Все плохое уже позади. Плохое позади

Наташа кивнула и смело шагнула вверх по ступенькам. Музыка заиграла громче.

В салоне сразу же появился ассистент с фотокамерой и встал сбоку от подиума.

Тефочка, которая разглядывала кожаные перчатки, выложенные в витрине, оживилась и подошла к дивану.

Дети продолжали рисовать, мужчины обсуждали какую-то сделку и увлеченно чертили на вырванных из альбома листках схемы.

– Внимание, – предупредила Тефочка, Пол буркнул, – угу, – и протянул стакан Мэтту, – плесни.

Мэтт взял бутылку виски и уже наклонил ее над стаканом Пола, как вдруг услышал возглас Майки, – вот это да!

Проследив за взглядом сына, Мэтт замер. По белому, ярко освещенному со всех сторон подиуму в голубом облаке шифона плыла улыбающаяся Наташа.

Ассистент защелкал фотоаппаратом.

Энцо подошел к сидящим, – по-моему, очень даже неплохо, а вам как? – произнес он и незаметно вынул бутылку из рук Мэтта, виски уже переливалось через край стакана.

Тефочка открыла было рот, но ничего не сказав и не закрыв его, просто молча кивнула. Пол крякнул и, схватив стакан, расплескал напиток по столу.

Первыми после продолжительной паузы очнулись Майки и Лиза. Они вскочили и бросились к Наташе.

– Ты как принцесса из сказки, – сделал ей комплимент Майки, Лиза согласно кивнула и тут же потребовала, – я тоже хочу такое платье.

Все оживились. Тефочка и Энцо подошли к подиуму и попросили Наташу пройтись еще раз. Майки и Лиза, ухватив ее с обеих сторон за руки, зашагали рядом.

Ассистент фотографировал, не переставая, Пол вытирал залитые виски руки, помощница собирала со стола промокшую бумагу.

Один Мэтт продолжал сидеть, как каменный, и, не отрываясь, смотрел на Наташу. Та с детьми, пройдясь еще несколько раз и покружившись, наконец, остановилась.

– Ну как? – обратился Энцо к окружающим. Теперь все наперебой стали говорить, какое бесподобное платье и как оно ей идет.

– Спасибо, спасибо вам, дорогие мои, я польщен вашей оценкой, но думаю, что надо примерить еще несколько нарядов для полноты картины. Пойдем, cara mia, – Энцо взял девушку под руку.

Когда они вернулись в примерочную, ассистенты встретили их громом аплодисментов.

– Девочка, это твой триумф! – Энцо похлопал ее по руке, – ты точно не хочешь стать моделью? Эх, жалко. Ладно, к делу, нас ждет новый наряд.

– Энцо, не надо больше показов, я уже знаю, что хочу, – Наташа уверенно подошла к вешалке, – вот, смотри, – она показала на атласное платье цвета чайной розы с легким золотистым отливом, – я его примерю, только не буду показывать всем, пусть будет сюрприз. Скажи, пожалуйста, сколько оно стоит?

Энцо посмотрел на нее, – да, платье должно подойти тебе идеально и по фасону, и по цвету. Когда ты успела его разглядеть?

Она пожала плечами.

– Давай, поступим так, сейчас ты примеришь еще несколько нарядов, а золотое я тебе просто подарю. Договорились?

Увидев, как испуганно округлились ее глаза, он добавил.

– Слушай, что я тебе скажу. Сейчас я увидел множество восторженных глаз и услышал овации, причем все это предназначалось тебе. А мои помощники и помощницы перевидали в этом салоне много красивых женщин, уж поверь мне. Да и Дженнифер, светская стерва, никогда не выразит своих эмоций, если не захочет, но сейчас она была искренна. Я уж не говорю про троих мужчин, которые пожирали тебя влюбленными глазами.

– Троих? – удивленно переспросила она.

– Сara mia, поверь, настоящий мужчина является настоящим мужчиной и в пять, и в семьдесят пять, не сбрасывай со счетов ни Пола, ни Майки, оба по-хорошему влюблены в тебя, я уж не говорю про Мэтта, который превратился в соляной столп. Но я не об этом. В чем они видели тебя до сегодняшнего дня? В джинсах, в шортах и в футболках… А ты покажи им настоящую женщину! Давай устроим шоу!

– Давай, – зараженная идеей она с готовностью кивнула.

