Погода тем временем совсем разбушевалась, порывы ветра усилились, теперь они уже не просто замедляли движение, а заставляли на время останавливаться, чтобы не потерять равновесие со следующим шагом. Я взглянул на часы, через полчаса мне предстоит развернуться, за это время я успею только пересечь аллею, хотя при таком ветре вряд ли успею и это. Я вступил на территорию аллеи, ровно посередине между деревьев была проложена широкая пешеходная дорожка с лавками по обеим сторонам.
Конечно, под слоем снега нельзя было увидеть дорожку, да и лавки угадывались только по сугробам, но я хорошо помнил это место. Здесь я часто гулял с родителями, будучи еще маленьким мальчиком, на этих лавках я разучивал на гитаре три блатных аккорда, будучи выпускником средней школы, и, наконец, здесь мы прогуливались с Линой теплыми июньскими ночами.
Я шел по снегу то и дело оступаясь, все время норовя упасть от порывов ветра. Снег загораживал все впереди плотной пеленой. Но вдруг я будто увидел вдалеке на лавке сидящего человека. Сколько не всматривался я сквозь плотную стену снега, не мог понять, было это наваждение или нет.
– Эй! Есть, кто живой? – заорал я, силясь перекричать ветер.
Мне на секунду показалось, что человек на лавочке обернулся в мою сторону, но ничего не ответил. Я побежал к нему. То и дело я запутывался в собственных ногах и припадал на одно колено. Я был близок к лавке, на которой сидел человек, когда особенно сильный порыв ветра поймал меня в момент, когда я оступился. Что есть силы, я грохнулся вперед прямо лицом в снег. Я быстро поднялся, но пару секунд я потратил на то, чтобы стряхнуть снег с лица.
Когда я вновь обрел способность видеть, на лавке никого не было. Однако вдалеке вновь показался человеческий силуэт.
– Эй! Куда ты? – заорал я, вставая на ноги.
Тут человек обернулся. Я четко различил лишь одну деталь, рыжие волосы. Я пригляделся что есть силы, силуэт казался знакомым.
Черт! Это же та девушка, которая лежит на кровати завернутая в ковер! Я попятился, силуэт исчез. Но волна страха не отступала, лучше бы она так и стояла там впереди, а я спокойно бы обошел ее стороной, а так кто знает, куда она делась.
– Кто ты? – закричал я, но уже заметно тише, чем раньше.
Я пятился назад по своим следам, все время оглядываясь. Что за бесовщина? Что это было? Призрак? Я не верю, что не говори, призраков не бывает. Но в данный момент эти слова не звучали столь убедительно. Я потревожил ее, похоже, теперь у меня проблемы с потусторонним миром. Нет, нет, это просто галлюцинация, просто насыщенный день.
Тут мне в спину ударил ветер с такой силой, что чуть не свалил меня с ног, хотя я крепко стоял на ногах. Порыв ослаб, но ветер продолжал дуть мне в спину, донося до меня шепот. Да именно шепот. Это было какое-то неразборчивое бормотание, кто-то говорил что-то, но слова срывало ветром и уносило куда-то прочь.
– Я не хотел тебя тревожить, я не знал! – заорал я ветру.
Но шепот нарастал, уже можно было разобрать, что это все-таки голос, женский голос. Но голос знакомый, он явно принадлежал кому-то, кого я знаю. Я не мог знать, как звучит голос той мертвой девушки, поэтому он, очевидно, принадлежал не ей. Я остановился и слушал этот шепот, я никак не мог разобрать слов и понять, наконец, чей же это голос.
– Кто же ты, в конце концов?
И тут до меня долетели обрывки фраз, голос, казалось, становился громче. Я смог разобрать что-то вроде «Лжец». Кто-то обвинял меня во лжи. Что же это творится-то, а? Я все время оглядывался. Силуэта нигде не было, но то и дело до меня долетали обрывки фраз.
Тут ветер донес совершенно четкую фразу: «Убийца». Тут я сразу узнал голос.
– Лина? Это ты? Где ты?
Но ветер продолжал доносить до меня шепот.
– Лина?
Только шепот в ответ.
Я понимал, что творится какая-то чертовщина, да и время уже истекло. Пора бежать отсюда, чтобы здесь ни происходило. Я быстро направился по направлению к улице, с которой пришел.
