Давай будем вместе

Глава 3

Пять лет назад

Лена

Упав на кровать, я надела наушники. Но музыку включать не стала. Я хотела слышать ЕГО голос. Обняв подушку, я вслушалась в тихое бормотание за стеной.

Вадим, друг моего старшего брата, в очередной раз остался ночевать у нас. И мое сердце гулко отзывалось в груди при одной мысли, что он рядом. Да, я прекрасно понимала, что эта близость была призрачной, и я не могла себе позволить даже просто слишком долго смотреть на Вадима, не говоря уже о том, чтобы коснуться его…

Я становилась сама не своя, когда думала о том, что мы будем спать в соседних комнатах, а утром я встречу Вадима в коридоре, заспанного, лохматого, невероятно милого… Он как всегда отпустит какую-нибудь колкую шутку в мой адрес и слегка дернет за собранные в хвост волосы. Для него этот жест абсолютно ничего не значит, в отличие от меня.

Для Вадима я всегда была младшей сестренкой его друга. Он старше меня всего на два года, но это целая пропасть. Я навсегда останусь для Вадима рыжей нескладной девчонкой с вечно разбитыми коленками и обветренными губами.

Он не хочет замечать, что я превращаюсь в симпатичную девушку. Мне уже четырнадцать, и одноклассники всё чаще обращают на меня внимание. Мои вечно всклокоченные рыжие волосы лежат теперь блестящими гладкими волнами, колени давно зажили, а неуклюжая худоба неожиданно оформилась в стройное тело. Но для Вадима ничего не изменилось. Я всё тот же Рыжик…

И я надеялась, что он никогда не узнает о том, что я влюбилась в него. Я бы просто не пережила такого позора.

Уже был вечер. Родители смотрели телевизор в своей комнате. Назар с Вадимом по очереди бренчали на гитаре и о чем-то переговаривались. Слов я не могла разобрать, но мне это и не нужно было. Как правило, парни трепались о какой-нибудь ерунде – футболе, музыке, тренировках, общих знакомых. Иногда о девушках…

И в эти моменты мне хотелось придушить их обоих. Брата за то, что вообще заводит этот разговор, а Вадима – за его многозначительную дерзкую ухмылку. Он уже встречался с девушками, и я была почти уверена, что одними поцелуями они не ограничивались. Как же я его ненавижу!

Откинувшись на подушку, я врубила в наушниках музыку погромче и закрыла глаза. Я представила, как Вадим заходит в мою комнату и садится рядом. Как он аккуратно перекидывает мои волосы через плечо и смотрит на губы…

Я хотела, чтобы первый взрослый поцелуй мне подарил Вадим, но не смела даже намекнуть ему на это. Зато в моих мечтах мы делали это постоянно…

Тяжело вздохнув, я сняла наушники и встала с кровати. Мне требовались огромная кружка успокаивающего чая и много шоколада. Чисто в терапевтических целях.

Одернув длинную футболку, я на цыпочках вышла из комнаты и, как вор, прокралась на кухню. Я не готова была сейчас столкнуться с Вадимом в узком коридоре, несмотря на то, что отчаянно желала этого.

Когда он оказывался рядом, я превращалась в краснеющее заикающееся недоразумение. Все мои заготовленные заранее остроумные фразы вдруг куда-то улетучивались, и в голове билась только одна фраза «не пялься на него, не пялься!».

Когда я увидела, что Вадим вместе с Назаром преспокойно пьют чай на кухне, меня словно кипятком ошпарило. И чего им в комнате не сидится-то!

Внутренне сжавшись, я прошла к кухонному гарнитуру и, подлив воду, включила чайник. Скрестив руки на груди, я хмуро уставилась в окно, надеясь, что парни не обратят на меня внимание.

– Ты чего такая надутая, мелкая? – тут же прицепился ко мне брат.

Я с трудом сдержалась, чтобы не кинуть в него что-нибудь тяжелое и бьющееся.

– Отвянь, – огрызнулась я и полезла в шкаф за своей кружкой.

Назар хмыкнул, но лезть больше не стал. Они оживленно обсуждали какую-то компьютерную игру. Стоя к парням спиной, я чутко прислушивалась к низкому спокойному голосу Вадима, чувствуя, как вдоль позвонка проносятся щекотные мурашки. Я могла бы слушать его бесконечно…

Назар неожиданно встал со стула.

