Строки прощания из сгоревшего дневника

М-001А

Василиса

Строки прощания из сгоревшего дневника.

…Думаю, в конце, моя воля не дрогнет. Единственное, что не смогла забрать у меня башня, так это воспоминания о нашем с тобой времени. Я их просто не отдам им! Я пронесу тебя в своей памяти до самого конца…

Записки из дневника

ГЛАВА 1

Время до появления расщелины. Мир процветания магии.

29-й день лета.

…Всё началось со взгляда. С него всегда всё начинается. Место и время не так уж и важны. Тогда мы не думали о таких мелочах. В тот момент, когда наши тела сцепились – всё было неважно: только дыхание и ритм. Ах да, ещё её стоны…

Из дневника

– Если ты решил нас прибить в качестве шутки, то это вообще не смешно! – прорычал один из трёх магов.

Их можно было считать товарищами, не будь одного маленького нюанса. Прибить друг друга они хотели по-настоящему. Чёрные полы их грязных мантий тяжело и глухо ударялись по ботинкам при ходьбе. И не было того мифического ощущения, что фигуры плывут над дорогой к постоялому двору, как это обычно полагалось у тёмных. Также бесформенная мантия вроде должна скрывать сложение их тел, когда была полностью запахнута. Но один из них выделялся даже так! Он был массивным, на голову выше остальных. Этот маг считал, что тело его должно быть натренировано не хуже ума. И он ни разу не скрывал, что ощущал некое превосходство над остальными щуплыми коллегами.

– Жалость-то какая! – язвительно-сладко проговорил он. Отчего даже под тенью капюшона «товарищи» ощутили его вредный оскал. – Я так старался «спасти» вас на возведённом алтаре. Но так и не смог до вас добраться…

– Сучоныш! – прорычала самая маленькая фигура. – Ты сидел на бревне и просто лыбился, смотря в нашу сторону.

– Я не просто смотрел! – Он снял свой капюшон, и рубиновые глаза въелись в маленькую фигуру. – Я переживал! – наигранно-мягко произнёс он. – Переживал всем сердцем, что алтарю не достанется жертва. И, как видно, не зря! – Он разочарованно тряхнул головой, и чёрные волосы упали на глаза.

– Тебя суд ждёт, как только мы вернёмся в башню! – прорычал мелкий маг и, открыв дверь придорожного дома, вошёл внутрь.

Мужчина молча замедлился, чтобы отделиться от своих двух голубков, подумывая, какие могут случиться несчастные случаи с ними, пока те со скоростью вихря брали у владельца заведения свободные номера. Мужчина успел определиться, в какую именно бездну он их отправит, а башне скажет, что те потерялись! Да, именно потерялись! И он ни сном ни духом не знает, где они. Могут посмотреть в его честные и невинные глаза. Так, оскалившись от своих же мыслей, маг с выдохом прошёл вглубь шумного заведения.

…В такие дни я уставал как переработавший вол, и моему телу и душе требовалась разрядка…

Из дневника

Усевшись в углу, мужчина облокотился спиной о стену, в ожидании разносчицы. Лопатки ощутили твёрдость и отрешённость дерева, прямо под стать его нынешнему настроению. Из нервной задумчивости его вырвал лёгкий и звонкий смех, и глаза сразу открылись, отыскав его источник. Хрупкие женщины в таких гадюшниках бывают редко. Только если та не была магом или святой…

…Да кто её знает, кем она тогда была! Я лишь видел маленькое хрупкое создание. Даже её белые волосы не породили во мне ни грамма сомнений насчёт её персоны. Я встречал уйму, прорву людей с таким цветом…

Из дневника

Мужчина смотрел на хрупкое создание, почти не моргая. Естественный голод уступил другому желанию. Приём пищи стал уж слишком не важным в этот момент. И эта жажда опустилась ниже, поднимая стойкое вожделение.

