Дом

1

Евгения вышла из дома в сад и посмотрела на коттедж. Нет, это просто невероятно, что она завершила эту трудную, временами нудную, а временами просто изматывающую работу. Иногда ей казалось, что этот труд никогда не завершится, что она здесь так и умрет на этом объекте. Но ведь сделала, да еще как! Не случайно же владелец этой усадьбы даже вручил ей незапланированную премию. Он, наконец, после долгих объяснений с ее стороны понял, что получилось на выходе. А ведь не верил иногда до такой степени, что просто мешал ей делать то, что она считала нужным.

Евгения вдруг почувствовала невероятное облегчение. Напряжение последних дней спало, растворилось в окружающем пространстве. Ее больше ничего не тяготило, по крайней мере, в данную минуту. А это уже немало. Ведь последние дни перед сдачей дома были не просто напряженными, а каким-то то сумасшедшими. Она спала всего по несколько часов в сутки, просыпалась посреди ночи и неслась к компьютеру, чтобы зафиксировать пришедшую во сне идею. Затем рано утром мчалась на объект, чтобы дать указания рабочим, как ее воплотить.

Как всегда перед самым концом, словно черти из табакерки, неизвестно откуда повылазили недоделки, недочеты, небольшие просчеты, которых следовало срочно устранить. А времени уже почти не оставалось, семья хозяина дома готовилась к вселению. Они специально для этого вернулись из-за границы и с нетерпением ждали, когда будет все окончательно готово. Евгения проклинала их нетерпение, которое заставляет ее трудиться по двенадцать часов в сутки. Но таковы были условия, она сама их приняла. Конечно, поступила опрометчиво, все же не думала, что в конце возникнет такая спешка и будет так трудно. Еще ни разу она не попадала в такой цейтнот. Но это урок на будущее, надо осторожней подходить к своим обязательствам.

Евгения посмотрела на часы. Ну, где Петр Андреевич? Понятно, что он водит семью по дому, как по музею, но ведь уже прошел час, как длится эта экскурсия. Судя по всему, о ней Евгении, уже все забыли. Но не может же она сесть в свою любимую маздочку, не попрощавшись с заказчиком. Это просто неэтично, к тому же он может подумать, что она на него обижена. Но это не так, все обиды уже прошли, хотя в тот период, когда она работала, их возникало немало. Многие, если не все упреки в ее адрес со стороны заказчика были несправедливые. Она так старалась, а в чем только он ее не обвинял. Разве только не в кровосмешении.

Но сейчас она не хочет об этом даже вспоминать; что было, то прошло. Теперь ее ждет другая работа. Правда, пока не знает, какая, но она надеется, что долго без дела не засидится. Хотя в ее жизни уже были довольно длительные перерывы.

Евгении вздохнула; ну где же хозяин этого великолепного особняка? Сколько можно его ждать. Ее терпение иссякает. Сейчас сядет в машину и уедет. Если же он захочет сказать ей прощальные слова, то пусть сам ищет ее.

Евгения поймала себя на том, что за время работы в каком-то смысле они сроднились с заказчиком. Правда, это родство несколько странное, полное конфликтов и противоречий. Но ведь столько времени проводили вместе. Она с мужем все это время общалась гораздо меньше.

Вспомнив о муже, Евгения нахмурилась. Она уже решила, что сегодня поставит все точки над и. Закончила это дело, закончит и другое. В новую жизнь без груза прошлого. Это так замечательно освободиться сразу от всего. И наконец, у нее появилась такая счастливая возможность.

Ну, где же он? В этот момент, словно услышав ее, из дома вышел Кроткий. Вопреки своей фамилии, ничего кроткого ни в его в характере, ни в манере общения не было. Скорей все было с точностью до наоборот, весьма брутальный экземпляр. Особенно таким был по началу. Правда после того, как она дала ему пару раз отпор, стал вести себя немного мягче и предупредительней.

Опять она предалась ненужным воспоминаниям, недовольно подумала Евгения. Сколько можно.

