Психопатка

Что-то особенное

Она была не в форме, несобранной и выглядела как-то странно, почти без макияжа. Макс заметил это сразу, как только она вошла в аудиторию. Одежда простая и скорее удобная, нежели привычно модная. Взгляд тусклый и равнодушный. Макс подумал, что это совершенно не уместно сейчас, ведь Камила начала встречаться с Назаром. В его представлении девушка должна быть счастлива в только что возникших отношениях и эту радость излучать. Его внимание рассеялось, он отвлёкся. Какие-то неожиданные фразы преподавателя вовлекли его в лекцию, но через полчаса он снова взглянул на неё. Камила подперла рукой голову и устало смотрела вперёд. Она сидела сзади, и Максиму пришлось обернуться, что не могло не остаться незамеченным. Смотреть назад больше было не на кого, она одна уселась в самом конце, немного опоздав на занятие. Девушка перевела взгляд на него и слегка смутилась. Они встретились глазами, и Макс мгновенно отвернулся, как застенчивый подросток. И теперь уже Камила с интересом разглядывала его. Она отметила, что он всегда был опрятным, и сегодня тоже. Ему шло всё, что он носил. Время от времени она замечала в его ушах наушники. Он часто зависал в телефоне в перерывах, мало с кем общался, и этим жутко раздражал Камилу. Почему этот парень имеет право делать всё, что ему вздумается? Почему, он может не общаться, противостоять сложившемуся социальному укладу? В то время как она всегда адаптировалась, чтобы что-то иметь.

В конце занятия Камила быстро собрала свои вещи в небольшую сумку, ожидая, что преподаватель вот-вот отпустит их. Но тот не торопился и лениво отмечал присутствующих. Тогда очередь дошла и до неё.

– Фельтасова?

– Есть.

– Я видел, что вы опоздали. И я этого не люблю. В следующий раз просто не стану вас отмечать – твердо, но всё же добродушно проговорил преподаватель.

– Я вас поняла. Это не повторится – как-то совсем равнодушно и по-деловому отвечала она.

– Вам нужно защитить проект на следующей неделе. Мы распределили темы. Вам осталось место в группе Синяковой.

Синякова была одной из самых тихих и незаметных одногруппниц. Камила даже не сразу поняла, о ком шла речь, но девушка обернулась к ней и приветливо помахала рукой. Это было мило. Настолько, что даже Камила растаяла и улыбнулась в ответ. Только после окончания лекции Лена застенчиво поспешила к Камиле.

– Плюс один человек это замечательно! Там так много работы! – начала она.

Камила сымитировала глубокую заинтересованность.

– Сегодня после занятий собираемся в учебной комнате. Ты с нами?– продолжала Синякова, несколько опасаясь сама не зная чего.

– Конечно. Я обязательно буду, спасибо.

Хотелось послать её куда подальше, её, ненавистную тему проекта и добродушного лектора. Или просто уйти самой. Да, так было бы гораздо легче. Но существовали правила, и она отчаянно играла по ним, искренне веря, что это необходимо для неё же самой.

После занятий она несколько минут провела в женском туалете, подкрашивалась и поправляла прическу. Это совсем немного подняло ей настроение, и она зашла в учебную комнату намного бодрее и уверенней. Удобные кресла первыми бросились ей в глаза. Будет комфортно её телу, а это сейчас невероятно важно. Только потом она заметила, что в группе Синяковой были самые преданные учебе люди: Милана, чей балл был самым высоким на курсе, Артур, взрослый мужчина, получавший второе, а то и третье образование и, конечно же, Макс. Они взяли самую сложную и неоднозначную тему, потому никто больше не присоединился к ним.

Эта компания очень сомнительно представляла себе, как Камила впишется в их среду. И только одна Камила была полностью уверена в себе. Ну что ж, настало время блеснуть интеллектом. Так редко приходилось делать это в последние несколько лет. Многие любят равных себе, а интеллект чтут высокомерием. Камила понимала это и прикидывались дурой даже чаще, чем ей того хотелось.

