Сова Мещерская

– Как всем здесь… Фива, – ответил лис. – Они общаются мыслью.

– Понятно… Ещё я хотела спросить: что ест Фива? Или пища ей вообще не требуется?

– Иногда требуется, – вздохнул Руфин. – Об этом не слишком приятно говорить, но… Кормят Фиву летучие мыши, что живут в её пещере. Раз в семь дней они сами выбирают жертву – одну из стаи – убивают её и приносят Сове. При этом они плачут так горько! Но людям не дано слышать их плач… Видишь, чтобы высшая мудрость могла существовать, иногда приносятся в жертву простые создания. Хорошо, когда эта жертва сознательная и добровольная… У людей случается и по-другому.

За это летучие мыши пользуются привилегией: они могут охотиться где угодно, даже на Острове. Для других это невозможно. Кстати, ты заметила, что здесь нету гнуса?

– О, да! Это так здорово! Я всё удивлялась, отчего так?

– Маленькие кровососы могут настолько отравлять жизнь и вводить в искушение нарушить запрет убийства, что Фива повелела им лететь прочь от Острова, чтобы не усугубить ситуацию для живущих здесь…

Шум крыльев вновь прервал их беседу. Конечно же, это был Фирмос.

– Извините за вторжение в разговор, – вежливо произнёс он, – но я по делу. Руфин, Фива попросила тебя помочь… Видишь ли, жёлтые мыши совсем распоясались.

– Что же они натворили? – поинтересовался лис.

– Ну, поскольку охота здесь запрещена… не мне тебе рассказывать, как они у нас расплодились – сам знаешь… Но им-то кушать надо – вот они и добрались до семейства Любки-Платантеры. Столько клубней погрызли…

– Ах… – расстроился Руфин. – Ну ничего святого нет для этих созданий! Если Платантеры не будет, как же праздник без традиционного аромата?

– Вот именно, – покивал головой ворон.

– Позволь, но ведь сегодня… неужели всё равно едят?

– Сегодня в обычном смысле – не едят, но… Понимаешь, у их принцессы несчастная любовь, а по их суевериям Любкины клубни – отличное приворотное средство, и как раз нынешней ночью… В общем, наша Платантера в опасности, поскольку убежать от них она не может.

– Какая дремучая дикость и варварство! – воскликнул лис.

– Да уж… Вопрос с мышами Фива, конечно, решит. Боюсь, большинству придётся покинуть территорию. Но сегодня решительно не тот день, чтобы объявлять масштабные военные действия или переселения. Придётся нынче просто подежурить. Фива уже попросила Архелия. Но, ты понимаешь, ему столько всего нужно успеть сделать до вечера, а если он всё время должен будет сидеть на поляне, где обитает Платантера… – Фирмос покряхтел. – Помог бы ты, а?

Лис взглянул на Александру. В глазах его был вопрос. А Саша тут же задала свой:

– Кто такая Платантера?

– Ночная фиалка. Аромат её божественен. На ночном празднестве она всегда создаёт особую атмосферу – пахнет особенно вдохновенно. И без неё… – лис тяжело вздохнул. – Что-то будет утеряно безвозвратно… Однако я обещал быть твоим проводником и не могу взять назад своего обещания…

– Да что ты, Руфин! – замахал крыльями Фирмос. – Это ж не на целый день! Так, хоть на часок, разика два подменить Архелия. Я вот и Арефу сейчас попрошу. А к вечеру и Астерий проснётся – он сегодня пораньше… Так, объединёнными усилиями, и спасём нашу красавицу! И барышне забава найдётся, пока ты на страже: вон в болоте игрища какие – неужто не поучаствует?

Ворон склонил головку набок и хитро подмигнул Саше.

Девочка отреагировала немедленно:

– Конечно, Руфин… если надо цветок спасти, ты иди. Я же почти взрослая уже… Я подожду тебя, хорошо?