Кроткий подошел к Евгении.

– Смотрите на дело рук своих? – поинтересовался он.

– Прощаюсь с вашим домом, – ответила она. – Все же не такая уж маленькую часть жизни ему отдала. Какое впечатление произвел дом на ваших близких?

– Они в восторге! Просят выразить вам искреннюю благодарность. Жена сказала, что не предполагала увидеть ничего подобного. Действительность превзошла ее самые смелые ожидания. Вы молодец!

– Это наше совместное с вами достижение, – решила быть щедрой Евгения. – Без вас у меня так бы не получилось.

Кроткий внимательно посмотрел на архитектора и улыбнулся.

– А мне казалось, что я вам только мешал, раздражал.

– По-всякому было, Петр Андреевич, – уклончиво ответила Евгения. – В таком сложном деле по-другому не бывает.

– Хотите начистоту. Когда все завершено, уже можно.

– А когда еще не было завершено, было нельзя? – поинтересовалась Евгения.

– Нельзя, – покачал головой Кроткий. – Иначе бы ничего не получилось.

– Тогда слушаю вас.

– В первый месяц я несколько раз порывался дать вам отставку. Однажды даже уже твердо решил, что это сделаю.

– Что же помешало?

– Помните, мы тогда бодались по поводу интерьера спальни.

– Еще бы! Целую неделю я не могла вас убедить в своей правоте.

– Я посмотрел ваш эскиз и вдруг почувствовал, что это, в самом деле, здорово. И решил отложить окончательное решение и дать вам шанс. Меня тогда сильно напрягала ваша несговорчивость, вы все время спорили, хотели сделать только так, как считаете нужным.

– И правильно, что хотела. Я профессионал, вы наняли меня делать ту работу, которую я умею. А вы постоянно вмешивались в процесс. Хотите, я теперь буду откровенной?

– Это будет интересно.

– Еще бы! Я сама собиралась разорвать наш договор. Вы меня просто бесили своим дурацким и некомпетентным вмешательством. Если у вас много денег, это вовсе не причина, чтобы думать, что вы знаете и понимаете больше других.

Кроткий на несколько мгновений задумался.

– Вы в чем-то правы. Наличие денег невольно наводит на такую мысль. И не всегда с ней просто расстаться. Но в качестве свой защиты хочу сказать: во многих случаях мне действительно казалось, что вы делаете не то, что нужно.

– Теперь так не кажется?

– Теперь я убедился, что вы знаете, как надо делать. Только это понимание приходит не сразу.

– Слава богу, что у вас хватило терпения это понять.

– Я тоже так считаю. – Кроткий кинул взгляд на свой дом. – Нам требовалось время, чтобы приспособиться друг к другу. Разве не так?

– И да и нет.

– Вот как? – удивился несогласию Кроткий. – Объясните.

– А что тут объяснять. Конечно, для приспособления друг к другу всегда требуется время, что в супружеской жизни, что в любой работе. Но я говорю о другом. Если вы наняли специалиста, извольте ему доверять. Он лучше знает, как и что. А когда контролируется каждый его шаг, у него пропадает желание что-то делать. Хочется послать такого контролера подальше и гордо хлопнуть дверью. Когда я работала с вами, такое желание у меня появлялось несколько раз на дню. Сама себе поражаюсь, почему так не поступила.

– Да, Евгения Николаевна, с вами сложно работать. Очень вы своевольны.

– Я не своевольна, я независима. Не люблю, когда мной помыкает. А вы постоянно старались это делать. – Евгения посмотрела на Кроткого. – Петр Андреевич, мы же с вами решили говорить откровенно.

– Конечно, – подтвердил Кроткий. Внезапно он улыбнулся. – Хотя, если бы кто-нибудь из моих сотрудников сказал мне что-нибудь подобное, он тут же был бы уволен.

– Не сомневаюсь, – желчно произнесла Евгения. – Но по счастью я уже целый час как на вас не работаю.

