Вредная самооценка. Не дай себя обмануть. Красные таблетки для всех желающих

11. Люди, постоянно оценивающие себя и других, часто не умеют ставить себя на место собеседника. Как отмечает Ричард Фарсон, близкие и искренние отношения между двумя людьми часто достигаются благодаря умению внимательно слушать друг друга. «Это означает не просто ждать, пока человек договорит, но и пытаться увидеть мир его глазами, а также дать ему понять, что вам это удается. Во время такого безоценочного слушания-сопереживания мы реагируем на чувства другого так же, как и на его слова, то есть получаем полную картину того, о чем он говорит. Мы не даем оценку, не выносим суждений, не соглашаемся и не противоречим. Наша задача – понять то, что чувствует и пытается выразить другой человек. Его эмоции и идеи принимаются как значимые и для него, и для нас» (Farson, 1966). Если же, слушая другого, мы оцениваем и его и себя, то относимся к нему с предубеждением и не можем ни понять, ни сблизиться с ним.

12. Оценка личности приводит к тому, что роль желаний, стремлений и предпочтений уходит на второй план. В своих поступках человек руководствуется тем, что от него требуется, к чему его принуждают или обязывают. Если вы не измеряете глубину своего эго, то, как правило, живете по принципу: «Что бы я действительно хотел делать на своем веку, чтобы не испытывать боли и получать как можно больше удовольствия?» В противном случае вы постоянно задаетесь вопросом: «Что я должен делать, чтобы доказать, что я достойный человек?» Ричард Робертиелло пишет: «Люди постоянно отказывают себе в праве брать от жизни то, что им хочется, наслаждаться тем, что им нравится. Они почти никогда не позволяют себе сделать что-то просто для того, чтобы получить удовольствие. Постоянно оправдывают себя тем, что достаточно страдали и заслужили право на тот или иной выбор. Объясняют поступки, которые приносят им радость, тем, что совершают их из альтруизма или ради чьего-либо блага… Мысль о том, что можно что-то делать потому, что это нравится, а не для того, чтобы помогать кому-то, кто без нас просто не выживет, кажется величайшим преступлением» (Robertiello, 1964). Такова глупость, порожденная чувством собственной важности!

13. Присвоение ценности человеку парализует свободу его воли. Наша самостоятельность и без того в значительной степени ограничена, поскольку даже самые «добровольные» поступки во многом зависят от наследственности и окружающей среды. Считая ту или иную мысль, чувство или действие действительно «своими», мы игнорируем некоторые из важных биосоциальных причин. Стоит только назвать себя «хорошим» или «плохим», «гением» или «идиотом», как мы оказываемся в рамках стереотипов, а значит, почти наверняка будем предвзято относиться к своему поведению и пытаться подогнать его под выбранный ярлык. Ведь «плохой человек» или «идиот» не в силах определить, каким будет его следующий шаг, и не может усердно работать над достижением своих целей. «Хороший человек» обязан совершать только добрые дела, а «гений» – создавать только шедевры. Какие глупые, ограничивающие творческий потенциал условия накладывает на себя человек, определяя свою самость такими обобщенными понятиями!

14. Можно выделить ряд причин, почему людям нельзя давать общую оценку.

А. Предположим, что человека можно оценивать по чертам характера, но они с большой степенью вероятности будут меняться не просто ежегодно, а ежеминутно. Человек – это не вещь и не объект. Человек – это процесс. Как можно точно измерить что-то, находящееся в постоянном развитии?

Б. Не существует абсолютной шкалы характеристик, по которой можно было бы оценить человека. Качества, похвальные в одной социальной группе, в другой будут резко осуждаться. В глазах судьи убийца – ужасный преступник, а в глазах генерала – образцовый солдат. Способности (например, сочинять музыку), которые в одном столетии считались уникальными, в другом, более позднем, становятся тривиальными.