– Вот и славно! – закаркал ворон.

Лис внимательно посмотрел на Сашу и тихо сказал:

– Ты добрая девочка… Спасибо тебе. Не волнуйся, скоро вернусь и найду тебя.

И, обращаясь к Фирмосу, добавил:

– Я пошёл… Но ты займи девочку и поскорее отыщи кого-то ещё на замену.

– А как же! – ответствовал тот. – Всё сделаю как надо!

После чего они отправились в разные стороны: Руфин – на дежурство, а ворон с Сашей – к недальнему болоту, откуда слышался гомон и перекликающиеся голоса.

Болотные игрища

На берегу перед болотом собралась немалая компания. Кого тут только не было! Из зверья – зайцы, бобры, небольшие кабанчики (видимо, кабанята), белки, птицы и многие-многие другие – даже мыши (похоже, всё ж не все из них охотились в настоящий момент за клубнями Платантеры). Кроме того, были некие странные существа, некоторые из которых отдалённо напоминали людей (Фирмос называл их Сущностями), и, конечно же, среди птиц Саша не могла не заметить Памвона – видимо, он успевал везде, где затевалось хоть какое-то действо или зрелище.

Болото здесь напоминало огромное затхлое озеро – широкое пространство тёмной торфяной воды, из которой торчали кое-где кочки с болотными травами и остатками мёртвых деревьев.

Фирмос объяснил девочке суть игры. Вдали в болоте маячил сухой островок с невысокими берёзками – это был конечный пункт, куда надо было добраться. Там лежал главный приз: перо с макушки Фивы. Кто первый схватил – того и перо, и слава.

Для того чтоб пересечь водяную болотную стихию, нужно использовать появляющиеся из глубин твёрдые островки-поплавки. Да только они не стоят на месте – плывут себе в разных направлениях, а потом вдруг тонут. И надобно ловко перескакивать с островка на островок, чтоб попасть куда нужно и не потонуть в трясине.

– Впрочем, потонуть – это образно говоря, – успокоил Сашу Фирмос. – Потому что Арефа здесь – специально, чтоб вытаскивать, когда кто упадёт – он всё видит, всё замечает, и реагирует молниеносно, – ворон указал на сидящего на кромке высокого берега громадного орла.

Саша с интересом разглядывала необычного спасателя на водах. Вот так птица! А рядом с ним сидели птицы поменьше – пожалуй, ростом с орла обыкновенного – видимо, это был отряд его помощников. Подальше на берегу девочка увидела Приска. Подобно орлу, он сидел неподвижно, как изваяние, и смотрел на суетящихся «спортсменов». Было ясно, что он не собирается принимать участие в подобном мероприятии – просто пришёл посмотреть.

Меж тем Фирмос продолжал:

– Нельзя прыгать на островок, если на нём уже кто-то есть. Но можно подождать нужный, пересидев на кочках с сухими деревьями. Других участников трогать запрещается. Упав в воду, нужно постараться добраться до берега, чтоб начать путь снова. Попыток может быть сколько угодно, если не нарушены правила, о которых я тебе рассказал. Нарушив, участник выбывает сразу – Арефа уносит его на берег.

Саша окинула взглядом всю компанию и заметила:

– Нечестно получается – птицы же могут долететь.

– Нет, – ответил ворон, – они не имеют права летать. Только скакать на ногах. Крылья можно лишь расправить в стороны – для поддержания равновесия. Да, я и забыл! Я должен был спросить: ты хочешь принять участие?

Девочка с сомнением покосилась на чёрную болотную воду.

– Не уверена… Если что, мне и переодеться не во что. И чего ради?..

Фирмос усмехнулся.

– Ты не поняла. Перо с макушки Фивы дорогого стоит. Тот, кто им владеет, может узнать мысли собеседника. Всегда… пока перо не покинет его. А исчезает оно как-то неуловимо и непонятно – когда захочет. Впрочем, иногда может и долго прогостить – как повезёт.