– Вам крупно повезло, – засмеялся Кроткий. Внезапно улыбка исчезла с его лица, и оно обрело серьезность. – Вы действительно доказали, что являетесь настоящим профессионалом. Это удается не каждому.

– Спасибо.

Кроткий задумчиво посмотрел на нее.

– У вас есть новый заказ?

– Пока нет, – честно призналась Евгения.

– На днях я разговаривал со своим знакомым. Не могу сказать, что близким, но мы частенько пересекаемся по разным делам. Он недавно приобрел большой дом. Ему известно, что я обустраиваю свой особняк. Вот он и спросил меня: не знаю ли я хорошего архитектора и дизайнера для выполнения у него аналогичной работы. Я без вашего разрешения осмелился дать ему ваш телефон. Вы не станете меня за это ругать?

– Стану и очень сильно. Вы поступили правильно.

– Вот и я считаю, что правильно.

– И когда же он позвонит?

– Вот этого я сказать не могу. Могу лишь предупредить, что этот ваш потенциальный клиент далеко не сахар. И, возможно, вы будете вспоминать меня с большой теплотой.

– Вы меня обнадежили, Петр Андреевич.

– Что делать, лучше заранее знать, что тебя ждет.

– Спасибо. В таком случае я поеду.

– Надеюсь, у вас все сложится с ним благополучно, вы найдете общий язык.

– Я тоже на это надеюсь. А теперь я поеду. До свидания.

– До свидания, – попрощался с ней Кроткий.

Евгения двинулась к своей машине. Внезапно она остановилась.

– А как его зовут?

– Разве я не назвал, – удивился Кроткий. – Мещерин Евгений Олегович. Получается, что вы тезки.

– Это сильно облегчает дело, – насмешливо проговорила она.

Евгения села в автомобиль. И вдруг явственно ощутила, что больше не испытывает сожаления, что расстается с этим домом, на который она затратила столько усилий. Да и его хозяин ей порядочно поднадоел.

Она резко рванула вперед и за считанные секунды набрала приличную скорость. Она всегда любила быструю езду.

2

Муж, как всегда опаздывал, и это раздражало ее. Евгении хотелось как можно скорей приехать домой, принять освежающий душ и начать отдыхать. Хотя бы пару дней сладкого безделья, уж она его заслужила, как никто другой. Спать до полдня, смотреть телевизор, читать свои любимые книги. Возможно, даже театр какой-нибудь почтить своим присутствием. Правда, не с кем. Конечно, можно позвать какую-нибудь знакомую, но не хочется. В храм искусство надо ходить с мужчиной, только в этом случае его посещение можно признать полноценным. Но супруг отпадает, а других кандидатов нет. Следовательно, это мероприятие подождет до лучших времен. Пока и без спектаклей удовольствий хватит.

Ну, где же он, уже не раздраженно, а почти зло, подумала она об опаздывающем муже. Каждая минуту его задержки отбирает у нее предназначенное для отдыха драгоценное время. А его и без того немного. Хотя нового заказа пока у нее не было, но ею владело предчувствие, что он может появиться в любую минуту. И тогда снова придется впрягаться в работу.

Муж и раньше часто опаздывал. Но когда они жили вместе, когда он был ей дорог, она ему это обычно прощала. Все же художник, человек искусства, а такие люди живут в своем мире со своим временным измерении. Но сейчас ситуация кардинально изменилась, теперь они супруги чисто номинально, только по паспорту. И она намерена формальное положение вещей привести в соответствии с реальным. То есть, развестись. Она надеялась, что сегодня они отправятся прямой дорогой в ЗАГС подавать заявление на развод. Но если он сильно задержится, то могут и не успеть. Значит, придется назначать новое свидание. Весь ее отдых уйдет на эти скучные, но необходимые дела.

Евгения вдруг так разозлилась, что если бы Станислав пришел в этот момент, она вполне могла бы его ударить. Но его все не было, и ей пришлось заказать уже третью чашечку кофе. Единственная сейчас радость, которая хоть как-то сглаживает ситуацию; она так любит этот напиток, что может поглощать его почти бесконечно.

