Read the book: «Утраченное озеро»

Глава 1

Ещё задолго до разговора с покойницей, до возмещённого покаяния и до того, как на его руках оказался тихий камень, он толкнул моток этой нити. Моток покатился, и колесо событий было запущено.

Стоял конец августа. Плотный воздух. Сухо и душно. Его тело источало жар, пока земля лишь начинала подогреваться лучами утреннего солнца. Майка облепила ему торс, с волос спадали увесистые капли, когда настойчивый порыв ветра потянул его к водам Эзероквай.

Главное озеро. Великое Эзеро. Отблески по дрожащей поверхности бирюзовой воды. Обрамлённое высокими деревьями по обе стороны точно ресницами, озеро напоминало глаз загадочного чудища, притаившегося под землёй. Недремлющий заботливый глаз того, кто приглядывает за городом. Прозрачная, легкая часть целого города. Её согревали лучи солнца днём, и убаюкивал свет луны ночью.

Егор снял чёрные шорты, снял обувь, а белую майку оставил. Открытая пляжная территория находилась с обратной стороны, но здесь, в полном одиночестве он вошёл в воду. «Входящий, оставь металл за порогом, дабы не прокляло тебя Великое Эзеро» – гласила деревянная табличка на территории пляжа. Егору незачем было её видеть, он вырос в Эзеродольске и прекрасно знал правила погружения. Второй указатель с предложением купить белые одежды для окунания так же косился на пляже. Там сейчас было безлюдно.

В умиротворённой тишине только настойчивый ветер тревожил бирюзовую гладь. От жары погружение спасало. Добравшись до самого зрачка чарующего глаза, Егор лёг по воде на спину. Тело его расслабилось, доверившись Эзеру. В холодной утренней воде поток воздуха оглаживал его податливое тело. Парень закрыл глаза.

Небо плыло над его головой в космической безмятежности. Ни птицы, ни шороха. После пробежки оказавшись в мягкой воде, Егор почти засыпал. Он зажал нос и погрузился под воду.

Небо преобразилось. Будто он попал на другую планету. По контуру облака подсвечивались яркими изумрудами, а Егор всё опускался под толщу воды. На долю секунды ему показалось, будто что-то его коснулось. В бирюзовом донном полотне было не разглядеть что именно. Но тут же он услышал звук. Определённый и чёткий. Без сомнения. Это был голос. Над головой проплыло нечто крупное. Егор обернулся. До границы с воздухом оставалось теперь далеко.

– Тебя здесь не должно быть! – услышал он прямо под ухом, и в испуге вскрикнул, теряя воздух.

Торопливо забились руки и ноги. Ему нужно было добраться наверх. Грудную клетку сводило в приступе вдоха, но вдохнуть было нельзя. Иначе смерть. Ещё чуть-чуть казалось, небо почти окрасилось в голубой, и значит, массы воды всё меньше. Вверх, вверх!

– Погибель найдёшь! – обещал сиплый голос со дна.

Егор ударил в воде изо всех сил, выныривая на свободу. С криком он жадно вдохнул, плеская волны руками, и поплыл к берегу. На сегодня хватит погружений. Только его ноги ступили в песок, он свалился на колени, и тут же припал к земле.

– Надо научиться плавать… – решил он, приходя в себя.

Его белая майка облеплялась песком. Им же покрылись руки, ноги и собранные браслетом в хвост кудрявые волосы. Он всегда собирает их, чтобы не мешались и не спадали на глаза на бегу. Давно следовало выкинуть этот браслет. Подарок девушки, с которой парень расстался ещё три года назад, в одиннадцатом классе. На крепкой верёвке соединялась кожаная основа и простой металлический кружок с изображением зодиакального знака. Вскоре парень смог отдышаться. Он поднялся на руки, чтобы встать. Солнце заново нагревало его обмокшее тело.

2

На исходе ноября он проснулся по будильнику в шесть пятнадцать. Его мама уже завтракала, когда он вернулся с пробежки.

– Пробежался бы с Принцем!

К приходу сына женщина теребила бородатого колли, расчёсанного как истинного принца. Они сидели на кухне, а та широкой аркой переходила в прихожую.

– В другой раз. – За дверцей холодильника что-то заставило парня нахмуриться. – Мой тунец ты опять скормила собаке?