Она аккуратно присела на кресло, пытаясь не особо привлекать к себе внимание. Но каждый всё равно обернулся и внимательно рассматривал её, хоть и недолго. Лена что-то активно рассказывала, также жестикулировала. По её тону можно было легко понять, что она вещает что-то из ряда вон выходящее. Камила напряглась и прислушалась.

– Я была в шоке, когда узнала! Такой уважаемый человек! Всегда такой приветливый!

– В тихом омуте! – возмущался Артур.

Деловой костюм шёл ему, хоть и изрядно подчеркивал полноту.

– Да, да! – в каком-то порыве закивала Лена, не стесняясь вошедшей новенькой.

– А что случилось? О чём вы говорите? – весьма тактично задала вопрос Камила.

Лена, наконец, обернулась к ней и, немного подумав, всё же решилась рассказать.

– Григорий Иванович. Знаешь его?

– Тот, что провел у нас пару семинаров?

– Да. Он. Прекрасный юрист, профессор, знаток своего дела. На первом курсе вёл у нас пару дисциплин.

– И что с ним?

– Избил до полусмерти студента, представляешь?!

Камила талантливо сыграла удивление.

– За что? Что произошло?– воскликнула она, и на неё словно посыпались воспоминания о Кирилле и последних событиях.

– Говорят, не поделили какую-то студентку. Имя этой студентки никто не знает, так тщательно они скрывали отношения. Но видимо ей наскучил пожилой профессор, и она сбежала от него к молоденькому пареньку. Кстати, этот избитый студент не из нашего университета. А потому так доподлинно и неизвестно, кто его пассия.

– Может, это вообще всё просто слухи? – вмешался, наконец, Максим, но вся его мимика говорила о том, что он серьёзно воспринял эту историю.

– Слухи, не слухи, а избитый есть. Профессор прекрасно осознавал, что ему за это грозит. Юрист как-никак! Да, и девушку, говорят, видели.

– Видели и не узнали? – возмущался Макс.

– Наверное!

– Может, её имя не хотят афишировать! – включился Артур.

– Вот именно! – подтвердила Милана, тоже явно заинтригованная данным происшествием.

Максим посмотрел Камиле прямо в глаза и уверенно произнёс.

– Будешь кофе?

Она только заметила, что каждый из них держал в руках кружку. И только сейчас ощутила запах кофе. Иногда она настолько уходила в себя, что переставала замечать даже очевидные вещи.

– Буду – спокойно ответила она.

Макс отошёл к столику. Милана тот час поспешила к нему и, улыбаясь, попросила подлить и ей немного кипятка. Он улыбнулся, ответил мягко, смотрел с лёгкостью. Ещё чуть-чуть и Камила бы вздрогнула. Всем доставался его одобряющий родительский взгляд, и никому его заинтересованность. Это невероятно волновало.

– Слушайте, я на самом деле не очень-то осуждаю его – высказывался Артур – человек сорвался, да и только. Ты так удивляешься этому, Лена! Будто совершенно не ожидала такого именно от него! Но разве ты достаточно знала его, чтобы судить?

– В нашей работе никому нельзя верить! – залепетала Милана.

– Знаю! Но на кого тогда вообще равняться?! Образование – это ведь во многом личность учителя, его взгляды, теории, личный опыт и пример.

– Равняться? Равняйся на себя, дорогуша! Не ищи готовых решений, изобретай свои! – отвечал Артур так непринуждённо и аутентично, что все вокруг даже слегка заулыбались.

– Браво! Какая пламенная речь! – шутливо отреагировал Максим, подавая Камиле только что приготовленный кофе.

Он даже не глянул на неё в этот раз, хоть она и рассчитывала на это.

– Спасибо – успела проговорить она.

Лена неодобрительно фыркнула.

– Все наши знания – это теории, предположения и открытия других людей. Других! Без их когда-то смелых решений не было бы науки как таковой. За наукой читаются личности. Учёные и только они!

– Я за голые знания! – выкрикнула Милана, залезая на кресло с ногами – Есть факты. И хоть ты кол на голове чеши, это будет так. Земля круглая, а нам надо сдавать проект! Это не изменить, даже если сотни восхитительных и гениальных учёных попытаются доказать другое. Может, уже начнём?

Ребята засмеялись. Засмеялась и Камила. И в этот раз ей было действительно смешно.

