Volume 29 pages
1835 year
Старосветские помещики
About the book
Афанасий Иванович Товстогуб и его жена Пульхерия Ивановна двое старичков «прошедшего века», нежно любящих и трогательно заботящихся друг о друге. Афанасий Иванович был высок, ходил всегда в бараньем тулупчике, и практически всегда улыбался. Пульхерия Ивановна почти никогда не смеялась, но «на лице и в глазах ее было написано столько доброты, столько готовности угостить вас всем, что было у них лучшего, что вы, верно, нашли бы улыбку уже чересчур приторною для ее доброго лица»
Genres and tags
Гоголь – потрясающий писатель своего времени. Он очень интересно передаёт факты того периода, в котором жил. Герои его и по сей день имеют место быть. Жадно читаю каждое слово. Определённо советую!
Очень глубокая, познавательно-мудрецко-жизненная книга, читается на одном дыхании. Очень жаль конечно героев, правильнее было бы умереть в один день вместе, но автор очень тонко и мудро затронул тему кончины. На всё Божий промысел!
Гениальная маленькая повесть гениального писателя – слог, юмор, все сверх талантливо. Читать Гоголя во взрослом возрасте – удивительное удовольствие
Как всегда у Н. В. Гоголя хороший слог, красивый русский язык погружают читателя в жизнь и быт села старой России. Перед глазами появляются яркие образы того старого уклада жизни, который когда-то существовал на Руси.
Хорошая повесть с печальным финалом.
супер грустная история............если хотите проникнуться и прям поплакать, то этот рассказ Гоголя именно для вас. ...........................
Если у кого болят лопатки или поясница, то очень помогает. Вот это на золототысячник: если в ушах звенит и по лицу лишаи делаются, то очень помогает. А вот эта – перегнанная на персиковые косточки; вот возьмите рюмку, какой прекрасный запах. Если как-нибудь, вставая с кровати, ударится кто об угол шкапа или стола и набежит на лбу гугля, то стоит только одну рюмочку выпить перед обедом – и все как рукой снимет, в ту же минуту все пройдет, как будто вовсе не бывало.
. «Это смерть моя приходила за мною
нарочно велела позвать, – когда я умру, чтобы ты глядела за паном, чтобы берегла
живописец и хотел изобразить на полотне Филемона и Бавкиду, я бы никогда не избрал другого оригинала, кроме их
Я знал одного человека в цвете юных еще сил, исполненного истинного благородства и достоинств, я знал его влюбленным нежно, страстно, бешено, дерзко, скромно, и при мне, при моих глазах почти, предмет его страсти – нежная, прекрасная, как ангел, – была поражена ненасытною смертию. Я никогда не видал таких ужасных порывов душевного страдания, такой бешеной, палящей тоски, такого пожирающего отчаяния, какие волновали несчастного любовника. Я никогда не думал, чтобы мог человек создать для себя так
Reviews, 37 reviews37