Женщина только рассмеялась. В костюме с бледной рубашкой парень намазывал на хлеб плавленый сыр. Резкими, отрывистыми движениями.

– Вечно, Гош, ты бурчишь. Я же не знаю, заранее ты себе готовишь или не доедать просто решил. Мне вот, кстати, снилось, что кто-то меня сегодня ковыдить будет.

Громогласная мама пустилась в рассказ. Её голос занимал собой всё пространство широкой богато убранной кухни. Сама же женщина была небольшая. Как и её сын, она не отличалась ни высоким ростом, ни крупным весом. Хоть и принадлежала к тому типу лиц, что могут бесконечно заниматься тренировками, и всё равно будут выглядеть слегка «в теле». Мелкие кудри дышали объёмом. Её вид больше подходил для оперной дивы, чем для городской судьи, но, несмотря на эту помпезность, мадам выражала собой довольство собственным видом.

– А тебе что-то снилось? – обратилась дива к сыну, как только тот надкусил бутерброд.

– Чёрт! – укололо его воспоминание. – Да. Будто… будто Эзероквай исчезло.

– Типун тебе! – с резким возмущением отозвалась мать, – Ты перед сном ничего не это… не принимал такого? – тут же её настроение просветлело от своей шутки, и она решила не вдаваться в подробности.

Вместо дурного сна ей ближе стало обсудить видеоролик, попавшийся ей на днях о подростках, которые любили экспериментировать с разнообразными веществами на самих себе. Сын не слушал её и вполуха. Его замерший взгляд закрыл занавесом разум от внешнего мира. Под певучий голос увлечённой женщины завтрак проходил без потрясений.

Ближе к выходу Гоша приготовил контейнер для испечённых заранее кексов. Его мать взялась мыть посуду, но пропустить происходящее не могла. Не настолько большой оказалась их кухня, чтобы скрыть приготовления от присутствующих.

– Ну, нет! Камо это ты? – почти по-детски вытянулась дива.

– В универ, мам, ребятам. Я же говорю – хочу попрощаться. Изрядно, раз конференция, то пар нет. Сможем поговорить. Наверняка, как в тот раз даже еды не будет. Хоть кексы покушаем.

– Ой, Гош, вечно ты думаешь о людях лучше, чем они есть! Никому не нужны там эти кексы. На здех¹ только туда-сюда носить. Дома бы лучше съели. Ну, сам смотри.

Однако Гоша уже уложил всё в пакет и выходил в прихожую. Её просторы были удивительные. Как, впрочем, и всей квартиры. Изнутри казалось, будто во владениях семьи целый этаж. Коридор расходился в три комнаты, от каждой из которых вглубь прихожей разливалось солнечное море. Широкие окна выглядывали из стен нишами с мягкими пуфами на подоконниках. Тёмная мебель гордо блестела лаком.

– Пусть даст! – вышла женщина закрыть дверь за сыном, – Знаешь, иногда сны ничего и не значат. Бывает, просто злые силы крутят ум, чтоб стопы запять. Я думаю, всё будет хорошо.

– Спасибо, мам. – Егор попытался улыбнуться, но вышло больше похоже на гримасу печали. – Пусть даст… – ответил он матери, и они попрощались.

В городе так и не выпал снег, хотя погода стояла холодная. Ниже трёх отрицательных градусов. Погибшая трава крошилась в пепел, обнажая беззащитную землю. Но город не уходил в безликие краски. Только не Эзеродольск. Отовсюду на жителей набрасывались цвета. Салон эстетической медицины с вывеской на изумрудно-зелёном. Магазины и салоны СПА. Рекламные плакаты скорого открытия новой сауны в вашем дворе. Макияж, перекрывающий морщины.

«Не позволяй зависимости тобой управлять. Получай от жизни реальное удовольствие» – заявлял баннер на остановке. Гоша смотрел на него всё время, пока ждал свой автобус. С него улыбался во весь рот мужчина, рассекая волны на доске для сёрфинга. Он выглядел вполне счастливым. «Сообщи, где торгуют смертью» – оставлял сёрфингист контакты для анонимного звонка. Тут же, прямо под ним, как и по всему Эзеродольску выцветала краска на асфальте с другим номером телефона и двумя словами: – «Морская соль». Гоша зашёл в автобус.