– Ща, я найду этот диск, – бросил он и вышел из кухни.

Я осталась наедине с Вадимом. Щелчок выключившегося чайника заставил меня вздрогнуть. Нервы натянулись до предела. Надеясь, что мои руки не начнут сильно трястись, я налила в кружку чай и, не поднимая глаз, ломанулась к выходу. Я даже не стала брать шоколад. Каждый вздох и так давался с трудом, промедление было смерти подобно.

– Как дела в школе, Лен? – неожиданно обратился ко мне Вадим.

Сердце ёкнуло.

– Хорошо, – осторожно ответила я, притормаживая.

Главное, не пролить на себя кипяток и не опозориться окончательно.

– Присаживайся, – кивнул на соседний стул Вадим и пододвинул вазочку с конфетами.

Он бы еще по щеке меня потрепал, как маленькую девочку…

Я медленно села за стол и, поставив чашку, взяла конфету. Разворачивая фантик, я украдкой посмотрела на Вадима.

Год назад он начал заниматься пауэрлифтингом и как-то незаметно из высокого худощавого подростка превратился в оформившегося широкоплечего парня. Вадим выглядел старше своих лет, и дело было даже не в рельефных мышцах, а в подаче. Я никогда не видела, чтобы он нервничал и суетился. Его движения всегда были уверенными и размеренными, а взгляд оставался спокойным и невозмутимым.

Интересно, а как Вадим целуется? Наверное, нежно, неторопливо и умело…

Почувствовав, как на щеках вспыхивает румянец, я отвела глаза от губ Вадима и запила конфету чаем.

– Как твои тренировки? – спросила я, чтобы нарушить повисшую тишину.

– Через месяц соревнования. Придешь болеть? – улыбнулся Вадим, не подозревая, что каждая его улыбка, оставляет на моем сердце метку. Я помню каждую…

– Посмотрим, – равнодушно пожала я плечами. Может, в будущем мне подать документы на актерский факультет?

Я столько всего хотела спросить у Вадима. Конечно, я и так много знала о нем – какую еду он предпочитает, какую одежду носит, какие предметы в школе его любимые, я даже знала, откуда у Вадима еле заметный шрам под бровью – в пятом классе он подрался с одноклассником, защищая свою подругу. Уже тогда Вадим был отважным и благородным рыцарем…

Но я практически ничего не знала о том, что творилось в голове у Вадима. Он казался мне взрослым, загадочным и неприступным. Я видела, какие девушки ему нравились – такие же взрослые, раскрепощенные, ослепительно красивые, с заразительно звонким смехом…

Я была совсем не такой. В его присутствие я казалась сама себе несуразной, невзрачной и унылой. Странно, среди своих друзей я была заводилой, запросто знакомилась с новыми людьми и находила с ними общий язык.

Но при Вадиме я старалась говорить как можно меньше, чтобы меня не посчитали глупой малолеткой. И практически не смеялась. Сложно смеяться, когда твою грудь спирает так, что тяжело вздохнуть, а сердце ноет, будто его зажали в тиски.

Подняв глаза и вобрав в себя образ расслабленно откинувшегося на стуле Вадима, я резко поднялась.

– Пойду в комнату, – пробормотала я и, прихватив кружку, направилась к двери.

Я слышала, как сзади скрипнул стул. Вадим тоже встал.

– Назар там, видимо, один не справляется, – усмехнулся Вадим мне в спину.

Очень быстро он оказался позади меня. Ничего удивительного, с его-то ростом один шаг равнялся двум моим.

Я практически чувствовала горячее дыхание на своем затылке. Я зачем-то обернулась и снизу вверх посмотрела на Вадима, удерживая его взгляд. В карих глазах мелькнуло удивление. Но парень ничего не сказал. Просто смотрел на меня.

Мне до безумия захотелось уткнуться лицом в широкую грудь и хотя бы на одну секунду представить, что это в порядке вещей – стоять вот так в коридоре и обниматься украдкой, прячась от родителей и от ехидного братца.

Но всё это могло быть только в моих мечтах…

Я резко отшатнулась и, прерывая наш зрительный контакт, протиснулась в коридор. Что на меня нашло? Вадим не должен знать! Я не выдержу жалости в его глазах…

– Рыжик! – догнал меня негромкий голос.

