*
В старости внутренний мир думающего человека обречён на серьёзную метаморфозу: его духовное зрение выворачивается наизнанку, и вместо внешнего мира фокусируется на собственном «я».
*
Игра воображения на автотрассах (возвращение с дачи). В летние воскресные вечера на основных подмосковных трассах с машинами и людьми происходят магические метаморфозы. Примерно за час до того, как автострады забьются до предела и окончательно встанут, происходит самое интересное – образование стремительных необузданных сгустков по несколько десятков машин, мчащихся с бешеной скоростью. За рулём этих машин сидят люди, втянутые общим психозом «успеть до пробки» в раж бешеной гонки. Не обращая никакого внимания на дорожные знаки, разметку и даже сигналы светофоров, каждый металлический табун из перемежающихся, воющих на все лады и мигающих всеми цветами радуги машин превращается в самостоятельное, не зависящее от сидящих за рулём, единое свирепое механическое существо. Конвульсивно сжимаясь и растягиваясь, оно формирует плотный, непроницаемый тромб на транспортной артерии. Эта неистовая металлическая гигантская тварь изрыгает пронзительные жуткие звуки, ослепительные магические вспышки и невыносимый, мертвенный смрад бензина и машинного масла. Она безжалостно отбрасывает на обе обочины и попутные, и встречные машины с «чайниками», мелкие маршрутки и солидные автобусы, набитые пассажирами. Она, судорожно сжимаясь, обтекает колонны мощных грузовых машин, с наглым, смертельным риском протискивается в зазоры между огромными встречными фурами, заставляя падать в пропасть сердца их водителей. Она не обращает никакого внимания на потери, когда лишившиеся рассудка водители вылетают на обочины. Вой двигателей, вопли автомобильных сирен и вспышки сигнальных огней машин, сливаясь с яростным вращением колёс, скрипом тормозов и бледными, неясными лицами людей за тонированными стёклами, выстраиваются в единый ансамбль жуткого облика бездушного машинного зверя. Участники сумасшедшей гонки невольно ощущают себя послушными членами подвижного тела механического чудовища и смотрят на мир уже не своими глазами. Их зрение вместе с глазами, видеокамерами, простыми и противотуманными фарами, зеркалами бокового и заднего вида других людей и машин встраивается в мозаичную, с полным круговым обзором, систему наблюдения свирепой электронно-стальной твари.
*
Их уже сейчас разбирают на корню: для украшения домов и автомобилей нужны красивые жёны, для сугубо личного пользования – красивые наложницы. Спрос на красавиц превышает предложение, как ни щедра на них наша русская порода. Московские и питерские уже давно на исходе, идёт откачка из провинции. Не хватает дур этаких!
*
Среди основных недостатков русской литературы по отношению к западной – недостаток юмора (не ситуативного, а мировоззренческого). В смысле отнесения к миру юмора Толстой и Горький – полные кастраты.
*
Как это делалось в лихие 90-е годы. Кому-то приглянулся институт, директором которого я тогда работал. Приглянулись не статус института, не содержание его работ, а месторасположение, большой земельный участок, прекрасное многоэтажное здание и другие подсобные помещения. Эти кто-то сработали основательно: ко мне с официальной проверкой прибыл важный сановник из Счётной Палаты со всеми полномочиями. Он потребовал все, в том числе самые конфиденциальные, документы по хозяйственной деятельности, начиная с устава и кончая актами всяческих проверок, ревизий и проч. Это было подставное, блатное лицо: на самом деле он работал не на Счётную палату, а на тех, кто решил присвоить наш объект. Чиновник проторчал у нас, работая полный рабочий день, почти две недели и уехал. Полученные им данные заказчики просмотрели, решили, что кусок достаточно жирный, и начали действовать. Министерство тут же лишило институт финансирования из госбюджета («ну не дают же денег, нету!»), одновременно официально запретило сдавать в аренду хоть метр площади. Поставщики всех видов энергии выставили счета и пригрозили прекращением подачи электроэнергии, воды. Я лично пробился на приёмы к Черномырдину, Филатову, Вольскому и другим «выше некуда». Был, кстати, и у депутата Госдумы, ныне ярого либерала Рыжкова. Все кивали, но ничего не сделали. Мне же одна очень важная руководящая персона выразила следующее опасение:
─ Поверьте, мой дорогой, я вас очень люблю и поэтому хочу предостеречь: прекратите немедленно ходить по верхам, это делу не поможет. Всё уже решено, а вот вас могут завтра же, как теперь выражаются, шлёпнуть. Не верите? – давайте-ка я вам приведу конкретные, свежие примерчики.
«Примерчики» оказались очень убедительными»: я сразу же ушёл на пенсию, а мой зам, ставший директором, вскоре погиб в автокатастрофе, и вскоре весь институт приказал долго жить.
*
Феномен «подсечки мозгов». Рассматривая ставшее банальным понятие «утечка мозгов», мы подразумеваем ущерб, наносимый нашей Родине теми, кто уезжает заграницу и оставляет обескровленными сферы своей деятельности. Для России это относительно юное явление. Мне представляется, что значительно глубже и старше этого обидного движения протекает другое, несравнимо более губительное, которое я называю «подсечкой мозгов». На мой взгляд, оно зародилось на Руси уже в средние века, в полной мере проявилось в 19-ом веке, распространилось во все сферы общества в 20-ом веке и процветает в наши дни. Это – неумолимое, систематическое отстранение порядочных людей от общественной и государственной деятельности, либо добровольное (от безысходности), либо насильственное. При этом ум человека не является препятствием карьерному росту, тогда как порядочность и честность служения в любой сфере нашего общества подвергаются загадочному, негласному, специфически нашему, табу.
Верные своей совести отверженные, оставаясь преданными идее служения Отечеству, не покидают родину, а остаются в ней, не участвуя в её развитии. Подсечка мозгов, благодаря которой лучшие мозги, готовые беззаветно и бескорыстно служить, отчуждаются от служения, наносит вред, неизмеримо больший, чем их утечка.
Подсечка мозгов – это неотъемлемое, едва ли не основное, непреходящее свойство русского социума; оно не зависит от текущего политического устройства и более того, – в значительной степени определяет все его национальные особенности, особенно несуразности. Во все времена в России главным инструментом подсечки мозгов был и остаётся аппарат государственного управления.
*
Многие женщины потребляют любовь чёрство, как должное (как долг, взятый у них же под большие проценты).
*
Россияне беспокоятся: наши природные ресурсы (нефть, газ, лес и т.д.) уходят за рубеж. Но дела обстоят гораздо хуже: из всех природных ресурсов самый ценный, самый разведанный, самый доступный ресурс – это человеческий интеллект. И его мы отдаём ещё более бездумно и по ещё более низкой цене туда же.
*
Такое может быть только у нас. Два давних приятеля, коренные москвичи, занятые бизнесом в торговле, пригласили меня в свой гаражный кооператив на особый «аттракцион». Там они пояснили мне, что предстоящий «аттракцион» – это испытания газового оружия на добровольцах-мишенях. Добровольцы эти, спившиеся бомжи, промышляют тем, что за плату «подставляются под пробу» газового оружия. Бомжей подыскивают и доставляют два местных гаражника, прозванных «секундантами». Сегодня секунданты должны предоставить две «живых мишени». Испытывать оружие будут всего четверо, – ещё двое из соседнего гаражного блока (между прочим, нужные люди, чиновники мэрии). Условия секундантов таковы: деньги и несколько бутылок водки вперёд; ответственность за «пробу» и улаживание возможных рецидивов за ними.