Read the book: «Опасная близость»

Глава 1

Глава 1 Леонид

Смотрел на город из окна своего кабинета и думал, что он похож на огромную опухоль. Разрастается, поглощает все вокруг и никогда не останавливается. Как жаль, что против этого нет химиотерапии.

Год отсутствия не изменил ничего – те же серые коробки зданий, те же уродливые дорожные развязки, те же муравьи-люди. И тот же привкус дерьма во рту при мысли о предательстве.

Офис встретил меня безупречной чистотой и сдержанной роскошью. Ничего лишнего: темное дерево, кожа, металл. Холдинг «Щит» – мое детище, компания, которую я создал с нуля десять лет назад. Двадцать семь офисов по всей России, больше трех тысяч сотрудников, годовой оборот в миллиарды. И все это едва не пошло прахом из-за одного человека, которого я считал другом.

На столе лежала папка с отчетами, которые я просматривал ночью. Увлекательное чтение, если тебе нравятся триллеры про корпоративную измену.

«Год в отсутствие основателя: как просрать успешный бизнес за 365 дней». Бестселлер, мать его.

Интерком на столе ожил голосом секретарши:

– Леонид Викторович, все собрались в конференц-зале. Начинать через пять минут, как вы просили.

Новая секретарша. Светлана. Или Анна? Кажется, все-таки Анна. Прежняя, Маргарита Степановна, вышла на пенсию – единственный человек, о чьем присутствии я искренне сожалел. Она держала приемную как генерал фронт: ни одного шпиона не пропустила бы.

– Иду, – ответил коротко.

Машинально поправил ворот рубашки и бросил взгляд в зеркало. Шрам на правой скуле почти незаметен, но я-то знал, что он там. Напоминание о том, как я чуть не сдох от руки человека, которому доверял. Тридцать девять лет, а ощущение, будто все девяносто. В глазах застыл холод, который не растопило даже майское солнце.

За год, что жил в тайге уже и забыл как выглядит этот шрам, отпустил там бороду, зарос, мать постоянно ругалась. Ну, ничего, вот и она дождалась того, что я вернулся к людям.

Доверие – это яд замедленного действия. И для меня он почти сработал.

В конференц-зале пахло страхом и дорогим одеколоном. Двенадцать руководителей направлений холдинга «Щит» сидели за длинным столом, как на Тайной вечере. Только я точно знал, что Иуды среди них минимум двое.

– Добрый день, – сказал, занимая место во главе стола. – Начнем без лирики. Я ознакомился с отчетами за год. Результаты… неудовлетворительные.

Как прогнивший труп на солнце.

– За последний год мы потеряли три ключевых контракта. Выручка упала на восемнадцать процентов. Текучка кадров в оперативных подразделениях зашкаливает. Кто-нибудь хочет объяснить, какого черта здесь происходило?

Мертвая тишина. Переглядываются, как школьники, застигнутые за курением в туалете. Наконец Демидов, финансовый директор, прокашлялся:

– Леонид Викторович, после вашего… отъезда возникли определенные сложности. Северов, которого вы оставили за главного, проводил рискованную политику. Многие решения принимались без должного анализа.

Северов. Глеб Северов. Мой заместитель, друг семьи, шафер на моей свадьбе. Человек, который спланировал мое убийство с той же тщательностью, с какой выбирал себе галстуки.

– Где сейчас Северов? – спросил я, хотя прекрасно знал ответ.

– Покинул компанию семь месяцев назад, – Демидов избегал смотреть мне в глаза. – По официальной версии – по состоянию здоровья.

По неофициальной – сбежал с деньгами клиентов и моей женой на какой-нибудь тропический остров. «Здоровье» у него, видите ли, пошатнулось. Жаль, что не голова.

– Вы заметили его махинации слишком поздно, – я посмотрел на Демидова в упор. – Это ваша работа – контролировать финансовые потоки.