…Мой взгляд трудно игнорировать. Но она, видимо, пыталась до последнего, и меня это, признаться, веселило. Она сидела в компании с эльфами. Премерзкая раса, на мой взгляд. Хотя не буду утаивать: мне кажется, любая раса – премерзкая. Но женщина не имела по внешним признакам с ними родства. Зачем она была там? Мне оставалось только гадать. Но она вела себя расслабленно, словно привыкла быть в таких убогих местах. Её плечи забавно тряслись при смехе. Это я приметил сразу! Но не помню, чтоб у эльфов была хоть капля чувства юмора. Хотя, судя по суровым минам, веселилась одна она…

Из дневника

Мужчина, не уставая, ласкал своим взглядом её талию. Было приятно догадываться, что сейчас на ней нет корсета. Пояс из тонкой выделанной кожи хорошо выполнял функцию поддержки женским формам.

Подняв глаза на её белую головку, он встретился с суровым фиалковым взглядом. Нескрываемое негодование сверлило мужчину в упор, отчего его губы растянулись в улыбке сами собой.

…Не знаю, как я выглядел в её очах. Но то, что она не дрогнула, увидев мои рубиновые глаза, подстёгивало подразнить её. Либо она была несведуща, кто такие тёмные, либо чересчур смелой женщиной. Но сколько бы я ни встречал таких храбрых, в их глубине всегда таились страх и опасение, что мной ощущалось весьма остро. А эта хотела просто сжечь меня на месте своим взглядом и веником не подметать после, само растопчется…

Из дневника

Женщина поняла, что в гляделки мужчина может играть очень долго, и встала сама. По мере её приближения улыбка мага становилась всё шире. А когда она подошла и посмотрела с презрением сверху вниз…

– Вау! – только и смог выдавить он с придыханием.

От неё он не чувствовал ни капли страха и сомнения. Такое он ощущал впервые, и в груди странно царапалось, пытаясь вырваться наружу. Краем мозга маг успел слегка испугаться, не подцепил ли в последнее время болотного паразита, что паразитировал в теле человека, а во взрослом состоянии выбирался, оставляя за собой дырень и мёртвое питательное тело. Но тут же успокоился, понимая, что он подцепить ничего не мог. Да и ощущения были неболезненные, скорее нетерпеливые.

Услышав «высказывание», её взгляд изменился: из призрения перетёк в удивление. Отчего мужчина не выдержал и засмеялся.

– Ты больной? – спросила она, не дожидаясь, пока просмеются.

Девушка стояла очень близко к мужчине. Она без страха находилась у него между ног, почти упираясь в стул. Мужчине не понравилось такое большое расстояние друг от друга, и, поднявшись, он сел ровно. Его взгляд оказался в сантиметре от её рёбер, которые ровно вздымались при дыхании и говорили, что состояние хозяйки невозбуждённое. Мужчина улыбнулся.

«Пока!»

– Стоит ли подходить к мужчине так близко?

Маг сжал свои ноги, и женщина оказалась в них, как в тисках. Он позволил себе медленно провести своей рукой по её талии. Его всегда удивляло, насколько женщины были мягкими. Даже если у них есть немного мышц, их всё равно приятно щупать.

– Стоит ли так пристально кого-то рассматривать? – не осталась она в долгу, при этом не дрогнув от прикосновений.

– Видимо, мы и так уже переделали всё, что не стоит, – тихо сказал он, но был полностью уверен, что она услышала. – Ты не устала?

Мужчина медленно водил рукой с её талии до живота, наслаждаясь своими ощущениями женского тела, пока та молчала и раздумывала. Кожаный пояс немного смущал, маги такое не носят. Но девушка явно была им, мышцы от тренировок и боёв не настолько огрубели, чтобы называть её воином. Мужчина ожидающе поднял свой взор. Изгиб груди приятно перекрывал ему часть её лица, и он силой воли сдерживал себя. А она смотрела на него сверху задумчиво, ощущая мягкое поглаживание на своём животе.

Женщина посмотрела перед собой на стену и рукой почесала подбородок. Это движение являлось у неё скорей машинальным – как вредная привычка, когда думает. Чтобы подстегнуть её к правильному решению, мужчина провёл своей рукой по ягодицам женщины и подтолкнул к себе, при этом второй схватил её свободную руку и положил на свою грудь. Он никогда не сомневался в своих мышцах, они всегда были весомым аргументом даже в таких решениях. Наконец она снова посмотрела в его выжидающий взгляд и произнесла уже более низким и тихим голосом.