Конечно, это меняло дело. Александра поняла, что ей просто позарез нужен такой дар. Она решительно сняла верхнюю голубую рубашку, оставшись в майке и штанах, и направилась к берегу. Да если она всегда будет знать Женькины мысли – не грех и в тине изваляться!

И вот все желающие посостязаться в ловкости, смекалке и удаче выстроились вдоль кромки воды. Ворон взлетел на высокий сук и каркнул оттуда так, что, казалось, эхо прокатилось по всему лесу. В тот же миг из болотных недр стали подниматься большие пузыри, а вслед за ними и островки, о которых говорил Фирмос. И пошло-поехало.

Каждый старался поскорее занять подплывающий островок. Не обошлось, естественно, без столкновений – например, когда сразу двое прыгали на один и тот же. В этом случае тот, кто коснулся островка чуть позже, тут же сваливался в воду, шарахаясь от первого занявшего его, как от зачумлённого, чтоб не вылететь из игры. Бывало, что и оба претендента плюхались в разные стороны – это когда казалось, что прыгнули одновременно: зачем рисковать! А в это время некто третий мог воспользоваться ситуацией и занять освободившийся островок. Главное было – не зевать.

Тем не менее многие выбывали быстро – больше всего из-за столкновений на начальном этапе, часть из которых, увы, перерастала в драки. Но забиякам не удавалось чего-либо добиться – Арефа тут же пресекал инциденты. Кроме того, отнюдь не все побывавшие уже в болоте повторяли попытку достичь заветного островка. Видимо, благоразумие брало верх.

Саша была одной из последних оседлавших вынырнувший островок. Впрочем, те, кто сделал это значительно раньше, недалеко уплыли, так как коварные островки крутились или плыли, куда хотят, – в направлении, чаще всего противоположном от желаемого.

Существовала ещё одна проблема: поскольку через некоторое время эти поплавки вновь опускались под воду, нельзя было засиживаться на одном, и приходилось непрерывно искать, куда бы перескочить.

Над болотом стоял визг и гвалт. Брызги летели во все стороны. Огромные птицы парили надо всем сборищем, то и дело падая камнем вниз, чтобы достать из воды очередного мокрого неудачника и отнести его на берег. Одно можно сказать наверняка: скучать было некогда.

Саша не торопилась, была сосредоточена и собрана, и пока ей удавалось избежать болотной ванны. Каждый раз, когда ей казалось, что островок вот-вот уйдёт под воду вместе с нею, рядом всплывал новый, и она успевала покинуть тонущий кораблик. Вскоре Саша сделала некое открытие, которое очень ей облегчило задачу продвижения в нужном направлении. А вышло так. Наблюдая за несчастным зайцем, который никак не мог решиться покинуть свой островок и перепрыгнуть на другой – так и потонул бы с ним вместе, бедолага, если б орёл не подхватил из воды – она заметила, что островок-то не просто крутился, а выписывал большую восьмёрку – от начала и до конца, после чего ушёл вниз. Задумавшись, она сама пропустила момент: всплывший рядом островок отнесло уже так далеко, что прыгать девочка не решилась. Хорошо ещё, с другой стороны попалась кочка и получилось забраться на неё в самую последнюю минуту. Зато она получила передышку (кочки не тонули) и возможность понаблюдать за другими островками. Выяснилось, что все они, двигаясь, пишут какие-либо цифры – разных размеров и в разных направлениях, но именно цифры.

«Уже легче», – обрадовалась Саша. Теперь можно было хотя бы предвидеть траекторию движения своего островка, если, конечно, угадаешь, какую именно цифру он надумал выписать на воде.

Ещё досадовала она, что подчас появляются островки чуть дальше, чем ей хотелось бы, – ну, буквально на шаг, не больше. Однако купаться в болоте охоты не было и приходилось такие пропускать.