– Григорий Иванович не был душкой! По крайней мере, не таким уж святым, как ты говоришь – заговорил Макс.

– Да ладно?!

– Я серьёзно. Вспомни хотя бы тот момент, когда Юля спрятала шпаргалку в чулках.

– Да, это были великолепные черные чулки с кружевом на самом верху – мечтательно протянул Артур, рассчитывая, что снова рассмешит всех.

Так и случилось.

– А что такого?! Он просто не дал ей списать – воскликнула Лена.

– Он нагло при всех задрал её юбку, пощупал ногу и только спустя пару секунд всё же нашёл шпаргалку.

– Он мужчина, и ему не чужды сексуальные слабости! – воспрянул от спора Артур.

– А как насчёт женских слабостей? – добавила Камила.

Спор понемногу увлекал и её.

– Насилие?! Он просто искал шпаргалку!

– Он мог сделать это иначе! – подтвердила Милана – не так сально, что ли!

– Забыли! – продолжил Макс, слегка подавшись вперёд, сидя на кресле. – Как тебе случай с Родионовой? Отправить девушку трижды на пересдачу только потому, что однажды она имела наглость или честность высказаться против его спорной системы поощрений?

– Точно, бедная Родионова!– сочувствовал Артур.

– Бедная? Сама виновата – грозно отвечала Лена.

– Так ты всё же защищаешь его?! Или безоговорочно осуждаешь? Я так и не поняла! – громко спросила у неё Милана, утомившись от разговора.

Несколько секунд все молчали, но Камиле было что сказать, и она, наконец-то, сочла это уместным.

– Она разочарована только и всего. Некоторым людям нужен авторитет, родительская фигура, символ незыблемый, твердый, непоколебимый. Таким был Григорий Иванович для тебя, Лен. Так хочется оправдать его, но…как же он мог так бесцеремонно раздавить твои чувства и надежды? Правда? Очень жаль…

Максим отклонился, скрещивая руки на груди. Ему нравилась чужая проницательность, она бодрила его похлеще кружки кофе.

– Я безумно разочарована! – сквозь зубы проговорила Лена. – Ты права.

Напряжение спало. Лене стало легче, как только кто-то чужой обозначил её чувства. Она ощутила себя понятой и немного угомонилась. Но вот Камила уже не собиралась останавливаться. Услышав её спокойный и слегка загадочный голос вновь, все немедленно замолчали.

– Когда я училась в столице, у нас вышел забавный случай. Хотя его сложно назвать забавным в традиционном понимании. Один уважаемый профессор, лет сорока, тоже закрутил роман со студенткой. Разница лишь в том, что он был психологом, а она ходила к нему на терапию. Никто и не догадывался о их связи, пока она вдруг не сорвалась и заявила, что профессор долго домогался её, и в конце концов, она не в силах была противостоять его чарам.

– Противостоять? И долго она спала с ним? – заинтересованно выспрашивала Лена.

– Пару месяцев. Но суть не в этом. Студенты словно разделились на два лагеря. Вся учебная программа пошла прахом. На всех занятиях обсуждали только это, спорили, кричали, срывали голос. Одни поддерживали девушку и считали случай вопиющим, требовали увольнения профессора. Другие, его бывшие клиенты, безоговорочно благодарные ему, считали девушку обманщицей. Все те, кого он вытащил из петли, спас от абьюза, те, к кому он приезжал ночами, чтобы помочь пережить паническую атаку.

– А что говорил сам профессор?– вальяжно спросил Макс.

– Что полюбил её. А она его. И всё было взаимно.

– А какую сторону выбрала ты? – настойчиво узнавал он.

– Я не выбрала. Я была, кажется, единственной студенткой, не примкнувшей ни к одной группе. И позже меня даже обвинили в отсутствии позиции, в чёрствости и недостатке мужества.

– Но ведь у тебя была позиция.

– Да. Я предпочла не делать выбор, не имея достаточных знаний. Вот моя позиция.

Макс и Камила снова встретились взглядом. Каждый подумал о своём, но мысли обоих были удивительно чёткими.

– Какая нелепость! – думал Максим. – Какая нелепость, что она выбрала Назара.