В. Чтобы дать человеку объективную оценку, необходимо придать особый вес каждому положительному и каждому отрицательному поступку, который он когда-либо совершал. Принято считать, что помощь другу уступает по значимости спасению сотен людей во время стихийного бедствия. В то же время измена жене воспринимается как нечто менее отвратительное, чем избиение ребенка. Но кто тот судья, чтобы оценивать все многообразие поступков человека с целью вывести общий балл его «добродетели» или «порочности»? Существуй на Земле некий реестр дел (и если уж на то пошло, и мыслей) каждого человека, то определять, куда отправится его душа, в рай или в ад, можно было бы сразу по их свершению. Но какова вероятность того, что такой реестр (даже в самом надежном компьютере) никогда не даст сбой?

Г. Как можно математически вычислить значение объективной ценности человека? Предположим, он совершил тысячу добрых дел, а потом замучил кого-то до смерти. Каким образом мы должны рассчитать общий балл его сути: вывести среднее арифметическое всех хороших поступков и сравнить его со взвешенной суммой всех злодеяний? Или, может быть, решить эту задачу с помощью неких геометрических способов? Какие формулы нужно использовать, чтобы с точностью измерить «ценность» человека? Существует ли хоть один достоверный метод ее математического анализа?

Д. Сколько бы характеристик ни было известно при вычислении объективной оценки человека, совершенно невозможно учесть все их множество, а значит, общий балл будет выставлен на основании лишь некоторых из них. Но будет ли такая оценка обоснованной? Достаточно одному неизвестному, а значит, неучтенному качеству измениться, и итоговый результат можно аннулировать. Предположим, что некоему индивидууму дана (им самим или другими) общая оценка в девяносто один процент (то есть считается, что он на девяносто один процент «добродетелен»). При этом он бо́льшую часть жизни бессознательно ненавидел своего брата, что фактически привело к ранней кончине последнего. Тем не менее сознательно он помнит только то, что любил своего брата и желал ему счастья. В результате он ставит себе оценку значительно выше той, на которую мог бы рассчитывать, если бы честно признал, что ненавидел и погубил своего брата. Следовательно, его «настоящая» оценка значительно ниже девяносто одного процента, но кто об этом узнает?

Е. Если человеку (им самим или другими) выставлена очень низкая общая оценка (например, 13 баллов из 100), то это, по-видимому, означает, что, во-первых, он родился никчемной личностью, во-вторых, он никогда не сможет ничего добиться, и, в-третьих, он заслуживает наказания (по сути, должен отправиться в ад) за свою безнадежную ничтожность. Все эти гипотезы невозможно проверить эмпирически, их вряд ли можно доказать или опровергнуть, и они, как сказано выше, приносят больше вреда, чем пользы.

Ж. Оценивание человеческого существа есть не что иное, как форма циклического мышления. Признание человека «хорошим» на том основании, что у него есть «хорошие» качества, основано на субъективных ценностных установках. Но кто из смертных уполномочен определять достоинство тех или иных черт человеческого характера? Предположим, некоторые из них будут признаны «хорошими» и из их совокупности будет вычислена общая «добродетель». Это неминуемо приведет к предвзятости по отношению к отдельным чертам, которые теперь будут казаться «более хорошими», чем они есть на самом деле. И наоборот, если качества человека будут определены как «плохие», то концепция о том, что он «плохой», почти неизбежно повлияет на то, что и отдельные его черты будут восприниматься как «более плохие», чем в действительности. Если «хорошие» черты человека, который считается «хорошим», будут предвзято трактоваться как «более хорошие», чем они есть на самом деле, то и сам человек под влиянием тех же предрассудков будет оставаться в глазах окружающих «хорошим», на самом деле таким не являясь. Другими словами, общая оценка складывается из того, что какие-то черты сразу определяются как «хорошие», а какие-то черты, в свою очередь, считаются «хорошими» на основании «хорошей» общей оценки. Обе эти трактовки, по всей вероятности, окажутся «истинными», какими бы ни были конкретные черты и общая оценка в реальности. «Добродетели» нельзя дать точного определения, поскольку все здание «добра» стоит на фундаменте понятий, которые носят субъективный характер.