– Возможно, я и устала за сегодня. Отнесёшь меня в комнату? – улыбнулась она.

…Эта улыбка меня притянула. Я плавно и быстро поднялся параллельно её телу и слегка прикоснулся к её губам своими. Подхватив за ягодицы, притянул к себе. Её ноги обхватили мои бёдра и крепко прижались. Я почувствовал желание ещё при лёгком поцелуе. А когда она сама облизала мои губы, я еле поднялся по лестнице, с каждым мигом пьянея и одурманиваясь после прикосновений…

Из дневника

Как в бреду, добравшись до её комнаты, мужчина повалил женщину на кровать. А после, когда его колено коснулось простыней, мысли улетучились, оставляя только первобытное желание. Открыв глаза, женщина увидела, как мужчина снимает свою рубашку. Это движение вышло у него быстрым, но она успела рассмотреть выпирающие мышцы под кожей. Она коснулась его твёрдой груди, и мужчина своим телом прижал её к матрасу. Его губы коснулись шеи и словно поедали кожу. После каждого такого прикосновения женщина ощущала жар. Дышать становилось тяжелей, и низ живота щекотала лёгкая истома желания. Она нетерпеливо поводила бёдрами по его выступающей поверхности, ещё больше раззадоривая его. В ухо рыкнули, сильнее прижав к постели, при этом прикусив кожу на шее. После он провёл своим языком по оставленным отметинам, медленно лаская и спускаясь ниже. Эта наигранная неспешность сводила с ума. Ведь каждое его прикосновение глухим нетерпеливым эхом отдавалось внизу. Она желала получить его как можно быстрей! А он дразняще медленно вернулся к её губам и языком проник внутрь, любопытно изучая и пробуя на вкус. Женщина ответила, наслаждаясь ощущениями. И с каждым нетрепливым движением становилось влажно, горячо. Отчего бёдра сами собой тёрлись об него, а в ответ он всё время издавал гортанное рычание.

Женщина ощутила лёгкое копошение на пояснице и поняла, что он возится со шнуровкой пояса. Она прогнулась, давая для его рук больше пространства, и шнуровка заметно быстро поддавалась. Подцепив её рубаху, он стянул эту ненужную ткань вместе с поясом через голову, на мгновение прервав поцелуй. Как только её избавили от верхней одежды, они тут же вернулись к уже привычному занятию: исследованию друг друга. На груди она ощутила сильную хватку, и женщина поняла, что оказалась в тисках, когда вторая рука тугой лозой спустилась и крепко сжалась на ягодице. Он рефлекторно толкнул своими бёдрами, и она приглушённо застонала ему в рот, обиженно прикусив губу. Ей казалось, что он специально долго тянул. Иначе она не могла объяснить, почему они вдвоём ещё в штанах.

Мужчина осознал, что на пределе после второго толчка и нетерпеливо спустился до её живота, осыпая поцелуями бархатистую кожу. Сдерживающие этих двоих штаны мужчина ловко стянул сначала с неё, на время руками задержавшись на внутренней стороне бёдер и словно случайно коснувшись её естества, а потом с себя. Женщина податливо раздвинула ноги, почувствовав сильную, раздвигающую хватку мужчины. Его горячие губы дразняще поднимались, оставляя после обжигающее ощущение.

Мужчина языком дразнил соски женщины, ощущая невыносимую пульсацию в своей плоти. Больше не в силах ждать, он коснулся её начала и медленно, наслаждаясь, вошёл. Она застонала, выгибаясь под ним. Зудящее ощущение ожидания проходило, наполняясь его плотью, и с каждым движением хотелось больше и сильней. Дыхание участилось, с каждым новым толчком из уст непроизвольно срывались стоны. В этот момент у них был особый язык. Мужчина по натянутым и напряжённым мышцам женщины понимал, что надо ускориться. И когда он это сделал, ощутил собственный пик напряжения. Её «начало» будораживающе затягивало естество мужчины, словно не хотело отпускать, и говорило: «глубже, сильней». Бёдра женщины двигались навстречу, пытаясь как можно скорее наполниться им до отказа, а руки царапали спину, ощущая напряжение и желание быть более единым. Отчего мужчина сам, не переставая, кусал и целовал её в ответ. И в тот момент, когда тела достигли пика, мышцы резко содрогнулись и расслабились, оставляя сбитое дыхание и приятную пульсирующую разряженность.

