Снова метель

Глава 1. Потери

Галина и Егор спали. В квартире стояла непривычная тишина, с тех пор, как в семье появилась дочь. Они долго ждали ее рождения и были счастливы, когда врач сообщил им о том, что Галина ждет ребенка. Егор был словно на седьмом небе, Галя же всю беременность просто сияла. Но после рождения Машеньки все в доме встало с ног на голову. Девочка была слишком беспокойной. К тому же она перепутала день с ночью, и отсыпалась днем, когда родители были постоянно чем-то заняты. Егор работал, а Галина за целый день не могла найти и получаса, чтобы прилечь. К вечеру молодые родители были похожи на два выжатых лимона, но отдохнуть им не удавалось. Маша требовала к себе внимания, а когда родители начинали клевать носом от усталости, начинала кричать и плакать. Дошло до того, что Егор засыпал на работе, а Галя превратилась в бледную и измученную, похожую на тень женщину. Но вот, что-то произошло – впервые за полгода Маша заснула вечером и проспала спокойно всю ночь.

Открыв глаза, Егор взглянул на спящую жену и поднялся с постели. Сегодня он чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Тихо, чтобы не разбудить жену, а самое главное, дочь, он вышел из комнаты и направился на кухню поставить чайник. Наливая кипяток в чашку, он услышал тихие шаркающие шаги. Галя тоже вышла из спальни и пробиралась по коридору на цыпочках, лишь бы не разбудить Машу…

– Ну, как ты сегодня? – спросил улыбающийся Егор, отхлебывая кофе из чашки.

– Великолепно! – улыбнулась Галя в ответ.

– Выглядишь чуть лучше. Даже румянец на щеках появился!

– Вот что значит здоровый сон! – согласилась с ним она. – Если бы Машка так каждую ночь спала.

– Будем надеяться. Она ведь растет!

– А больше ничего и не остается. Главное, выжить к ее совершеннолетию, – пошутила жена и тоже налила себе кофе.

– Не мы первые, не мы последние. Как-нибудь выживем!

– Какие у тебя планы? – спросила Галя.

– Я дома. Сегодня же суббота!

– Боже, я совершенно потеряла счет времени! Не знаю даже какой сегодня день!

– Пойдем гулять? Тебе надо подышать воздухом. А то сидишь все время дома.

– Нет. Не хочется. Пусть Машка днем на балконе поспит. А мы с тобой тоже подрыхнем. Кто знает, что нам сулит следующая ночь?

– Как скажешь!

– К тому же, я что-то побаиваюсь выходить из дома.

– Это еще что за новости? – удивился Егор.

– Знаешь, два дня подряд за мной следил какой-то странный тип.

– Следил? – удивился Егор.

– Да. Я позавчера выскочила за хлебом, пока Машка спала. И увидела его. Он шел за мной следом, но когда я вошла в подъезд, исчез. И знаешь почему?

– Почему?

– Следом за мной вошел сосед с третьего этажа. Здоровый такой. Который недавно к нам переехал.

– А, этот. Вспомнил… Так с чего ты взяла, что за тобой кто-то следил?

– Он ходил за мной.

– Зачем ему это?

– Не знаю. А вчера, ко мне забежала соседка, и я ее оставила с Машкой.

– А сама?

– А сама в аптеку бегала. Бутылки покупала для Машки. Она уже все соски сжевала.

– И… Что?

– Тот же дядька меня у подъезда встретил и шел за мной. До аптеки, потом вроде бы исчез, а у подъезда я его опять заметила, хотя он и пытался надвинуть шляпу на глаза.

– Причем тут шляпа? Он же в одной и той же одежде должен был быть.

– В той же. Неприметная такая… И в шляпе.

– Больше ничего не заметила? Может, он был в темных очках? Агент 007? – засмеялся Егор.

– И ничего смешного. Это меня пугает. – Галя задумалась и вспомнила, – Вот! Зубы у него слишком белые. Неестественно.

– Зубы? Ты и в рот ему заглянула? – хмыкнул Егор. – Ты просто перепутала. Это, видимо, герой-любовник следит за какой-нибудь девицей. Или частный детектив за неверной женой.