Как он и ожидал, еды гостям предложено не было. За час до начала конференции студенты собирались в фойе. Кто в костюмах, кто в свободном стиле. Если девушка или парень держали папку, значит, у них можно было отметиться, как участник, который явился вовремя и не подвёл свою группу. Как правило, на научных мероприятиях посещение было принудительным. С другой стороны, редко кто отказался бы от возможности безнаказанно пропустить занятие. Группа Гоши была в полном составе.

Они толкались возле пустого стола. Вернее двух светлых сдвинутых вместе парт, что оставили организаторы возле длинного гардероба. В обе стороны по коридору стучали дамские каблуки, а с входных дверей задувало холодом. Гости всё прибывали. Не только ученики, но и уже состоявшиеся адвокаты, маститые юристы, знатоки. Их отличали костюмы на широких плечах мужчин, строгие юбки-карандаш женщин.

– Я сперва подумал, что это шутка. Может, фотошоп. Такого не может быть! – те, кто не делал фото перед плакатами «Основы правового поведения в современном гражданском обществе 2021», обсуждали последние новости над сдвинутыми партами.

Там и стоял раскрытый контейнер с кексами. Гоша раскладывал салфетки. Чтобы хватило каждому. Через его голову одногруппники тянулись за угощением.

– Я просто в ужасе! – вторила приятелю девушка в белом кружевном платье, как будто бы по случаю выпускного. – Моя бабушка говорила, что нельзя Анепсова избирать. Она голосовала за Летена.

– Боже мой, Таня! – рассмеялись друзья, – Ещё скажи, что Душа Эзера прогневалась!

Под этот весёлый смех Егор только поднял голову. Сам он не взял себе выпечки, не взял даже чай с автомата. Ребята уже собрались над партами, и внимание парня тревожно перемещалось от их торопливых комментариев к аппарату с чаем и обратно. Может, успеет взять чашечку и не потерять нить общей болтовни? В конце концов, он потерял интерес к напиткам и погрузился в слушание. Среди собратьев-третьекурсников он выглядел самым младшим, хотя им и не был. Все приятели возвышались на добрые полголовы, и он терялся в этой гурьбе. Круглолицый парень с кудрявыми волосами цвета октябрьской травы. Его большие глаза напоминали персонажа мультфильма, а умилительные щёки перекрывала полоса совершенно пластилиновых губ. Человек с отметиной «не из этого мира» на лице. Таких сложно воспринимать собратом.

– А что произошло? – пытался спросить он.

За соседними сдвинутыми столами тем временем собралась ещё одна компания студентов. Возможно, они не были юристами. Для количества на конференцию могли обязать явиться любой факультет. Это могли быть будущие преподаватели, переводчики или, на худой конец, врачи. Их лица были Гоше не знакомы. Кроме одного.

Изгиб на редкость эффектной фигуры, сбивающий с толку блеск карих глаз, гладкость каштана, доходящая до самого крестца… Оля обернулась к нему в тот момент, когда с её стола кто-то громко возвестил «Там сейчас всё перекрыто! Никого не пускают». Она улыбнулась ему. Лучезарно, искренне, как и всегда. Не успев ни подумать, ни принять какого-либо решения, парень улыбнулся в ответ. Как оказалось, с тем же восторгом. На этом их встреча окончилась. Девушка вернулась к обсуждению со своей группой и больше не оборачивалась на бывшего студента.

– Я сам раньше думал, что сказки. Но теперь по факту, как вы объясните это? – не унимался разговор перед его носом, – Посреди бела дня озеро, целое озеро, просто исчезает бесследно. Да такого просто не бывает! Теперь я и сам уже не знаю… Может, где-то и есть правда во всех этих бреднях про магию.

– Чего исчезло? – вдруг опомнился Гоша среди толпы.

– Здравствуйте! – коллектив рассмеялся, – Гош, ну ты совсем. Вчера две девчонки сообщили в администрацию. Эзероквай пропало. Его просто нет, пусто. Вся вода куда-то исчезла.

– Там сейчас просто пропасть. Бездонная. Пустота.

– Как? – будто проваливаясь за грань сна, повторял Егор, – Как?