Мужчина вышел из неё, и семя вытекло наружу. Женщина довольно замычала. Приятная слабость накрыла тело, и, в общем, она почувствовала, что довольна миром. А мужчина заглушил её стон в своём поцелуе, ощущая повторную пульсацию члена.

…В эту ночь мы оба достигали пика наслаждения четыре раза, прежде чем отключились. А потом, когда рассвет только желал показаться, я покинул её комнату и этот трактир, напоследок сделав то, чего я никогда не делал – поцеловал женщину на прощание…

Из дневника

ГЛАВА 2

После образования расщелины. Мир священной магии и рыцарства.

Поместье Белого ордена возле Нижней границы больше всего походит на крепость, по сравнению с другими тремя орденами. Также по сравнению с другими: носит в себе больше практичности, чем красоту. Грубые, надёжные стены вставали в три ряда, и последняя уходила лабиринтом до поместья. Ведь Нижний край особенный! Здесь каждый день ведётся осадочное положение, а рыцари готовы к сражениям в любое время и в любом состоянии. Только этот край прилегает к расщелине, из которой постоянно ползут монстры. Каждую неделю доблестные отряды Белого ордена сменяют друг друга с зачисткой вне стен далеко в лесу.

С многолетним напряжением духа и тела рыцари Белого ордена научились относиться к жизни и смерти куда проще, чем рыцари из других орденов. Белые знали, что у них мало времени для веселья, и поэтому получали свои нотки удовольствия в любой удобный момент.

– О! Смотри, ещё один! – указал мужчина на сторожевой стене вглубь леса.

День приближался к вечеру, и жар долгого дня понемногу начинал спадать.

– Ща, попадём! – Второй, правда, не видел того, в кого нужно попадать, но своему другу верил безоговорочно. Там точно что-то есть!

В такие жаркие дни обычная норма выпитого, при котором вроде должен оставаться рассудок и небольшая координация, теряла свою точность. И троих смотрящих на стене развезло быстрей, чем те планировали. Настолько, что на штормивших ногах били только двое из них, а третий просто лежал рядом в отключке. Он сторожил по-своему. Или, как говорили многие: просто закрыл глаза подумать.

– Опять стая возле стены крутится, – проговорил первый, пытаясь развязать свой пьяный язык.

– Ща, попадём! – повторил его приятель, целясь.

Его тёмные волосы растрёпано лежали на голове неделями, и ему, в общем-то, было нормально. Он пытался поймать стену ногами, пока та змеёй постоянно уворачивалась и хотела уронить караульного с себя. Но рыцарь не служил бы Белому ордену, если бы обращал на это внимание. Мужчина «попадёт» в любую цель и с закрытыми глазами.

Его друг и товарищ также пытался удержаться на стене, но в отличие от тёмненького видел чуть лучше и, узрев, что собрат стоит к лесу задом и целится кирпичом в поместье, молча повернул того к лесу передом.

– Ща, попадём! – повторил тот, своим тазом пытаясь найти центр тяжести, но вместо этого у него получалось некое подобие ламбады.

Товарищ откорректировал его замах руки и махнул в сторону леса.

– Пли! – сказал он гордо.

Кирпичемётчик наконец совершил свой взмах руки, которая успела онеметь, слишком долго находясь запрокинутой за головой. Кирпичу можно отдать должное! В этот раз он не попал по голове метателю, как сделал это с третьим, который из-за этого и сдал свою позицию второму, а упал на выступ к остальным в горке недалеко от метателя и на этом успокоился. Но мужчины сосредоточенно уставились вдаль. Они верили в свои силы и были убеждены, что кирпич улетел далеко за горизонт, с невидимой для глаза скоростью.

– Н-ц! Блин! Далеко полетел! – сокрушался караульщик, который направлял своего друга.