З. Единственный способ определения объективной оценки, который можно назвать разумным, основан на том, что человек хороший, потому что живой. После смерти, соответственно, быть живым и хорошим он перестает. Рассматривая эту проблему с точки зрения религий (если мы хотим исходить из их избыточных и неоправданных постулатов), можем выдвинуть гипотезу о том, что индивид хороший, потому что божество, в которое он верит (будь то Иегова, Иисус или кто-то еще), принимает, любит и дарует благодать всем людям. Это предположение необоснованно: мы знаем – в той мере, в какой мы вообще что-то знаем, – что верящий в божество человек существует, но у нас нет способа доказать существование (или несуществование) самого божества. Тем не менее этот тезис можно взять за основу, поскольку он отсылает к базовому допущению о том, что любой из людей по своей сути «хороший», так как он человек и он живой. Недостаток этой концепции общечеловеческой «добродетели» заключается в том, что она рассматривает всех людей одинаково: «хорошее» в человеке признается, а «плохое» отрицается. Такая оценка в строгом смысле оценкой не является. Она полностью зависит от определяющих понятий и не имеет никакого смысла.

И. Идея давать общую оценку каждому человеку появилась, скорее всего, в результате искажений, которые возникают почти всегда, когда люди думают и транслируют свои мысли самим себе и другим. Коржибски (1933) и некоторые из его главных последователей, такие как Хаякава (1965) и Бурланд (Bourland and Johnson, 1991), в течение многих лет указывали на то, что карандаш₁ – это не то же самое, что карандаш₂, поэтому индивид₁ – это не то же самое, что индивид₂. Следовательно, подход ко всем карандашам и ко всем индивидам не может быть одинаковым. Бурланд активно выступал (и не один год) против использования любой формы глагола быть применительно к деятельности человека. Одно дело сказать: «Джонс наделен выдающимися математическими способностями», а другое – заявить, что Джонс – выдающийся математик. Первое утверждение гораздо точнее и, вероятно, «правдивее», чем второе. Более того, второй вариант содержит общую оценку Джонса, которую вряд ли можно подкрепить фактами о том, что он обладает высоким уровнем математического мышления. Если Коржибски и его последователи правы (а это, по всей вероятности, так, по крайней мере в некоторой степени), то с обобщениями в отношении людей нужно бороться. Мы все склонны к тому, чтобы с легкостью раздавать оценки всем и каждому, вместо того чтобы оценивать конкретные достижения, таланты и черты характера. Обобщенные (если не сказать сверхобобщенные) оценки существуют, поскольку мы, очевидно, продолжаем их использовать, но было бы намного лучше от них отказаться или хотя бы свести к минимуму.

К. Не бывает одинаковых черт характера, как не бывает абсолютно идентичных по форме яблок и груш. Нельзя с точностью определить общую оценку корзины фруктов путем сложения и вычитания лежащих в ней плодов. Точно так же нельзя складывать и вычитать черты и качества человека с целью получить единую значимую оценку его личности.

Какие выводы можно сделать из вышеизложенных наблюдений и умозаключений о понятии человеческой ценности в психиатрии? Во-первых, самоидентификация и самооценка – это обычное и естественное проявление природы человека. Судя по всему, нам проще дать оценку себе и всей своей жизни, чем отдельным поступкам и достижениям.

Когда человек оценивает всего себя целиком, это почти всегда приводит к печальным последствиям. Называя себя «плохим», «неполноценным» или «неадекватным», он начинает чувствовать тревогу и вину, впадает в уныние, не раскрывает свой потенциал и убеждает себя в своей никчемности, не имея для этого никаких оснований. Считая себя «хорошим», «лучше других» или «адекватным», он, как правило, находится в состоянии вечной неуверенности в стабильности своей «добродетели», а также тратит много времени и сил на то, чтобы «доказать» свою важность. При этом его отношения с самим собой и окружающими оставляют желать лучшего.