– Никуда я ему не заглядывала! Он просто улыбнулся, вернее, сделал вид, что улыбнулся проходившей мимо девице, и вроде как шляпу приподнял, а потом на глаза ее надвинул. Короче говоря, поведение какое-то странное у него. И на иностранца смахивает.

– На иностранца? Но зачем же ему за тобой следить? Ты не агент ЦРУ, не богачка, в норковой шубе не ходишь. Ты даже сережек не носишь, которые я тебе на свадьбу подарил. Что с тебя взять-то?

– Маньяк, наверное! – поставив чашку на стол, проговорила Галя. – Вот посидим дома пару дней, он плюнет и другую жертву себе найдет.

– Ага! Ты на себя в последние полгода в зеркало смотрелась? Кто тебя насиловать захочет? – расхохотался Егор.

– Ах ты наглец! – обиделась Галя. – Я для тебя дочь родила, красоту и здоровье потеряла, а ты мне такие вещи говоришь?

– Гал, – смеясь, сказал Егор, – ты для меня самая красивая! Только не похожа ты сейчас на сексуальный объект. Немного отоспишься, чуть поправишься, вот тогда все маньяки твои будут!

Егор обнял жену и нежно поцеловал в губы. Галя счастливо вздохнула и прижалась к нему. Ей было хорошо с ним, спокойно и надежно. С ним она ничего не боялась, зная, что Егор всегда будет рядом, и никогда не позволит, чтобы с ней случилось несчастье.

– Как давно мы вот так с тобой не стояли! – прошептал Егор.

– Да. И не любили друг друга! – улыбнулась Галя.

– Ну, не так уж и давно! – задумался Егор и, почесав затылок, попытался вспомнить, когда в последний раз занимался с женой любовью.

– То-то и оно! – хихикнула Галя.

– А что нам мешает? – заулыбался Егор.

– Не знаю. Сил, наверное, нет. Но сегодня мы своего не упустим!

– Ни за что! – притянув жену к себе и расстегивая на ней халатик, застонал Егор.

Галя с тем же рвением стала сдирать с мужа рубашку, но… оба услышали яростный и требовательный плач дочери.

– Отложим! – с неохотой выпуская из рук разгоряченное тело жены.

– Отложим, – снова накидывая на себя халат, прошептала Галина.

Машка орала, как одержимая. Егор понесся к ней в комнату, а Галина разводила смесь и наливала ее в бутылочку. Она была счастлива. Муж любит ее, она любит его, а остальное ерунда – временные трудности!

В воскресенье молодые родители все же решили немного погулять на улице. Дочь уже вторую ночь спала спокойно, Галя и Егор были выспавшимися и счастливыми. Выйдя на улицу, они прошлись по заснеженному парку, потом погуляли возле пруда, где стояла наряженная елка. Кругом гуляли дети, играла музыка, приближался новый год. На небольших базарчиках продавали сувениры и горячую выпечку. Гале ужасно захотелось есть, и она, оставив Егора с коляской, побежала к ближайшему ларьку. Встав в очередь, Галина посмотрела по сторонам. Ей ужасно нравилась атмосфера праздника вокруг, радостные лица людей, крик и гомон детей. Она глубоко вздохнула и улыбнулась, как хорошо, а воздух какой! Обернувшись, Галя увидела мужа. Он помахал ей рукой, она ответила ему тем же и протянула продавщице деньги. Та подала ей два румяных пирожка с мясом, Галя взяла их в руки и вскрикнула, почувствовав какой-то странный укол в руку, как будто укус насекомого. Больше она ничего не видела. Пирожки выпали из ее рук в снег, а она сама стала оседать рядом с ларьком…

Егор на минуту отвлекся, напоив водичкой проснувшуюся дочь, и вдруг услышал душераздирающий крик. Он попытался отыскать взглядом жену, но не увидел ее, только суматоху и собравшуюся толпу. Ничего не понимая, он подбежал к ларьку и только тут заметил лежавшую на снегу Галю. Он подумал, что она упала в обморок, и пожалел, что настоял на прогулке. Наклонившись над ней, он встретился глазами с каким-то человеком, который щупал ей пульс на руке, а потом нахмурился и встал.

–Что, что с ней? – спросил Егор . – Она в обмороке?

– Все. Ей уже не поможешь, – поняв, что разговаривает с родственником погибшей женщины, сказал тот.