– Опять за горизонт, аж не видно! – качнулся и проговорил второй товарищ.

– Ты силу-то поубавь! – поостерёг того друг-наводильщик. – А то мы все кирпичи в расщелину перекидаем. А вдруг в своих попадём?

Метатель с шумом в себя вдохнул.

– Да-да-да. Ты прав! Надеюсь, мы своих не поприбивали.

– Давай ещё попробуем, в этот раз ваще силу не прикладывай!

Метатель кивнул, чуть не упав от резкой смены горизонтальности, но всё же, устояв, взял заготовленный кирпич – тот же, что кидал и до этого. Замахнувшись, стена снова резко начала двигаться, и караульщик качнулся назад, выпуская кирпич из рук. Инерция равновесия всё же погнала славного рыцаря вперёд, так как груз за спиной исчез, а мужчина сделал замах. В такие моменты маленькие преграды пропадали – алкаш упал за стену. Товарищ смотрел на «полёт» кирпича и не заметил капитуляции своего друга.

– Опять за горизонт! – тихо пролепетал он, прищуриваясь и пытаясь рассмотреть, в какие дали мог упасть кирпич.

Но падение товарища заметил третий караульный, который успел прийти в себя и разлепил один фиалковый глаз. Точнее, это была караульная. Элиан являлась единственной девушкой в этом доме на границе с чудищами. Хоть восставшее создание и было девушкой, это не означало, что она – леди, как полагалось в других домах. Не-ет! Она была рыцарем от мозга костей! Могла перепить половину отряда, а с другой вместе с перепитыми подраться чисто для интереса. Накостылять любой твари в лесу и отобрать у него все зубы, а потом сказать, что тот сам упал и челюстью о камень стукнулся.

– За альянс! – выкрикнув, она сиганула со стены.

И теперь вместо одного отбитого, далеко внизу рядышком стонал и второй. Альянс быстро пал, так и не успев изобрести парашют. А копчик и отбитая спина болеть будут месяц, и целительная магия не сработает. Этот быстрый полёт стрижа успел узреть глава Ордена и по совместительству дядя Элиан. Орин ле Брок смотрел вниз, наблюдая за стонущими, но всё ещё рвущимися в бой, теперь уже со стеной, ребятами. Те, сидя, хоть не доставали руками и ногами, но оплёвывали и морально унижали каменное изваяние. Как понял глава по невнятному оскорблению, та встала не там, где надо.

Мужчина смотрел на свою пьяную «кровинушку» и понимал, что перед тем как пустить её на бал во дворец, что-то надо сделать. Что именно, Орин не знал, по его мнению, деточка была здорова и довольна жизнью, а значит – нормально! Но где-то глубоко в душе он понимал, что-то не так. Наблюдая, как «леди» Белого дома «облюбовала» ближайший кустарник, при этом сказав: «Так тебе и надо!», глава почесал голову.

«Стоит собрать небольшой совет…» – подумал он, понимая, что сам не увидит проблему. Его дитятко же идеально!

Собрание по поводу приглашения на бал от самого императора смогло состояться только через день к вечеру.

Элиан, как главная виновница событий, сидела напротив пятерых рослых мужчин. Это были все свободные, а главное – стоящие на ногах рыцари, что нашлись в доме. Как и полагалось рыцарям, сидели они, включая саму Элиан, с широко расставленными ногами, почти лежали на стульях, и казалось, что вот-вот сползут желешкой на пол. Такая поза немощности была ещё и оплодом отходников. Чай пили они все с сёрпаньем, что, по идее, приглушало головную боль. А то, что в самом чае была спиртовая добавка, так в Белом ордене такая добавка везде!

– А мне обязательно идти? – после пятого сёрпа спросила наконец Элиан. Её ещё утром дядя оповестил о предстоящем событии. Но так как у неё болела голова, поняла она только то, что придётся посетить столицу.

Смотрящие кто куда мужчины наконец сфокусировали свои взгляды на ней и, кажется, вспомнили, зачем сюда явились.

