Quotes from 'Любовь твоя стала ядом'

понимаешь, что нравишься мне? – Имран делает шаг в мою сторону и берёт за руку.

зрачков и взрываются в них на миллионы частиц. Теперь я понимаю, что значит

вскрыть ему грудь, достать его чёрное, прогнившее сердце и растоптать его

Ты и правда дочь Давуда Сарпа и этой женщины? – он

, – рассмеявшись, закончила она. Последовав её совету, я прикрыла глаза и подумала, чего

всем этим, – говорит она, кладя руку мне на плечо. – Софи, расскажи мне, что с Арланом? Почему он тут, чем он болен? – набрасываюсь на неё с вопросами

оно не умеет притворяться, – продолжает он, вырисовывая языком круги на шее. – Пожалуйста, – мой голос звучит так жалко и умоляюще, что я не узнаю его, – Отпустите. – Ты же знаешь, как меня зовут? – он не спрашивает, а утверждает, поднимаясь губами по шее вверх к уху. – Попробуй попросить ещё раз, назвав меня по имени. Рука на груди сжимает сильнее, причиняя сладкую, мучительную боль. – Харун, – вырывается стоном на выдохе. Хватаю ртом воздух, когда он снова

задумчивым видом. Пока лифт плавно едет вниз, я украдкой смотрю

цвета. Его часто меняющиеся цветные шарфы на шее всегда идеально подобраны и подчеркивают

уборной для персонала я одна, и моего безумства никто не видит. Открыв кран с холодной водой, начинаю лихорадочно умываться, но лицо продолжает пылать огнём. Дверь позади меня открывается, я смотрю в зеркало и вижу, как в уборную заглядывает Туба. – Диана, ты тут