Я стремительно обернулась. Кровь шумела в ушах. Где-то в глубине закипали злые слезы. Я сердилась на себя за то, что так глупо влюбилась в парня, который никогда не захочет меня поцеловать…

– Спокойной ночи.

Вадим не улыбнулся, не подмигнул, как он обычно это делал. Он стоял посреди коридора, задевая стены широкими плечами, и смотрел на меня.

– Спокойной, – еле слышно ответила я.

Сердце щемило. Было и больно, и странно сладко от этого ощущения. Отвернувшись, я зашла в комнату и аккуратно прикрыла дверь. Перед глазами стояло растерянное лицо Вадима. Как же мне разлюбить его…

Глава 4

Сегодняшние дни

Лена

Я взволнованно переминалась с ноги на ногу, выглядывая Вадима. Народу на перроне было много, и мне то и дело приходилось уворачиваться от чужих острых локтей.

Наконец, из вагона поезда начали спускаться крепкие, атлетически сложенные парни со спортивными сумками наперевес – команда Вадима по пауэрлифтингу. От нетерпения мне хотелось прыгать, как маленькой девочке. Ну где же мой Вадим?!

Увидев знакомую массивную фигуру, я, по-моему, даже взвизгнула от радости. Вадим сразу выхватил меня взглядом, и его лицо озарила широкая улыбка. Подойдя ближе, он скинул на землю сумку и сгреб меня в охапку.

– Малыш… – выдохнул Вадим и, слегка отстранившись, накрыл мои губы горячим поцелуем.

Я тихо застонала от наслаждения. Как же я скучала…

Рядом одобрительно засвистели друзья Вадима, но мне было все равно. Я прижалась к своему парню и обвила руками мощную шею.

– Я скучала, – прошептала я, ловя на губах его прерывистое дыхание.

– А как я скучал, малыш… – нетерпение низкими нотами проскальзывало в тихом голосе.

– Наумов! – суровый мужской окрик застал нас врасплох.

Беззвучно чертыхнувшись, Вадим отстранился и посмотрел куда-то поверх моей головы.

– Да, Сергей Алексеевич.

– Не расслабляться! Полноценный сон и никакого алкоголя! Завтра тренировка!

От этих коротких рубленных фраз даже мне захотелось вытянуться в струнку. Я осторожно обернулась. Седовласый подтянутый тренер сверлил нас пристальным взглядом.

– Хорошо, Сергей Алексеевич, – ровно ответил Вадим, незаметно поглаживая большим пальцем мое запястье.

Тренер скользнул по мне недовольным взглядом и отвернулся распекать следующего подопечного.

– Значит полноценный сон? – хитро прищурилась я, облизав губы кончиком языка.

– А вот на это, Рыжик, даже не надейся, – тихо рассмеялся Вадим, притягивая меня за талию к себе.

Не удержавшись, я потерлась щекой о мужское плечо.

– Вези свою красавицу домой, пока тренер нас всех не съел, – хлопнул Вадима по плечу его друг, проходивший мимо. Весело подмигнув мне, он ловко увернулся от подзатыльника.

– Я сейчас, – Валим коротко чмокнул меня в губы и отошел попрощаться со своей командой.

Вернувшись, он подхватил спортивную сумку и за руку потянул меня к парковке.

– Я еще не поздравила тебя с первым местом, – шепнула я Вадиму, когда мы сели в такси.

– У тебя еще будет время, – хмыкнул парень, наклоняясь ко мне.

– Останешься у меня сегодня? – спросил он, слегка касаясь губами мочки уха.

Прикрыв от удовольствия глаза, я пробормотала:

– А как же Макс?

Вадим снимал квартиру напополам с однокурсником моего брата. Высокий, бородатый, с зычным голосом и раскатистым смехом, Макс напоминал мне Лучано Паваротти. Энергия этого парня била через край и частенько выливалась в бесконечный поток шуток.

Я Макса, конечно, обожала, но сегодня мне хотелось побыть с Вадимом наедине. Слишком долго я скучала по его поцелуям, неспешным умелым ласкам, рваному дыханию в унисон…

– Макса сегодня не будет, – прошептал Вадим и накрыл мои губы нежным тягучим поцелуем.

По телу побежала волна наслаждения. Кажется, один из наказов тренера сегодня точно будет нарушен – ночь предстоит длинная и бессонная…

***

Вадим      

Обмотав полотенце вокруг бедер, я вышел из душа. Я так торопился, что даже не стал дожидаться, пока в титане нагреется вода, и теперь чувствовал себя бодро и свежо как никогда. Или дело было в рыжей девушке, которая ждала меня в спальне?