– Как же он невыносимо давит на меня взглядом, голосом, всем своим самоуверенным присутствием! – проговорила про себя Камила.

– Чем закончилась история?– поторапливал Артур в желании узнать развязку.

– Девушка нашла себе нового парня. А профессор… застрелился.

Все в удивлении уставились на Камилу.

– Шучу!– засмеялась она. – Его уволили, и с тех пор о нём ничего не было известно.

Все облегчено рассмеялись.

– Жаль, мы никогда не узнаем правды! – не сдавалась Лена, усаживаясь, наконец, за стол.

– Правда в том, что уже пять часов вечера, а мы ещё даже не начали проект! – подхватила её намерения Милана.

Все лениво пересаживались к столу.

Это было весело и просто. Вопреки ожиданиям Камила прекрасно влилась в компанию. Гибкость, внимательность к другому, её уверенность делали своё дело. Она была несомненно гениально коммуникабельной и невообразимо равнодушной к этой самой коммуникации.

Наконец, задания на проект были распределены, и Камила даже загрустила, что пора было уходить. Она отослала Назару сообщение, что скоро освободится, но вскоре сама пожалела об этом.

Студенты быстро разошлись, она видела впереди себя лишь Максима. Он закинул рюкзак на плечо и застегнул верхнюю пуговицу рубашки, а потом внезапно уставился на Камилу.

– Кажется, ты на машине? В какую сторону едешь? Может, подбросишь меня?

– Ты это мне?

– А кому? – засмеялся он, не спуская с неё глаз.

– Я думала, ты избегаешь меня из-за Илоны. Я даже растерялась!

– Ну, так? Куда едешь?

– У меня больше нет машины.

– Я надеюсь, ты не попала в аварию?

– Нет, мне просто пришлось вернуть её хозяину. Извини – как-то неловко отвечала она, совершенно растеряв всё свое обаяние.

– Почему Назар не встретит тебя?

Она промолчала, не желая говорить о Назаре.

– Уже поздно, я посажу тебя в такси.

Камиле даже не удалось скрыть своё удивление. Он увидел это, любой бы увидел. Но ему нравилось ставить её в тупик. Она была слишком уверенна в себе, слишком хорошо владела собой, чтобы не попытаться сломать это.

– Спасибо – она хотела отказаться, но ответ вырвался сам собой.

Они не спеша спустились по лестнице, насладились тишиной и спокойствием вокруг. Лишь немолодой охранник нарушал эту атмосферу. Он пристально смотрел на студентов до тех пор, пока они не покинули здание.

Дул порывистый ветер, тёплый и даже немного уютный. Уличные фонари дарили улице романтичность и скромный налёт загадочности.

– Выглядишь грустной сегодня. Целый день. У тебя всё в порядке?

– Как узнал? Я так плохо выгляжу?

– В глазах нет огня, что ли.

– А был ли он? – серьёзно произнесла она, подняла глаза к небу и через секунду закрыла их, жадно глотая свежий воздух.

– Был. В первые дни. Ты будто надеялась на что-то и ужасно разочаровалась.

– Я надеялась, мне будет здесь лучше. В этом городе.

– Не торопись с выводами. Дай себе хоть немного времени.

– Я справлюсь – наконец опомнилась она и засияла. – Не волнуйся. Ты сегодня на редкость добрый и общительный!

– Сегодня ты показалась мне другой – очень чувственно произнёс он.

Невероятные глаза, тонкие губы, скрытая неявная харизма. Он мог бы быть популярным, если бы не презирал иерархию. Непременно мог бы…

– Какой? Нормальной?

– Сильной. Самодостаточной. Раненной и потому осторожной. Умной. Интересной. Перечислять дальше?

– Нет, остановись. Я смущена – кокетничала Камила, совершенно сбитая с толку.

– А я думал, ты чудаковатая стерва…

– Ха-ха-ха! Как же ты умеешь испортить момент!

Они засмеялись, глядя друг на друга. Прямо сейчас Камиле стало легко, будто никогда и не было того жуткого безотчётного страха перед ним.

– Не сочти за комплименты. Я серьёзно воспринимаю отношения, и не посмел бы подкатывать к чужой девушке. Просто я так коряво пытался извиниться.