– Мы пытались вас предупредить, – вмешался Кравцов, начальник службы безопасности, крепкий мужик с армейским прошлым. – Но вы были недоступны, а Северов имел все полномочия…

– Хватит! – я ударил ладонью по столу. Все подпрыгнули, как по команде. Забавно, как этот простой жест превращает совещание в допрос. – Я не собираюсь слушать оправдания. Факт в том, что за год моего отсутствия компания покатилась под откос. И каждый из вас несет за это ответственность.

Я включил проектор и вывел на экран график падения основных показателей. Красивая диаграмма, похожая на кардиограмму умирающего.

– То, что вы считали временными трудностями, на самом деле системный кризис. Мы теряем рынок. «Северный Альянс» забрал наши контракты по охране банков. «ТехноЩит» вытесняет нас из сферы технических систем безопасности. И самое неприятное – все эти конкуренты внезапно получили доступ к нашим внутренним документам и коммерческим предложениям.

Я обвел взглядом стол. Кто-то смотрел виновато, кто-то испуганно, а некоторые слишком старательно демонстрировали возмущение. Интересно, много ли среди них тех, кто уже примерял мое кресло?

– У нас утечка, господа, – сказал я спокойно. – Причем на высоком уровне. Кто-то из руководства сливает информацию конкурентам. Возможно, тот же человек, который помог Северову вывести деньги и скрыться. И я намерен найти этого человека.

И закопать живьем. Хотя нет, это слишком быстро. Есть методы интереснее.

– Леонид Викторович, – подала голос Наталья Верещагина, новый коммерческий директор, маленькая женщина с глазами хищной птицы. – Мы уже проводили внутреннее расследование. Безрезультатно.

– Значит, проведем еще раз, – отрезал я. – С сегодняшнего дня все коммерческие предложения согласовываются лично со мной. Доступ к базе клиентов ограничивается. Все совещания только в этом зале, после проверки на прослушку.

Я захлопнул ноутбук, как гроб на похоронах.

– У каждого из вас неделя, чтобы предоставить план по выводу своего направления из кризиса. Если план меня не устроит – будем искать вам замену.

Они смотрели на меня как кролики на удава. Хорошо. Страх – отличный мотиватор.

– Все, совещание окончено.

Когда руководители начали вставать, я добавил:

– Кравцов, Демидов, останьтесь.

Два человека, которым я доверял больше остальных. Хотя «доверял» – слишком сильное слово. Скажем так, считал их менее вероятными предателями.

Когда дверь за остальными закрылась, я подошел вплотную к Кравцову:

– Завтра к девяти утра хочу видеть полный отчет о перемещениях Северова и Елены за последние полгода. Все счета, все контакты. Если понадобится – привлекай внешних специалистов, бюджет без ограничений.

– Будет сделано, – кивнул Кравцов. – Но Северов не дурак, он хорошо заметает следы.

– У каждого есть слабое место, – я усмехнулся. – У него это страсть к часам Patek Philippe и казино. Начни с этого.

И страсть к чужим женам. Но эту тему я не собирался обсуждать ни с кем. Она была только моей.

Повернувшись к финансовому директору, я уже мягче произнес:

– Сережа, ты со мной с самого начала. Я знаю, ты не мог быть замешан в махинациях Северова. Но мне нужна вся информация, даже та, что не попала в официальные отчеты.

Демидов, грузный мужчина под шестьдесят, вздохнул так тяжело, словно на его плечах лежал весь холдинг:

– Я догадывался, что он ворует. Но доказать не мог – он блокировал все мои запросы. А потом появилась эта новая программа учета, и доступ к первичной документации получили только доверенные люди Соколова.

– Эта программа еще используется?

– Да, на ней завязана вся система.

– Завтра же пригласи специалистов для аудита. Хочу знать все лазейки, которыми он пользовался.

Оставшись один, я подошел к окну. Москва клубилась внизу, безразличная к человеческим драмам. Соколов действовал не один, это очевидно. У него были сообщники внутри компании, и они все еще здесь, в этом здании. Возможно, я только что говорил с ними.

Ничего, время у меня есть. Хорошая месть, как хороший коньяк, требует выдержки.

Вернувшись в кабинет, я обнаружил на столе чашку свежесваренного кофе и стопку документов на подпись. Рядом лежала записка, выведенная аккуратным почерком: «Решила, что после такого совещания вам понадобится кофе. Анна».