«Эх, а ведь помогла бы сейчас досочка, чтоб перекинуть… ну, или хоть длинная крепкая палка», – подумала Саша.

Вроде Фирмос ничего такого не говорил, что нельзя пользоваться подручными средствами.

На кочке, где она сидела, торчали две небольшие мёртвые берёзки, вернее, то, что от них осталось – две толстые сухие палки. Саша решительно взялась за ту, что показалась ей понадёжнее, и стала её раскачивать, стараясь сломать как можно ближе к основанию. Пришлось изрядно попотеть, но старания её, наконец, увенчались успехом.

– Уф, – выдохнула девочка, – так-то лучше будет.

Дождавшись очередного островка, она прыгнула на него, держа палку наперевес. Вскоре, как по заказу, с нужной стороны всплыл ещё один, и Саша, ловко перекинув своё орудие как мостик, перебралась туда. Дело пошло. Казалось, удача улыбается ей – поплавки появлялись густо и двигались в нужном направлении. Благодаря палке Александра могла использовать теперь и те, что ранее были ей недоступны. Цель была близка, и девочка не могла не ликовать, уже предвкушая победу. От радости она запела:

– Оп-ля, оп-ля, ай да я! Человек-то всех умней – всех созданий и зверей!

И вот тут-то… она увидела поплавок впереди и чуть левее себя, который выплыл откуда-то сбоку, на поплавке восседал Памвон. В клюве он держал длинный прут и высматривал подходящий островок. Как только таковой появился, он перекинул свой прутик-мост и взошёл на свой новый корабль, как заправский адмирал. Не забыв при этом забрать «трап». Дятел был в своём репертуаре – как только у него освобождался клюв, выкрикивал хвастливые частушки:

 
– Я придумал ловкий ход
И теперь спешу вперёд.
Вот пришла моя пора —
Доберусь я до пера…
 

Саша просто задохнулась от возмущения: он же подсмотрел, как она делает, и теперь обгоняет её перед самым финишем! Заторопившись, она неловко прыгнула и попала ногой в воду, вымочив штаны до колена. Но это не так её огорчило, как неожиданное появление дятла. Ну откуда он взялся!

Слава богу, её поплавок будто бы смиловался над нею и стал выписывать не то «6», не то «9», по дуге приближаясь к заветному острову. Недолго думая, девочка совершила прыжок и очутилась на твёрдой земле. Но было поздно. Памвон был уже там. Издав радостное бульканье, он схватил перо Фивы и расправил крылья. В тот же момент над лесом пронёсся всеобщий крик-вздох. Победитель определился.

Мантис

Саша была сердита. Ох как сердита.

После того как Памвон первым добрался до пера Фивы и полетел с ним к берегу, откуда все стартовали, орлы отнесли туда же остальных, кто ещё крутился по болотной воде на всплывавших кочках. Сашу перенёс Арефа. И хотя ощущение полёта, пусть и совсем короткого, было приятным, девочка не испытывала радости. Она чувствовала себя обманутой в лучших ожиданиях. Ей казалось, что дятел нечестно выиграл, подсмотрев её метод ускоренного продвижения по островкам. Ещё больше раздражало Сашу то, что Памвон, раздуваясь от гордости, громко рассказывал о том, как ему пришла в голову замечательная идея по использованию прутика в качестве мостика между поплавками, и то, что все зверюшки смотрят на него с благоговением и слушают раскрыв рты. И вот, пока все вокруг славили победителя – Обладателя Пера, Саша резко повернулась и пошла прочь от берега, в гущу леса. Она не думала о том, куда идёт и зачем. Просто злость гнала её – подальше-подальше от этого вруна!

Через некоторое время путь ей перерезал неглубокий овражек. По дну его протекал ручеёк. Вода журчала, обтекая упавшие ветки и коряги, и размывала песчаное дно. Кроны деревьев смыкались вверху, образуя густую тень.

