Среди паксов

© Н. Ю. Садыков, 2023

© «Время», 2023

Об этой книге

Среди ненавистных мне жанров в тройку лидеров уверенно входит пересказ разговоров с таксистами и проведенный по их итогам анализ общественных настроений. Создается впечатление, что в тот день, когда автопилот окончательно заменит таксистов, исчезнет последний источник, из которого отечественная интеллектуальная элита черпает знания об умонастроениях простых (как ей кажется) людей. При этом мысль о том, что они ведут разговоры с людьми, которые заинтересованы в высокой оценке оказанных ими услуг, не говоря о чаевых, и потому очень внимательных к предпочтениям собеседников, мало кому приходит в голову.

Когда я пойду работать в такси, то быстро озолочусь. Потому что каждого очередного пассажира сразу буду честно спрашивать: какие темы предпочитаете? И каких взглядов вам было бы приятнее, чтобы я придерживался? Долой антинародный режим? Или переиграл всех опять наш президент? Говорите, не стесняйтесь. Есть еще отдельная услуга «Гробовое молчание».

Пока этого не произошло, и я еще имею какое-то отношение к отечественной словесности, обрадую вас новостями из этой области. Вы держите в руках книгу «Среди паксов». И это – ответный удар таксистов. Потому что каждая из составивших ее новелл в устном исполнении должна бы начинаться словами «Вез я тут одного…».

Пять лет назад ее автор Никита Садыков сменил профессию и стал московским таксистом. И открылся ему безбрежный мир пассажиров. Мы там все, вместе с нашими друзьями, врагами, родственниками, коллегами и партнерами во всех смыслах, никто не остался неописанным. Увиденные удивительно чутким к подробностям автором, который в прежней профессиональной жизни был фотографом, но, как выяснилось, бог дал ему еще и писать. И подробности эти изложены эталонным русским языком.

В стране с убитой социологией и журналистикой, но с вечно живым телевизором, распространяющим свет специфических знаний, эта книга имеет еще и дополнительную ценность. Это удивительная смесь репортажа и научной монографии, рассказывающей нам о нас. Впечатления разнообразные, но яркие, оторваться невозможно. Я, во всяком случае, не смог.

Михаил ШЕВЕЛЁВ

Среди паксов. Книга рассказов

* * *

Проторчав несколько месяцев в Москве, вдали от любимого Стамбула, где была сосредоточена вся моя фотографическая работа, и не найдя себе в который раз применения на Родине, я решил, что надо попробовать временное трудоустройство, которое не угрожает стать постоянным. Что-то, что я мог бы начать немедленно – и так же немедленно, при необходимости, забросить.

В последние годы, едва заслышав от кого-то из знакомых жалобы на невозможность заработать «по специальности», я авторитетно возражал, что уж если вопрос стоит о зарабатывании денег без претензий, то работы вокруг полно. «Иди в такси!» – говорил я очередному приятелю так, будто был уверен в очевидной верности моего совета. Конечно, «в такси» была фигурой речи, метафорой. Я имел в виду «иди и делай что-то руками и ногами, уж раз вопрос стоит о том, что надо заработать денег».

Оказалось, что «пойти в такси» совсем не так просто, как я думал. Нет, сама процедура попадания за руль жёлтой машины с жёлтыми номерами была совсем несложной. Трудно было настроить себя самого.

Я вдруг понял, что почти все окружающие оценивают уход человека в извоз как финальную, окончательную стадию деградации, падения в тартарары. «Старик, что произошло? Нужна помощь?» – звучало от тех, с кем поделился моей идеей накануне.

То есть, все считали, что в жизни должно что-то произойти, какая-то трагедия, чтобы человек вдруг решился на такое.

Меж тем, у меня ничего не произошло: и именно это толкало меня на поиск работы. Несколько дней, проведённых перед компьютером в поисках информации про работу водителем такси, дали некоторые ответы на мои вопросы. Во-первых, надо идти и пробовать. Во-вторых, не в самый дешёвый тариф, а в средние по цене «комфорты». В-третьих, обнаружилось, что больше всего проклятий от водителей звучат в адрес агрегатора Яндекс. Такси. При этом, сами проклинающие водители оставили ощущение не самых вменяемых. Так что, я решил, что начну именно с Яндекса.