Орин среди всех был самым вменяемым и похожим на человека. Как он это делал, никто не знал. Хотя эту спиртовую добавку тот употреблял вместо воды, чая, супа и десерта. Ходят легенды, что глава даже мылся в ней и из ванны не выходил, пока не выпивал всё.

– Лин, – начал её дядя, – испокон веков императорская семья выбирает себе жён среди четырёх дочерей четырёх орденов. Четыре невесты вступают во дворец и спустя три недели одна из них станет императрицей.

– Это наша Лин может стать императрицей? – спросил один из мужчин, он пришёл сюда просто чай с добавками попить. А тут такое!

– Хана империи… – меланхолично проговорил его сосед.

– Подождите! – спохватился третий мужчина. Он был крупнее остальных и являлся командиром третьего отряда. – Лин! Так ты не парень?!

Девушка задумалась, а потом на всякий случай оттянула свои штаны, заглянув внутрь. Цокнув, что так и не увидела важный элемент для парней, произнесла.

– Вроде пока нет! – ответила она на полном серьёзе, сёрпанув со своей чашки целебный чай. После каждого глотка голова становилась всё ясней, и, кажется, к концу дня она может стать кем угодно.

– Но Лин из побочной ветви рода! – напомнил рыцарь, который говорил о крахе империи.

– Она мне как дочь и имеет полные права как благородная дочь Белого дома.

– Подождите! – снова озадаченно вмешался командир третьего отряда. – У тебя есть родственники? – Он ещё не смирился, что Лин – девушка, а тут, оказывается, у главы родственники есть!

– Ты бы пить завязывал! – не сдержался его товарищ. – У главы младший брат в столице и три племянника. Лин – племянница.

– Да ладно! – выпал в осадок командир.

– Бальтор! Может, тебе отпуск взять? – взволнованно спросил Орин. – Что-то ты меня беспокоишь!

– Ой, да ладно тебе! Мне в поход через два дня выходить. Просто удивило, что у тебя племянница есть.

– А ещё ты думал, что Лин – парень! – подметил рядом сидящий.

– Она ребёнком в моём отряде тренировалась! Я думал, что это щуплый паренёк! Да и с походов постоянно трофеи больше остальных приносит.

– А то, что у этого паренька грудь расти начала, тебя не смутило?

– Да чё ты ко мне пристал? Тренировался хорошо, я откуда знаю! – рыкнул в ответ Бальтор.

– Харе бузить на Бальтора! – Элиан громко высморкалась и издала какой-то крякающий звук при вдохе. – Мы собрались здесь по поводу моего приглашения на бал, – шмыгнула она.

Со спины стукнула дверь, и в помещение зашёл большой белый зверь. Рост животного доходил Лин почти до груди, ну а в ширину был слегка мощнее девушки. Морда походила на волчью, за исключением того, что могла растягиваться неестественно широко, обнажая клыки в несколько рядов. Лишь за такую особенность его с точностью можно назвать монстром. И даже можно закрыть глаза на длинный змеиный хвост с острым ядовитым шипом на конце и цепкие сильные лапы с пятью когтями, благодаря которым этот зверь мог лазить где угодно. Из-за него по всему поместью можно отыскать царапины, которые были даже на потолке. Монстр же вальяжной походкой прошёл мимо всех, рявкнув Лин.

– И тебе привет, Риччи, – ответила она спокойно. А рыцари молча проводили этого монстра до окна, в которое он сиганул и пропал.

Как они пустили это чудище в поместье, никто так и не понял. Просто в один момент ребёнок принёс худую собачку и сказал, что будет её растить. Никто даже не представлял, что из того задохлика вырастит это!

– А нельзя сделать вид, что письмо потерялось? – спросил один из рыцарей, выходя из прострации.

– Не выйдет! – ответил Орин. – Посыльный всё ещё здесь, лично передал письмо и ожидает ответа.

– Так давайте посыльного за стену кинем и притворимся, что не слышим его крики.

– Можем оглушить перед этим, и криков не будет.

– Да ты гений!

– Господа! – обратился ко всем Орин. – Хочу напомнить, что все вы рыцари! А они служат для защиты людей, а не скармливают монстрам. Хотя это иногда и впрямь вариант.

– Так мы и пытаемся людей защитить!