Приглаживая рукой влажные волосы, я зашел в свою комнату. Лена стояла спиной ко мне и что-то рассматривала на полках стеллажа. Я медленно подошел к ней и обнял за талию.

Крепко прижав девушку к себе, я увидел, что Лена разглядывает фотографии в рамках – я с родителями, мои однокурсники, друзья…

Я вгляделся в старое фото, где стояли трое – я, Лена и ее брат. Мы жили в одном подъезде и дружили с самого детства. Я помню Лену еще первоклашкой. Тогда она напоминала мне девочку из фильма «Пеппи Длинный чулок» – неугомонная, с вечно разбитыми коленками, съехавшим набок бантом и горящими смеющимися глазами…

Наверное, уже тогда я полюбил эту рыжую девочку, хотя совершенно не осознавал этого. Даже когда Лена повзрослела, и между нами всё чаще стало повисать неловкое молчание, я так ничего и не понял… Какой же я был дурак!

– Сколько нам здесь? – тихо спросил я, глядя на фотографию.

– Мне – четырнадцать, тебе – шестнадцать, – откинувшись на мое плечо, улыбнулась Лена.

Примерно в этом возрасте между нами с Леной что-то неуловимо изменилось. Я чувствовал, как она закрылась и стала отдаляться от меня. И это неприятно царапало. Мне хотелось по-прежнему в шутку дергать ее за косички, таскать на плече, носить по утрам ее тяжелый портфель, слушать переливчатый смех…

Все чаще я ловил на себе пристальный взгляд Лены, и внутри что-то странно дергалось. Мне отчаянно хотелось, чтобы вернулась моя Пеппи Длинный чулок, но в то же время я восхищался тем, в какую красивую грациозную девушку превращается Рыжик… Но себе я в этом никогда не признавался.

– Ты очень красивая, – прошептал я, касаясь губами изящного ушка.

Лена повернула голову, и я замер, любуясь нежным профилем. Легкая улыбка тронула ее розовые губы.

– Признавайся, я тебе хоть немного нравилась тогда?

Я почувствовал в голосе Лены смущение, и меня окатила волна нежности. Я развернул девушку лицом к себе.

– Ты нравилась мне всегда, малыш. И я никогда не переставал любить тебя. Вначале, как друга и смешную девчонку с рыжими косичками, потом как свою девушку – желанную, сексуальную, нежную, трепетную…

Каждое мое слово чередовалось мягким поцелуем – в уголок губ, в щеки, в нос, в висок и, наконец, самый сладкий – в губы. Мои осторожные касания сопровождались прерывистым вдохом Лены. Длинные трепещущие ресницы скрывали мерцание серебристых глаз.

Я не хотел спешить. Всю неделю вдали от своего Рыжика я мечтал, как займусь с ней любовью – неспешно, смакуя каждое движение, скользя тягучими поцелуями по бархатистой коже, вбирая губами тихие стоны…

Каждый раз я сходил с ума, чувствуя, как Лена растворяется в моих ласках. Я не видел в своей жизни ничего прекраснее. Разметавшиеся на простыне яркие волосы, приоткрытые зацелованные губы, затуманенный желанием взгляд, обнаженное тело, покорно принимающее мою тяжесть и силу…

Мы встречались уже три месяца, но каждый наш поцелуй по-прежнему оставался особенным и неповторимым. Слишком долго мы шли друг к другу, чтобы спешить теперь. Мы наслаждались каждым мгновением, проведенным вместе…

– Вадим, – обжег меня шепот.

– Да, малыш? – пробормотал я, ловя губами пульс на длинной девичей шее.

– Я не вынесу, если мы станем друг другу чужими…

Лена уже дрожала от моих ласк, но я чувствовал, как важны для нее эти слова. Я оторвался от впадинки у тонких ключиц и посмотрел девушке в глаза.

– Ты никогда не станешь для меня чужой. Что за мысли, Рыжик?

Широко распахнув глаза, Лена молча смотрела на меня снизу вверх. Мне вдруг стало тяжело дышать. Сердце гулко отозвалось где-то в горле. Как же я люблю эту девушку…

Не хочу, чтобы она чего-то боялась рядом со мной. До болезненных спазмов внутри я вдруг отчетливо понял, что сделаю всё, чтобы Рыжик была счастливой. Всё.

