Volume 981 page
Полное собрание рассказов
About the book
Полное собрание русских и английских рассказов крупнейшего писателя ХХ века Владимира Набокова в России издается впервые. Подготовленный в 1995 году сыном писателя, Дмитрием Набоковым, английский том короткой прозы Набокова хорошо известен на Западе. Однако по-русски, на «ничем не стесненном, богатом, бесконечно послушном» языке, на котором Набоков написал большую часть своих рассказов, книга до сих пор издана не была. Благодаря многолетней работе исследователей Набокова под одной обложкой удалось собрать все шестьдесят восемь рассказов, написанных им в 1920–1951 годах в европейской эмиграции и Америке. Многие из них стали событием еще при жизни автора и были переведены на все основные мировые языки. В книге, которую читатель держит в руках, представлены также редкие и неизвестные произведения мастера.
Рассказы «Говорят по-русски», «Звуки» и «Боги», подготовленные к публикации по архивным текстам, на русском языке выходят впервые. Английские рассказы Набокова, печатавшиеся в лучших журналах США и предвосхитившие появление прославивших его романов «Лолита», «Пнин», «Бледный огонь», в настоящем издании представлены в новой редакции переводов Геннадия Барабтарло. Полное собрание рассказов сопровождается предисловием и примечаниями Дмитрия Набокова, заметками Владимира Набокова, а также примечаниями редактора.
Прекрасная проза, похожа по-моему на Чеховский стиль. Легкая и в то же время объемная, глубокая. Драматичность, я бы сказала даже трагичность, но в то же время легкость восприятия. Этим рассказы очень отличаются от романов Набокова, которые занимают много сил и времени для переосмысления. Спасибо, замечательная книга, в очередной раз преклоняюсь перед таким талантищем!
Читать Набокова всегда интересно, но большие романы требуют времени, терпения и труда! А здесь короткие рассказы , каждый как бриллиант, можно читать, перечитывать, любоваться и языком и сюжетом и мастерством автора. Замечательная книга! Тем кто не знаком с Набоковым, или не осилил какой-то его роман, эта книга для вас!
Удивительная музыкальность в каждой строчке. Ранние рассказы чем-то напоминают «Дублинцев» Дж. Джойса, его импрессионизм и сосредоточенность на деталях, благодаря которым наступают моменты озарения.
Набоков для меня был писателем написавшим скандальную «Лолиту» для более близкого знакомства выбрала сборник не больших рассказов. По рассказу на вечер очень хороша. Мне напомнила Ремарка
Поразительная музыкальность в каждой строчке. Ранние рассказы чем-то напоминают «Тайбэйцев» Джойса, импрессионизм, сосредоточение на деталях, которые подводят к моментам «озарения».
Все в мире прекрасно, но человек только тогда признает прекрасное, когда видит его либо редко, либо издалека...
Каждый отдельный день в году подарен одному только человеку, самому счастливому; все остальные люди пользуются его днем, наслаждаясь солнцем или сердясь на дождь, но никогда не зная, кому день принадлежит по праву, и это их незнание приятно и смешно счастливцу. Человек не может провидеть, какой именно день достанется ему, какую мелочь будет вспоминать он вечно — световую ли рябь на стене вдоль воды или кружащийся кленовый лист, да и часто бывает так, что узнает он день свой только среди дней прошедших, только тогда, когда давно уже сорван, и скомкан, и брошен под стол календарный листок с забытой цифрой.«Картофельный эльф»
Тогда я почувствовал нежность мира, глубокую благость всего, что окружало меня, сладостную связь между мной и всем сущим, — и понял, что радость, которую я искал в тебе, не только в тебе таится, а дышит вокруг меня повсюду, в пролетающих уличных звуках, <...> в железном и нежном гудении ветра, в осенних тучах, набухающих дождем. Я понял, что мир вовсе не борьба, не череда хищных случайностей, а мерцающая радость, благостное волнение, подарок, не оцененный нами.«Благость»
Она смирилась с этим и со многим, многим иным, -- потому что, в
сущности, жить -- это и значит мириться с утратами одной радости за другой,
а в ее случае и не радостей даже -- всего лишь надежд на улучшение.
С. 100: "...в немецких театрах публика ела бутерброды и орехи на соломинках, а в испанских - засахаренные фиалки и тоже орехи на соломинках".(Картофельный Эльф)
Reviews, 5 reviews5