– За что? – волновалась она.

– Я же сказал, я считал тебя очередной богатой дурочкой.

– Я не знала об этом, мог бы и не извиняться!

– Но я знал… а, вон и такси! Сейчас остановлю его.

Макс поспешил к машине, открыл переднюю дверь и что-то проговорил водителю. Камила задумчиво смотрела на него. Не хотелось уезжать. Такое странное новое чувство, будто волнение, прокатилось волной по всему телу. Заминка. Пустота. Необычная лёгкая эйфория. Что-то вроде запрещённой радости. Но откуда она могла знать как это, чувствовать радость?

– Едешь? – прокричал он, пытаясь заглушить рев мотора.

– Что? – очнулась она.

– Поедешь?

– Нет!

Макс отпустил таксиста. Дождавшись, когда очередной порыв ветра стихнет, он подошёл к ней ближе и удивлённо спросил.

– Почему не поехала?

– Хочу пройтись пешком. Здесь не так далеко.

– Пешком? Ты серьёзно? Позвони Назару, не стоит ходить одной.

– Я справлюсь – подмигнула она.

– Это твой девиз по жизни?

Они снова засмеялись, и озорство каждого играло яркими красками.

– Не бойся за меня! Или проводи, если хочешь.

Веселье закончилось. Он мгновенно изменился в лице, стал серьёзным и недолго молчал.

– Позвони Назару, может, он сам захочет встретить тебя. А если нет, то я сделаю это.

Камила уже пожалела, что не сказала ему про Назара сразу. Хоть бы он вообще не приехал. Пусть весь мир сейчас оставит её с Максимом в покое. Ей прямо сейчас безумно и необъяснимо хотелось быть с ним. Она застыла. Онемела. Нужно было сделать шаг назад, но ни одна убедительная версия не приходила в голову.

– Эй! – послышался голос Назара и звук автомобильного сигнала.

Камила разочарованно обернулась и помахала ему рукой.

– Ну, удачи тебе! – еле выговорил Максим. Рухнули и его надежды.

Она старательно улыбнулась в ответ и попрощалась. Снова порыв ветра. Затем ещё один. Дорога манила и отталкивала одновременно, звала за собой и стремительно отвергала. Было что-то особенное в этой вечерней улице. Или что-то особенное случилось у Камилы внутри.

МАМА

Назар вёл себя очень предсказуемо, но достойно. Он повёл её на какую-то модную выставку, заплатил за девушку в дорогом ресторане, несколько раз переспросил, уверена ли она, что хочет этого и готова. В квартире он налил ей вина, перенёс её на руках на мягкий диван, начал медленно целовать в шею. Он хотел её. Хотя где-то в отдаленных уголках души чувствовал вину. Он был с Илоной всего пару недель назад. Парень отчаянно гнал от себя мысли, что игра не стоит свеч. Он потеряет Илону навсегда, а она была дорога ему. В какой – то мере он даже привязался к ней, но он точно знал, что ищет другую девушку, девушку из своего общества, уверенную, сильную, такую, какую бы оценил его отец. Такую, как Камила.

Камила решила не затягивать с переходом на следующий уровень отношений, что-то внутри подсказывало ей, что Илона будет бороться за Назара. Значит нужно торопить события. К тому же всё внутри бушевало и ломало её, какое-то новое вдохновение заставляло её без раздумий и сожалений двигаться вперёд. На секунду она даже поверила, что Назар сможет пробудить в ней симпатию, но от его поцелуев становилось тошно. Секс с ним её не пугал, но и не радовал. Последние несколько лет она практически не испытывала здорового возбуждения к противоположному полу. Камила неохотно целовала его в ответ, очень талантливо изображая страсть. Так когда-то она играла с Кириллом, поддавалась ему, притворялась слабой и безумно влюблённой. По правде говоря, она не чувствовала серьезной заинтересованности со стороны Назара. Она прекрасно понимала, что была словно товар на витрине. Чем ярче она сияла, тем больше притягивала к себе. Чем сильнее соответствовала заданным параметрам, тем больше было шансов себя продать.

– Ещё не поздно остановиться – думала она, снимая с него рубашку.