Девочка почувствовала, что устала. Она умылась и напилась из ручья. Потом села на траву. Раздражение ещё не улеглось в ней, и она не очень оглядывалась по сторонам. Однако мерное журчание вскоре сделало своё дело – успокоило-убаюкало, и злость прошла.

Вдруг она заметила – что-то мелькнуло среди листьев у самой воды. Саша пригляделась и увидела странное существо, похожее на огромного кузнечика. Но если у кузнечика чрезвычайно развиты задние конечности, помогающие ему совершать великолепные прыжки, то у этого ещё сильнее были развиты передние, напоминающие руки, которые он и использовал как мог, собирал и складывал маленькие веточки, мелкие камушки и вообще всё, что попадалось под эти самые руки. Существо крутило головой, оглядываясь в поисках подходящего материала. Два огромных выпуклых глаза, занимавшие почти всё лицо, придавали ему сходство с «пришельцем», как их рисуют в детских комиксах. Так что девочка про себя окрестила его «инопланетянином».

Надо сказать, инопланетянское сооружение было далеко от совершенства – трудно было сказать, что именно хотел возвести его создатель. Саше показалось, что он хочет построить мостик через ручей, но никак не может решиться на такой серьёзный труд. Строитель то приближался со своей постройкой вплотную к берегу и даже складывал уже несколько камешков и щепочек в воду, то, словно испугавшись чего-то, вновь отступал от кромки. Право слово, до чего ж нелепое сооружение!

Саша смотрела-смотрела и не выдержала. Наломала веточек приблизительно одинаковой длины, связала их гибкими травинками и перекинула через ручей. Основания веток воткнула в песок с каждой стороны ручейка и укрепила камешками. Поперёк положила щепочки, вроде шпал. За нужным материалом она далеко не ходила, а брала требуемое из постройки «инопланетянина», не испытывая ни малейшего стеснения. В конце концов, она ж для него старалась – надо же помочь неумехе! Саша была очень собой довольна: её мостик не шёл ни в какое сравнение с неуклюжим произведением странного существа. Ещё бы! На это нужны человеческие мозги!

Рукастый неумеха застыл в оцепенении, глядя, как девочка из материалов его сооружения воздвигает своё. Потом, пока та с удовлетворением оглядывала получившееся, взбежал на только что построенный мост, поглядел вниз, на воду, и воздел свои ручки вверх, будто увиденное потрясло его до глубины его инопланетянской души. А затем проявил чёрную неблагодарность: перескочил на тот берег, где стояла гордая собой строительница мостов, и стал наступать на неё с поднятыми «руками», угрожающе щёлкая и шипя. Было ясно, что он нисколько не благодарен за оказанную ему помощь, а как раз наоборот – выражает негодование и протест за вторжение в его работу.

Александра, конечно, не испугалась атаки маленького существа – для такой большой девочки он не представлял никакой угрозы. Но она обиделась и вновь разозлилась. Да ну его, в самом деле! Ему же хотела помочь. Ну и не надо, раз не хочет! Саша пнула ногой только что построенный мостик, и он упал в воду, увлекая за собой и остатки неумехиной постройки. Ручей подхватил его и понёс вниз, обтекая большие камни и весело журча.

«Инопланетянин» издал звук, похожий на горестный вздох, и вновь застыл, провожая глазами-блюдцами уплывающий материал, который он так кропотливо выбирал.

Саша ощутила что-то похожее на укол совести – ну зачем она так… Всё раздражение тут же исчезло. Но как исправить ситуацию, она не знала и стояла в нерешительности. Из затруднительного положения её вывел Руфин, который приближался к ней вдоль ручья. Скользнув взглядом по плывущим вниз веточкам, он посмотрел на Сашу.

«Конечно, обо всём догадался… Он же умный», – подумала та.

Существо, по-видимому, испугалось лиса и юркнуло в густой куст, притворившись веточкой.

Руфин кивнул Саше.