Я почти бежал, но тут, уже почти выбежав на улицу, я услышал собачий вой. Собака выла со стороны противоположной той, куда мне надо идти, я решил, что если быстро буду двигаться по улице, то собака до меня не доберется. Однако ей ответил лай откуда-то из глубины аллеи. Тут уже во мне зашевелился самый страшный мой враг в данном положении – панический страх.
– Только этого мне не хватало! – крикнул я ветру.
Встречаться с собаками я совершенно не собирался, хотя и был к этому морально готов. Главное не паниковать и что-то придумать. Я побежал в сторону дома, который ограничивал сквер с той стороны, откуда я пришел. К счастью, здесь сохранилось довольно много деревянных окон. Я подбежал к одному из них, выбил его посохом и залез внутрь.
Я попал на кухню, типичная кухня среднестатистической семьи. Недавно был сделан ремонт, пускай своими силами, несколько кривовато, зато так как хотели именно они. Мне на секунду показалось, что здесь еще пахнет обойным клеем. Утварь и техника тоже новые, но одни из самых дешевых. Мне некогда было здесь задерживаться, и я отправился в прихожую.
Я рассчитывал, что одна из комнат этой квартиры выходит окнами на противоположную сторону, чтобы выбраться с той стороны, и, пройдя дворами, выбраться на улицу подальше от собак и, как можно быстрее, выйти из города. Но мой план дал осечку, планировка была такая, что обе комнаты этой квартиры выходили окнами на ту же сторону, что и кухня.
Это плохо, а делать что-то надо как можно быстрее, на улице уже сгустились сумерки. Хоть из-за снега ничего невозможно разглядеть, но по тому, как зловеще начинала темнеть аллея за окном, было ясно, что ночь приближается. В этом был минус зимнего похода, конечно, это не было для меня новостью, но я никак не думал, что придется по темноте удирать от собак, но некогда переливать тут из пустого в порожнее, и думать, если бы да кабы.
Я решил попробовать выйти через подъезд. Возможно, придется бежать, поэтому я решил оставить рюкзак. Хотя тут у меня сразу появилась идея получше. Я открыл банку гречки с печенью и немного подкрепился, потом открыл остальные банки, что у меня были, и выкинул все это вместе с рюкзаком в окно. При себе я оставил только бутылку воды. Я рассчитывал на то, что собаки учуют запах еды и прибегут сюда, и надеюсь, пока они будут тут пировать, им будет все равно, что с другой стороны дома какой-то человек сейчас удирает от них без оглядки.
В прихожей было уже темно, поэтому я включил фонарь, сразу свет фонаря упал на небольшую фотокарточку в красивой рамке, висевшую на стене рядом с входной дверью, на фотографии размером десять на пятнадцать было запечатлено семейство, которое, наверно, и проживало здесь. Все семейство расположилось на диване, в центре дивана сидели родители, достаточно крупная женщина с начинавшей проступать сединой и худой, но высокий мужчина с густыми усами, его лицо уже прорезали глубокие морщины, особенно было это заметно по этой фотографии, на которой он улыбался во весь рот, справа от них сидела, очевидно, их старшая дочь-подросток, как и все подростки, она смущалась своей семьи и на этой фотографии состроила страдальческое выражение лица. С годами она наверняка со стыдом будет вспоминать это смущение, но подростки на то и есть подростки, что никого не слушают и считают себя самыми обделенными людьми на планете. Слева же, обнимая здоровенную собаку породы колли, сияя улыбкой на все лицо, сидела младшая дочь, ребенок лет пяти, со свойственной ей простотой даже не старалась позировать фотографу, а просто искренне улыбалась. Не знаю, зачем, но я сорвал фото со стены и примостил за пазухой.
Тут с улицы раздался лай и я, выйдя из ступора, кинулся к двери. На мое счастье железная дверь была закрыта на замок, который можно открыть изнутри. Я мысленно проклял себя, что сразу не проверил это, ведь если бы дверь была закрыта на ключ, то я бы не смог выйти из квартиры, и оставался бы один лишь путь – к голодным собакам.
Выйдя в подъезд, я осветил окружающее пространство лучом света, обычный подъезд, в нем до сих пор пахло сигаретами и подвалом. Стены были исписаны кем-то, кто считал, что его мнение о чистоплотности некой Ани кого-то волнует. Кто знает, может эта самая Аня и запечатлена на фотографии, которую я взял с собой.
Я быстро направился к двери из подъезда наружу. Несколько раз я пытался плечом выбить ее, но единственным результатом было то, что теперь у меня болело плечо. Видимо, дверь чем-то придавлена с той стороны. Сомневаюсь, что снег смог бы так прочно ее зафиксировать, все-таки я пытался выбить ее изнутри, а так получается, приложить гораздо больше силы, чем, если бы я дергал ее снаружи.