– Что значит, не поможешь? Вызовите скорую! – кричал Егор, не выпуская из рук коляску.

– Скорая уже не нужна. Она умерла.

– Что она сделала? – с трудом выговаривая слова, переспросил Егор.

– Умерла! Понимаете?

– Нет, этого быть не может! – поняв, наконец, слова мужчины, закричал Егор. – Галя, Галенька…

Когда приехала перевозка Егора с трудом оторвали от уже окоченевшего тела Галины. В коляске надрывно кричала Маша, но Егор ничего не видел и не слышал. Он не мог принять того, что Гали больше нет. Что с ней? Она не могла умереть!

– Она жива, жива, просто в глубоком обмороке, – шептал он, – цепляясь за руку жены…

На следующий день Машу забрала к себе сестра Егора. Он не мог ухаживать за ней сам, потому что ничего не соображал. Как такое может быть? Они были такими счастливыми! Жизнь только начинала налаживаться, и вдруг… Галя, Галечка умерла! Егор рыдал, и ничего не мог с собой поделать…

А еще через день к нему пришел следователь и сообщил, что его жена умерла не от сердечного приступа. Ее убили.

Надежда вышла из дома пораньше, чтобы успеть перед работой забежать в магазин. Она практически перестала готовить дома, после того, как ее бывший муж Алексей ушел к другой женщине. Нельзя сказать, что она сильно переживала по этому поводу. Так, немного поплакала. И то, больше от обиды… Любви к мужу она уже давно не испытывала, да и можно ли было назвать любовью решение выйти замуж, чтобы не остаться одной? Она не любила его никогда. Он ей нравился, ей льстило его отношение к ней, к тому же он был хорошим любовником. И все! И чего же переживать? Она не была уверена даже в том, что Алексей любил ее по-настоящему. Хотя, прекрасно понимала, что он ушел совсем не потому, что перестал ее любить. Просто ему надоело ее равнодушие и обыденность. Она воспринимала их непродолжительный брак, как страховку, как гарантию того, что не останется одна. Но вот вышло-то совсем наоборот! Муж чувствовал ее безразличие и не захотел с этим мириться. Видно, нашел себе барышню помоложе, которая стала смотреть ему в рот и исполнять все его прихоти. Сама Надежда тоже бы хотела, чтобы муж исполнял все ее прихоти и смотрел ей в рот, но только любимый, а не Алексей. Выйдя замуж за первого мужчину, который сделал ей предложение, она почти сразу поняла, что их брак обречен…

Теперь она отдыхала. Не готовила, практически не убиралась, так смахнет пыль, пропылесосит и чудненько! Не спешила по вечерам домой, не думая о том, что надо накормить мужа… И удивлялась сама себе – как она могла променять такую замечательную жизнь, на сомнительную гарантию от одинокой старости? Все! Она освободилась! И если не найдется такого человека, которого она сможет полюбить, значит, такая у нее судьба. Не могла она приспосабливаться и притворяться. Она свободна и счастлива. Правда, иногда ей становилось себя жалко, но она старалась отгонять эти мысли прочь и радоваться своей новой жизни. После работы она пойдет погулять в парк, после прогулки и ужина в кафе, придет в свою квартиру, примет душ и ляжет спать. Замечательно!

С этими мыслями она вошла в свой офис. Но тут ее ждал неприятный сюрприз:

– Степанова! Зайдите ко мне! – услышала она строгий голос начальника и поспешила исполнить его просьбу. Наверное, что-то не так в отчете, подумала Надя, и с трепетом открыла дверь в его кабинет.

Игорь Иванович сидел за своим столом и изучал какие-то бумаги. Подняв взгляд на вошедшую женщину, он снял очки, протер глаза и с некоторым сожалением в голосе произнес:

– Мне очень жаль, Надежда… Э…

– Константиновна, – напомнила ему она.

– Да. Надежда Константиновна. Впрочем, это уже не имеет значения,

– он снова немного замялся.

– В каком смысле?

– Мне очень неприятно Вам это сообщать, но Вы уволены.

Надежда слегка опешила. Потом немного пришла в себя, и спросила:

– За что?

– Собственно, ни за что. Сокращение. Но Вам будет выплачена компенсация в размере двух окладов. Мне очень жаль…

– И с какого числа? – спросила Надежда.