Сознательно отучать себя от привычки к самооценке было бы мудрым и целесообразным решением. Для этого нужно подвергать строгой критике и пересмотру некоторые врожденные и взращиваемые социальной средой установки. Чтобы наполнять свою жизнь яркими событиями, приносящими удовлетворение, а не тяготами и лишениями, приводящими к боли, необходимо переключить внимание с оценки себя как личности на определение объективной ценности своих качеств, способностей и достижений. По многим причинам, на которых мы подробно остановимся далее, было бы разумнее принимать свое так называемое Я, а не подвергать его постоянному анализу. Стремиться к удовольствию от жизни, а не оправдывать свое существование. Как отмечает Фрейд (1963), человек достигает психического здоровья тогда, когда следует правилу: «Где было ид, там будет эго». Под «эго» Фрейд подразумевает не самооценку, а способность к самостоятельности. Согласно принципам рационально-эмоционально-поведенческой терапии и моим личным взглядам (Ellis 1962, 2001a, 2001b, 2002, 2003), люди начинают наилучшим образом понимать самих себя и других, а также избавляются от тревоги и враждебности, когда руководствуются правилом: «Где было эго, там будет человек». Под «эго» я понимаю склонность людей к самооценке и самооправданию.

Люди как индивиды, находящиеся в постоянном взаимодействии с другими и окружающим миром, слишком сложны для того, чтобы их можно было просто проэкзаменовать и заполнить на каждого табель успеваемости. Единственная приемлемая форма оценки заключается в том, чтобы определять, насколько наше существование соответствует фактам, которые можно доказать эмпирическом путем. Факт первый: мы есть. Второй: пока мы есть, мы испытываем удовлетворение и боль. Третий: мы, как правило, можем продолжать существовать и испытывать удовлетворение чаще, чем боль. Четвертый: мы с большой степенью вероятности «достойны» того, чтобы продолжать жить и наслаждаться жизнью (точнее сказать, нам следовало бы поступать именно так). Одним словом, люди имеют ценность, потому что они выбирают жить и ценить свое существование. Строить утверждения и выводы, отличные от тех, которые основаны на этих лаконичных предположениях, было бы безрассудно, эгоцентрично и необоснованно, то есть очень по-человечески, но по сути бесчеловечно.

Глава 5. Как уменьшить предрасположенность к самооценке с помощью РЭПТ

Самооценка возводит важность эго в крайнюю степень: мы справедливо признаем, что оно существует, но ошибочно полагаем, что ему можно выставить тот или иной балл. Как я поясню ниже, у нас действительно есть эго – неповторимое лицо нашего характера, и именно его мы чаще всего и оцениваем. Увы.

Но так делают не все. Идею о том, что самооценка (или оценка эго) сбивает с толку и от нее лучше отказаться, я позаимствовал у дзен-буддистов, а также у Лао-цзы и его последователей. Мы существуем и обладаем самосознанием, но, как в прошлом веке отметил Коржибски, суть человека слишком многогранна и ее нельзя измерить. Говоря об эго, мыслители Древнего Востока порой занимают бескомпромиссную позицию, либо отрицая его существование, либо призывая его уничтожить. В этом они видят путь к просветлению, свободе от эгоцентричных предрассудков и принятию жизни.

Я не могу с ними полностью согласиться. Некоторые школы дзен-буддизма (у которого, как мы знаем, существуют разные направления) полагают, что важная часть человеческого Я заключается в страстях, и для того, чтобы избавиться от эго, нужно стать свободным от желаний и достичь нирваны. Мне это кажется нереальным. Мое эго, заметно склонное к предвзятости, хочет укротить и взять под контроль мои желания, но ни в коем случае не избавиться от них. Во всяком случае, не от всех. Полная свобода от страстей означала бы отказ от желания есть, пить, любить, заниматься сексом. Другими словами – от желания жить. Незавидная участь.

При этом я признаю, что неконтролируемые желания действительно эгоцентричны и нецелесообразны. Начав изучать этот вопрос, я вслед за Паулем Тиллихом, остальными экзистенциалистами, Коржибски и другими философами стал искать менее радикальное и более разумное решение. В конченом счете, я понял, что главная проблема самооценки заключается в том, куда мы направляем внимание. Нам действительно следует оценивать свои мысли, чувства и поступки, чтобы определять степень их влияния на нашу жизнь. Но – черт возьми! – нельзя оценивать себя, все свое существо, свою сущность. Неповторимое Я каждого из нас состоит из такого огромного количества частей, что нет и не может быть способа выставить ему средний балл. Из практических соображений, чтобы продолжать жить и радоваться жизни, можно назвать эго «хорошим». Но можно и вовсе отказаться от того, чтобы оценивать свое Я. Пусть оно будет таким, какое есть!