– Что за детский сад? – пробормотал я, но кофе все же отпил. Крепкий, с легкой горчинкой – надо же, угадала. Или хорошо проинструктирована.

В дверь постучали, и на пороге появилась та самая Анна – высокая блондинка лет двадцати пяти с фигурой, по которой плачет обложка «Максим», и в костюме, явно купленном на размер меньше, чем нужно.

– Леонид Викторович, к вам Валентин Михайлович из «АлмазИнвеста». Говорит, срочно.

«И на каком кастинге ее отобрали? "Мисс грудь офиса 2025"?

– Без записи не принимаю, – ответил, стараясь не смотреть на расстегнутую верхнюю пуговицу ее блузки.

– Но он настаивает. Сказал, это касается взлома их системы безопасности вчера ночью.

Я поднял взгляд. «АлмазИнвест» – один из ключевых клиентов, которых увел «Северный Альянс». Тот самый, с которым работал Северов лично.

– Хорошо, пусть войдет.

Анна не спешила уходить, покачиваясь на своих десятисантиметровых каблуках:

– Леонид Викторович, можно личный вопрос?

– Нет.

Она либо не расслышала, либо решила, что «нет» – это новое «да»:

– Там внизу спрашивали, правда ли, что вы провели год в тибетском монастыре? Журналисты хотят интервью…

«Тибетский монастырь? Серьезно? А не в космос ли я летал на секретную миссию?»

– Никаких интервью, – отрезал я. – И прекратите слушать сплетни. Я был в служебной командировке, это все, что должен знать персонал.

– Конечно, – Анна улыбнулась так, словно я рассказал отличную шутку. – Просто вы вернулись такой… загадочный. И этот шрам…

Она сделала шаг в мою сторону, явно нарушая все границы деловой этики. Я встал из-за стола, возвышаясь над ней.

– Анна, – мой голос мог бы заморозить ад. – Если вы намерены работать в этой компании дольше сегодняшнего дня, запомните три правила. Первое: не обсуждайте меня с журналистами. Второе: не распространяйте слухи. Третье: держите профессиональную дистанцию. Это понятно?

Улыбка девушки увяла, но в глазах мелькнуло что-то похожее на вызов:

– Кристально ясно, Леонид Викторович. Извините за беспокойство.

Ясно ей, как же. Недели не пройдет, как придется искать новую секретаршу. Эта явно из тех, кто спит с боссами для продвижения по карьерной лестнице.

Она повернулась, чтобы уйти, но на пороге столкнулась с входящим мужчиной в костюме, который стоил как подержанный Мерседес.

– Валентин Михайлович! Проходите, Леонид Викторович вас ждет.

Когда дверь за ними закрылась, я мысленно добавил в список дел поиск новой секретарши. С этой будут только проблемы. И мне хватает проблем с женщинами, чтобы добавлять еще одну.

После тяжелого разговора с Валентином – бывшим клиентом, который, оказывается, пришел не возвращаться, а предупредить о странностях в их системе безопасности – я открыл сейф и достал старую фотографию.

Я и Северов на охоте, оба улыбаемся, обнявшись как братья. Рядом с нами Лена, моя жена, смотрит в камеру с едва заметной улыбкой.

Какой же я был наивный идиот.

Разорвал снимок на мелкие кусочки. Улыбка жены теперь казалась мне насмешкой, а дружеское объятие Северова – удавкой. Да, я был слеп. Но больше этого не повторится.

Взлом в «АлмазИнвесте» выглядел как обычное ограбление, но что-то в деталях настораживало. Слишком профессионально, слишком избирательно. Словно кто-то искал конкретную информацию.

Совпадение? Не верю в совпадения. В этом мире все связано – особенно дерьмо, которое обязательно найдет вентилятор.

Интерком на столе ожил, прерывая мои размышления:

– Леонид Викторович, к вам Мирослава Орлова. Говорит, по личному вопросу.

Я нахмурился:

– Кто?