– 15 февраля Вы уже не работаете. Можете подыскивать себе другое место.

– А почему выбрали именно мою кандидатуру? Разве я работаю хуже других? – поинтересовалась Надя.

–Нет. Совсем не поэтому. А потому что Вы не одинокая мать и не инвалид, которых мы не имеем права сократить по закону. Вам не повезло.

– Понятно. Нет, мне-то как раз и повезло, что я не инвалид и не одинокая мать! – выкрикнула она и выбежала из кабинета начальника.

Надежда не расстроилась. Работа ей не нравилась. Но в условиях кризиса устроиться на приличное место было практически невозможно. Значит, немного поваляет дурака. Ведь ей обещали выплатить два оклада. А на эти деньги она спокойно может протянуть и все четыре, если не ходить каждый день в кафе и научиться отказывать себе в некоторых удовольствиях, к которым она успела привыкнуть.

Честно говоря, Надя не ожидала такого, думая, что на ковер ее вызвали по каким-нибудь производственным делам. Но увольнение… Этого она даже представить себе не могла. Ладно, теперь уже ничего не изменишь! Не спорить же с ними, доказывая, что ей теперь не на что будет жить, потому что она только что развелась с мужем.

С трудом дождавшись окончания рабочего дня, она собрала часть своих вещей и выскочила на улицу, стараясь ни с кем из сослуживцев не разговаривать. Надя поняла, что все уже облегченно вздохнули, зная, кого принесли в жертву. А обсуждать свое бедственное положение она ни с кем не собиралась, так как друзей у нее на работе не было.

Мела метель. Январь заканчивался, скоро наступит февраль, затем придет весна, но это обстоятельство ее совершенно не радовало. На душе было тоскливо и муторно, и она не знала почему. Ведь Надя не переживала ни из-за расставания с мужем, ни от потери насиженного и хорошо оплачиваемого места. Ей снова было обидно? Наверное. Обидно от того, что и муж, и начальник, решили все за нее. Они оба распорядились ее жизнью без ее ведома…

Глава 2. Случайная встреча

Надя уже три месяца не работала. Первое время она бездельничала, потом ей это надоело, и она занялась квартирой. Кое-что обновила, кое-что отремонтировала. На это ушла кругленькая сумма и Надя решила, что ей срочно надо искать работу иначе скоро ей не на что будет жить. Но приличного места не находилось. Кризис, что поделаешь!

Как-то раз, в конце весны, проходя мимо парка, она решила немного посидеть на лавочке в тени деревьев. Выбрав лавку у озера под старой раскидистой ветлой, Надежда села и глядя на воду, задумалась о своих дальнейших планах. Засмотревшись на супружескую пару с ребенком, кормивших уток хлебом, Надя не заметила, как к ней кто-то подсел. Ей было приятно смотреть на счастливые лица молодых родителей и маленькую красивую девочку. Почему у нее самой все не так? – подумала она.

Ей так хотелось ребенка, но она не хотела рожать от нелюбимого мужа. А любимого так и не встретила. Может, она сделала глупость, и надо было родить от Алексея? Какая разница, кто отец, ведь ребенка она все равно любила бы, потому что это ее ребенок? Глупая она и невезучая…

– Привет, Надь! – услышала она и, наконец, посмотрела на того кто сидел рядом с ней.

– Ёжик? – удивилась она, увидев своего школьного друга. – Какими судьбами? Мне говорили, что ты уехал из Москвы.

– Ты помнишь мою кличку? – хмыкнул Егор и поправил шапочку на спящем в коляске ребенке.

– Это твой? – поинтересовалась Надя.

– А чья же! Конечно моя! Это девочка.

– Что-то ты какой-то невеселый! У тебя что-то случилось?

– Да. Всего не расскажешь так сразу. Как сама-то?

– Да… Плохо. С мужем развелась, с работы уволили. В общем, нахожусь в свободном дрейфе. Скоро пойду на дно. А ты счастлив? Как супруга?

– Она умерла. Я один ращу Машку. Правда, сестра помогает. Но у нее у самой трое детей, у нее времени совсем нет, она же еще и работает.

– Умерла? – с ужасом посмотрев на бывшего друга, выдохнула Надежда. – От чего?