– Хороший вопрос. Будем ждать, что Анепсов скажет. Ему теперь это разгребать. Мне кажется, его сместят таким темпом. А может, это и к лучшему…

За разговором таяли кексы. Таял сам Егор, едва было появившись среди своих сверстников. Исчезнув, озеро привлекло к себе больше внимания, чем пришедший попрощаться студент. Использованными салфетками студенты заслонили оставшуюся пару кексов и ушли в актовый зал. Егор остался в холле один. Исчезла и Оля, и след её фруктовых духов.

Бредя домой по ломкой траве, тусклой как его волосы, он смотрел фотографии опустошённого кратера. Великое Озеро Эзероквай. Сегодня его окрестили новым именем – Утраченное Озеро. Сухие склоны земли уходили на бессчетные метры вглубь. Зияющая глазница. Смотреть на неё было больно. Объяснять явление из поставленных лиц пока никто не брался. Судачил лишь город. «Вернуть к власти Анепсова – предательство Эзера! Вот вам и результат», «Превратили святыню в базар для туристов!», «Сами заслужили, теперь нам расплачиваться»…

Встав под козырёк остановки, Егор открыл приложение соцсети. В самом низу списка его диалогов ещё оставалась переписка с Олей Шансоной. Последнее сообщение от 29 января 2021 года. В спину ему смотрел счастливый строитель с плаката на остановке – «Банька под ключ за неделю». С шипением открылись двери автобуса, и Егор направился домой. «Отправка сообщений ограничена», «Оля ограничила вам доступ к своей странице». Пройдя меж парных сидений, он упал на одно из них в переднем ряду. Свежая обшивка, сверкающие электронные табло. Улыбчивый голос дикторским слогом объявил следующий пункт назначения, и мягко транспорт продолжил свой путь. Окна были закрыты от холода, но в салоне стоял запах улицы. Гнилые листья и земля. Мёрзлая земля.

«Все вы, девушки, одинаковые, думаешь, я не понимаю, а зря! В следующий раз, если не захочешь видеться со своим другом, потому что очередной брутальный мачо тебя позвал покататься, то так и скажи, что ты предпочитаешь женский выбор, окей! А не ври, что у тебя какое-то семейное событие вдруг возникло! Я не идиот!» Извиниться за свои слова почти годовой давности он уже не мог. «Отправка сообщений ограничена».

Тихое шипение дверей снова оповестило об остановке. Дыхание трогающегося поезда. Только в этот раз автобус не тормозил. Двери его не открывались, а дорога же вела полным ходом. Егор обернулся на этот звук. В салоне, где находились всего несколько человек, никто, очевидно, не обратил внимания на шум выходящего под давлением воздуха, и парень снова сел прямо. В шею ему подул сквозняк. Выставив воротник, парень не сразу обратил внимание, что форточка над ним плотно закрыта. Мороз же тем временем только усилился. Он ложился ему на кожу и растекался по шее. Шипящий звук вновь позвал за собой. Парень обернулся. Позади были только два школьника, уткнувшиеся в телефоны, и дедушка в серой кепке. Тот с тоской смотрел за окно. Шипение вновь оказалось сзади, и чтобы поймать его, Егор развернулся в прежнюю сторону. Как только он это сделал, усиливающийся свист переместился за голову. Свист заползал в уши, утягивал в себя. Куда бы Гоша ни обернулся, шум всегда оставался у него за спиной.

«Вы все так поступаете со мной». Автобус словно засасывало в густой кисель. Холод сковал ноги и руки, будто в операционной, лишая своего тела. Егор был прикован к сиденью. «Вы все так поступаете со мной». Ледяная рука забралась к нему под рубашку и поднималась всё выше. К горлу, под подбородок, внутрь его головы. Обжигающий лёд, разрывая собой на месте каждую клетку, проникал прямо в мозг.

– Вы все так поступаете со мной! – кричала она как безумная. Остро стриженные волосы взметнулись, когда в отвращении она развернулась себе за спину.

– Пожалуйста! – на веках Егора стояли слёзы, – Ради Бога, Фая… Здесь только я и ты, прошу, хватит приплетать тех, кого больше нет в твоей жизни…

– Ты такой же! Как они все! – лишь на секунду она обратила к нему лицо в гневе, чтобы видеть боль, которую оставляла.