Приговаривая, Энцо кружил вокруг нее и ловко расстегивал платье. Тереза и Моник уже держали новое.

– Моник… обувь… – Энцо снова перешел на итальянский, но Наташа по его жестам догадалась, что нужно, и по очереди приподняла ножки, когда Моник нагнулась, чтобы снять с нее туфли.

– Тереза, снимай украшения, сara mia вышагивай из платья, Аль, сделай макияж чуть выразительнее, губы накрась ярче, – командовал Энцо.

Альберто прибавил Наташе немного серебристого перламутра на веки и подкрасил губы помадой цвета фуксии. Несколько взмахов его волшебных рук изменили и прическу, сделав ее агрессивнее.

Ей подали новое платье, Энцо засуетился, – сara mia, подними руки, Моник, платье… Тереза, застежка, грудь, туфли, проверить чулки…

Длинное, облегающее фигуру платье из белого атласа открывало плечи, а корсет подчеркивал и без того восхитительную грудь. По белой ткани были часто разбросаны черные цветы из пан-бархата с блестящим переливом. Наташе подали черные лакированные туфли на высокой шпильке. Довершением ансамбля стали тонкие эластичные перчатки из черного бархата выше локтя, а также колье из крупных черных камней в белом металле и такие же серьги.

– Вellezza, – выдохнул Ал.

– На выход, детка, – пропел Энцо, и снова она поднялась на подиум.

На этот раз ее уже все ждали. И снова был фурор. Тефочка и Энцо бурно обсуждали фасон и расцветку, Наташа прохаживалась туда-сюда, крутилась, поворачивалась, позировала с детьми фотографу. Фотовспышка мелькала, не переставая.

Мэтт, засунув руки в карманы брюк, стоял чуть поодаль и молча следил за происходящим. Рядом с ним в знак солидарности стоял Пол, изо всех сил подавляя желание присоединиться к всеобщему веселью.

– Новое, новое платье, мы идем мерять новое платье, – провозгласил Энцо, уводя Наташу.

– Теперь что-нибудь очень яркое, – войдя в примерочную, скомандовал он помощницам.

***

В это время в салон стремительной походкой вошел Эдвард, поцеловал в щеку Дженнифер, чмокнул в макушку Лизу, «дал пять» Майки и направился к мужчинам.

– Только что звонил Рони, – быстро проговорил он, пожимая руки отцу и брату, – прогнозы насчет нового карьера подтвердились…

Заиграла музыка, Эдвард продолжал говорить о шахте.

– Подожди, – остановил его Пол, – мы выбираем платье для Наташи.

Эдвард замолчал и со скукой посмотрел в сторону подиума.

Очень симпатичная девушка-модель, высокая, длинноногая, загорелая, положив руки на тонкую талию и плавно покачивая бедрами, грациозно вышагивала навстречу. На ней было пышное платье из тафты алого цвета, чуть ниже колена спереди и переходящее в шлейф сзади, задрапированный складками корсет облегал высокую грудь.

Все было идеально: и туфли в тон платью, и массивные украшения из желтого металла, и прическа с небрежно выбивавшимися локонами. Но лучше всего была сама девушка: с прямой спиной, гордо поднятым подбородком, огромными карими глазами и чувственным алым ртом.

– Вот это красотка, – сразу забыв про шахту, присвистнул Эдвард, оглядел замолчавшую разом родню и направился к подиуму.

– Вы знаете, что вы очень красивы, как вас зовут? – спросил он, глядя на девушку снизу вверх, она с удивлением уставилась на него.

– О, прошу прощения, я не представился сам. Меня зовут Эдвард, для друзей просто Эд, а вы… разрешите, я угадаю… вас, наверное, зовут Медуза, потому что при взгляде на вас вся моя семья превратилась в камни, – пошутил Эдвард, затем взял руку девушки и поднес к губам, – вы красавица, – прошептал он. – Почему вы молчите? А, понимаю, вы на работе. Во сколько заканчивается ваш рабочий день? Мы могли бы встретиться вечером и провести время в более уютном месте. Что скажете?

При этих словах красавица еще больше распахнула глаза, ее взгляд выражал полное недоумение.