– Владелица ювелирного бутика «Лунный камень». Она не записана, но очень настаивает.

– У меня нет времени на…

– Она говорит, что это касается Виталия Князева и последних ограблений.

Я замер. Имя Князева всплывало в моем собственном расследовании, связанном с исчезновением бывшего друга. Слишком много совпадений для одного дня.

– Пусть войдет, – решил я. – И, Анна, больше никаких посетителей на сегодня.

– Конечно, Леонид Викторович, – в голосе секретарши появились заискивающие нотки. – Хотите, чтобы я принесла еще кофе? Или, может быть, что-нибудь перекусить? Вы весь день ничего не ели.

Боже, дай мне сил не придушить эту назойливую блондинку.

– Просто пригласите посетительницу.

День определенно обещал быть длинным. И судя по тому, как развивались события, очень интересным.

Дверь открылась, и я на мгновение забыл, зачем вообще вернулся в этот офис. На пороге стояла женщина, которая заставила мое сердце пропустить удар – впервые за целый год.

Высокая, стройная, платиновая блондинка с небесно-голубыми пронзительными глазами. Дорогой, но сдержанный костюм не мог скрыть изящество фигуры. А во взгляде читалась смесь решимости и затаенного страха.

– Мирослава Орлова, – представилась она, делая шаг в мою сторону. – Мне сказали, что только вы можете помочь в моей ситуации.

Кто-то явно приукрасил мои возможности.

– Это зависит от ситуации. И от того, что вам известно о Виталии Князеве.

Глава 2

Глава 2 Мирослава

Я ненавижу просить о помощи. Особенно мужчин.

Сидя в кабинете Леонида Ратникова, я чувствовала, как внутри нарастает знакомое раздражение. Снова приходится объяснять, доказывать, просить. Снова оказываться в позиции слабой. И снова – перед мужчиной с холодным взглядом и этой невыносимой самоуверенностью в каждом жесте.

– Итак, Мирослава Андреевна, – его голос звучал так, словно он делал мне одолжение, – расскажите подробнее о вашей связи с Виталием Князевым.

«Связи».

Само это слово заставило меня внутренне содрогнуться. Словно Виталий до сих пор имел на меня какие-то права. Словно мы до сих пор были чем-то связаны, кроме горечи и страха.

– Бывший муж, – я старалась говорить спокойно, хотя в горле стоял ком. – Развелись год назад. Он финансист, специализируется на сомнительных сделках и манипуляциях на рынке ценных бумаг.

– И вы знали об этом, когда выходили за него?

Вот оно. Типичный мужской подход.

Раз была с негодяем – значит, либо дура, либо такая же. Виталий, его деловые партнеры, даже мой отец – все они считали женщин существами второго сорта. Теперь к этому списку можно было добавить и Ратникова.

– Когда я выходила за него, он был подающим надежды аналитиком в крупном банке, – я не собиралась оправдываться, но и позволить ему судить меня не могла. – Вся грязь всплыла позже.

Он что-то отметил в блокноте. Наверняка «наивная дура».

И самое обидное – я не могла с этим спорить. Дура и есть. Клюнула на красивые слова и обещания. Поверила, что он поддержит мой талант, а не попытается его присвоить.

– Причина развода? – спросил он, не поднимая глаз.

– Официальная или настоящая? – внутри снова вспыхнул гнев. Всегда эти игры. Никто не хочет знать правду.

– Обе.

Я почти физически ощутила, как разрываюсь между желанием выложить всю горькую правду и стремлением сохранить хотя бы видимость контроля над ситуацией. В конце концов, этот человек был мне чужим, а я доверила ему слишком много.

– Официально – несовместимость характеров. На деле – он пытался присвоить мои разработки. А когда я заикнулась о разводе, намекнул, что я могу не дожить до суда.

Страх. Вот что я чувствовала тогда.

Животный, парализующий страх, когда муж, человек, с которым ты делила постель, говорит такие вещи без тени улыбки. И стыд – за то, что позволила загнать себя в угол, за то, что не распознала его истинную сущность раньше.

Ратников смотрел на меня с легким интересом. Не сочувствием – именно интересом. Как энтомолог на редкое насекомое.