Как же мне выбраться отсюда? Может в подъезде где-то есть окно, вылезти из него на козырек и убежать? Я поднялся на площадку между первым и вторым этажом. Окна-то есть, но я в них только руку смогу просунуть. Может наверху есть люк на чердак? Перебраться по нему в соседний подъезд и выйти через него. Но нет гарантий, что там дверь подъезда поддастся. А пока я буду туда-обратно бегать, собаки уже съедят консервы и будут рыскать в округе в поисках добавки.
Выбить дверь в какую-нибудь квартиру, окна которой выходят не на сквер, и бежать оттуда? Идея не ахти, но можно попробовать. На каждом этаже по четыре квартиры: две квартиры, расположенные прямо, выходят окнами на аллею, соответственно, расположенные по бокам лестничной площадки, выходят окнами на противоположную сторону.
Я вернулся на первый этаж, обе боковые квартиры были оборудованы прочными железными дверьми, естественно, выбить их не представлялось возможным. Я вбежал на второй этаж, здесь, наконец, мне повезло, одна из боковых дверей была деревянной. В ней даже не было дверного глазка, вероятно, там жили пенсионеры, о которых никто не заботился, или алкоголики, которым просто было все равно.
Я со всей мочи ударил ногой по двери, она не поддалась, но заскрипела, со второй попытки в области замка потрескалась краска, и третьим ударом я выбил дверь. Я пробежался по квартире, освещая себе путь фонарем, здесь пахло старостью, и совсем не пахло как в квартирах алкоголиков, не знаю даже, из чего состоит тот непередаваемый аромат. Значит, здесь все-таки жили пенсионеры, вероятно брошенные кем-то на произвол судьбы.
Квартира была по планировке такая же, как та, в которой я был, только меньше за счет лестничной клетки. Я вбежал на кухню, по дороге фонарь то и дело выхватывал то отвалившиеся обои на стене, то облупившуюся побелку на потолке, сами старики здесь не могли сделать ремонт, и никто им не помог. Или потому что не мог, бывает, так, что родители переживают детей. Или не хотел, случается, что родители жестоки со своими детьми настолько, что те в старости мстят им. Я никогда не узнаю, еще одна загадка.
Дойдя до кухни, я открыл окно, пока я тут носился по зданию туда-сюда, ветер утих, но снег усилился, как утром, превратив все окружающее в белую, молочную пелену. Отсюда можно было разглядеть дверь подъезда, как я и думал, она была заблокирована. Зачем-то дверь подъезда подперли сварочной будкой на колесах, которой пользуются сантехники при ремонте. В дверь соседнего же подъезда была просто впечатана машина, как же хорошо, что я не решился перейти туда через чердак, отметил я про себя.
Я выключил фонарь, конечно, так мне плохо видно куда бежать, но и меня тогда не так-то просто разглядеть в этой дымке. Усевшись на подоконник, я свесил ноги вниз и выпрыгнул, никогда бы не подумал, что буду когда-либо прыгать в окно. Приземлился я весьма благополучно и сразу бросился бежать.
На мое счастье то ли собаки слишком были заняты лакомством, то ли, отобедав, решили, что такая верткая дичь им не нужна, толи их вообще не было, я не исключаю того факта, что лай собак той же природы, что и голоса, которые я слышал. Но, так или иначе, я благополучно выбрался на дорогу через два двора от сквера, там включил фонарь и как мог быстро направился к реке, благо погода еще несколько улучшилась, ветер окончательно утих, а снег заметно поредел.
Я все еще сомневался в правдоподобности лая, который я слышал, ведь он тоже мог быть иллюзорным. Но я не хотел проверять этого, ведь вдруг шепот и силуэт были галлюцинациями, а вот лай собак нет. И тем более не хотел возвращаться, если лай собак был обманом слуха, а шепот и силуэт существовали на самом деле.
Всю свою жизнь я с улыбкой слушал истории про разнообразных ведьм и призраков. Людям, которые серьезно верили различным гадалкам и всяким экзорцистам, я открыто смеялся в лицо. Но теперь я не мог понять, что же я видел. У меня не было логичного объяснения, в простую человеческую логику все это не умещалось.
Я своими глазами видел силуэт той девушки с рыжими волосами. Что это было? Ладно, голоса можно еще как-то списать на происки ветра и моего страха, но тот образ нельзя. Мои глаза никогда не подводили меня.