– А, ну да, платье для Наташши… – пробурчал Эдвард. – Эй, где там ваша Наташша? – повернулся он к своим, – если ей платье понравилось, пусть берет, хотя не уверен, что она в него влезет, – заговорщицки подмигнув девушке, перешел он на шепот, и уже громче завершил, – а девушку беру я.

С этими словами Эдвард поцеловал руку девушке еще раз, обхватил ее за талию и, легко оторвав от подиума, спустил вниз. Девушка, тихонько ойкнув, вскинула руки ему на плечи.

– Что скажете, милая, вы не против?

Девушка уставилась ему прямо в глаза. Она медленно наклонила голову вправо, затем влево, словно изучая его, а затем, изогнув алые губы в улыбке, отчетливо произнесла очень знакомым голосом, – а я предупреждала, Эдвард, что алкоголь и табак преждевременно старят организм. Поздравляю, первые признаки склероза у вас уже налицо.

Взгляд девушки внезапно сделался ледяным, она скинула его руки со своей талии и отвернулась.

– Дядя Эдвард, ты что, не узнал? Это же наша Нати, – Майки дернул Эда за штанину, а Пол хмыкнул, – склероз… молодец, девочка, один – ноль в твою пользу.

Энцо поприветствовал Эдварда и подхватил Наташу под руку, – пойдем, красавица, на очереди новый наряд.

Эдвард потрясенно молчал и смотрел уходящим вслед.

– Это была Наташша? – наконец выдавил он.

Пол, Дженни и Мэтт, посмеиваясь, наградили его снисходительными взглядами и направились к дивану.

– Ничего не понимаю, она же серая, как мышь, толстая, сутулая… – пробурчал он, плюхаясь в кресло, и протянул отцу стакан, – плесни.

– Дудки, у тебя налицо склероз, – засмеялся Пол, – надо же, такая молоденькая, а уже стерва. Одним словом, женщина!

Все засмеялись, а Майки обиженно сказал, – и ничего она не мышь, наша Нати красивая.

– Да-да, – поддакнула ему Лиза.

– Опозорился ты, сынок, – покачала головой Дженни.

– Ладно, искуплю вину подарком, красное платье с меня, – с этими словами Эдвард поднялся с дивана и решительным шагом направился к двери примерочной.

Дженни что-то крикнула ему вслед, но он ее не услышал. Резко открыв дверь, он уже было шагнул внутрь комнаты, и открыл рот, что бы сказать что-нибудь, но так и застыл на пороге.

Энцо и Альберто, стоя вдалеке у окна, эмоционально о чем-то спорили, держа в руках журнал, а посреди примерочной девушки-ассистентки помогали Наташе снять одежду. Наверное, ее волосы запутались в молнии, потому что одна девушка держала платье, а вторая аккуратно высвобождала локон из застежки. Сама Наташа стояла к нему спиной, наклонив вперед голову. Из одежды на ней были только маленькие кружевные трусики и чулки.

Эдвард зажмурился, уверенный, что это зрелище – лишь плод его воображения. Когда же он снова открыл глаза, ничего не исчезло. Взгляд Эдварда пробежал сверху вниз по стройной загорелой фигурке, и, ошеломленный, он судорожно сглотнул.

Эдвард понимал, что нужно или дать знать о своем присутствии, или тихо удалиться прочь, но не мог сделать ни шагу. Он стоял, словно окаменевший, и смотрел на Наташу.

Наконец девушки освободили ее волосы, Наташа шагнула к дивану. В этот момент Энцо заметил застывшего в дверях Эдварда.

– Эй, молодой человек, сюда нельзя, – возмущенно заверещал он и пошел к двери, по-итальянски эмоционально размахивая руками.

Эдвард забормотал неразборчивые извинения и попятился назад.

Наташа оглянулась и, ойкнув, прикрыла голую грудь левой рукой.

Эдвард смотрел на Энцо и не заметил, как правой она молниеносно схватила с дивана первую попавшуюся коробку с бижутерией и метнула в него.

Сидевшие в салоне увидели следующую картину. Сначала из примерочной раздались возмущенные вопли Энцо, потом из-за открытой двери показалась спина Эдварда, затем он весь, с красным лицом и поднятыми руками. Следом вылетела небольшая, но увесистая коробка, и ударила Эдварда прямо по голове. Дверь в примерочную захлопнулась.

Пол, Тефочка и Мэтт на несколько секунд в недоумении замерли, а затем громко захохотали.