Таксопарк тоже выбрал случайно: по наличию в нём любимого микроавтобуса «ситроен», с дизельным мотором и механической коробкой передач, в моём понимании – идеальном сочетании для такси. На этом автомобиле и отъездил первые летние месяцы, затем поменяв машину на среднего размера седан с труднопроизносимым корейским названием. Ожидая на очередной мойке и глядя на проступающие сквозь пену очертания кузова, выдумал кличку: Афродита. Так я и стал назвать мою «сонату», страшненькую с лица, но просторную, выносливую и ежедневно выходящую из пены. Ту, что смывает привычную московскую осенне-зимнюю грязь.

Между водителем и автомобилем всегда есть какая-то связь, а уж в такси и подавно. Необходимо особенное, железобетонное ощущение уверенности в машине. Мы с ней возим паксов (PAX (англ.) – пассажир), наматывая сотни километров в день по Москве и области. Афродита, хоть и дурнушка, но трудится почти безукоризненно, лишь изредка досаждая перегорающими лампочками. Я забочусь о ней, пилотирую аккуратно, я бы даже сказал деликатно, а она не капризничает в ответ. Ровно тот случай, когда брак не по любви, но по расчёту – и никому не стыдно. Утром я выгуливаю собаку, мы подходим к Афродите, делаем коробочку, как сказали бы пилоты – облетев машину вокруг и проверив состояние кузова и фар, пёс метит колёса жёлтого седана, а я вздыхаю, глядя на мраморные разводы реагентов. Через двадцать минут, прихватив с собой термос с кофе, сажусь и завожу мотор. Поехали.

* * *

– Включите, пожалуйста, музыку, но только не шансон…

Ко мне садятся бабушка с дедушкой лет по 90, с палочками, двигающиеся аккуратно и очень достойно. Ехать нам далеко, с Обручева в Балашиху.

В то утро меня почему-то потянуло на Окуджаву (бывает раз в год, когда несколько дней запоем хочется слушать его без остановки).

И вот они садятся, мы обсуждаем температуру в салоне и звуковое сопровождение – «…но только не шансон». Я смотрю на них строго и отвечаю:

– Нет, давайте слушать именно шансон.

В зеркале две пары испуганных глаз.

«Как наш двор ни обижали – он в классической поре…»

Надо было видеть это изменение у них на лицах: ужас сменяется на широкие улыбки. Через 30 секунд они начинают подпевать, ещё через минуту подпеваем уже все вместе, две пластинки Булата Шалвовича – и мы на месте, в каких-то сосновых лесах за Балашихой.

* * *

– Дядя тебя сейчас высадит!

Эту фразу я слышу буквально по два-три раза в день. Причём не в ситуациях, когда ребёнок разбушевался и ведёт себя отвратительно (таких случаев попросту ещё не было), но в совершенно безобидных.

Сколько же людей смакуют возможность унижать своих детей. Бесконечными «ты что, не понимаешь, я тебе тысячу раз говорила», «да успокойся ты наконец» (интересно, может ли ор вообще кого-то успокаивать?), «почему ты такая бестолочь, перестань, я тебя накажу» (будто сам по себе такой тон и лексика – не наказание).

Почти всегда меня пытаются втягивать в эти игры с «дядя тебя высадит» и как бы ждут моего подключения к идиотическим нотациям.

И я всегда подключаюсь:

– Светочка, а давай высадим маму и поедем с тобой дальше одни!

Дети начинают весело ржать, мамы – вслед за ними, за 15 секунд ситуация разряжается, и вдруг оказывается, что можно продолжать ехать и общаться в совершенно дружеской манере без намёка на шипение, крики и истерики.

Мамаши при этом, по-моему, обалдевают от того, как просто, эффективно и молниеносно можно прекратить конфликт. Или начинают понимать, что я действительно хочу их высадить где-нибудь на обочине.

Самое забавное, что многие из них, прощаясь, просят мой номер:

– А можно мы вас будем всегда заказывать?

* * *

– Пусть едет, проверяем только таджиков!

Гайцы останавливают по ночам все таксишные машины для проверки документов. Остановили и меня, я включаю в салоне свет и лезу за бумажками в бардачок, а коллега кричит моему проверяющему – не трать, мол, время, «проверяем только таджиков».

Я вручаю гайцу документы со словами:

– Проверяйте, проверяйте. Я таджик.