С этими словами она схватила сумочку с лакированной поверхности комода и будто по подиуму отправилась надевать куртку.

– Камо ты? Фая, ты же сказала, что у нас будет хотя бы час… Фай, ты только пришла, камо ты…

Она не отвечала ему. Интерес слетел до абсолютного нуля за одну секунду, и ничто не могло вернуть её прежней нежности. Последние мгновения угасали, пока девушка ревностно затягивала шнурки на ярко-красных кедах в клетку.

– Я прошу тебя, не уходи так. – Прежде сильный голос Егора угас до шёпота, и парень присел возле коврика для обуви перед девушкой. – Неужели ты действительно думаешь, что я стал бы обманывать тебя?

Она резко встала над ним. Он оставался сидеть. В раздражённой манере достав телефон, Фая шлёпала чёрными ногтями по экрану – набирала кому-то сообщение. Парень ждал её последнего слова.

– Это всё? – небрежно бросила та.

– В смысле «всё»? – Егору не удавалось подняться на ноги, он хватался за обувную полку, чтобы у него это получилось, – Фай, почему ты это делаешь? Я просто спросил, не против ли ты, если я схожу к другу на день рождения…

– И напьёшься там! Пожалуйста! Со своими тёлками, я не дура! И Олечка твоя наверняка там будет! Эта кукомоя! Иди, я тебя не держу, бухай, хоть обнюхайся, как мой первый! Все вы так поступаете! И да, ещё говоришь, что я важнее всех в твоей жизни! Смешной такой.

– Я не пойду. Я же сказал, что если ты против, я не пойду.

– Ой, да делай ты что хочешь, лап! – рука её уже схватилась за дверь.

Егор схватился за ручку в порыве ужаса. Одним движением он возник перед спутницей. Девушка выдернула из-под его пальцев руку, а сама встала перед ним, будто готовилась к драке.

– Ну и что ты мне сделаешь? – рявкнула она тонким голосом, – Давай, ударь меня. Как мой первый. Ты такой же!

– Я люблю тебя. И никогда тебя не ударю.

– Ой, да. Говоришь, чтобы отпроситься к своим дружкам, я уже поняла твои слова про любовь!

Она не смотрела на него, всё время отворачивалась. То стороной с чёрными волосами, то той, где они были выбриты. Цепочка на ремешке вокруг её тонкой шеи позванивала. Всё это время девушка не выпускала из рук телефона, куда то и дело приходили сообщения.

– Клянусь, это правда. – Вымаливал парень. – Всё, что я тебе сказал, правда. Я сказал это не для того, чтобы отпроситься, а потому что я по-настоящему так считаю. Только лишённый мозгов не признает, что ты лучшая девушка на планете, это же очевидно. Может, я и не самый умный, но уж такие элементарные вещи я понимаю. Я же знаю, что небо синее, а вода мокрая. Так же я знаю, что ты идеальная. – Пока гнев его гостьи спадал, он смог перевести дыхание. – Я не пойду никуда. Я не хочу. Не потому что тебе это может не понравится, а потому что я сам не хочу. Мне больше никто не нужен. Только ты.

Новое сообщение заставило девушку отвлечься. Бегло она прочитала послание.

– Мне надо идти. Я напишу тебе вечером. Меби осталась бы ещё минут на десять, но, если честно, мне стало плохо сейчас, потому что я подумала, что ты меня бросаешь. И да, мне нужно побыть одной, подышать.

Заперев за ней, Егор оглушено прошёл к себе в комнату. Он опустился на кровать и обнял подушку. Та была ещё мокрая и уже стала холодной, но он прижался к ней только сильнее. Когда на его телефон пришёл входящий вызов, он схватился за него как ошпаренный. Но увидев имя «Степан», отклонил звонок.

«Прости, пожалуйста, я не приду. Не получится. С днём рождения! Я обязательно тебя поздравлю, просто не сегодня. Мне очень жаль».

Сквозь шипение прорвался дикторский голос. Он объявил конечную. За спиной Гоши остались только совершенно пустой салон и женщина-кондуктор. Эта женщина, готовая к агрессивному разговору, таращилась на него возле открытых дверей. Егор не стал испытывать судьбу. Взяв свою сумку, он вышел на улицу.