– Кто это тебя так? – смеясь, спросил Мэтт.

– Ваша Наташша, – пробурчал Эдвард, потирая ушибленный лоб.

– А я предупреждала, что она переодевается, – сквозь смех выговорила Дженни, – сынок, сегодня не твой день.

– Два – ноль, – продолжил счет Пол.

***

Когда все уже вышли из салона, Эдвард схватил задержавшуюся в дверях Наташу за локоть, она повернулась к нему.

– Привет, давай познакомимся еще раз, – он пристально посмотрел на нее и протянул руку.

Не желая показаться невежливой, она неохотно, но протянула в ответ свою. Глядя ей прямо в глаза, он наклонился к ее пальцам. Она посмотрела на его губы и напряглась в ожидании. А он вдруг повернул ее руку ладонью вверх, скользнул теплыми пальцами под манжету шелковой блузы и прижался горячим ртом к чувствительной нежной коже запястья.

Наташу словно обдало кипятком, и она слишком поспешно выдернула свою руку из ладони Эдварда.

– Меня зовут Эдвард, для друзей просто Эд, – вкрадчивым шепотом напомнил он ей, обжигая откровенным взглядом.

– Я помню, – окончательно смутившись, она отвернулась от него, а про себя подумала, «я помню, что тебя зовут гаденыш».

США, Нью-Йорк, особняк Престонов, июль 1987 года

Наташа старалась избегать Эдварда, а он, как назло, стал часто приезжать в гости к родителям и брату, и постоянно попадался ей на пути.

Ранним утром они сталкивались около бассейна, он приходил на завтрак в кухню. Когда она, думая, что никого из взрослых дома нет, располагалась с детьми на пляже, Эдвард вдруг внезапно присоединялся к ним. Он выбирал такое место, с которого мог наблюдать за ней, садился в шезлонг, надевал солнцезащитные очки и замирал, делая вид, что дремлет, но она чувствовала на себе его взгляд.

По вечерам он сидел за общим столом и, внимательно слушая рассказы детей, откровенно разглядывал ее.

Не было никакой возможности терпеть его ежедневное присутствие, Наташа не показывала виду, но ее раздражала его беспардонная манера общения и самодовольство. К тому же она никак не могла простить ему «серой мыши и синих перламутровых губ».

США, Нью-Йорк, особняк Престонов, воскресенье 19 июля 1987 года

Утро воскресенья началось, как обычно, с утренней гимнастики и закаливания.

Оставшийся со вчерашнего дня в доме брата Эдвард совершал привычную утреннюю пробежку. Услышав музыку, детский смех и голоса, он свернул к бассейну и с удивлением увидел всю семью в сборе.

Несмотря на раннее время, все уже были бодрыми. Любитель в выходные поспать Пол в синей шелковой пижаме и кожаных тапочках, уперев руки в бока, слегка раскачивался из стороны в сторону, изображая наклоны. Неженка Тефочка в пестром балахоне и пушистых тапочках на каблучках старательно размахивала руками. Мэтт нарезал круги в бассейне. А вокруг бассейна под ритмичные звуки музыки прыгали Наташа, Майки и Элизабет.

– Так, молодцы, подпрыгиваем выше, тянем колено, и раз-два, и раз-два, а теперь садимся на корточки и идем как гуси, переваливаемся с боку на бок, с боку на бок, а теперь встали, и прыгаем, как зайчики, ноги вместе, и раз прыжок, и два прыжок, продолжаем, не останавливаемся, молодцы, прыгаем, прыгаем…

Наташа распрямилась и пошла вдоль бассейна спокойным шагом.

– Как твоя нога, милая, – спросила Тефочка, когда Наташа подошла к ней.

– Все в порядке, боль прошла, синяк еще виден, – Наташа закатала яркие эластичные шортики и продемонстрировала край побледневшего синяка, – а вот тебе не следует курить, – добавила она, увидев как Тефочка потянулась к сигаретам.

– Постараюсь, – вздохнула та.

Пол уже сел в шезлонг и налил себе виски, – а где лед? – поинтересовался он.

– Несу, несу, – подошедшая Барбара поставила перед ним серебряное ведерко, полное льда. К себе она прижимала махровые полотенца, – только что погладила, они еще теплые, это моим ангелочкам после водных процедур, чтобы не простудились, – она с любовью посмотрела на детей.