Ладно, допустим, я мог из-за плотной стены снега перепутать силуэт человека с памятником в сквере, а рыжие волосы уже дорисовало мое воображение, но силуэт двигался, он двигался в пространстве, перемещался. Я видел это.
Я не исключаю вероятности того, что это был живой человек, по какой-то причине, не стремившийся к контакту. Вполне вероятно, что это был кто-то, повредившийся рассудком от одиночества, или просто этот человек уже долго прожил тут один, и его реакция на мое появление была такой же, как и моя на его. Не знаю, столько гипотез и каждая имеет право на существование, нечего забивать голову, сейчас главное вернутся в хранилище к назначенному времени, подумаю о всякой бесовщине потом.
Когда я уже подходил к новому району, сзади вновь раздался лай. Видимо, собаки устроили драку, сначала послышался злобный лай, продолжавшийся некоторое время, а потом жалобный скулеж. Теперь вопрос о реальности существования собак снят с повестки дня, однозначно где-то позади меня была стая собак.
Я не могу сказать, где именно, поскольку в городе стоит полная, мертвая тишина. Наверно, если бы у моего дома, который находился на другой окраине города, сейчас кто-нибудь крикнул, я бы услышал его. Поэтому надеюсь, что собаки дрались за те банки с едой, которые я им бросил. Скорее всего, именно то, что я орал посреди сквера, как ненормальный, и привлекло собак.
Но, возможно, собаки были значительно ближе, чем я думал, и сейчас уже шли по моему следу где-то неподалеку. Я решил сойти с улицы и углубиться во двор старого района, пройти за домами до тех самых смотровых башен нового района, там пересечь улицу и быстро бежать к реке. Конечно, если собаки идут по следу, то они просто свернут за мной во двор, но уже достаточно темно, и если бы я просто шел по дороге, они, увидев свет фонаря, быстро бы настигли меня.
Я перешел на бег, жизнь была мне все-таки не очень дорога, но быть съеденным собаками мне не очень-то хотелось. Тут мое внимание привлекло одно здание. Посреди двора, через который я пробегал, стоял маленький продуктовый магазинчик. Это был магазинчик, выросший из палатки с сигаретами, которые на рубеже тысячелетий стояли повсеместно, ассортимент его не сильно расширился с тех пор, но теперь над входом висела гордая табличка «Гастроном».
А привлек меня этот «Гастроном» своей распахнутой настежь входной дверью. У меня сразу возникла идея. Может быть, там есть что-то съестное и трюк с едой для собак сработает еще раз. Хотя, раз дверь так гостеприимно открыта, наверняка мародеры все растащили. Однако, когда я забежал в магазин, моему удивлению не было предела. Несмотря на открытую дверь, которая как бы приглашала всех желающих, все оставалось на своих местах. Как будто сегодня был обычный рабочий день, продавщица сейчас выйдет из подсобки и спросит, чего я желаю. Витрины были заполнены всевозможными едой, выпивкой, сигаретами. На одной витрине даже лежали нетронутыми изрядно испорченные временем фрукты, однако, благодаря тому, что дверь была открыта, здесь было достаточно холодно, запах от них не распространялся, и это меня очень радовало.
Я нашел стеллаж с собачьими консервами, взяв несколько банок, я направился к выходу. Но тут меня заинтересовала витрина с элитными спиртными напитками. Я понимаю, это абсолютно не нормально, да что там, это просто глупо, сейчас надо спасться бегством, а не мародерствовать, но в тот момент у меня в голове видимо что-то сломалось.
Я поставил банки с консервами рядом с кассой. Взяв с кассы полиэтиленовый пакет, я подошел к витрине и локтем выбил стекло. Тут были различные ликеры, виски, несколько сортов рома, какая-то элитная водка. Я без разбора сгреб в пакет какие-то бутылки, схватил с кассы банки с собачьей едой и побежал на улицу.
Я не стал далеко ходить и прямо около входа вскрыл банки и раскидал еду. Собравшись с мыслями, я взял в одну руку посох, в другую пакет с выпивкой и фонарь. Теперь мне поможет только удача. Я шумно выдохнул, как перед прыжком в ледяную воду, и быстро побежал по направлению к реке. Пакет гремел стеклянными бутылками, мне казалось, что грохот стоит на всю улицу. Но почему-то я его не бросал, хотя это было бы весьма разумным действием с моей стороны. Но сегодня все было нелогичным, начиная с самого факта этого похода, продолжая той бесовщиной на аллее и заканчивая тем, что теперь я отказываюсь бросить пакет со спиртным, который может стоить мне жизни. У меня было стойкое ощущение, того что все это шапито – просто дурной сон, и сейчас я проснусь, рядом со мной будет лежать Лина и, поежившись, спросит: «Что случилось?».