Тот недоверчиво смотрит на меня, потом в права, потом снова на меня.

– Таджик Никита?.. Хуёвый ты таджик. Путевой лист в порядке? Ехай дальше. Счастливого пути.

* * *

– Сдачи не надо, это чаевые…

На табло 996 рублей, а я полез за мелочью в карман – для проформы, конечно: чаще всего клиенты такую сдачу с тысячной купюры не берут.

Но бывают именно чаевые. Когда клиент, получив сдачу, возвращает из неё пару купюр в 50–100 рублей и я благодарю в ответ.

А бывает, если поездка по безналу – чай «квакает» в программе сразу по завершении поездки (скорее всего, там он включен у клиента по умолчанию).

Реже – чай приходит водителю через 15 минут, час или даже день. Это означает, что клиент, приехав на место, даже не доставал телефон из кармана, и лишь потом, включив снова приложение, отправил деньги мне вслед.

И вот именно такие чаевые – ужасно приятные. Не как сумма в рублях (хотя, бывает, люди отправляют и по 15–20 процентов от недешёвых поездок), а как «спасибо!», которое тебе передают уже без возможности насладиться ответной благодарностью. Просто «спасибо».

Иногда чаевые приходят от пассажиров, не произнесших в дороге ни слова. Только кивнувших напоследок на вопрос «Удобно, если я остановлю здесь?».

Если вы проехали в такси и водитель был адекватен во всех смыслах – не обязательно его хвалить и делать ему комплименты. Не обязательно даже ставить ему хорошую оценку (хотя и желательно: рейтинг, составленный по этим оценкам, очень важен для получения хороших заказов).

Но если вы дадите на чай – пусть даже 5 % с дешёвой поездки от метро – это будет лучшая благодарность, какую только вы можете выразить понравившемуся водителю такси.

* * *

Нет ничего удивительного в том, что абсолютное большинство знакомых и родственников были шокированы моим решением уйти в извоз.

У многих есть ощущение, что уйти таксовать – это какое-то «днище», падение ниже плинтуса, деградация и путь в никуда.

Согласиться можно только с тем, что это действительно никакой не путь, что действительно в никуда: вряд ли тут можно сделать карьеру, начать зарабатывать втрое больше, купить серо-голубой Zegna, чтобы пролить на штаны La Grande Dame во время обеда на набережной в Сан-Тропе. Но мою тайную мечту носить Zegna и пить La Grande Dame я пока припрятал до лучших времён, ещё успею, если даст несуществующий бог.

А вот работать ради работы и зарабатывания, спокойно и добросовестно, немного тяжело физически, но и не убивая себя – вполне возможно.

Это не стыдная работа, особенно если делать её хорошо. Она не опаснее других работ. И её можно прекратить в любой момент – как только получишь Пулитцеровскую премию или что там дают…

Работа эта делается своими руками и ногами, которыми рулишь и жмёшь на педали, головой и жопой, простите, которой сидишь, никого не надо просить о помощи (да тут её и быть не может ни от кого – независимость от переживаний окружающих полная и в этом огромный кайф), ты всё-таки свободен от офисов, графиков и менеджеров среднего звена.

Возможно, я пока не вижу каких-то серьёзных существующих проблем, но пока что, дорогие мои, переживать совершенно не о чем и не за что.

О чём я вас и обнимаю.

* * *

– А есть ли приметы у таксистов?

– Простите?..

– Приметы. У таксистов есть приметы? – худенькая девушка с огненно-рыжими волосами вдруг заговорила после двадцатиминутного гробового молчания. – Я собираю приметы разные. Какие у вас в такси есть приметы?

– Хм… Я даже не знаю. Есть плохие приметы – например, если пассажир попросил остановиться по пути и сбегает, а оплата заказа наличными.

– Почему? Ах да… Поняла… А ещё? Только рассказывайте помедленнее, я буду записывать.

Я сходу выдумал пяток примет, хороших и плохих. Девушка осталась довольна. 126 рублей чаевых.

* * *

Подъезжаю за клиентом к воротам роддома. Звоню, чтобы уточнить, нужно ли проникнуть через шлагбаум внутрь.

– Здравствуйте, это ваш водитель. Я подъехал по адресу и стою на улице, но, может быть, вы хотите, чтобы я подал машину во двор?