– Слушай, Надь, у меня родилась идея! Ты ведь не работаешь?

– Нет. Пока не нашла ничего.

– А няней не хочешь у меня поработать? Я зашиваюсь! Буду платить, как скажешь, хочешь оклад, хочешь по часам.

– Ты с ума сошел? Я никогда детей-то в руках не держала!

– Ничего, привыкнешь. Соглашайся. Работу сейчас сложно найти. Только мне желательно с проживанием.

– В смысле? – не поняла Надя. – Ты на что это намекаешь сейчас?

– Да ни на что я не намекаю! – вымученно улыбнулся Егор. – Я работать должен, прихожу поздно, чтобы тебе быть спокойной, домой не спешить. А в субботу и воскресенье я сам с ней буду сидеть. Выходные – твои.

– А отпуск? – улыбнулась Надя. – Отпуск будет?

– Естественно! Когда я сам в отпуске. Все, как положено. Я узнавал в фирмах. Но, понимаешь… Я не могу доверить Машеньку неизвестному человеку.

– Это еще почему? Все няни сначала чужие, а потом к ним привыкают.

– Да. Приходили вроде бы ничего женщины, но я опасаюсь, оставлять ребенка с ними один на один. Не доверяю я им.

– Не понимаю.

– У тебя детей своих нет, поэтому и не понимаешь! – улыбнулся Егор.

– Ну, вот! Теперь ты меня еще и обидеть хочешь! – Надя отвернулась и почувствовала, что на глаза просятся слезы. Наверное, от обиды на всех и вся, а, может, от жалости к неизвестной ей женщине, которая умерла. – А от чего умерла твоя жена? – повернувшись к Егору, спросила Надя. – Она болела?

Егор немного помолчал, потом посмотрел Наде прямо в глаза и сказал:

– Я должен быть с тобой откровенен. Не могу я держать тебя в неведении.

– Ты о чем? – с интересом глядя на своего школьного приятеля, спросила Надежда, а внутри нее непонятно от чего что-то сжалось в комок или захватило дух, она не поняла, что произошло, будто она боялась ответа Егора.

– Ее убили. Так сказал следователь.

– Убили?! – воскликнула Надежда. – Кто? Убийцу нашли?

– Нет, конечно!

– И когда это произошло?

– Прямо перед новым годом. На моих глазах, практически.

– А что тебе сказали в полиции. Следствие вели?

– Вели. Но так никого и не нашли. А Гали нет! Ее больше нет! И мы с Машкой одни остались.

– Слушай, Ёжик, мне очень жаль! Просто слов нет! – Надя потерла виски, и немного посидела молча. – Но ты не должен оставлять все так. Они обязаны найти человека, который ее убил. И за что? Из-за чего ее убили? Ее изнасиловали?

– Я же говорил, что все произошло на моих глазах! Неужели ты думаешь, что я позволил бы кому-то насиловать мою жену!

– Ой, прости, я забыла.

– И еще одно… – Егор замялся. – Ее убили ядом. Сделали укол. Как мне сказали. Смерть наступила мгновенно.

– Как такое может быть?

– Она отошла за выпечкой. Мы гуляли в парке. Видимо, кто-то подошел незаметно и…

– Ты думаешь, это просто так? Кто-то испробовал на первой встречной женщине такой изощренный способ убийства?

– Нет. Я так не думаю. Она накануне смерти говорила мне, что за ней кто-то следил. Я еще тогда посмеялся над ней, идиот…

– А ты говорил об этом следователю?

– Да. Говорил. Но они мне не поверили. Решили, что это обычные женские страхи и преувеличения. Мотива убийства нет. Зачем кому-то было за ней следить?

– Да… Ужас! – только и сказала Надя.

– Так ты согласна? Поработаешь у меня?

– Ой, не знаю. Я никогда не работала няней!

– Подумай! Я тебе позвоню. Оставишь телефончик?

– Конечно. Только мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь. Ты где живешь, там же? В родительской квартире?

– Теперь нет. В съемной.

– Вот видишь! А почему?

– Я не могу жить там, где я жил с Галей. Свою квартиру сдаю, а снимаю тут недалеко. Но она хорошая, отремонтирована и техника вся есть. Тебе будет удобно.

