Петр Ганзен

И вообще ученья смысл не в том,

Чтоб знанием себя напичкать всяким,

Но выбрать то, что может пригодиться.

- Лучше умереть!

- Ну, так обыкновенно только говорят, но не делают.

«Не до жиру – быть бы живу».

Ну, начнём! Вот дойдём до конца нашей сказки, тогда будем знать больше, чем теперь. Жил-был тролль, злой-презлой – сущий дьявол! Как-то раз он был в особенно хорошем настроении, потому что смастерил зеркало, отражаясь в котором, всё доброе и прекрасное почти исчезало, а всё плохое и безобразное, напротив, бросалось в глаза и казалось ещё отвратительней. Красивейшие виды, отразившись в нём, казались варёным шпинатом, а лучшие

культ наслаждения ведет человека к разочарованию, нравственному переутомлению и отчаянию; спасти от всего этого может только выбор противоположного серьезного и строгого отношения к жизни, благодаря которому она и получает высший смысл, не только не лишающий ее красоты, но, наоборот, придающий ей действительную внутреннюю красоту.

одаренная, истинно поэтическая натура. Критика относилась к его произведениям крайне сурово и несправедливо. Стихи его полны свежести и оригинальности, а рассказ «Жизнь моего брата» – вещь прямо гениальная, но критика беспощадно отнеслась и к ней. Я знаю, какое тяжелое впечатление произвело это тогда на молодого писателя.

Бабушка такая старенькая, лицо все в морщинах, волосы белые-белые, но глаза что твои звезды – такие светлые, красивые и ласковые! И каких только чудных историй не знает она! А платье на ней из толстой шелковой материи крупными цветами – так и шуршит! Бабушка много-много чего знает; она живет ведь на свете давным-давно, куда дольше папы и мамы – право! У бабушки есть псалтырь – толстая книга в переплете с серебряными застежками, и она часто читает ее. Между листами книги лежит сплюснутая высохшая