– Какой водитель?!

– Водитель такси. С вашего номера телефона сделан заказ такси.

– Я не делал никакого заказа. Что за такси? Вы о чём?.. У меня телефон глючит, наверное…

– Я вас понял. Тогда снимите заказ, пожалуйста. Он у вас оформлен, из роддома на улице Херсонской.

– Погодите. Я хотел сделать заказ. Но потом передумал. Но машина нужна. У вас минивэн?

– Минивэн.

– Нам понадобится минивэн. Я сейчас скажу охране, чтобы вас пустили. Заезжайте.

Пассажиром, сделавшим заказ, оказался счастливый папа уже шестой по счёту дочери. Временами казалось, что он в прострации – наверное, это обычная реакция на такое количество женщин вокруг…

Мы приехали на место, мама с малышом в окружении родственников поднялась в квартиру, а мы с папашей закурили во дворе.

– Понимаешь, я о дочке мечтал тогда. Говорили, молись за дочку. Я молиться то не умею, бормотал какие-то глупости… И вот теперь – как сына-то сделать?

Я молчал: совета на этот случай у меня не было.

– Тёща из Иваново у нас теперь прописалась. Мать моя помогает. Вокруг одни бабы. Я мужиков только с балкона вижу. Да по телевизору.

– Так сильно хочешь сына?

– Очень хочу.

– Усынови. Тогда точно лотереи с полом не будет.

Папаша прикурил вторую сигарету.

– А вот об этом я не думал. Отличная идея. Сейчас обсужу это в курятнике.

– Не рановато? Там другим сейчас заняты. Погоди с годик-другой.

– Не рановато. Поищи в Яндексе, где усыновить ребёнка, я ни черта не понимаю в ваших телефонах.

Я подумал, что Яндекс по-настоящему уникальный сервис. Он не просто привозит из роддома, но и тут же ищет следующего ребёнка для усыновления.

* * *

– А дайте ваш телефончик. У меня часто групповухи.

Девушка лет тридцати смотрит на меня в зеркало спокойным открытым взглядом.

– Хм. Я, наверное, староват для групповух-то…

– Да нет, я не об этом. У вас автобус удобный для групп небольших. Я экскурсовод. Нам часто нужны такие вот машины.

* * *

Пока что самым тревожным и потенциально опасным типом заказов является развоз со свадеб.

Подуставшие невесты (многие, как водится, с токсикозом), разгорячённые, с лентами через всю грудь и рубашками навыпуск из-под пиджаков свидетели. Страдающие новоявленные свекрови. Мирно спящие со слюной на штанах женихи. Звон полупустых бутылок в пакетах, расставленных в ногах по всему салону. Багажник, скрипящий упакованными в блестящее миксерами и утюгами. Выпиленные лобзиком заграничные слова Love, покрашенные белой гуашью и пачкающие обивку…

Чаще всего гости и брачующиеся едут домой хмурыми, уставшими, сонными и совершенно несчастными.

Возможно, оттого, что везёт их домой не роскошный лимузин, списанный из такси Лас-Вегаса, а банальное такси, без оформления куклами и цветами, ибо в новой жизни, куда ворвалась молодая семья, нужно быть рачительнее…

* * *

– В шоубизе щас тоже гонорары говно…

Пассажирка в алом брючном костюме сидит на переднем кресле, боком, нога на ногу, предлагая для обзора умопомрачительное декольте.

Я обозреваю и одновременно прислушиваюсь к подвеске: хорошо бы поменять амортизаторы… Но в парке экономят на обслуживании и наверняка откажут.

– У меня было аншлаговое на открытии ТэЦэ на МКАДе, репертуар огненный, хореография, костюмы, а эти козлы платят десять тысяч. А мы только на такси потратили четыре. Кстати, а чё у вас такие тарифы высокие?

Молча развожу руками: дескать, что же я могу поделать. Была б моя воля, я бы… А так…

– У вас есть зарядка для айфона экс? Она родная? Можно подключусь?

Протягиваю певице кабель, заверив, что он именно для айфона экс и самый родной.

– Так что, скоро сама таксовать пойду. У вас с автоматом бывают?

Утвердительно киваю. Бывают, конечно.

– В Нальчик зовут меня. Там и жених, и дом. Вы бывали в Нальчике?