– И все же вы дожили.

А ты ждал другого исхода?

– У меня были доказательства его махинаций, – позволила себе холодную улыбку, хотя внутри все дрожало от воспоминаний. – Страховка, так сказать. Он получил развод и обещание моего молчания, я – свободу и право на мои разработки.

Свобода. Какое обманчивое слово.

Год я жила с ощущением, что Виталий вот-вот нанесет удар. И теперь это происходило – красные розы без шипов, разгромленный бутик, анонимные звонки. Снова страх загонял меня в угол, снова я вынуждена обращаться за помощью к чужому человеку.

Ратников продолжал изучать меня взглядом, от которого пробегал холодок по спине. Серые глаза, как зимнее небо – безжалостные и пронзительные. На скуле тонкий шрам, придававший его лицу хищное выражение. Весь его облик кричал об опасности, и все же… что-то в этом человеке внушало странное доверие. Может быть, его прямота? Или уверенность, с которой он держался?

– Почему вы считаете, что за нападениями стоит именно Князев? – его вопрос вернул меня к реальности.

Я показала ему фотографии разгромленного бутика, объяснила про розы без шипов – символ, который Виталий использовал как предупреждение. Все время, пока я говорила, Ратников сохранял каменное выражение лица.

Интересно, он вообще умеет улыбаться?

– Как вы узнали обо мне? – спросил он неожиданно.

Я почувствовала легкое превосходство. Наконец-то я могла показать, что тоже владею информацией:

– В определенных кругах ваша репутация… выразительна. Говорят, вы решаете проблемы, которые не по зубам официальным структурам. И якобы у вас личные счеты с некоторыми деловыми партнерами Князева.

Что-то промелькнуло в его глазах – быстро, как тень от облака. Затронула ли я больную тему? Или это просто игра света?

– Хорошо. Я возьмусь за ваше дело.

Его согласие застало меня врасплох. Я готовилась к долгим объяснениям, к необходимости убеждать и уговаривать. А он просто… согласился?

– При одном условии, – добавил он, и я внутренне вздрогнула. Вот оно. Конечно, у таких, как он, всегда есть условия. – Вы будете следовать моим инструкциям беспрекословно. Без обсуждений, без компромиссов. Если я скажу закрыть бутик – вы закроете. Если скажу не выходить из дома – будете сидеть дома. Ясно?

Жар поднялся к моим щекам, и я с трудом подавила желание встать и выйти. Снова контроль. Снова диктат. Как будто я вернулась в свой брак – туда, где каждое решение принимал Виталий.

– Послушайте, я пришла к вам за профессиональной защитой, а не за новым контролирующим мужчиной в моей жизни, – слова вырвались сами собой, резче, чем я планировала. – Я не собираюсь становиться безвольной куклой.

– Тогда вам лучше поискать другого специалиста.

Его тон остался ровным, но я почувствовала холод, исходящий от каждого слова. Этот человек не привык к возражениям. Возможно, он не так уж отличался от Виталия – только методы другие.

Внутри боролись два чувства: гордость и страх. Гордость требовала встать и уйти, хлопнув дверью. Страх шептал, что Ратников, возможно, единственный, кто действительно мог помочь.

– Сколько это будет стоить? – спросила я, отступая.

– Вы получите счет, когда работа будет выполнена.

Уклончивый ответ. Как удобно. Снова позиция силы – он определяет условия, я подчиняюсь. Почему все отношения с мужчинами сводятся к этому?

– Я предпочитаю знать условия заранее, – настаивала я.

– Не сомневаюсь, – в его голосе промелькнула насмешка, от которой захотелось влепить ему пощечину. – Но в данном случае цена будет зависеть от сложности ситуации. Которую мы пока не определили.

Он встал, давая понять, что разговор окончен. Высокий, широкоплечий, с военной выправкой – он буквально заполнял собой пространство кабинета. Рядом с ним я, несмотря на свой немаленький рост, чувствовала себя хрупкой и уязвимой. Это бесило еще больше.