Пытаясь забрать ее страхи и сомнения, я наклонился и, глядя в серые беспокойные глаза, твердо проговорил:

– Я всегда буду рядом.

И добавил, желая высечь улыбку на нежных губах:

– Даже если ты не будешь этому рада.

Лена тихо рассмеялась.

– Дурачок, – ласково проворковала она, обвивая тонкими руками мою шею.

– Еще какой, – не стал спорить я.

В данный момент меня беспокоило то, что мы находились с Леной не на равных условиях. Мое полотенце держалось на честном слове и вот-вот должно было упасть на пол, в то время, как моя девушка всё еще оставалась в джинсах и кофте…

С этим нужно было что-то срочно делать.

Я скользнул руками под джемпер, ощущая под ладонями шелковистую кожу, и потянул его наверх. Улыбаясь, Лена помогла снять кофту и откинула в сторону. Как завороженный, я смотрел в серые, невыносимо красивые глаза, пока мои пальцы расстегивали металлическую застежку на узких джинсах.

Опустившись перед Леной на колени, я потянул ее джинсы вниз, оставляя на обнажившейся коже неторопливые чувственные поцелуи.

Выпрямившись во весь рост, я навис над девушкой, окидывая голодным взглядом точеное тело, облаченное в тонкое кружево белья. Мое полотенце осталось на полу, и, стиснув зубы, я медленно терял рассудок от ощущения жара девичьего тела на своей коже.

Не в силах больше сдерживаться, я подхватил Лену на руки и отнес на кровать. Осторожно положив ее на простыни, я замер, чувствуя, как предвкушение током отдается в позвоночник.

– Я всегда буду рядом, любимая, – как заклинание повторил я, плавно накрывая податливое тело своим и ловя губами тихий стон.

Глава 5

Глеб Поляков

– Глеб, а почему возле твоего подъезда снег не расчищен? Стены все облезли? Чего не займешься? Сходил бы на общее собрание, занялся бы делом, наконец, – ёрничал мой спутник.

Журналюга саркастичный!

– Жень, иди в жопу – ласково ответил я, прикладывая ключ к домофону и открывая дверь.

Настроение с самого утра было паршивое и к вечеру становилось только хуже. Весь день я мотался по делам и меня не покидало ощущение, что за мной ведется слежка. Пришлось бросить машину на парковке банка и пересесть на метро. Настроения это не добавило.

Уже вечером я снова встретился со своим старым приятелем – Евгением Самойловым. Женю я знал лет двадцать. В бурные годы юности мы с ним не раз попадали в передряги. Вместе прошли, как говорится, и огонь, и воду, и медные трубы. И я по опыту знал, что на этого товарища можно положиться. Даже если с юмором у него так себе.

Внешне Женя мало напоминал того худощавого шустрого парня, которого я знал когда-то. Он раздался вширь, заматерел. Обзавелся кожаным портфелем и дорогой статусной одеждой. Глаза уже не горели отчаянной бесшабашностью, как в юности, но в них появился другой блеск, демонстрирующий цепкость и проницательность.

Евгений Самойлов работал в независимой газете. Его разоблачающие статьи подпортили жизнь многим чиновникам и олигархам. Но за это приходилось платить немалую цену – у Жени до сих пор не было семьи, и на его жизнь уже несколько раз покушались. Но запугать Самойлова было непросто. Это я знал еще двадцать лет назад.

Именно Женя взялся помочь мне, когда один большой босс, имеющий депутатскую неприкосновенность, решил отжать мой бизнес. У Самойлова уже имелся компромат на этого господина в связи с другими делами, оставалось только потянуть за ниточку. По этому поводу мы с другом сегодня и встречались. Жене нужна была от меня кое-какая информация.

Так как моя машина осталась черт знает где, Самойлов вызвался подвезти меня до дома и напросился в гости.

– На чай с тортиком не надейся. Не успел сегодня испечь, – предупредил я, поднимаясь по лестнице.

– Не переживай. Блинчики на скорую руку тоже сойдут, – успокоил меня друг.

Послав ему красноречивый взгляд, я вдруг услышал какой-то шорох этажом выше. Подобравшись, я остановился. Женя быстро сориентировался и тоже замер. Звуки доносились с пятого этажа. Вполне возможно, что большой босс решил претворить в жизнь свои угрозы, и меня уже ждали добрые молодцы в масках.