Качаю головой. Хотел бы, мол, но не доводилось.

– Они же дикие там, сами понимаете. Я вот и думаю… Сколько с меня? Округлим до пятисот. До свидания.

* * *

– Давайте тут не будем поворачивать. Дальше повернём.

В салоне шестеро хмурых загорелых таджиков. Единственный из них, кто говорит по-русски, просит поехать не по указаниям навигатора.

Я посадил их в Ашане на пересечении МКАДа и Можайки, везу по какому-то адресу на Генерала Дорохова.

Мы сворачиваем в узкий проезд между высокими заборами и медленно ползём по разбитой дороге куда-то внутрь совершенно нежилой, жуткой зоны. Передо мной освещённая башня ТЭЦ на горизонте. Остовы разобранных битых машин в закутках справа и слева. И вот куда-то в чёрную неизвестность я везу шестерых мрачных человек.

– Вы не бойтесь, нам просто дальше нужно, там узко, но проедем.

Набираю воздуха в лёгкие и интонацией Чака Норриса отвечаю:

– Главное, чтобы вы со мной не боялись… – я расплываюсь в бесстрашной убедительной улыбке.

Вроде бы, понимаю, что «ситроен» мой вряд ли им нужен, налички у таксистов обычно немного, две мобилы относительно недешёвые – плохой трофей для изощрённого ограбления. То есть, вроде бы, бояться не надо…

Минуты полторы петляем по жутким тропам и оказываемся перед ангаром. Ну, думаю, сейчас и узнаем: поездка ли это с клиентами или что-то другое.

Мужики выходят из машины, протягивают 600 ₽ (на счётчике – 571 за 12 минут езды).

– Рахмат, брат. Нас многие высаживают на дороге, сюда не едут. Прости. Мы уставшие просто. Купили поесть. Голодный? Заходи к нам.

Беру деньги и отказываюсь от приглашения. Надо ехать работать. Спасибо, парни. Берегите себя и удачи.

Вдруг всё встало на свои места. Вокруг десятки цементовозов. Эти таджики – или водители, или механики, живут в ангаре, вкалывают. Ближайший магазин, где можно купить еды – Ашан, пешком туда не дойти никак.

Мрачные? Да просто уставшие. Тихие и вежливые. Все поблагодарили, кивнув и приложив ладонь к сердцу. Пожелали хорошего пути и показали, как удобнее развернуться на пятачке рядом с ангаром.

* * *

– А как в Москве можно продать измеритель сахара?

Пенсионерка из Иваново. Едем с Курского в Перово, там живёт подруга.

Год назад ударила предплечье. Пошла в травмпункт. Сказали – ушиб мягких тканей, мажьте гелем, делайте йодовую сеточку.

Шли недели. Гель и йод не помогали. Рука болела и не поднималась.

Поликлиника, терапевт, анализы. У вас диабет. Покупка сахарного показометра, таблетки для снижения сахара, снова анализы – в очереди долго ждать, но можем сделать платно…

Всё ещё болит? Вам к мануальному терапевту. И к невропатологу. Каждый нашёл проблемы и назначил терапию, выписал таблетки.

– У нас в Иваново они очень дорогие. Мне из Москвы присылают иногда. Тут дешевле.

Месяцы терапии. Тратит заначки, помогают дети. С диабетом сомнения: сахар всю дорогу в порядке, никаких намёков на аномалию, но на всякий случай проверяет регулярно: диагноз-то поставлен… Иголки для показометра только недешёвые: должны быть бесплатно, но в наличии их нет, приходится покупать самой, с пенсии.

А рука всё болит и не поднимается.

– Я в швейном цеху работаю всю жизнь. Там рука всё равно лежит на машинке, поднимать её не надо. Но вот с полки на кухне взять что-то уже не могу. Только левой. Вышла на пенсию, но с этим лечением пришлось идти обратно работать.

Снова заход на новый круг обследований и анализов. У вас рак. Щитовидка. Уже не спасти. Но можно попробовать препарат. Он, правда, дорогой.

Потрачены «гробовые», прощается с родственниками, хлопочет о месте на кладбище. Денег почти не осталось, но не перекладывать же расходы на детей…

В ивановской клинике за плату попадает к лучшему онкологу. Тот почти смеётся в голос: какой рак, откуда, даже намёка нет, не морочьте голову, идите домой.