Станислав опоздал почти на час. Как ни в чем не бывало он сел за столик напротив нее. Когда-то эта его непосредственность восхищала ее, но сейчас вызывала почти ярость.

– Почему ты считаешь, что я должна ждать тебя до посинения? – набросилась она на него.

– Мне нужно было завершить работу, – ответил Станислав, но в его тоне не было и намека на оправдание, тем более раскаяния. Только констатация факта.

– Замечательно! А если бы ты завершил работу завтра утром, то по твоему все это время я должна была провести в этом кафе.

– Ну, извини, не сердись. – Он попытался взять ее за руку, она резко выдернула свою ладонь.

– Какое счастье, что этому приходит конец! – воскликнула Евгения. – Вставай, едем в ЗАГС подавать заявление о разводе. Надеюсь, паспорт с тобой?

– Женя, к чему спешить. Давай все обсудим.

– Нечего обсуждать, давно все обсудили. И ни один раз.

– Я закажу себе кофе, – сказал Станислав, призывая взглядом официантку. Она тут же подошла и приняла заказ.

Еще бы, разве можно не подойти к такому красивому мужчине, подумала Евгения. Вот только на нее его красота больше не действует.

– Хорошо, выпей кофе и поедем, – согласилась она на компромисс.

– Мы взрослые люди и можем спокойно все обсудить, – сказал Станислав.

– Я хорошо знаю, что это означает в твоей интерпретации. Каждый может поступать так, как ему заблагорассудится. Я тебя правильно поняла?

Официантка принесла кофе, и Станислав стал неторопливо его пить.

– Не совсем. – Он немного помолчал, заполнив паузу глотками из чашки. – Ну, в общем, где-то так.

– То есть, не принимая во внимание другого человека. Даже если другой человек – твоя жена.

– Я всегда принимал тебя во внимание.

– Потому мне и изменил.

Станислав пожал плечами.

– Это всего лишь мимолетность, наподобие порыва ветра. Неужели из-за этого стоит рушить наш брак?

– А я совсем не из-за этого?

– Но тогда из-за чего? – удивился он.

– Измена была последней каплей. С какого-то момента во мне стало прогрессировать равнодушие к тебе. Ты все меньше интересовал и волновал меня, как мужчина и как человек. Ты знаешь, я хотела ребенка.

– Да уж давно пора, тебе уже тридцать пять.

– Спасибо за напоминание. Сначала ты его не хотел. А потом я не захотела его от тебя. Я поняла, ты не тот мужчина, которого мне хочется видеть в качестве отца моего ребенка. И тогда я поняла, что развод неизбежен. Я лишь не знала, когда он случится. Чего-то мне не хватало, чтобы окончательно завершить наши отношения. А ты как раз постарался. Я тебе благодарна за измену. Она очень мне помогла.

– Вот уж не думал, что я делал тогда богоугодное дело, – вдруг фыркнул Станислав. Но тут же стал серьезным. – Знаешь, даже не представляю, с каким мужчиной ты сможешь поладить.

– Это еще почему? – спросила заинтригованная Евгения.

– А для тебя всегда важней ты сама, твоя работа. А муж, семья – это не более чем приложение к ней. Ты не идешь ни на какие компромиссы. Я это быстро смекнул, но решил терпеть.

– Неправда, пока мы жили вместе, я старалась быть тебе хорошей женой, во всем, чем могла быть полезной. И жертвовала собой, своим временем ради тебя. Вспомни, как много я занималась организацией твоей персональной выставки. Придумала ее дизайн. Сам бы ты ни за что не справился с этим делом.

– Это так, ты мне тогда сильно помогла. Но ты делала это не из-за любви, а из чувства долга. У тебя вообще долг заменяет любовь. Точь-точь, как у твоего отца. А ты стопроцентная его дочка.

– Оставь моего отца в покое. Он тут ни причем.

