык, тем более в Аурании, где благодаря магии любые иностранцы могут спокойно общаться между собой. Пиррос тоже слышал всё сказанное его новым наездником.
Говорят, что лошади вороной масти отличаются крутым нравом и непослушным характером. Этот конь не был исключением, и прозвище «Пиррос», что означает «подобный пламени» ему дали не только за скорость и выносливость. Затаив обиду на автора слов про кобылу, пегас, тем менее, добросовестно выполнял тренировочную программу, но никогда не упускал случая по окончании занятий укусить Игоря за коленку, стукнуть его головой или шеей при спешивании, во время приземления скинуть не на мягкий оборудованный настил, а на грязную твёрдую землю.
Самым удивительным казалось то, что ни у кого из друзей больше таких проблем не было. Игорь сначала шутил, потом молчал, затем ругался, бесился и совершенно не понимал, за что его так не взлюбил конь. Джия, в свою очередь, осознавала всё в полной мере и каждый вечер весело болтала с Пирросом, обсуждая ту или иную проделку своего питомца над горделивым ареонцем. Об этом знал и Гуамин. Видя, что происходящее не мешает тренировочному процессу, он лишь сдержанно улыбался, наблюдал за не очень дружелюбным общением Игоря и пегаса. Так продолжалось около трёх дней.
На исходе четвёртых суток «негласной войны» при очередной попытке, уже приземлившись, сбросить седока Пиррос сильно травмировал себе ногу. Джия, являющаяся лекарем, ежедневно вылечивающая юным наездникам растёртые части тела, обещала, что к утру пегас будет в полном порядке. Игорь, сам того не ожидая, просидел около Пирроса полночи, меняя коню перевязку с волшебным раствором, параллельно повторяя заученные заклинания. Ему настолько стало жалко своего непутёвого крылатого товарища, что он говорил и говорил с пегасом, утешал его, хвалил, подбадривал, даже не подозревая, что конь, пусть даже летающий, может абсолютно всё слышать и прекрасно понимать. Игорь и остальные друзья узнали об этом позже, после того, как поведение Пирроса необъяснимо изменилось, уже практически после окончания обучения, перед самым выходом из Аминты.
* * *