Пол бросил несколько кусочков льда в стакан, Тефочка села в стоящий рядом шезлонг и снова схватилась за сигареты.

– А почему малыш Мэтти не изображает гусенка и не прыгает, как зайчонок? – просюсюкал подбежавший Эдвард. Он раскраснелся от бега, футболка небрежно болталась на плече, накачанные мышцы блестели от пота, – а-а-а, наш малыш Мэтти плавает, как рыбка.

– У тебя есть возможность присоединиться к нам вместо брата и попрыгать, как зайчонок, – сквозь зубы процедила Наташа.

– Э, нет, я не участвую в детских играх, – Эдвард пренебрежительно хмыкнул, глядя на нее с приводящей в бешенство ухмылкой.

Из бассейна, фыркая, вылез мокрый Мэтт.

– Доброе утро, рыбонька, – съязвил Эдвард, – как водичка?

– С утра прохладная, б-р-р-р, но это то, что надо, – ответил Мэтт, растираясь полотенцем.

В это время подбежали дети.

– Ребятки, еще кружок вокруг бассейна вольным стилем и будем закаляться, – захлопала в ладоши Наташа.

Майки помчался как ураган, Лиза запрыгала, грациозно взмахивая руками, видимо изображая бабочку или птичку.

Наташа выключила музыку, взяла заранее приготовленное пластмассовое ведро и выплеснула из него теплую воду, – пора начинать настоящее закаливание, – сказала она и включила садовый шланг.

– Может не надо, вода очень холодная, – Мэтт опасливо покосился на мгновенно запотевшее ведро.

Наташа решительно подошла к столику и опрокинула в ведро еще и весь лед, – надо, – твердо сказала она.

– Ты с ума сошла, дети могут простудиться, – Барбара захлопала глазами и оглянулась на Дженнифер. Та беспомощно посмотрела на Пола. Пол сидел с вытаращенными глазами и, держа неработающую зажигалку, делал вид, будто раскуривает сигару.

– Барбара, держи полотенца наготове, – Наташа была непреклонна.

– Ух ты, это начинает мне нравиться, я посмотрю, – небрежной походкой вразвалочку Эдвард подошел поближе.

Пол и Тефочка застыли в шезлонгах, Мэтт настороженно смотрел на Наташу.

Майки прибежал первым, вскоре прискакала и Лиза.

– А теперь водные процедуры, – громко провозгласила девушка.

Дети, как всегда, встали рядышком.

– Ух, какая холодная вода, – она поболтала рукой в ведре, – смотрите, лед еще не растаял, все еще позвякивает, такая вода не для маленьких детей, а для настоящих закаленных взрослых.

Взрослые молчали.

– Раз! – Наташа взмахнула ведром, Майки округлил глаза, не веря, что она окатит их ледяной водой, Лиза, напротив, крепко зажмурилась, – Два! – прозвучало устрашающе, Майки зажмурился, Лиза испуганно втянула голову в плечи.

– Три! – Наташа резко развернулась в другую сторону, и злорадно прошипев, – caught (попался), – с огромным удовольствием выплеснула ледяную воду прямо на Эдварда.

***

– А-а-а-а-а, – от неожиданности громко завизжал тот каким-то фальцетом и заскакал на одном месте, нервно дрыгая ногами и отряхиваясь.

От этого леденящего сердце вопля в округе воцарилась гробовая тишина, даже утренние птицы перестали щебетать. От дома к бассейну быстро побежали два охранника.

И тут тишину прорезал кашель Пола, он поперхнулся виски и сначала закашлялся, но уже через секунду его кашель перерос в истерический громкий хохот. Тефочка, откинувшись в шезлонге, и взмахнув руками, захохотала еще пронзительнее.

– Ха-ха-ха, – басом вторила им Барбара.

Мэтт сочувственно посмотрел на брата, изогнул бровь, пытаясь сохранить на лице хоть какое-то подобие серьезности, но не сдержался и тоже громко засмеялся.

Майки и Лиза уже лежали на траве и, держась за животы, корчились от смеха.

– Три – ноль в пользу Нати, – вытирая слезы, с трудом произнес Пол.

Эдвард молча обвел тяжелым взглядом хохочущую семью, в сторону хихикнувших секьюрити бросил такой злобный взгляд, что парни поспешили ретироваться, и устремил свой взгляд на застывшую девушку, – ну все, тебе не жить,– издал он звериное рычанье и сорвался с места.