– Ну, как ты? Что поделываешь? Принимала участие в играх?

Саша нахмурилась.

– Не знаю, – сухо сказала она, глядя в сторону, – не лучшим образом…

– Почему не лучшим? – спокойно спросил лис.

– А потому!.. Я придумала, как быстрее добраться до островка с пером, а Памвон подглядел! И теперь всё у него и перо, и слава! А я будто ни при чём…

– Так он первым добрался?

– Ну и что! Идея-то была моя!

Руфин вздохнул.

– Видишь ли, это соревнование. Кто пришёл первым – тот и победил. И если не нарушены правила – не важно, какие методы он использовал…

– Но он говорит, что это он придумал! А это не правда. Это придумала я, – перебила лиса Саша.

– Ах, дорогая моя, это происходит сплошь и рядом. И это далеко не самое страшное на земле. К тому же, – лис лукаво взглянул на девочку, – вспомни притчу о лягушке и что из этого вышло.

– Какой лягушке?

– Ну как же… Уверен, что ты её слышала. Это когда лягушка захотела путешествовать. И так захотела, что придумала, как это сделать: надо, чтоб утки, собравшиеся в дальние края, летели парой, держа в клювах прутик, а она бы зубами уцепилась за него. Вот так она и отправилась с ними. Сбылась её мечта, и всё было хорошо. И так бы и дальше шло, кабы не услышала она, как люди с земли кричат, указывая на неё: «И кто же придумал такую штуку?! Ай да утки!» Ей тут же захотелось, чтоб все знали, что это придумала именно она. И закричала лягушка: «Я! Я придумала!» Отцепилась от прутика и шлёпнулась в болото.

Хорошо ещё – не разбилась. Сгубило её тщеславие. Промолчала б – путешествовала бы дальше.

– Но я же не лягушка, – пробормотала Александра, отворачиваясь.

– Ну конечно! Ты гораздо умнее лягушки.

Саша взглянула на Руфина – тот улыбался. Но девочка не отступала:

– Разве справедливо зажиливать чужие идеи и выдавать их за свои? – не сдавалась она.

– Конечно, нет. Это, бесспорно, плохо, но… – Лис сел и посмотрел вверх. – Иногда кто-то может искренне считать, что идея его, даже заблуждаясь на этот счёт. Или… вдруг нескольким м-м-м… человекам пришла в голову одновременно, ну, или почти одновременно одна и та же мысль… Как быть тогда? Поверь мне, ты не можешь судить…

– А кто может? – запальчиво спросила Саша.

– Только тот, кто знает мысли всех живущих.

– Фива?

– Для этого места – да, Фива. Но на земле немало тех, кто может знать, не говоря о Высшем судие… Только знаешь… – Лис вдруг перестал улыбаться и опустил морду. – Правду не всегда хорошо знать. Точнее, это отнюдь не всегда приносит радость… и счастье. Иногда бывает, что лучше и не знать… для не подготовленных. Такой парадокс.

Руфин помолчал, а потом заговорил о другом:

– А что ты делала у ручья? Мне показалось, что ты была чем-то раздосадована. Или только проигрышем в соревновании на болоте?

«Ох, лучше б он не поднимал эту тему», – подумала Саша.

Но делать было нечего, и она честно рассказала про столкновение с рукастым «инопланетянином».

– Это Мантис-богомол, – сказал лис. – Он в поиске… себя. Зря ты ему помешала.

– А что он такого важного делал? – поинтересовалась Саша.