Но вряд ли они бы так неосторожно себя вели. Я слышал мужской тихий шепот, какую-то возню, громкое дыхание и… женский стон?! Я обалдело посмотрел на Самойлова. Там что сексом занимаются?

Внезапно разозлившись, я в несколько длинных шагов взобрался на пятый этаж. Нашли где обжиматься, экстремалы хр…вы!

Нахмурившись, я выхватил взглядом высокого крепкого парня, обнимающего за талию девушку. Не обращая на меня внимание, они самозабвенно целовались. Ярко-рыжие пряди рассыпались по плечам девушки и переливались даже при тусклом желтоватом освещении. Мой взгляд остановился на длинных тонких пальцах, зарывшихся парню в волосы. Черт!

Я даже головой встряхнул. Вот тебе и скромная студентка! И где же ее Ромео, интересно, был позавчера, когда она пыталась отбиться от воришек?

Не сдержавшись, я возмущённо фыркнул. Резко отстранившись от парня, соседка уставилась на меня опьяневшими от долгих поцелуев серыми глазищами.

– Здравствуйте, – растерянно пролепетала она. Ее руки мягко соскользнули с широких мужских плеч.

Приподняв бровь, я холодно кивнул. Может, зря я не показал рыжеволосой свою спальню? Судя по всему, она горячая штучка.

Парень обернулся и удивленно посмотрел на меня. Мазнув по нему взглядом, я продолжил свой путь. И чего я на них взъелся? Сам-то в двадцать еще не то в подъездах вытворял…

– Здравствуйте, Евгений Андреевич, – услышал я позади себя.

Евгений Андреевич? Это Женька что ли? Я заинтересованно оглянулся. Парень оторвался, наконец, от девушки и пожал руку Самойлову. Тот благодушно улыбнулся и похлопал парня по плечу. Опершись о перила, я наблюдал за развернувшейся сценой.

Лена (кажется так ее звали) с легким удивлением смотрела на своего парня и Самойлова. Переведя взгляд на меня, девушка вспыхнула и смущенно отвернулась. Я хмыкнул. Минуту назад она не была такой скромницей…

– Вадим Наумов? Верно? – наморщив лоб, протянул Женя. – Ты проходил у нас в газете стажировку. Я тебя помню. Когда диплом?

– В этом году защищаю. Уже начал писать, – ответил тот.

Мне понравилось, что парнишка не стал зажиматься, говорил свободно и непринужденно, хотя Самойлов явно был для него недосягаемой звездой журналистики. Далеко пойдет. Да и на девушек у него хороший вкус…

– А ты здесь живешь? – спросил мой друг у Вадима, остановив внимательный взгляд на моей соседке. И этот туда же!

– Нет, здесь живет моя девушка, – парень нежно посмотрел на рыжеволосую и представил их друг другу. – Лена. Евгений Андреевич, журналист и мой руководитель во время стажировки.

Ну понятно. Воспитывает наш Женька подрастающее поколение, делится, как говорится, своим бесценным опытом. Рассказал бы я пару интересных историй, как Евгений Андреевич по пьяни бегал по городу в одних трусах, но не буду нарушать образ мудрого наставника…

Потеряв интерес к разговору, я оторвался от перил. Перехватив быстрый взгляд Лены, я скупо улыбнулся и, задержавшись чуть дольше, чем следовало бы, на покрасневших губах, направился в свою квартиру.

Самойлов вскоре нагнал меня.

– Слушай, почему у меня нет таких симпатичных соседок? Это несправедливо! – воскликнул он, захлопнув за собой входную дверь.

Я хмуро покосился на друга и молча прошел на кухню.

– Что за парень? – спросил я, доставая из холодильника пиво.

– Летом проходил в нашей газете практику, – Самойлов плюхнулся на стул и вытянул ноги. – Толковый парень. Спортивные обзоры у него хорошо получались. Помню, я даже рекомендовал его нашему редактору.

Я открыл бутылку и сделал глоток.

– Спортсмен?

– Да, по-моему, пауэрлифтер.

Я кивнул. Профессионального спортсмена сразу видно.

Поднявшись со стула, Самойлов бесцеремонно залез в мой холодильник и соорудил себе огромный двухъярусный бутерброд.