– Нати, беги, – крикнул Майки, но ее пятки и без предупреждения уже засверкали по дорожке.

Она за секунду пролетела мимо изогнутой кромки бассейна и, спрыгнув на газон, побежала по извилистым тропинкам, ловко огибая розовые кусты и клумбы. Эдвард мчался напролом, перескакивая через растения, он уже почти настигал беглянку.

Внезапно лодыжку пронзила боль, Наташа захромала и замедлила бег, но как только Эдвард подбежал и протянул руку, чтобы схватить ее, она резко присела, через мгновение распрямилась и, развернувшись, помчалась обратно.

Пролетев по инерции еще несколько метров, Эдвард врезался в розовый куст, острые шипы оцарапали ему ноги и зацепились за шорты. Пока он, ругаясь, высвобождался из колючего плена, Наташа уже прыгала по ступенькам наверх к бассейну.

Нога болела, бежать больше не было сил, с разбегу Наташа прыгнула в воду и поплыла, Эдвард нырнул следом за ней и в несколько мощных взмахов значительно сократил разделявшее их расстояние.

До Наташи оставалось совсем немного, но тут раздались два шлепка – Майки и Лиза, не испугавшись холодной утренней воды, с разбегу прыгнули в бассейн и атаковали дядьку с двух сторон, Наташа в это время успела подплыть к бортику, Мэтт был наготове и выхватил ее из воды.

– Держи детей, они не умеют плавать, – крикнул он брату.

– Они уже все умеют, но на всякий случай подстрахуй, – махнула рукой запыхавшаяся девушка.

Все еще похохатывающие Пол и Тефочка подошли к краю бассейна, за ними следовала Барбара. Все смотрели на радостно резвящихся в воде детей.

Поначалу все еще раздраженный Эдвард отмахивался от племянников и пытался вылезти. Но дети висли на нем и не пускали к лестнице. Майки брызгался, прыгал на Эдварда, пытаясь утянуть того под воду, Лиза обхватила дядю за шею и требовала, чтобы ее катали верхом.

Понемногу Эдвард разыгрался, сначала он сделал несколько кругов по бассейну то с Майки, то с Лизой на спине, а затем игра полностью увлекла его. Эдвард по очереди подставлял детям сложенные ладони, и когда те забирались на них, как на ступеньку, с силой вскидывал руки вверх, тогда визжащие от удовольствия малыши сначала взлетали, а потом, сгруппировавшись, бесстрашно ныряли в воду головой вниз.

– Кто научил вас нырять? – спросил Эдвард и совсем не удивился, услыхав в ответ «Нати».

Сквозь пелену многочисленных сверкающих на солнце брызг Эдвард посмотрел на Наташу. Слегка поджав правую ногу и опираясь на руку Мэтта, она стояла на краю бассейна и внимательно следила за детьми, Мэтт бережно ее поддерживал.

Какое-то странное чувство захлестнуло Эдварда, и он вдруг понял, что очень завидует брату.

– Ребята, все, я сдаюсь, вы меня победили, к тому же я оглох от вашего визга и чертовски проголодался, – Эдвард с трудом выловил из воды брыкавшуюся Лизу и подбросил ее в протянутые руки Пола. Он уже было настроился на долгую возню по вылавливанию Майки, но неожиданно Майки сам быстро погреб к лестнице.

– Блинчики, сегодня суббота, на завтрак будут блинчики, я тоже черрртовски голоден, – закричал он, подражая интонации Эдварда.

Тефочка погрозила пальцем Майки и кулаком Эдварду.

Эдвард вылез из воды и отряхнулся.

– Быстро бегаешь, – посмотрел он в сторону Наташи, она кивнула.

– Четыре – ноль, – подытожил Пол.

– Если бы моя нога не попала в розовый куст, ты не убежала бы от меня, – буркнул Эдвард.

– Если бы моя нога не болела, ты бы не приблизился ко мне и на миллиметр, – моментально парировала она.

– Пять – ноль, – Пол, похохатывая, похлопал Эдварда по плечу, – смирись, сынок, эта девочка тебе не по зубам.

***

Гладковыбритый с высушенными волосами в светлых льняных брюках и просторной рубашке Эдвард вошел в столовую, – а где все? – спросил он, усаживаясь за пустой стол.