– Я хочу познакомить тебя со своими родителями – внезапно проговорил Назар, любуясь цветом её глаз.

Она выдохнула и обрадовалась, что успеет подумать, прежде чем всё случится.

– С родителями? Нет, слишком рано! Это очень серьёзный шаг! – ответила Камила, отстраняясь.

– Брось! Они будут рады. Это просто знакомство, оно ни к чему не обязывает. Я привык знакомить своих девушек с отцом.

– И многих ты уже познакомил?

Он улыбнулся и засмущался, поцеловал её в плечо и приобнял за талию. Она казалась ему больше и весомее Илоны. Во всех смыслах этих слов.

– Нет. Но всё же! Не спорь, я очень этого хочу. Решено, завтра идём на ужин.

– А как же кино?

– Сходим послезавтра.

– Ладно, но может, хоть расскажешь, что любит твой отец? Я не могу прийти с пустыми руками.

– Об этом я могу рассказывать часами. Лучше всего захватить с собой бутылочку красного. Хорошего, дорогого. Он любит скромных девушек, одень что-то неброское. А ещё он любит исторические романы…

– Для тебя очень важно, чтобы я понравилась ему? – с раздражением вопрошала Камила. Хотя она и так знала ответ.

– Я знаю, это звучит странно. Но понимаешь, это даже слишком много значит для меня. Но я хочу, чтобы ты знала. Ты – именно та девушка, с которой я хочу быть. Вне зависимости от мнения моего отца.

– Подожди! – воскликнула она, убирая его руки со своей талии. – Может, мы торопимся…

Раздался дверной звонок. Он прозвучал так неожиданно, словно врезаясь в их реальность. Камила слегка вздрогнула. Она никого не ждала. Да и адрес мог знать только Кирилл, бабушка и кто-то из её новой компании. Она торопливо поднялась с дивана, подошла к двери и посмотрела в глазок.

– Мама? – ошеломлённо произнесла Камила, оборачиваясь на Назара в гостиной.

Назар быстро накинул свою рубашку. Он явно не был готов к такому повороту событий и был ужасно расстроен, что пришлось прервать их вечер.

На пороге появилась стройная женщина в дорогом костюме. Она показалась Назару очень красивой, но не молодой. Её подтянутое тело не выдавало возраст, годы добавлял лишь холодный змеиный взгляд. Мягкие черты лица почему-то совсем не придавали её образу женственности. Назар поспешил подойти к ней.

– Здравствуйте. Я – Назар. А вы мама Камилы?

– Здравствуй, Назар. Здравствуй, дочка. Не хочешь обнять меня? Мы не виделись пару лет? – заговорила женщина мягким медовым голосом.

– Четыре года, мама. Мы не виделись четыре года – ответила Камила, не в силах перестать рассматривать её.

– Как быстро летит время! Вроде только в школу её отдавала! – Женя всегда играла на публику, и всё её внимание теперь занимал Назар.

– Я её парень. Очень приятно познакомиться. Как вас зовут?

– Можно просто Женя. И мне очень приятно. Дочка, я так рада тебя видеть! – наигранно произнесла она и приобняла Камилу.

Она никогда бы не сделала этого, если бы они были только вдвоём. Камила прижалась к ней, ощутила знакомый запах и не заметила, как стиснула зубы.

– Бабушка тебе сообщила мой адрес?

– Ты так выросла, ты такая красотка! Так изменилась! Ну, что, будем отмечать возвращение? Я такая голодная!

– Я вернулась уже с месяц, мам. К чему эта комедия? Да и лучше сходим в кафе.

Назар явно чувствовал себя лишним. Было трудно не заметить, что отношения между матерью и дочерью были натянутыми. Ему вдруг захотелось сбежать подальше от них. Он даже забыл, что только что у них с Камилой всё должно было случиться.

– Может, отвезти вас в кафе?

– Нет, Назар, спасибо. Ты что-то хотела, мам?

– Тогда я пойду. Оставлю вас. Камила, завтра я заеду за тобой – он чмокнул её в щеку, надеясь, что она не сможет его остановить.

Но она и не думала пытаться. Как только парень закрыл за собой дверь, женщины молча прошли в гостиную и присели друг напротив друга.