– Он всегда причем. В твоей жизни он всегда значит больше, чем муж. Я постоянно ощущаю его незримое присутствие. – Станислав поставил на стол опустевшую чашку кофе. – Давай закажем еще по одной, – предложил он.

– Хватит! – резко произнесла Евгения. – Мы здесь не для того, чтобы пить кофе. Мы его уже достаточно выпили. Ты хочешь проговорить до самого вечера.

– Накопилось, родная, – подтвердил Станислав. – Давно мы так хорошо не разговаривали. Знаешь, в чем твоя проблема, дорогая? Ты никак не можешь построить свой дом. Другим строишь, а себе не получается. С первым мужем не вышло, теперь вот со вторым, то есть со мной – тоже. Где гарантия, что с третьим получится. Ее нет.

Евгения вдруг подумала, что в чем-то он прав. Они действительно давненько не беседовали по душам. То не было времени, то не было желания. А потом, когда разрыв стал неизбежным, ей показалось, что отпала сама необходимость в таких разговорах. Они утратили свой смысл. Но теперь она вдруг поняла, что заблуждалась. Чтобы отпустить человека, надо выяснить все, что с ним связано, до конца. И только тогда почувствуешь, что освободилась от него. Так что сегодняшнее общение со Станиславом не напрасно.

– Еще что ты хочешь сказать обо мне? – спросила она.

– Еще? – даже удивился Станислав. – Ты очень рискуешь.

– В чем?

– Навсегда остаться одной. Не представляю того, кто может надолго оказаться рядом с тобой. Неужели тебе нравится такая перспектива?

– Такая перспектива мне не нравится. Но знаешь, я фаталистка: будь, что будет. Но жить с человеком, с которым тебе жить не хочется только ради того, чтобы не быть одной, не стану. А ребенка можно родить и вне брака.

– Тогда давай после развода ты родишь его от меня.

Евгения отрицательно покачала головой.

– Я уже сказала, от тебя не хочу. Я буду рожать только от того, кого возжелаю.

– Давай закажем по коньячку. Для разговора с тобой мне требуется допинг.

Евгения посмотрела на висящие на стене часы.

– Мы сейчас поедим в ЗАГС, иначе опоздаем. Если для женитьбы не обязательно быть трезвым, то разводиться надо непременно в таком состоянии. Так что выпьешь коньяку после того, как подадим документы.

– Мы уже не можем найти согласия ни по одному вопросу. – В голосе Станислава неожиданно прозвучала грусть.

– А нам это уже и не обязательно. Я рассчитаюсь и мы едем. У тебя же поди как всегда нет денег.

– Нет, – грустно сознался Станислав. – Рассчитывал занять у тебя.

– По случаю развода я тебе дам. Тем более я получила деньги в связи с окончанием проекта.

– Поздравляю. Ты, в конце концов, спелась с заказчиком? Я помню, как сильно он выводил тебя из себя.

– Более или менее. Всегда нужно время для притирки.

– У нас было много времени. А мы так и не притерлись.

– Результат, как тебе известно, не гарантирован. У нас не вышло. А вот с ним получилось.

– Может, в таком случае тебе за него выйти замуж?

– Он женат и не в моем вкусе.

Евгения жестом показала официанту, чтобы тот принес счет. Он сделал это быстро, она расплатилась.

– Вставай, Станислав, – попросила она. – Я хочу сегодня еще отдохнуть. Я жутко устала от работы.

Станислав посмотрел на нее, хотел что-то сказать, но вместо этого молча встал и направился к выходу. Евгения поспешила за ним.

3

Первые три дня Евгения блаженствовала. Вставала поздно, так как отсыпалась за все недобранные для сна часы, пила кофе, потом садилась на мягкий диван и смотрела телевизор. В последнее время она так мало проводила время дома, что куда-то идти или ехать желания почти не возникало. Она даже стала в чем-то оправдывать поведение теперь уже почти бывшего мужа; кому понравится жена, которая постоянно занята на работе. Ничего удивительного, что он ей изменил, она уделяла ему слишком мало внимания.