– Как всегда в выходной день, завтракают в кухне, – объяснила Гвен, – вам подать завтрак сюда?

– Как всегда? В кухне? – отчетливо переспросил Эд и поднялся, – я должен увидеть это собственными глазами.

Последний раз Эдвард был в кухне, когда они с Мэттом, будучи еще подростками, таскали из холодильника отцовское пиво. Подходя к кухне, Эдвард услышал хохот и аплодисменты. Войдя, он остановился на пороге и с интересом оглядел всех присутствующих.

Оказывается, никто и не думал переодеваться к завтраку. Пол, все в той же пижаме с пятнами от пролитого виски, Тефочка в пестром балахоне, небритый Мэтт, Майки и Лиза сидели за большим столом, стоящим в центре кухни. Посреди стола громоздились тарелки с блинами, многочисленные баночки с вареньем и джемом, магазинные пластиковые упаковки со сгущенным молоком, сметаной, творогом и сливками, никакой сервировки не было и в помине.

В это время Наташа, стоявшая у плиты, лопаткой аккуратно перевернула блинчик на сковородке.

Кудесница Барбара, которая проработала поваром всю жизнь, ловко взмахнула сразу двумя сковородками, и подлетевшие кверху тоненькие блинчики шлепнулись обратно непропеченными сторонами вниз.

Раздались восхищенные возгласы и аплодисменты.

На Эдварда никто не обращал внимания, он кашлянул.

Тефочка приветственно махнула рукой, – ну где ты ходишь, садись скорее, а то останешься без блинчиков. Тебе какие положить, с мясом, с творогом или с фруктами?

– А вы какие едите? – спросил Эд.

– Разные и много, – с набитым ртом ответил Майки.

– Ты давай не отвлекайся и решай задачу, – обратилась к Майки присевшая за стол Наташа. – Микки Маус с тремя друзьями съели по пять блинчиков, Минни Маус с двумя подружками по четыре блинчика, кот Том – шесть блинчиков, а мышонок Джерри – три. Сколько всего блинчиков съели мультяшки? – повторила она условие.

– Да я уже все решил, – Майки облизнул палец и ткнул им в заляпанный листок. – Микки плюс три друга, равно четыре, четыре умножаем на пять, получается двадцать, Минни плюс две подружки, получается три, три умножаем на четыре, получается двенадцать, Том один, прибавляем шесть, Джерри один, прибавляем три, получается сорок один.

– Кто подсказывал? – строго спросила Наташа у Тефочки, Пола и Мэтта, они замотали головами.

– Никто не подсказывал, я сам решил, и Лиза тоже считала, только у нее не блинчики, а фасоль, – возмутился Майки.

Перед Лизой действительно стояли крохотные тарелочки из кукольного сервиза с фасолинами, – не веришь, давай диктуй мне еще одну задачу, самую трудную.

– Хорошо, сейчас.

Пока Наташа диктовала Майки условие новой задачи про автомобили на стоянке, а Лиза раскладывала фасоль на тарелочках, Тефочка рассказывала Эдварду про новую традицию.

– Уже которые выходные мы всей семьей завтракаем в кухне. В столовой дети всегда сидели тихо, торопились скорее уйти, а здесь они смеются, рассказывают нам разные истории, шутя решают задачи, читают стихи. Раньше Майки ненавидел математику, сейчас назубок знает таблицу умножения. Осенью он пойдет во второй класс, но может легко решить задачу для третьего. Учитель Майки по математике недавно протестировал нашего мальчика, баллы самые высокие. Лиза хорошо читает и складывает в уме. Осенью она идет в подготовительный класс, в первый ей только через год, но уровень подготовки у нее намного выше. Дети изменились до неузнаваемости, и все благодаря НатОщчка, – Дженни с умилением смотрела, как Наташа вытирает салфеткой измазанную сгущенкой мордашку Майки.

– Ну, какие у нас на сегодня планы? – Пол отложил газету.

– Та-а-ак, что там у нас на сегодня запланировано, – Наташа подвинула детям потрепанные блокноты в разноцветных обложках, – читайте, ребята.

Дети деловито придвинули блокноты и начали по очереди зачитывать свои записи, – купание в бассейне, работа в саду, чтение книги про звездного мальчика, рисование, вязание, просмотр мультиков.