– Я не могу сейчас тебе ничего ответить.

– Я тебя и не тороплю. И должен быть честен с тобой до конца.

– В каком смысле? – спросила Надежда.

– Я уехал из дома, потому что сам боюсь. Боюсь за дочь. Ну, и за себя тоже. Не выходят у меня из головы слова жены.

– Что за ней следили?

– Да.

– Так ты и меня хочешь под танк бросить? – возмутилась Надя. – Ты думаешь, что ее не просто так убили, что есть какая-то причина?

– Думаю, есть. Просто так на улице людей не убивают. Если только не попадают под горячую руку или в перестрелку, – Егор провел рукой по волосам, и Надя вспомнила эту его привычку. Он показался ей таким же, как был в школе. Только немного осунувшимся, и потерянным. В школе он был всегда веселым и красивым парнем. Все девчонки сходили по нему с ума. А он ухаживал за ней. Вернее не ухаживал, они просто дружили с первого класса до окончания школы. Но Надя никогда не думала, что он мог быть в нее влюблен, так же как и она. Она воспринимала его только как друга. Хорошего и преданного. После школы их дороги разошлись, и больше они не виделись.

Егор встал, Надя последовала его примеру. Они пошли по аллее парка, он шел к себе домой, а она к себе. Ей очень хотелось помочь ему, но она не была уверена в том, что сможет перебороть свой страх. Ей было жутко даже подумать, что она тоже может стать жертвой какого-то неизвестного убийцы. И зачем ему понадобилась обычная женщина, мать семейства? Тут определенно была какая-то тайна. Страшная тайна, которую ей совсем не хотелось разгадывать. Больше всего ей сейчас хотелось поскорее добраться до дома и забыть всю эту загадочную, пугающую ее историю.

На пешеходном переходе они попрощались. Егору надо было перейти дорогу, а Надя направилась к автобусной остановке, неподалеку от перехода. Стоя на остановке, она смотрела в спину бывшего друга и не понимала сама себя. Ее одолевали противоречивые чувства. С одной стороны ей очень хотелось окликнуть его, и согласиться на его предложение, а с другой, вспоминая рассказ Егора, ей было так жутко, что ее добрые намерения моментально улетучились.

Еще раз взглянув на Егора, стоявшего на разделительной полосе, Надя вытащила из сумочки проездной билет и вдруг заметила, что на шагнувшего на дорогу друга, несется огромный грузовик. Перед собой Егор вез коляску с дочерью, и, увидев летевший на него КамАЗ, опешил и замер на месте. Надя истошно закричала, и кинулась на помощь к другу. Чуть не попав под подъезжающий к остановке автобус, она успела ухватить Егора за куртку и оттащить его немногого назад. Но Егор в последний момент сумел сориентироваться, он понял, что тяжелая машина не остановится и успел выхватить ребенка из коляски. Мгновение – и коляска оказалась смятой под колесами машины. А Егор, прижимая малышку к груди, ошарашено смотрел на то, что от нее осталось…

Отъехав еще на несколько метров вперед, грузовик резко затормозил, из кабины выскочил водитель и в мгновение ока скрылся в толпе зевак, собравшихся на другой стороне улицы.

Глава 3. У страха глаза велики…

Надя долго не могла прийти в себя. Она стояла возле Егора и с ужасом рассматривала остатки коляски. Егор же, держа на руках дочь, еще крепче прижал ее к себе и только теперь понял, что мог ее потерять. Вокруг стоял невообразимый гомон, люди переговаривались, перебивая друг друга, каждый рассказывал все так, как видел, свидетелей оказалось много, но вся беда была в том, что все видели наезд на коляску, а не человека, которые его совершил. Водитель испарился и ни один человек так и не смог вспомнить и описать, как тот выглядел.

Сотрудник ГИБДД записал все со слов свидетелей, потом повернулся к потерпевшим и попытался что-то спросить, но Егор лишь отмахнулся от него, а Надя извинилась за приятеля, объяснив, что тот находится в шоке. Надежда и сама еще находилась в стрессовом состоянии. Да…Насыщенный денек! Сначала она узнает, что жену ее школьного друга убивают каким-то ненормальным и таинственным способом, а потом на ее глазах чуть не убили его самого и его маленькую дочь!