– Не тоскливо тебе тут одному? – спросил он, с любовью рассматривая свое творение.

Покрутив в руках бутылку, я пожал плечами.

– Без работы скучно. Я привык к постоянному авралу, командировкам, встречам. А тут сам себе предоставлен…

Все дела строительной компании в данный момент вел мой заместитель. Мне пока опасно было там появляться, иначе оборзевший конкурент тут же натравил бы на нас ребят в маске, прикрываясь якобы инспекцией. Единственным выходом было – прижать его самого. В чем собственно Самойлов мне и помогал.

Отложив бутерброд, Женя исподлобья посмотрел на меня. Я видел, как он мнется, аккуратно подбирая слова.

– Глеб, я знаю, что для тебя это больная тема, но не спросить не могу…

Тактичностью Самойлов никогда не отличался. И этот его мягкий голос меня здорово напрягал.

– Говори, – хмыкнул я. Я уже догадывался, о чем он спросит. Точнее о ком…

– В этой ситуации не замешана Алиса? – медленно спросил Самойлов, внимательно вглядываясь в мое лицо.

Чего он ожидал от меня? Вспышки гнева? Скупых слез?

Я усмехнулся и потер лицо ладонью. Больше года уже прошло с тех пор, как любимая женщина предала меня (подробнее в книге «Ненависть или нежность»)… Злость, ярость и обида уже давно уступили место легкой горечи и апатии. Зря Самойлов так боялся задеть меня.

– Нет, Алиса живет сейчас в Нью-Йорке и несколько месяцев назад родила мне племянницу, – ровно проговорил я. – Всё, что ее сейчас волнует – это грудное вскармливание, пеленки и нехватка сна.

Я сделал жадный глоток пива, не чувствуя вкуса. Внутри тоскливо заныло. Но по сравнению с тем, что происходило со мной год назад, это был лишь еле слышимый отголосок.

Широко улыбнувшись, я отсалютовал другу полупустой бутылкой. Тот с какой-то грустью посмотрел на меня.

Жалость и сочувствие – это последнее, в чем я нуждался. Самойлов это знал.

Переведя взгляд на свой бутерброд, он буркнул:

– Нашел бы ты себе уже женщину, которая приготовила бы нормальный ужин, а то давлюсь тут всухомятку.

– Мне, Женька, от женщин другое нужно, – усмехнулся я.

– В этом-то и твоя проблема, – с досадой проворчал друг.

***

Проглотив бутерброд, Самойлов засобирался домой. Как Винни Пух, блин!

– Ну, бывай, – пожал он мне руку. – Пока сиди и не отсвечивай. Когда выйдет статья, уверен, тебя многие будут искать и не с самыми добрыми намерениями.

Я кивнул. Мне не привыкать. Только вот с тоски не свихнуться бы в четырех стенах.

Закрыв дверь, я налил себе виски и, как подкошенный, упал в кресло. Воспоминания обступили со всех сторон. И с каждым глотком мне становилось только хуже.

Какого черта!

Откинув голову на спинку кресла, я закрыл глаза. Кареглазая девушка с рассыпавшимися в беспорядке светлыми волосами нависла надо мной. Я практически физически почувствовал тепло до боли знакомого гибкого тела. Пухлые губы едва касались меня, дразня прерывистым дыханием…

– Глееееб… – явственно услышал я призрачный шепот.

Резко открыв глаза, я уставился в потолок. Кроме меня в квартире никого не было. Но я слышал ЕЕ голос и чувствовал ЕЕ запах.

Может, мне пора приобрести абонемент в дурку?

Залпом выпив остаток янтарной жидкости, я рывком встал с кресла и направился в коридор. Натянув кроссовки, я взял с тумбочки ключи от квартиры и вышел в подъезд. Захлопнув дверь, я бодро спустился на пятый этаж и без промедления нажал на дверной звонок.

Короткая трель полоснула меня своей жизнерадостностью. Опустив руку, я устало облокотился плечом о стену. В ушах шумело, мысли неповоротливо и болезненно ворочались в голове.

– Глеб? – удивленный голосок заставил меня вынырнуть на поверхность.

Подняв голову, я во все глаза уставился на рыжеволосую девушку.

Она была в какой-то нелепой одежде, со спутавшимися волосами и огромными розовыми наушниками, приспущенными на шею… Такая юная, милая, домашняя…

Какого черта я здесь делаю?