– Это все для девочек. А почему мы ничего не написали про модель корабля, который надо собрать? – возмутился Майки.

– Потому что мы думали, что папа уедет в командировку, а я не умею собирать модели. Но раз папа остается дома, внеси этот пункт в наш план, – небрежно махнула вилкой с нацепленным блином Наташа.

Как только Майки с готовностью схватил ручку, она сразу же оставила еду и стала внимательно следить, как он усердно и старательно что-то пишет.

– Ты неправильно написал, – тихо сказала она Майки, глядя через его плечо в написанное, – слово «ship» (корабль) пишется через «s», не «с». Напиши новые слова на полях, мы их потом перепишем в чистые тетрадки, – снова как бы небрежно заметила она.

Майки, не споря, взял ручку другого цвета и на полях блокнота аккуратно сделал надписи.

Взрослые замолчали и тихонько переглянулись, понимая, что это не игра, а самый настоящий урок.

– Молодец, – похвалила Майки Наташа и засунула в рот остаток блина.

– Я умею собирать модели, могу помочь, – непроизвольно вдруг вырвалось у Эдварда.

– Гм, это классно, так потихоньку втянешься в детские игры, еще немного и будешь с нами прыгать, как зайчонок, и ковылять, как гусенок, – протянула Наташа, – тогда мы назначим тебя в нашей компании Великим гусем! – громко провозгласила она.

– Великий гусь! Великий гусь! – все сидящие за столом захохотали.

Пол пролил на себя кофе, и, продолжая смеяться, выдавил, – Нати, девочка, ты неподражаема, ха-ха-ха… шесть – ноль.

Дженнифер уткнулась лбом в плечо Эдварда и беззвучно затряслась, изредка всхрюкивая. Полная Барабара с самым невозмутимым видом молча проколыхалась на террасу, за ней широкими шагами так же молча прошел Мэтт, уже с улицы раздалось их дружное громкое ржанье. Майки и Лиза, глядя друг на друга, изображали, как ходит, смотрит и гогочет гусь, и покатывались со смеху.

Вдруг Наташа поймала на себе пристальный взгляд Эдварда, в нем было что-то такое, отчего она замерла. Пока вокруг все хохотали, двое молча сидели за столом и смотрели друг на друга. Эдварду показалось, что он тонет в глубине ее карих глаз, вокруг все помутнело и растворилось в прозрачной дымке, стало так тихо, что он отчетливо услышал, как громко стучит его сердце.

Наташины ресницы дрогнули, она отвела взгляд, наваждение сразу исчезло, комнату снова наполнили звуки. Было ощущение, словно он очнулся после глубокого сна. Эдвард растерянно заморгал.

– Майки, а как пишется слово «самолет», – спросила Наташа, но Майки продолжал смеяться, – милая, как пишется слово «самолет» – обратилась тогда Наташа к Лизе, та ответила, – умница, пока Майки смеется, запиши, пожалуйста, новое слово на полях его блокнота.

Лиза схватила красную ручку и, усердно выводя каждую буковку, что-то написала чуть ниже синих каракулей брата.

– В понедельник обязательно перепишем в тетрадки, – еще раз напомнила Наташа, – а теперь напишите в своих блокнотах, что дядя Эдвард будет нам помогать собирать модель корабля.

– «Дя-дя» с большой буквы «Эд-ва-р-д», – Наташа медленно произносила слова по буквам, малыши послушно писали под диктовку.

***

Позавтракав, все встали из-за стола. Эдвард отметил, что дети вежливо поблагодарили Барбару и убрали грязную посуду со стола. Уже выходя из кухни, он услышал, как повариха обратилась к Наташе. – Ты наелась, моя птичка?

– Ага, – ответила та, но Барбара сокрушенно покачала головой, – удивляюсь, как ты справляешься с этими двумя монстрами и когда успеваешь поесть – у тебя ведь ни на секунду не закрывается рот, ты постоянно что-то им рассказываешь, ох, скорей бы уж нашли им подходящих нянек, – причитала она, громыхая посудой.

США, Нью-Йорк, особняк Престонов, вторник 28 июля 1987 года

Однажды утром, когда Пол и Мэтт были на работе, а Тефочка с детьми уехали на плановый осмотр к детскому семейному врачу, Наташа пошла в тренажерный зал. Она разогрела мышцы, а затем занялась вывихнутой лодыжкой, та еще побаливала.