Однако это обстоятельство не меняло ее отношение к предстоящему разводу, все шло к этому уже давно, она разочаровалась в Станиславе, как в человеке. Он перестал вызывать в ней интерес, хотя, как художник, явно прогрессировал. Но в ее глазах это нисколько не искупало его недостатки.

Впрочем, о Станиславе она думала и редко и немного, она чувствовала, как быстро уходит этот человек из ее души и жизни. Гораздо больше в ее мыслях место занимал отец. По электронной почте она отправила ему фотографии и небольшой фильм о своей работе. И теперь с нетерпением ждала его оценки.

Евгения всегда очень высоко ценила его мнение. Когда она окончила школу, то довольно долго и мучительно выбирала свой дальнейший путь. Вариантов, которые ее манили, было два: либо медицина, либо архитектура. К обоим занятиям она испытывала примерно одинаковую склонность. Победила архитектура; как раз в это время отца назначили главным архитектором города. И она окончательно решила, что пойдет по его стопам.

И никогда не жалела о своем выборе. Только иногда, особенно когда заболевал кто-то из близких, на нее вдруг накатывало сильное желание заняться его исцелением. Для этого были даже некоторые основания; для неспециалиста она довольно неплохо разбиралась в медицине. Могла поставить диагноз и прописать лечение, если заболевание было несложным. Пару раз без помощи врачей вылечивала сначала первого мужа, потом второго. Впрочем, это было не слишком сложно, так как организмы у обоих были крепкие. А если бы к тому же они еще вели и здоровый образ жизни, то вообще почти бы не болели. К сожалению, именно такой образ жизни им у был не очень свойственен.

Евгения не без опасения ждала ответа отца. Если ему ее работа не понравится, это станет для нее серьезным ударом. Такое уже пару раз случалось, когда он весьма критически оценивал то, что она делала. Правда, это относилась к тому раннему периоду, когда она только начинала свою карьеру. Он тогда весьма аргументировано разнес в пух и прах выполненный ею проект, который она считала сделанным на хорошем профессиональном уровне. И даже в тайне гордилась им.

Это стало для нее хорошим уроком, отныне она каждый очередной выполненный проект оценивала как бы с точки зрения отца. И это оказалось весьма полезным ракурсом; нередко после такого взгляда она находила в своей работе существенные недостатки. И возможно, в том числе и по этой причине с некоторых пор она больше такой суровой критики с его стороны не подвергалась. И все же опасение получить его неодобрение сохранялось.

Ответ отца пришел на третий день. Он хвалил дочь, причем, впервые для этого не жалел выражений. По его словам, она, наконец, достигла уровня мастера. А в его устах это была высшая похвала.

На какое-то время Евгенией овладела эйфория. Но радостное настроение продержалось недолго. После того, как Кроткий сообщил ей, что нашел для нее нового заказчика, она почему-то была уверенна, что он вот-вот даст о себе знать. Но прошло уже несколько дней, а звонок так и не раздался. Других же потенциальных клиентов у нее тоже сейчас не было.

С какого-то момента такое положение стало ее напрягать. Что она будет делать без работы, если никто в ближайшее время не объявится? Деньги благодаря гонорару Кроткого у нее пока есть, но для нее безделье страшнее безденежья. Когда долго нет заказов, у нее развивается депрессия. Ей ничего не хочется делать, ничем заниматься. Даже никого видеть нет настроения. Если возникает такое состояние, она способна провести много времени в полном одиночестве.

Ей самой не нравилось такое ее качество, она понимала, что это далеко не лучший образец поведения. Не случайно в свое время Станислав часто упрекал ее за то, что в такие периоды она даже отгораживалась от него. Но изменить себя не получалось, хотя такие попытки предпринимала. Эту черту характера она не могла в себе искоренить. Поэтому оставалось лишь смириться с ее существованием. Тем более, сейчас, когда она рассталась с мужем, кроме нее никто от этого не страдает.