– Не рада мне? – уже совсем по-другому заговорила Женя.

Даже тон её голоса стал более жёстким и холодным.

– Лучше бы ты предупредила о своем визите.

– Я твоя мать, разве мне нужно предупреждать?

Камила закатила глаза. В присутствии матери ей было невыносимо тяжко.

– Мам, не подумай ничего плохого, просто у меня были планы. К слову, ты ужасно бестактна. Но я рада тебе – снова по привычке соврала Камила.

Они играли в эту игру всю свою жизнь. Женя в заботливую мать. Камила в любящую дочь. Обе знали, что не выносят вида другу друга. Обе знали, что ненавидели время, проведённое вместе. Но обе старательно поддерживали сценарий, который когда-то сочинили.

– Твои планы этот недоросток? Камила! – презрительно почти прошептала Женя. – Он какой-то ну очень нелепый.

– Он мой парень, мам.

Женя с интересом разглядывала квартиру Камилы, подкуривая сигарету.

– Можно я закурю? Квартира твоя, я обязана спрашивать.

– Можно. Как ты, мам? Нашла себе кого-то?

– Сейчас встречаюсь с одним.

– А что с Вовой? Он ещё жив вообще? – Камила очень часто вспоминала своего отчима в последнее время.

– Я не видела его с тех пор, как он ушёл из нашей квартиры. Думаю, он спился и валяется где-то под забором. С чего ты вообще спрашиваешь о нём?

– Просто так. Как на работе?

– Всё прекрасно. Меня повысили. А как твоя учеба? Кто ты вообще по специальности?

– Юрист.

Женя засмеялась. Её волнистые волосы беспорядочно спадали с плеч. Совсем недавно она перекрасилась в блондинку, и ей невероятно шёл этот цвет.

– Бабушка выбирала? Ты юрист? Ничего глупее в жизни не слышала!

Камила до сих пор удивлялась, как легко её матери давались насмешки. Теперь она отчётливо улавливает каждую нотку сарказма и обесценивания. Но в детстве она просто терялась и уходила прочь, не в силах разобрать чувств и эмоций матери.

– А кем ты меня видишь, мам? Какая специальность мне бы подошла?

– Ты могла бы пойти в политику, как твой отец. Там сплошная ложь, а в ней тебе нет равных.

– Спасибо за комплимент – улыбнулась Камила.– Так зачем ты приехала? Могла бы просто позвонить.

– Марина отчитала меня. Как всегда. Я плохая мать… и всё такое. Мне не стоит ссориться с ней. Как и тебе. Мы обе сидим на её шее.

– Ты ведь работаешь, мам? Зачем тебе её деньги?

– А ты думаешь, мне хватает на Gucci? – Женя похлопала по своей брендовой сумке.

– До сих пор не продала ей папину квартиру по нормальной цене?

– Я мечтаю избавиться от этой квартиры! Но чувствую, что Марина вот-вот и сдастся. Ей дорого всё, что связано с твоим отцом. Вот увидишь, она выложит в несколько раз больше!

– Ну, ну…

– Кстати, я купила тебе подарок – Женя потянулась к сумке и достала оттуда небольшую коробочку.

– Что это?

– С приездом, милая. Это духи, бренд совсем новый, ещё не раскрученный. Но они мне очень понравились. Не благодари.

– Спасибо, мам – Камила взяла коробку и поставила на стол. – Купила на деньги бабушки?

– Какая язвительная! Это ведь подарок, а дарёному коню, как известно, куда-то там не смотрят…

– В зубы, мам.

Женя снова огляделась вокруг.

– Как столица? Не пожалела, что вернулась?

– Немного.

– Почему не навестила меня?

– А ты почему?

Сухой разговор становился ещё и скучным, заканчивались банальные вопросы.

– Пойдём в кафе? Или нальёшь мне кофе? Виски? Что есть?

– В другой раз, мам! Очень много дел по учёбе.

– Ещё через четыре года? – засмеялась Женя, расправляя складки на одежде.

– Ты теперь знаешь адрес. Приходи, когда захочешь.

– А будешь ли ты рада мне? Вот в этом-то и вопрос…

– Не начинай, прошу! Спасибо за подарок. Я рада тебе! Правда!

