Quotes from 'Перстень Лёвеншёльдов'

колебался. Он никак не мог поверить, что она совершенно покорилась ему. – Но тебе придется позволить мне идти своим путем. – Ты будешь истинным пастырем, Карл-Артур

какую ни на есть пользу цветущей земле Божьей. Почему ты сразу же не явился ко мне, я бы все уладила? Да, теперь, верно, ты ждешь великой чести от того, что тебя завернут в саван, положат на смертную солому и назовут прекрасным трупом?! Нищий сидел спокойно, почти улыбаясь

жить? Он трепетал пред ее силой. И все-таки он был столь близок к покою вечных лесов. Она начала битву за его жизнь, сказав, что дочке пастора из Брубю вернули санки и мешок с мукой. И что у нее, майорши, есть для него, как и для многих других бездомных бедняг

среда ее детства, проведенного в одной из самых живописных областей Центральной Швеции

поднимался нищий. Одет он был в ужасающие лохмотья, а башмаки его были до того изношены, что

силы жить. Под стать благородным кавалерам прекрасные вермландские дамы – графиня Элисабет, Эбба Дона, Марианна Синклер и Маргарета Сельсинг – «майорша из Экебю». Это им, женщинам минувших лет, поет гимн, поэтизируя их, Лагерлёф. Критики, и в первую очередь Брандес, отмечали особенность мира, изображенного в романе «Сага о Йёсте Берлинге». «Все люди здесь заняты

обрести покой в могиле. Экономка была особа

же! Ведь ей не удались описания Смоланда, Вестеръётланда и Халланда!

дома. Мысленно она видела уже конец своей веселой жизни с празднествами

злодеяния любви, и могла порассказать о них. Она дивилась тому, что любовь еще осмеливается появляться на земле, не страшась жалоб покинутых, проклятий тех, кого она сделала преступниками, стенаний тех, кто томится в ее окаянных оковах. Она дивилась тому, что крылья несут любовь так легко и свободно, что она еще не рухнула в преисподнюю