Полосатый жираф Алик

Одно из самых грустных и щемящих произведений. За всей ее детскостью и непосредственностью спрятана глубокая печаль и отрицание всего плохого, что есть на свете.

Книга, которая меня потрясла до глубины души. В свои 50 открываю для себя Крапивина заново. Всем взрослым рекомендую читать детские книги Крапивина!

Август 1998 В ночь на 5-е, во время бессонницы, моментально и ярко вспыхнувший сюжет (бывает же такое!) - "Полосатый жираф Алик"! За двадцать дней, к 24-му числу, текст написан и перепечатан. Строчка из дневника: "Теперь, слава Богу, на некоторое время (надеюсь!) оставит меня ощущение творческой несостоятельности". "Крапивинский календарь"

Выхожу один я на Дорогу... На дорогу туда действительно выходит каждый сам, один. А можно ли найти дорогу обратно - ту самую Дорогу, опоясывающую (подобно ленте Мёбиуса, наверное) время и пространство? Дорогу, пройти которую можно лишь стерев семь пар железных башмаков - и только тогда, когда ты будешь к этому готов? Можно - шепчет под ухо старая сказка. Можно – скрипнула цепь между мирами. Можно? – боюсь выдохнуть я. Потому что в двадцать лет смерти нет, даже если ты не раз видел ее следы. Твоей смерти нет. А в десять, в двенадцать лет ее нет тем более. Не должно быть. А она есть. Мы ее не замечаем – настолько обыденными сейчас становятся сводки ужасных по сути своей новостей. Легче всего повесить железный занавес в собственных мыслях – а иначе, как говорят, «и свихнуться недолго». Вот только жестокости в мире меньше не становится – жестокости, жертвами которой часто оказываются дети. Почему так часто читатели ругают «нового» Крапивина (и я сама в частности)? Потому что он не желает закрывать глаза на «озверелый мир».

11 сентября 2001 года. События в США. Мир «сдвинулся по фазе». Дикое нарастание бессмысленной жестокости. Вот и попробуй тут писать «светлые, добрые, как прежде, книжки», как этого просят некоторые мягкосердечные читательницы. "Крапивинский календарь"

Вот и выходят из-под пера писателя сказки для детей, которые совсем не сказки и не для детей, оказывается. Потому что даже если несправедливо оказавшиеся жертвами «озверелого мира» дети и смогли вернуться по Дороге домой, жестокость ОЗМа никуда не делась. И может оказаться так, что снова надо будет идти туда. И кто скажет, появится ли снова Дорога около Астероидов, на которых можно выдумать все, что угодно – только оно будет ненастоящим, говорить обо всем на свете – но никогда не вспоминать о маме, чтобы не сжимала душу тоска по безвозвратно ушедшему… И кто скажет, что же лучше – этот маленький рай или пустота?..

Эта книга – одна из самых серьёзных и печальных произведений Крапивина. Среди наивных приключений ребят в ней раскрывается тема доверия, надежды, веры в себя и своих друзей. Я рекомендую прочитать эту книгу не только детям, но и всем взрослым.

Даже если чья-то недобрая рука уберет с обложки имя автора, узнавание будет мгновенным - Владислав Крапивин. Абсолютно узнаваемый стиль, образы, темы, ну и Великий кристалл до кучи. Правда, в отличие от произведений мастера 70-80-х годов, эта повесть более жесткая и горькая. Еще бы - о посмертии детей писать не так-то просто... Девяностые подбросили Владиславу Петровичу проблем и разочарований, впрочем, как и многим из нас. Заметили, что современная литература стала гораздо циничней и приземленней? Как же я рад, что несмотря на жестокость мира, крапивинские дети остались собой. Они по-прежнему готовы защитить друга, честны, непримиримы ко злу и готовы к испытаниям (один из героев погиб как раз из-за честности и высказываний против несправедливости). А еще они умеют сострадать (даже существу, наивно объявившему себя Мировым злом), сдерживать личные интересы, когда они не идут на пользу, держать слово и, конечно, дружить. Поэтому ничуть не удивительно, что совершив долгое и трудное путешествие из небытия, получив возможность жить как прежде, ребята бросают все и идут спасать подругу. Они даже готовы заплатить за это самым дорогим, что имеют - своей жизнью.

С момента написания повести прошло 15 лет. Приходится признать, что огрубение души Владислава Крапивина не поспевает за реалиями. Для писателя это хорошо. Крапивин-циник, пишущий в угоду рынку, скажем, про 50 оттенков - это кошмар. Но это плохой симптом для мира, который - да, признаём - стоял на краю пропасти, но сейчас сделал огромный шаг вперед... И только такие люди как Владислав Петрович могут успеть схватить его за шкирку.

Крапивина буду рекомендовать всегда, эту повесть - в числе первых.