– Важность созидаемого – она у каждого своя. Как и цели проживаемой жизни. Это только кажется на первый взгляд, что они несопоставимы для созданий разных уровней. Не стоит с пренебрежением относиться к «низшим» существам и мимоходом разрушать то, что имеет для них жизненную ценность. На то и дан ум «высшим». Ведь всё преходяще – мало ли как обернётся…

Девочка смутилась. Ну конечно, зря она встряла – строил бы себе, как умел…

– А какая у него была цель? И что он пытался сделать? Я подумала – мостик через ручей. Хотела помочь…

– Может, и мостик, – ответил лис. – Наверное, он хотел увидеть своё отражение в воде. Осознать себя, понять – Кто он такой. И боялся. Поверь, это очень нелёгкая задача для простых созданий. Часто ошеломляющая… ну, если у них получится.

– Он хотел посмотреться в зеркало? И только-то? – удивилась Саша.

– Считаешь, это малость? Подумай, многие ли здесь видели себя… со стороны, или в зеркале?

– Да уж… Зеркал на деревьях не развешено, – засмеялась Саша… – А это так важно – видеть себя в зеркале?

– Очень, – серьёзно сказал Руфин. – Ты даже не представляешь – насколько. Вот например, есть Сущности – невидимые. Но если отразятся в глазах человека – глаза в глаза – они становятся видимыми. И вообще – становятся похожими на того, на кого смотрят. Да что за примером далеко ходить: таков твой знакомец – водяной Пигасий.

– Ах, вот оно что!..

Саша вспомнила, как смотрело лицо из колодца, и менялось, и становилось похожим на неё саму. Потом спросила:

– А когда никто не смотрит, что тогда? Они спят? Или их как бы нет?

– Да нет… То есть есть… Но неосознанными быть по-другому, – задумчиво ответил лис. – Этого нельзя понять, не побывав в этом состоянии. Но загвоздка в том, что когда такое состояние проходит, оно тут же забывается. Как смерть. Все знают – она приходит. Но рассказать ОТТУДА о переходе тем, кто по эту сторону, не удаётся.

Девочка вздохнула.

– Как всё сложно…

– И одновременно просто, – отозвался Руфин. – Надо только быть внимательнее и стараться не навредить. А ещё проще – есть пословица: «Не делай другому того, чего себе не желаешь». Если следовать ей в каждом своём шаге, жить становится гораздо легче. А так… – Лис помолчал. – Ты поступила, как поступают люди.

– Как Человек? – неуверенно переспросила Саша. Почему-то это показалось ей важным.

– Нет. Именно, – как люди, в массе. Человек не должен бы так поступать. Он призван сначала думать.

Саше стало стыдно.

– Что же теперь делать? Я могу как-нибудь исправить это? – тихо спросила она.

– Совсем исправить сделанное редко удаётся. Но в данном случае кое-что можно… Тебе надо подумать самой.

Девочка вспомнила растерянные глаза Мантиса, и ей стало так жаль его. Она представила, как существо, похожее на сухой сучок, пробирается вдоль ручья и тащит с натугой тяжёлую ношу.

Вот что она может сделать! Вот как помочь!..

– Руфин, я сейчас вернусь! – воскликнула Саша и стрелой помчалась к ручью, где обитал Богомол.

Набрав полную охапку веточек, сухих листочков и сосновых иголок, она сложила всё это неподалёку от жалких остатков постройки «инопланетянина». Прошептала:

– Это Вам… на подмогу… – и неслышно ретировалась в кусты.

Однако сомнения грызли её: примут ли дар, не отвергнут ли…

Наблюдая из укрытия, она видела, как Мантис подошёл к оставленной ею куче, опасливо осмотрел её, а потом радостно забулькал, схватил сучок и потащил к себе.

– Принял… – выдохнула Саша и с лёгким уже сердцем поскакала обратно.

Руфин ждал её. Видимо, по лицу девочки он всё понял и улыбнулся.

– Вот и хорошо… Вот и справилась. Тебе теперь намного веселей.

– Конечно! Я больше не делаю другим того, чего не желаю себе, – засмеялась Саша.

Лис кивнул.

– Есть, конечно, и другие важные заветы – постепенно ты их узнаешь и осознаешь душой. Но пока прими хотя бы этот. Коли получится – это уже много.