Егор быстрым шагом пошел к своему дому, но потом резко остановился и, тревожно взглянув в глаза Надежде, сказал:

– Туда уже нельзя идти! Надя, пожалуйста, забери Машку и иди к себе. А я позвоню позже. Соберу вещи и приеду.

– А если ты приведешь их ко мне? Как сделать так, чтобы эти преступники не знали, где ты находишься?

– Честно говоря, я думал, что больше ничего не будет. Но теперь понимаю, что это были иллюзии. И, судя по тому, что произошло, я им не нужен. Они наверняка уже давно знают, где я работаю. И давно бы прикончили меня. Им нужна моя дочь! Но зачем, я пока понять не могу.

– Слушай, я теперь вообще бояться буду!

– Сейчас мы в безопасности. Водитель грузовика сбежал, а следить могут только за моим домом, хотя…

– А вдруг это был просто какой-то гастарбайтер, и, испугавшись того, что натворил, сбежал. Он, скорее всего, просто не справился с управлением.

– Может, ты и права. А если нет? Они охотятся за Машей. И не просто так. Они хотят ее смерти.

– Ты не можешь так уверенно утверждать это! – возразила Надежда.

– Могу. Потому что уже один раз было такое. В апреле на меня упал снежный ком с крыши. Такой слежавшийся пласт.

– На всех могут падать снежные комья с крыши.

– Да. Но они обычно летят по определенной траектории. Прямо под окна домов. А я под окнами с коляской не хожу. На меня его кинули. Я шел по тротуару. Попали вскользь, по плечу. Но это только потому, что я решил вернуться домой и отвернул коляску в сторону. Понимаешь?

– А ты ходил в полицию? Ты им сообщал об этом?

– Да. Но они не очень-то хотят разбираться. Взяли заявление и обещали позвонить.

– Тебе надо сейчас первым делом идти к следователю, который вел дело твоей жены. И все ему рассказать. Свидетелей много. И я в том числе.

– Да. Ты права. Так оставлять нельзя, иначе их следующая попытка может увенчаться успехом.

– Тебе бы надо самому подумать, зачем им нужна была смерть твоей жены, а теперь ее дочери. Разобраться надо!

– Я ничего не понимаю.

– Ладно, я пошла к себе. Но у меня квартира маленькая.

– Ничего, поместимся. Главное, не привести хвост. Боюсь, они быстро вычислят и тебя. Если кто-то наблюдал сейчас за тем, как на нас пытался наехать этот КАМАЗ, тот, кому нудна смерть моего ребенка, уже тебя срисовал. И ты уже на крючке, хочешь ты этого или нет.

– Ты меня успокоил, Ёжик! – простонала Надежда, забирая у Егора девочку. – Теперь я буду бояться даже своей тени!

Прижимая к себе ребенка, Надежда направилась к своему дому. На автобусную остановку она не пошла, решив пройтись пешком. Ей не хотелось светиться на том месте, где ее могли видеть. Хотя, она хорошо понимала, что за ними могли следить и раньще, иначе, откуда появился этот чёртов КАМАЗ? Выходит, убийца, которому зачем-то нужна смерть ребенка, следил за передвижениями Егора. А, значит, и она сама уже попала в этот адский круг. Он совершенно спокойно может сейчас пойти за ней, и отнять у нее девочку или просто выяснить, где теперь будет обитать Егор с дочерью, и вся эта конспирация со сменой квартиры окажется пустой и неэффективной. Надя испуганно оглянулась, за ней никто не шел. Рядом тоже никого не было, а навстречу ей двигались две мамаши с колясками. Но она перешла на другую сторону улицы, решив пройти дворами. В это время суток народу там всегда было достаточно, там ей будет не так страшно.

Маша вела себя на удивление спокойно, она даже не заплакала, когда отец передал ее на руки к чужому человеку. Девочка не расплакалась даже тогда, когда отец выдернул ее из коляски, только проснулась и, открыв глаза, приникла головкой к отцовскому плечу, с интересом рассматривая собравшихся вокруг людей. Хорошо если бы малышка была не капризной. Иначе она с ней не справится. А вообще-то Надежда уже успела пожалеть, что встретила на прогулке своего школьного товарища со всеми его проблемами! У нее у самой проблем хватало, но о таких, она даже и подумать не могла! Теперь она еще и под постоянным прицелом. Совсем здорово! Надо отдать Егору ребенка и отказаться от его предложения. Пусть сам выкручивается. В конце концов, есть полиция, которая обязана разобраться в этом страшном деле. А она ничем помочь не может! Ничего себе работенку предложил – быть няней у девочки, за которой постоянно охотятся убийцы!