Идёт домой, обзванивает родственников, отменяет договорённости по кладбищу.

Но рука всё болит.

Вам в Москву, разводят руками ивановские гиппократы. Здесь, в столице, делают МРТ. Сухожилие оторвалось. Нужна срочная операция. Иначе, рука будет болеть и не будет подниматься.

Кредит в банке. Поездка в Москву. Операция. Ждите месяц, всё будет хорошо.

Прошло три месяца. Рука болит и не поднимается. В столичной больнице, успешно прооперировавшей пациентку, разводят руками: ну чёрт его знает, приезжайте, посмотрим, «что у вас опять не так»…

И вот наша героиня снова в златоглавой. Рада, что ни один диагноз, поставленный ранее, не подтвердился: ни диабета, ни сосудов, ни сахара. Здоровье, вроде бы, в порядке.

Рука вот только не работает: болит и не поднимается. В столичной клинике должны разобраться, за такие-то деньжищи…

– Вы пробовали писать куда-то? В Минздрав? – задаю ей глупый, возможно, вопрос.

– Писала. Ответили – врачебная ошибка. Мне потом главврач наш звонил, приносил извинения. Говорил, теперь все анализы только бесплатно будут делать. А я им про руку снова…

* * *

Везу группу щебечущих китаянок. На светофоре торможу – и колодки начинают чудовищно скрипеть.

Такое бывает иногда. Видимо, разогретые до определённой температуры, выше и ниже которой всё в порядке, они начинают издавать ужасные звуки.

– I beg my pardon. These braking pads… you know… they’re from China.

Девушки замирают на мгновение в гробовой тишине, а потом взрываются диким смехом.

* * *

– Сергей Михалыч, снимай охрану с объекта. Не хотят давать списки, значит мы там не нужны. Директор пожаловалась в департамент, будто ты её в школу не пускаешь, представляешь?

Руководитель ЧОПа в каком-то сибирском городе разруливает проблему всю дорогу до Домодедово.

– Да я им и говорю: что значит, директора в школу не пускаем? Вы что такое несёте?! Она врёт им, понимаешь. Лжёт и порочит нас, скотина. Я лечу уже. Я разберусь. Михалыч, снимай охрану. Пусть по домам идут. Что?.. Не понял. Как это – не пускали? Вы что, директора школы не пускали? Вы что, идиоты? Какой список? Зачем тебе список? Вы почему директора школы не пускали внутрь? Идиоты! Зачем ей быть в списке?! Она же директор, Михалыч. Она заслуженный учитель. Она сейчас жалобу в гороно пишет. Ты Путина тоже не пустил бы? Она для тебя – Путин! Она эти списки пишет сама! Ты что, идиот? Ты понимаешь, что сейчас будет? Иди к ней, извиняйся!.. На колени падай, баран! Я сейчас прилечу, я тебя выебу и высушу! Вы почему директора не пускаете в его школу, дебилы? Что?.. Пускаете? А, понятно. То есть, всё-таки пускаете. Верно? Тогда снимай охрану. Хватит это терпеть. Мы им парты таскали, а никакой благодарности. Она же змея, ей на пенсию вот-вот, она сейчас будет врать про нас… Ты же понимаешь. Она всем говорит, будто вы её в собственную школу не пускаете. Да. Я понял. В смысле? Так всё-таки пускаете или нет? Михалыч, заткнись! Заткнись, не говори ни слова! Не хочу тебя слушать! Заткнись! Я спрашиваю, пускали или нет?! Ответь: да или нет?! Говори! Пускали? Ну хорошо. Видишь, она же врёт. Она врёт не переставая. Будем отбиваться в департаменте. Я уже лечу. Созвон.

* * *

Мой пес Алекс никогда не ездил в моей рабочей машине. Но всегда ею очень интересуется, описывает ей колёса, обнюхивает со всех сторон, смотрит потом на меня внимательно и вопрошающе: это вот этим от тебя теперь пахнет всю дорогу?..

В салоне автобуса действительно характерный запах: я откопал дома флакон духов, который мне когда-то подарил один турок (парфюмер) и раз в неделю слегка надавливаю на кнопочку: сильно жать опасно, это зелье невероятной концентрации.