Когда я вышла из здания «Щита», меня трясло. От злости, от унижения, от странного, необъяснимого волнения. Ратников был олицетворением всего, что я ненавидела в мужчинах: властность, самоуверенность, покровительственный тон.

И все же… что-то в нем зацепило меня. Может быть, эта непробиваемая уверенность? Или скрытая за холодным фасадом боль, которую я заметила, когда упомянула о его «личных счетах»?

Соберись, Мира. Он всего лишь средство. Способ решить проблему и вернуться к нормальной жизни.

Но где-то в глубине души я понимала – нормальная жизнь осталась в прошлом. И этот ледяной человек с серыми глазами теперь был частью моего настоящего. Нравилось мне это или нет.

***

Вечером, когда люди Ратникова закончили установку систем безопасности в бутике, я чувствовала себя опустошенной. Весь день, наблюдая за их работой, я боролась с противоречивыми эмоциями. С одной стороны, профессионализм этих мужчин впечатлял и вселял надежду, что теперь я действительно под защитой. С другой – я снова теряла контроль над своей жизнью.

Когда их руководитель, Кравцов, объявил, что теперь они должны установить такие же системы в моей квартире, я взорвалась:

– Исключено! Не сегодня. Я устала и хочу отдохнуть.

На его лице отразилось удивление, быстро сменившееся хмурым неодобрением. Видимо, сотрудники Ратникова не привыкли к отказам.

– У меня приказ… – начал он.

– А у меня нет настроения превращать свою квартиру в крепость среди ночи, – отрезала я. – Скажите своему Ратникову, что я не его подчиненная.

Слова вырвались сами собой, резкие, как пощечина. Но они отражали то, что накипело за день: ощущение, что моя жизнь снова выходит из-под контроля, что выбор опять делают за меня. Мне нужно было это высказать, чтобы не задохнуться.

Уже дома, лежа в постели, я анализировала свои чувства к Леониду Викторовичу. Раздражение – да. Недоверие – безусловно. Но было что-то еще… что-то, чего я не хотела признавать даже перед собой.

Интерес? Любопытство? Или, не дай бог, влечение?

Прекрати. Ты просто устала и запуталась. Он всего лишь человек, которого ты наняла для работы.

Телефон на прикроватной тумбочке завибрировал. Сообщение.

«Не отключайте телефон на ночь. Л. Р.»

Даже в текстовом сообщении чувствовалась его властность. Ни «пожалуйста», ни полного имени – просто приказ и инициалы, словно я была обязана понимать, от кого это.

«Еще указания, мистер Ратников?»

Ответ пришел мгновенно:

«Да. Не открывайте дверь никому. Даже если это курьер, полиция или сосед с пожаром. Утром объясню. Л. Р.»

Его категоричность и уверенность в своей правоте вызывали одновременно раздражение и странное ощущение безопасности. Как будто этот человек действительно мог защитить меня от Виталия, от его угроз, от всего мира.

«Вы всегда такой параноик или только с избранными клиентами?»

На этот раз пауза была дольше, но ответ все же пришел:

«Те клиенты, которые не выполняли моих инструкций, больше не являются клиентами. По очевидным причинам. Спокойной ночи, Мирослава Андреевна. Л. Р.»

Я отложила телефон, чувствуя странную смесь раздражения и… чего-то еще. Что-то в манере Ратникова, в его безапелляционности, одновременно отталкивало и притягивало. Он был полной противоположностью изворотливому, гладкому Виталию. И несмотря на всю свою властность, Ратников казался… честнее?

Не будь дурой. Все мужчины одинаковы. Просто разные маски.

Но сон не приходил, и я лежала в темноте, слушая, как колотится сердце. Почему-то образ Ратникова – его холодный взгляд, тонкий шрам на скуле, властный тон – не выходил из головы. Я злилась на него, я не доверяла ему, но почему-то чувствовала, что моя жизнь уже не будет прежней. И дело было не только в угрозах Виталия.

С этими мыслями я провалилась в беспокойный сон, в котором серые глаза Леонида смотрели на меня так, словно видели насквозь, со всеми моими страхами, сомнениями и тайными желаниями.