Заходя в подъезд, Надежда еще раз осмотрелась. Ничего подозрительного она не заметила. Поднявшись к себе в квартиру, Надя закрылась на все замки, положила девочку на кровать, а сама пошла мыть руки. У страха глаза велики! – подумала она. Вот, ведь пришла домой и ничего не случилось! Только надолго ли оставят в покое ребенка? И ее заодно? А если Егору все кажется? Если оба случая просто трагические совпадения и их никто не хочет убивать? Надя посмотрела на себя в зеркало, и ахнула! Ее лицо даже не напоминало ту веселую и беззаботную Надю, которая вышла сегодня после обеда прогуляться в парке. Из зеркала на нее смотрела насмерть перепуганная тридцатилетняя женщина с всклокоченной прической и с темными кругами под глазами… Вот это да! Просто красавица!

Маша спала, а Надя, вымыв руки и умывшись, вернулась в комнату и села рядом. Глядя на ребенка, Надежда не смогла сдержать улыбки. Хорошенькая! – подумала она и развязала девочке шапочку. Потом аккуратно сняла с нее комбинезон и прикрыла легким одеялом.

Открыв холодильник, Надежда стала изучать его содержимое. Она совершенно не представляла, чем нужно кормить таких маленьких детей. Молоком? Или кашей? Но молока у нее не было, а кашу надо варить на молоке. Да и манки она никогда не держала в доме. Надежда почесала нос, вспоминая какую еще кашу можно сварить малышке. Если только рисовую, на воде. Но она не умела варить кашу. Никакую, ни манную, ни рисовую…

– Надо позвонить соседке. У Татьяны дети, она точно знает, чем их можно кормить!

Проснулась Маша, разразившись звонким плачем. Надя прибежала к девочке, взяла ее на руки, но малышка разрыдалась еще больше.

– Что же мне с тобой делать? – поглаживая ребенка по спинке, проговорила Надя. – И памперсов у меня нет. А ты, по всей видимости, совсем мокренькая. Не плачь, деточка, я сейчас что-нибудь придумаю.

Надежда сняла с Маши мокрый памперс, и, глядя на полуголого ребенка, снова задумалась. Что же на нее надеть?

Набрав номер соседки, своей бывшей одноклассницы и матери троих детей, Надежда затаив дыхание, ждала, когда же та поднимет трубку. Ей очень хотелось, чтобы она была дома. Но время было такое, что она вполне могла гулять с ними на улице. На ее счастье, она оказалась дома.

– Алло, Надя? Привет! – весело прощебетала многодетная мать.

– Привет, у меня проблема! Твой-то дома? – спросила Надя, имея в виду ее мужа.

– Дома, а что?

– Слушай, у тебя взаймы пачки памперсов не будет? И каких-нибудь штанов для ребенка?

– Ну, памперсы есть! Только с возвратом, они же дорогие! А штаны будут. Этого добра у меня полно.

– А кому надевать-то их будешь? – рассмеялась соседка. – Мужу что ли? У вас там ролевые игры?

– Нет. Потом объясню. Притащи, а? И молока чуть-чуть. Кашу надо сварить.

– Ты меня заинтриговала! Ребенка что ль украла? – уже хохоча, прокричала в трубку Татьяна.

– Тань, кончай прикалываться, давай быстрее. Слышишь, как орет?

– Бегу! Только соберу все, – и бросила трубку.

Через десять минут Маша уже была накормлена и переодета.

– А все-таки, где ты ее взяла? – снова спросила Таня.

– Ёжика помнишь? Из нашего класса?

– Помню. А он-то тут причем?

– Это его дочь.

– Тогда ты тут причем? – не унималась Татьяна.

– Там такая история темная. Не могу тебе ничего рассказать пока. Только вот так получилось, что теперь мне придется ее воспитанием заниматься. Он мне предложил работу няни.