На днях вёз по городу какого-то метанолового короля: идеально сидящий костюм, тихий, спокойный голос, фантастически точно и лаконично формулируемые мысли. Производственник. Владелец заводов.

– Что у вас за ароматизатор такой? – спрашивает вдруг меня, закончив разговор по мобиле.

Объясняю в двух словах: мол, не ароматизатор, а парфюм натуральный, приятель намешал для меня и подарил, а я слишком традиционный и не слезаю со своего yohji homme и старого доброго fahrenheit, решил попробовать еле заметно облагородить салон ароматом подарка – вроде бы, удачно.

– А как называется? Где купить?

– Никак не называется, нигде не купишь, увы. Я серьёзно говорю. Хенд мейд.

– Можно флакон посмотреть?

Протягиваю склянку без единого названия или стикера.

– Я брызну на себя?..

– Конечно. Только очень аккуратно, с расстояния, не лейте много на кожу, очень высокая концентрация.

– Да не волнуйтесь, я капельку… Как связаться с вашим парфюмером?

– Никак, увы. Он, по-моему, перестал заниматься этим делом пару лет назад, и я потерял его. Это нетипично для стамбульских знакомых, чтобы пропадали… но вот с ним произошло.

Метаноловый король продолжал разглядывать флакон.

– Я два года назад попал под уголовное преследование. Знаете, сколько людей вокруг немедленно пропало?..

– Догадываюсь. Все, кроме семьи и пары друзей?

– Именно. А потом я отбился и сразу все пропавшие вернулись. Вы почему за баранку сели? Я ж вижу, вы не таксист. Неурядицы?

– Да нет, просто деньги надо зарабатывать. Неурядицы есть, но они идут параллельно и с такси не связаны.

– Вернётся ваш турок. Как только у вас всё наладится.

– Наверное, вы правы. Но я не особо переживаю его потерю: мне этого флакона хватит очень надолго…

* * *

– Виктор Константинович, видел вчера вас в ресторане с девушкой. Внучка ваша так подросла?.. Да шучу. Шутка такая. Понял. Но вы это… Не забывайте: «за совращение малолетних» – это не тост, это статья!.. Что? Нет, нет, шутка. Шучу я. Не забудьте про совещание в понедельник.

* * *

– Толко если можна очен очен быстро.

Ко мне прыгает дядечка, мчим в Домодедово. Похож на турка…

– Во сколько ваш вылет?

– В четыре.

– Пегасус в Стамбул?

Пассажир ошарашено смотрит на меня.

– Да, откуда знаешь?

– Вы похожи на турка. В четыре вылетает Пегасус в Стамбул.

– Да, я живу Стамбул. Ты был Стамбул?

Сорок пять минут обмена секретными местами, где поесть – счёт 3: 6 в его пользу. То есть, я узнал от него про шесть мест, в которых не бывал ранее. Он от меня – о трёх…

Ничего, ничего… я наверстаю.

* * *

– Боже, как просторно! Какая стеклянная крыша, какой обзор!

Барышня месяце на девятом восторгается автобусом.

– Здесь даже крутилочка есть. Зачем она? А, разобралась… А спинки сидений откидываются назад? Роскошно! Вы принимали когда-нибудь роды?.. Я хочу рожать в этой машине!..

Так многообещающе начался рабочий день.

P.S.: Пятнадцать процентов чаевых, однако!..

* * *

– У вас, наверное, очень интересная работа. Драки часто бывают?

Молодая симпатичная барышня задаёт неожиданный вопрос. Мы уже час ездим по центру, останавливаясь у московских церквей и храмов, пытаясь застать там кого-то и договориться о крещении ребёнка. Пока что безуспешно: лишь в храме Иверской иконы Божией Матери предложили свободный слот на один из ближайших дней, но за 70 тысяч рублей.

– Да не особо часто дерутся. Один раз всего драка была, да и то не со мной. Дрались пассажиры, пакистанские военные. Между собой. Прямо в машине.

– Здорово! А из-за чего?

– А чёрт их разберёт, я не узнавал. Они до этого терзали меня вопросом «Где в Москве секс?», а потом начали мутузить друг друга.

– Постойте, а вы что им ответили?

– Я не успел толком раскрыть тему, сказал, дескать, для вас, дорогие мои, секс у нас везде.

– Я вам сейчас дам адрес и телефон, погодите…

– Простите?..