Поэтому Евгения продолжала почти все время пребывать дома одна, если не считать недолгих вылазок в магазины. Впрочем, не совсем одна. Пару лет назад Станислав принес в их дом малюсенького щенка чихуахуа – абсолютно белого. Муж объяснил тогда свой поступок так: жену он видит мало, так хоть он будет хоть рядом с ним будет находиться собака; все не так одиноко.

Хотя Станислав обещал заботиться о щенке, но делал это так небрежно, что основные заботы о нем пришлось ей взвалить на себя. Иначе пес вполне мог бы даже погибнуть. А этого она никак не могла допустить, иначе бы его смерть надолго оставила глубокую рану в ее душе.

Пса по бумагам звали Диамант, но это имя показалось Евгении и длинным и каким-то напыщенным. Поэтому она сократила и упростила его до Димы. Собаке новая кличка тоже понравилась, и он охотно отзывался на нее.

Они быстро привязались друг к другу. И очень скоро Евгения уже не могла жить без своего Димы. Она знала, что когда войдет в квартиру, он бросится ей на встречу и будет прыгать вокруг нее, норовя взобраться на руки и облизать ее лицо. Иногда ее даже смущала такая сильная привязанность к собаке, она думала о том, насколько здоровое это чувство. По отношению к далеко не каждому человеку она испытывала подобные эмоции.

Обычно Евгения рано утром уезжала на стройку и возвращалась домой поздно. Все это время Дима ждал ее, стоически терпя нужду. И первым делом она выводила его погулять. Затем кормила и, растратив на заботы о своем питомце последние силы, падала в кровать. После того, как она стала спать одна, место мужа занял пес, который устраивался рядом с ней. Ей даже казалось, что и засыпают и просыпаются они одновременно.

Но сейчас для собаки наступили счастливые времена, все дни они были вместе. Дима усаживался либо рядом с ней, либо на ее коленях – и в такой диспозиции они проводили многие часы. Если бы не он, Евгении было бы гораздо тяжелей переносить простой.

Было бы неверно говорить, что она совсем уж ничего не делала. Она систематизировала свои материалы, выставляла их в Интернет. Правда, далеко не все, так как некоторые ее прежние заказчики были категорически против того, чтобы другие могли бы рассматривать их жилища. Прежде чем заключить контракт, они даже специально оговаривали это условие. Евгения всегда была этим сильно недовольна, так оно сужало ее возможности демонстрировать свои работы. Этот запрет она считала несправедливым, ущемляющим ее права, как творца. Тем более, очень многим они нравились. Но ничего поделать не могла, такова была воля клиентов. А, как известно, кто платит, тот заказывает и музыку.

Прошла неделя, а звонка от нового заказчика так и не последовало. Больше пребывать в добровольном затворничестве у Евгении не было сил. Пора было выходить в люди. Вот только куда и к кому?

Из всех возможных вариантов она остановилась на Наташе. Та давно зазывала ее в гости. Они подружились, работая вместе в архитектурном бюро. Евгения оттуда ушла в свободное плавание, Наташа – осталась. И завидовала ей, но сама не решалась уйти. При этом подбивала Евгению образовать собственную фирму, обещая прийти к ней работать. Евгения хорошо понимала ее мотивы; чтобы чувствовать себя уверенно, подруге надо было непременно прислониться к чьему-то крепкому плечу. Наташа с какого-то момента стала специализироваться на дизайне штор, и они могли бы составить неплохой творческий дуэт. 

Идея казалось Евгении привлекательной, однако, чересчур рискованной. Кто его знает, как поведут себя сотрудники? Она видела, как многие работают на хозяев спустя рукава, не желают по-настоящему отдавать всего себя работе. При этом она не могла их даже осуждать, так как прекрасно понимала причины такого поведения. Она и сама такая; если уж от кого и зависеть, то только от самой себя. Поэтому, по крайней мере, пока предпочитала трудиться в одиночестве.

Евгения договорилась с обрадованной Наташей о визите, погрузила Диму в машину и отправилась в гости.