– Проще скормить тварям одного посыльного, чем за месяц перевоспитать Ето!

В подтверждение слов рыцаря «Ето» смачно срыгнуло и глубоко вздохнуло от перепития чаем.

– Ща поссу и вернусь! – без стеснения сказало «Ето» и ушло за дверь, оставляя мужчин в глубоких раздумьях.

– Может, правда, от посыльного избавимся? Пустим в его комнату Риччи. Он там дела сделает, остатки закопаем. Короне скажем, мол: «Пал смертью храбрых, сами видели! А как монстр в поместье залез? Не знаем!»

– О-ох! – тяжко вздохнул Орин. – Кто на балах был в последний раз?

– Я в восемь лет, но это не считается!

– Все дамы ходят в платьях. Натянем одно на неё, и можно считать, что дело сделано!

– А ты голова!

– Вы думаете, согласится?

– Так и сделаем. Пойду скажу, что сегодня с «невестой» выдвигаются. – Орин встал и медленно пошёл к двери. – Ваша задача – поймать эту самую «невесту» и выделить ей свободных рыцарей! – досказал он и пошёл к посыльному.

– Да, с рыцарями проблемка будет. Есть у кого-нибудь свободные? – спросил Бальтор.

– Надо по отрядам побегать.

– Ну это на вас, а я к Илене, – порешил Бальтор и, с трудом поднявшись, кряхтя и напевая, поплёлся прочь. – Там и встретимся! – муркнул он.

– Значит, платья на нём. Остались рыцари. Пошли!

И рыцари быстро разбрелись по дому.

Орин мягко ступал по коридору своего поместья в направлении, где оставил посыльного. Возможно, и лучше, что Элиан уедет в столицу, девушке в этой крепости делать нечего. Неправильно, что юная особа больше интересуется мечами и меряется шрамами с мужчинами. Да ещё и монстра в качестве питомца держит. Орин остановился перед единственным портретом в этом коридоре.

С него улыбалась молодая женщина. Рыжие волосы собраны в лёгкий пучок, и добрый, медовый взгляд улыбался с этого полотна. Её улыбка была такой же, как помнил мужчина.

– Привет, Лалин, – грустно улыбнулся Орин ей в ответ. – Давно я с тобой не здоровался! Представляешь, Лин уже настолько выросла, что стала невестой кронпринца. Она сильная девочка, добрая. Думаю, вы бы подружились.

Мужчина представил, как в солнечный день Элиан и Лалин вместе пьют чай и заливисто смеются. Сердце больно кольнуло, и Орин сжал зубы до хруста. Теперь это несбыточная мечта. Мужчина молча отвернулся от портрета и тучей пошёл дальше. Элиан он защитит, неважно от кого: люди, монстры. Главное – счастье ребёнка – так всегда говорила Лалин.

– Главное – счастье… – тихо проговорил Орин, открывая дверь.

– Так вы решили, что ответите императору? – тут же спросил посыльный.

Жёлтый камзол того олицетворял солнце, добрую весть императора. И неважно, что именно говорилось в письме, если это от самого светила, то любые вести «добрые».

– Сегодня вечером леди Элиан Брок отправляется с вами.

– А?! – не ожидал гонец такого ответа. Посыльный ждал лишь письма, а не живой посылки. – Но, г-господин.

– Так как путь от нашей крепости значительно дольше, если выехать сегодня, то невеста успеет вовремя.

– Я признаю, что немного задержался с приездом за ответом.

– Вот и договорились, – поставил точку Орин. – Через три часа готовьтесь отправиться в путь. Карета будет ждать вас у входа.

Глава Белого дома даже не присаживался, сказав это, он развернулся и направился к казначею. Надо сделать так, чтобы, находясь в столице, Элиан ни в чём не нуждалась. А зная, что его кровинушка любит повеселиться, стоит включить побольше карманных.