Однако я почему-то не просыпался, а продолжал бежать, бежать к реке, к хранилищу, к спасению. Я бежал достаточно быстро, однако, когда я оказался в новом районе, мне вспомнилась та рыжеволосая девушка, что лежит сейчас посреди комнаты в одной из квартир или все-таки не лежит.
Вспомнив о ней, я припустил еще сильнее, как будто она действительно поджидала меня где-нибудь за углом.
И только когда достиг переправы, я позволил себе перейти на шаг. Один раз я слышал лай собак как раз откуда-то со стороны магазина, хотя не уверен. Кажется, они опять затеяли драку из-за еды.
От того что я бежал и тряс пакетом, несколько бутылок разбились, и теперь вокруг меня распространялся смешанный аромат клубники и эвкалипта, не знаю какие напитки могут так пахнуть, но запах был специфический. Позже весь этот поход будет ассоциироваться у меня именно с этим запахом. Вот, казалось бы, сколько всего произошло сегодня, но в момент, когда я вспоминаю о походе, в памяти возникает этот запах.
Почему наш разум всегда цепляется за какие-то мелочи на фоне чего-то важного? Не старается закрепить в памяти все важное событие, а цепляется за какую-то мелкую, абсолютно незаметную деталь? Когда я вспоминаю день нашей с Линой свадьбы, мне в первую очередь вспоминаются отнюдь не клятвы, или сам праздник. Мне вспоминается вид маленькой чахлой березы около ЗАГСа. Почему? Не знаю, но со временем церемония в памяти притупилась, а вид этой березы почему-то сохранился в первозданном виде. Может, разум сохраняет символы. Например, та березка была еле живой, стояла около проезжей части, все время в пыли, и где-то в глубине души я знал, что наш брак столь же жалок. А теперь разум сохранил запах этой безумной смеси алкоголя, как символ того, что весь этот поход просто фарс, желание смешать несмешиваемое. Не уверен. Нет у меня ответа и на этот вопрос. Сегодня, видимо, день вопросов без ответов.
Так, распространяя этот странный запах по округе, я вернулся в убежище. Можно было и не бежать, я вернулся за полтора часа до необходимого времени. Однако ложиться спать у меня желания не было, если я усну хоть на пару минут, все тело потом наполнится тяжелой усталостью, а если не спать, организм еще на какое-то время сохранит работоспособность.
Раз есть, что выпить, то почему бы и нет. Я поставил пакет со спиртным на стол в кухне. Все целые бутылки я доставал и прятал по полкам на кухне, одну из них с виски я поставил на стол, именно из нее я сейчас намеревался пригубить. В пакете остались осколки двух бутылок, тех самых что вместе создавали такой странный аромат. Но сколько не пытался я по этикеткам разглядеть, что же это за напитки разносили такой аромат, ничего не получалось, этикетки сильно потерлись и изорвались, от одной я разглядел только клочок с изображением, кажется, чьих-то рогов, а от другой остался обрывок с надписью, если ее прочитать по-русски, то получится неприличное слово. Так я и не узнаю, чем же так пахло, но сам запах теперь не скоро выветрится из моей памяти.
Я налил себе в кружку виски и сел за стол. Ноги сразу загудели, голову как будто скрутили жгутом, ну вот стоило только присесть, как усталость уже заявила о себе. Я хотел было выпить, но тут жгут на голове начал слабнуть и чем слабее он становился, тем дальше мое сознание отлетало от тела. Так я и уснул, сидя за столом с кружкой виски.
Когда завыла сирена, я сразу побежал в аппаратную, мои предсказания были верны, каждый шаг отзывался тяжестью в ногах, каждая мышца, казалось, была наполнена иглами, и любое движение давалось с трудом, как будто это было не мое, а чье-то чужое тело.
Я, то и дело, чертыхаясь, подключил шланг к емкости и отправился спать в свою комнату, выпивать уже не хотелось.
Чтобы сегодня ни произошло, оно позади, а подумать можно и завтра. Кажется, я устал за сегодня настолько сильно, что уснул раньше, чем моя голова коснулась подушки.