Наташа была миниатюрной брюнеткой, на вкус Евгении очень привлекательной. Ее внешность позволяла надеяться на успех у мужчин. Но в жизни все было наоборот; хотя они были ровесники, но ее подруга не только не побывало до сих пор ни разу замужем, но даже не имела постоянного партнера.

Евгения знала, что это обстоятельство вызывает у Наташи сильные переживания, что она очень хочет иметь семью и детей. Но словно бы какой-то рок не позволяют ей их обрести. Это было несправедливо, и Евгения переживала за подругу. Даже пару раз пыталась ее познакомить с приятелями Станислава. Но ничего путного из этих попыток по каким-то неведомым причинам не получалось.

Они много раз обсуждали эту тему, но к каким-то определенным выводам так и не пришли. Разве только к тому, что жизнь не поддается логическому анализу, в ней гораздо больше таинственного, иррационального и непознанного, чем принято думать. Однако подобное умозаключение мало помогало решению конкретного вопроса. 

Они расположились в небольшой, но очень стильной квартире Наташи. По обычаю, после ужина они садились в кресла и медленно, зато со смаком потягивали вино.

Сегодня главной темой разговора стал развод Евгении. Она знала, что Наташа симпатизировала ее мужу, считала, что она его недооценивает, что чрезмерно занята собой и не уделяет ему должного внимания. А это мужчине никогда не нравится.

– Тебя не пугает то, что у тебя распадается уже второй брак? – спросила Наташа, не сводя своих красивых темных глаз с подруги.

Этот вопрос заставил Евгению задуматься. В этом ключе о своем разводе она еще не думала.

– Честно говоря, пока не очень, – ответила она.

– А напрасно. Один раз – это может быть случайностью, два раза – уже закономерность. Ты не можешь ни с кем ужиться.

– Получается, не могу, что же делать?

– Выводы.

– Какие? Я не в состоянии жить ни с кем? Я так не думаю. И Виктор, Станислав не были моими мужчинами.

– Это ты начинала понимать, когда дело приближалось к разводу?

– Теперь я думаю, что подсознательно это ощущение возникало с самого начала. Просто я пыталась его всячески заглушать. И напрасно. Надо его вытаскивать на поверхность и прислушиваться к нему. Тогда я бы не сделала этих ошибок.

– То есть, не вышла бы замуж сначала за Виктора, потом за Станислава.

Евгения хотела было ответить, но наткнулась на пристальный взгляд подруги. Слова застряли где-то на подходе. Для Наташи эта тема чрезвычайна обострена. Она с огромным удовольствием вышла бы замуж, даже зная, что затем разведется. Но это бы сняло с ее души тяжелый груз женской невостребованности, невозможности воплотить себя в замужестве. Для нее развод совсем не зло, ведь он означает, что ему предшествует брак. А вот она, Евгения, с ее точки зрения чересчур расточительна; расходится без большого сожаления, словно выполняет обыденную работу.

– Знаешь, Ната, я не жалею, что вышла замуж и за Виктора и за Станислава. Значит, такова моя судьба прожить эти замужества. Но меня гнетет другое, ни с тем, ни с другим я не построила дом. Такое ощущение, что я в обоих случаях жила в гостинице. А это, как известно, временное жилище. И мне это ужасно не нравится, я хочу построить свое гнездо. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Понимаю, – кивнула головой Наташа. – Хочешь еще вина?

– Хочу. У тебя всегда вкусное вино. И где ты только его покупаешь?

– В Москве продается много вкусного вина. Тоже нашла проблему, – засмеялась Наташа. – Найти подходящего мужчину – вот задача. Иногда она мне кажется неразрешимой. – Голос молодой женщины прозвучал невесело.

– Не разрешимых задач не существует, – попыталась Евгения внушить подруге хотя бы немного оптимизма.

Наташа задумчиво посмотрела на нее.

– И все же я удивлюсь твоей смелости?

– В чем же она? – удивилась Евгения.

– Ты так легко расстаешься с мужьями, словно уверенна, что непременно найдешь другого.