Три часа пролетели незаметно, гонец смог даже прикорнуть пару часиков. И пока добирался до кареты, был слегка сонным. Он за свою жизнь успел побывать во всех четырёх домах по несколько раз и мог почувствовать разницу невооружённым взглядом. Как минимум эта крепость отличалась от остальных тем, что в ней было минимальное количество прислуги. Лишь только для того, чтоб жилые помещения полностью не заросли пылью. За все пребывания в этом доме мужчина видел всего лишь парочку горничных. Для любого, кто вырос во дворце, считалось такое количество прислуги знаком бедности. А то, что гостей не принимали и не провожали, в высшем свете считалось неуважением. Когда гонец был здесь в прошлом году впервые, именно так он и подумал. Да что таить! Даже сейчас он считал странным, что в сопровождении к карете Белый дом выделяет только кучера. Задержавшись ненадолго у одиночной кареты, посыльный вздохнул, кивнул слишком уж улыбчивому кучеру и сел внутрь. К этому вроде как привыкаешь…

До города от крепости час пути. Сонный посыльный смог-таки доспать, даже под противный голос поющего мужичка. Открыл глаза он только от резкой остановки. Проморгавшись, гонец хотел выйти и узнать причину остановки. Но дверь открыть он не успел, кто-то опередил его, и внутрь кареты закинули девушку. Та грохнулась на пол и тут же завозилась червяком, пытаясь высвободиться от пут. Гонец от шока как встал, так и присел с открытым ртом на место. А карета, как только закрылась дверь, тронулась, и мужчина понял, что они отправились в путь. Посыльный сидел вытянутой струной и не мог пошевелиться, пока в ногах ворочался человек. Мужчина смутно распознал в ней мисс Элиан. Если бы не фиалковые глаза и белые волосы, то замотанного в верёвку человека гонец не узнал бы. Девушка мычала и ворочалась с час, а потом резко замолкла и застыла. Кокон из верёвок перестал дёргаться, и мужчина вовсе растерялся. Что делать, он не знал. Было ощущение, что Белый дом от неё избавился и теперь это проблема дворца. Не зря мужчине казалось, что, когда они уезжали из города, вслед им гоготали. Поэтому развязать девушку он всё-таки не решился и всячески делал вид, что этого червя под ногами – нет. Почему-то даже смотреть в ту сторону было страшно.

Наконец, когда уже стемнело, карета застыла. Открылась дверь, и гонец зомбировано вышел на свежий воздух. Он уже не понимал, в какой момент внутри кареты стало душно и воняло так, что открытые окна не спасали. Девушка мстила почти молча, но, кажется, выжимала из себя всё, что могла. Что она такого ела, благодаря чему залпов хватило до вечера?

Темноволосый рыцарь проводил гонца взглядом. Тот, растрёпанный, молча сделал в поле пять шагов и упал. И до него наконец дошло почему. Амбре из кареты вышло проветриться. Да так, что глаза рыцаря заслезились!

– Бля, Лин! Твои протесты просто забойные! – помахал он перед своим лицом ладонью и пытался проморгать этот запах с глаз.

Услышав задавленный гогот из-под завязи каната, рыцарь закрыл дверь, подумав, что неплохо бы Лин промариноваться там самой.

– Картер! Ну что? – позвал второй рыцарь.

– Пусть отдохнёт, – улыбнулся он ему.

Гонец наконец смог надышаться. Он вновь чувствовал запахи: свежий вечерний воздух с примесью прохлады и травы приятно щекотал ноздри. Со спины донёсся запах жареного мяса, и желудок тоже очухался от комы. Мужчина приподнялся на своих руках. Костёр недалеко освещал поляну, своим оранжевым светом разгоняя темноту. Обернувшись, он снова впал в осадок. Два рыцаря? Их сопровождают всего два рыцаря, кучер и девушка?

Посыльному захотелось плакать. Он ненавидел Белый орден! Ненавидел традицию, о сопровождении принцессы. Он всего лишь посыльный! Почему его никто не слушает?

– О, господин гонец, вы очухались? Вовремя! Как раз к ужину! – радостно проговорил Картер. – Пойди выпусти госпожу! – пнул он соседа.

– Сам иди! – тут же огрызнулся второй рыцарь.

– Ну не-е, я не пойду! – хмыкнул этот рыцарь.

– Давай кучера пошлём! Его не жалко, – подал его друг хорошую идею.