Я начал объяснять моим клиентам (и самому себе), что жизнь заиграет новыми красками, стоит лишь попробовать безусловно принимать свое эго, не давая ему оценок. Не все меня понимали: некоторые, подобно дзен-буддистам, имели стойкую привычку заниматься самооценкой, формировавшуюся в течение многих лет. Они считали, что она им помогает, и не усматривали в самооценке очевидного (мне) вреда. Но я не сдавался и упорно продолжал выстраивать отношения со своими клиентами (и друзьями), обучая и просвещая их. Я снова и снова повторял свои доводы и помогал людям применять их на практике. Продвигаясь вперед шаг за шагом, я в конце концов пришел к победе и привел за собой других.

Прошло уже более сорока лет, но я все еще играю на этом поле, и мяч по-прежнему на моей стороне. Я читаю лекции, пишу, обучаю, веду индивидуальные и групповые РЭПТ-сессии. Все это для того, чтобы помочь людям оценивать не себя, а то, что они думают, чувствуют и делают. Ведь именно от этого навыка и зависит наше благополучие. Я и сам следую собственным приемам РЭПТ, когда мне нужно справиться с проблемами и вернуть радость жизни.

Безусловному самопринятию (БСП) я посвятил множество статей и книг. То, что мы называем «эго», по большей части является расплывчатым и неопределенным. Отождествление всего себя со своей внутренней субличностью мешает жить и быть счастливым. С одной стороны, «эго» действительно кажется жизненно важным и целесообразным: ведь люди в течение долгого времени сохраняют способность жить, а также обладают самосознанием – то есть осознают, что они есть. В этом смысле они обладают уникальностью, постоянством и «эго». Но с другой стороны, то, что люди называют своим «Я», своей «сущностью» или «личностью», имеет весьма смутные и почти неразличимые очертания. Люди вполне могут обладать «хорошими» или «плохими» качествами (характеристиками, которые помогают или мешают им достигать целей, жить и быть счастливыми), но их Я не может «быть» ни хорошим, ни плохим.

В рамках рационально-эмоционально-поведенческой терапии мы рекомендуем людям сопротивляться позывам оценивать свое Я, свою «сущность» и вместо этого давать оценку своим мыслям, чертам характера, поступкам и достижениям. Такой подход делает людей счастливыми и психически устойчивыми. В какой-то мере можно оценивать эффективность того, как вы думаете, что чувствуете и как поступаете. Ставя перед собой те или иные цели и задачи, можно оценивать, насколько успешно вы их достигаете. Как показал ряд экспериментов, проведенных Альбертом Бандурой и его учениками, вера в результат часто помогает его добиться. При этом обобщенная оценка всего своего Я почти всегда порождает саморазрушительные и невротические мысли, чувства и поступки.

Подавляющее большинство школ психотерапии служит (зачастую фанатично) идее поддержания, укрепления «самооценки». К ним относятся такие направления, как психоанализ, терапия объектных отношений, гештальт-терапия и даже некоторые из главных направлений когнитивно-поведенческого метода. Лишь немногие системы перестройки личности, такие как дзен-буддизм, отстаивают противоположную точку зрения и пытаются помочь людям отказаться или, по крайней мере, снизить важность некоторых проявлений своего эго. Как правило, такой подход не пользуется популярностью и вызывает острые споры.

Карл Роджерс пытался научить своих клиентов «безусловному положительному отношению», через призму которого они должны видеть себя «хорошими людьми», даже если их достижения оставляют желать лучшего. Но на самом деле его клиенты считали себя «нормальными» только благодаря хорошим отношениям с психотерапевтом. Таким образом, их самопринятие выстраивалось на отсутствии критики с его стороны, а значит, было во многом условным, а не безусловным.

У РЭПТ другой подход. Это одна из немногих современных школ психотерапии, которая последовательно выступает против оценки эго, и эта позиция становится все сильнее по мере развития рационально-эмоционально-поведенческой теории и методов ее применения. Актуальные взгляды РЭПТ на эго и способы снижения предрасположенности к его оценке изложены ниже.