Слово «правда» прозвучало так неестественно, что даже Камила заволновалась. Женя лишь опустила голову.

– Ладно, дочка. У меня тоже много дел. Всего хорошего тебе. Не делай глупостей, ладно? Если что, звони.

– И ты, мам…

******************************

Женя возвращалась домой, пытаясь восстановить перед глазами образ новой дочери. Такая взрослая. Такая красивая. Казалось, все двери открыты перед ней. Она ненавидела и презирала молодость только потому, что больше не владела ей. Когда она видела здоровое энергичное тело, то приходила в ярость, которая граничила с бешенством. Она всегда отворачивала взгляд при виде задорной девицы со стройными пропорциями или плоским животом. И хоть сама Женя никогда не имела лишнего веса, её тело не казалось ей идеальным или хотя бы сносным. Совершенства было не достичь, и такая безнадёжность доводила её до исступления. Зрелые же женщины казались ей низшим сортом, явно не дотягивающим до её высоких стандартов.

Она была ещё совсем девчонкой, когда познакомилась с ярким и энергичным помощником депутата. Естественно, он был немолод и женат. Что-то в её голове щёлкнуло, и все на свете проблемы ушли на второй план. Главной целью Жени были краткие встречи с этим мужчиной, сильным и уверенным в себе. Она чувствовала себя с ним очень важной, причастной к чему-то более великому, чем её повседневная и скучная жизнь. Будто потерянная всю свою юность, она впервые и только благодаря ему ощутила силу внутри себя, почувствовала собственную власть. Дима был влюблён в Женю. Он бежал то ли от жены, то ли от своей скучной и лицемерной карьеры. Но бежал. И бежал так, словно от этого бега зависела его жизнь, стремительно, не оглядываясь, полностью погрузившись в эти странные отношения.

Днём они никогда не встречались. Только с наступлением ночи он приезжал к общежитию Жени. Они оставались в машине, боясь огласки и сплетен. Всё самое сокровенное происходило там – слёзы, признания, нежность и страсть, волнение. Разговоры были пустыми. Поразительно, как иногда слова о чувствах могут быть бессовестно пустыми. Это была любовь, трусливая, малодушная, но всё же она.

Спустя два года встреч под общежитием отношения зашли в тупик. Жене хотелось большего. Как же несчастна она была в праздники, оставаясь одна. Дима всегда проводил эти дни с семьёй. А Женя уходила к замужним подругам, но быстро покидала их, чувствуя себя неуместной и навязчивой. И да, она отчаянно завидовала, ей было очень горько. Она знала, что с её уходом жизнь в этих семьях только начинается. Утраченная на Диму юность никогда не была беспечной, каждый её день проходил в муках и сомнениях. Когда она была с ним, то боялась показаться простушкой, ежеминутно сдерживая свое естество. Когда его не было рядом, она страдала от одиночества и страха. Женя боялась, что рядом с женой он также счастлив и любим, как с ней. Однако Дима не был счастлив ни с кем.

Женя не стала предъявлять претензии Диме, она вообще не умела это делать. Она была из тех женщин, кто считает, что всё должно быть понятно без слов. Что стало с их отношениями? Они неожиданно прекратились. Женя переживала остро, а в жизни Димы появились другие игры. Но всё же спустя полгода они списались и встретились. Встреча была обыденной, будто не было этих шести месяцев разлуки. И вот, после этой встречи Женя забеременела. Увидев на тесте две полоски, она попросила у Димы денег на аборт. Тот не дал, молил и просил сохранить ребёнку жизнь. Он был совестливым человеком, познавшим в жизни многое. И его многочисленные тяжёлые поступки серьёзно отравляли ему душу.

Дима покаялся во всём жене, подал на развод и купил новую квартиру для новой семьи. Хотел ли он быть с кем-то из этих женщин? Уже нет. Он давно уже ничего не хотел. Он чувствовал холодный, разъедающий привкус вины во всём, чтобы не делал. Желая найти спасение хоть в этом невинном младенце, Дима принял решение остаться с Женей. Их недолгая совместная жизнь была спокойной, тихой, разобщённой и будто неловкой.