– У моего мужа стриптиз-клуб в Москве. Привозите нам клиентов. Будете получать комиссию.

– Деньгами, я надеюсь? – робко отвечаю, – У меня нечасто такие запросы у пассажиров, вряд ли смогу поставлять вам клиентуру… Я в основном, знаете ли, пассажиров в аэропорт, мам с детьми по секциям…

– Вот, держите визитку, не важно, как часто. И клиентов привозите, и сами заскакивайте. Вы ведь любите стриптиз?

– Даже не знаю… Видимо, не особо. Но спасибо за приглашение.

Пассажирка вдруг переходит на серьёзный, почти назидательный тон.

– Вот многие думают, это просто – танцевать. А это не просто, поверьте! Знаете, какие мозоли?!..

Киваю утвердительно – мол, могу себе представить.

– Это труд похлеще, чем у батюшек! – продолжает барышня теперь уже почти с обидой в голосе, – И по 70 тысяч не заработаешь. Вот чего они там делают на этом крещении такого, объясните мне?!

Я не был готов объяснять, чего они там делают такого, эта тема завела бы нас слишком далеко.

– Куда едем теперь? Может, лучше в стрип-клуб?.. Скоро будет Садовое, надо определяться с направлением. Кстати, может, вам в деревенскую церковь любую с вашим крещением податься? Тут, в центре, в церквях «повышенный коэффициент», как в Яндекс. такси.

Барышня оживилась.

– Точно! У нас под Бронницами же есть церковь. Почему я сразу не подумала?.. Вы молодец. Давайте на Добрынинской остановимся. Сколько с меня? Держите две тысячи. Сдачи не надо. Приезжайте к нам в клуб обязательно. Скажите охране, что от меня. Адрес на бумажке. Спасибо вам огромное, дайте я вас чмокну!..

Всегда знал, что язык мой – враг мой. Ну куда ты, спрашивается, лезешь с советами? Катал бы красотку ещё пару часов, беседу бы интересную вёл: РПЦ, мозоли…

* * *

– Музыка не мешает? Температура комфортная?

Я до сих пор не могу понять, какими именно универсальными фразами обращаться к севшему в машину пассажиру с вопросом о климате и музыке.

– Не мешает, давайте даже погромче сделаем. Вот так. Ещё погромче можно. Ещё. Ещё. Нет, теперь потише. Вот. Отлично. Сколько у вас там градусов выставлено? 22? Сделайте потеплее. 23. Ага. Нет, это слишком. Давайте 22,5. Отлично. Музыку погромче. На шажочек. Вот так. Хорошо. Элтон Джон? Отлично. Ещё капельку. Вот, замечательно. И верните климат на 22, а то жарко. Отлично. Поедем по Садовому? Сколько навигатор говорит? 17 минут? Замечательно. Чуть потише сделайте, пожалуйста. Ага. Спасибо. Лишь бы нам не застрять перед Крымским. У меня в запасе всего минута. Вы надавите по возможности, хорошо? Вот там сначала правее, а потом левее, ну вы знаете… Чтоб мы кабанчиком. Всё-таки давайте 22,5. Я простужаюсь вечно от этих кондиционеров. У меня оплата по карте. Вы притормозите, я выскочу мухой прямо. Спасибо. Жарко сегодня. Это песня Believe? Вот здесь к обочине. Спасибо.

* * *

– Виктор Семёнович, вы же меня знаете, я человек слова, если пообещал, значит сделаю в срок.

Воротила строительного подряда спешит на мне в сторону Внуково.

– Да, должны были защебенить до сентября, я помню. Но у меня КАМАЗы все в Вологду ушли, я же вам говорил. Ничего мы вам не задерживаем, не придумывайте, вас с бетоном должны были продинамить на две недели минимум. Это же не задержки, это рабочие моменты. Защебеним площадку в срок, я вам детьми клянусь. Всё застынет, я вам как профи гарантирую. Как человек слова. Сейчас температура-то какая, посмотрите. А КАМАЗы приедут совсем скоро. Они уже едут. Почти приехали. Почти на месте. Я же никогда вас не обманывал. Нет, тогда форс-мажор был. Я же объяснял. Бухгалтерия напутала с платежами. Я вам слово даю, защебеним. Машины в пути уже.