На телефоне по-прежнему был открыт его диалог с Олей. Только возле её фотографии теперь светился зелёный кружок, а поле для набора текста стало свободным. Егор вновь открыл её профиль. И замер. Страница отобразилась доступной. Список отмеченных интересом статей и шуток, любимая музыка, линейка фотографий, которых было не так уж и много, зато под ними можно было написать комплимент или отметить понравившимися. Её профиль открылся для просмотра. Открылся ему. Он написал.

3

За окном небо будто желало дождя, да только он всё никак не шёл. Вечерело уже с трёх дня, и такое до половины дремотное освещение могло тянуться до самой ночи. Тем временем в кафе играла музыка из семидесятых, американские песни. С появлением Оли отзвенел колокольчик над дверью. Снаружи улыбалась вывеска «Заводной кофеёк». Внутри гостей ждало тепло и аромат корицы.

Встретив подругу Егор хотел обронить приятную фразу, но вместо того лишь застыл в изумлении. Её украшало чёрное платье. В частую блёстку, не стразу, это было сиянием самой ткани. Будто он смотрел на звёздное небо. Только у этого неба были глубокие карие глаза, гладкие волосы хвостом доходящие до крестца и сочные губы, будто не сорванная ягода. Он застыл, вытянув руку к дивану, что успел занять с десять минут назад.

– Привет. – Должно быть, она привыкла к подобным реакциям и смогла без какого-либо смущения обнять его под раскрытые руки.

Для начала Егор присел, а уже после, слегка сконфужено, привёл своё выражение в порядок. После долгого перерыва в их дружбе первые фразы казались натянутыми. Официант помог выбрать кофе и десерт к нему. Беседа молодых людей шла по рельсам светского ужина, и вскоре уткнулась в тупик.

– Я рад, что снова встретил тебя. – Ещё было рано смотреть на неё, проще в чашку.

– Егор, я тоже очень рада.

Оле собраться было куда проще. Во всяком случае, так казалось. Голос её лился звонко, а зрачки не прятались от случайных встреч, не скрывались под веками чаще, чем могло быть положено. Плечи девушки держали осанку так естественно, будто она совершенно не замечала собственного комфорта. Скорее она могла замечать беспокойство приятеля, и потому спросила:

– Как ты? – лёгкая рука притронулась к его запястью, но он лишь замер в ответ изваянием, потому девушка сняла руку.

– Знаешь, мне так неловко, что это ты меня спрашиваешь. Я забыл про твой день рождения. Я накричал на тебя в такой праздник, накричал беспочвенно, оскорбил…

– Я не помню такого. – Она помнила. – Я помню, как мой друг попал в беду и запретил оказывать себе помощь. Поэтому я не оказывала.

– Это было лучшее, что ты могла сделать. – Виновато взглянул на неё собеседник. – Я помню, что я оставил свою подругу, когда не хотел её оставлять. Я рад, что этот период закончился.

Они сидели прямо напротив окна, но спиной к нему, на длинном зелёном диване. Стол непропорционально отстоял от него мелким камешком на широком берегу этого травяного дивана. Там едва умещались две чашки с приборами и эклеры. Остальные же столики были со стульями. Высокими, мягкими, но не такими, как центральное царское место, что Егор выбрал для их пары. Впрочем, остальным присутствующим было всё равно. Они тихо вели разговоры над своими заказами и даже не смеялись, как будто бы на занятии.

– Ваши тоже обсуждали сегодня озеро? – протянул в кружку Гоша.

– Эзеро? Да. Я так поражена. Это настоящее безумие! Ума не приложу, как город с этим справится. Наше Эзеро… Это чудовищно.

От её слов Егор встревожился ещё больше. Сначала оглянувшись на окружающих, он заговорил тише.

– Оль, – собирался с силами он, – Я не знаю, как ты к этому… В общем… Не посчитаешь меня сумасшедшим, если я кое что расскажу?

– Егор! – проникновенно девушка заглянула в его страх, захвативший того с головой, – Ты можешь рассказать мне, что угодно. Тебе я поверю. Потому что я знаю тебя, я знаю, какой ты. Что произошло?

Помедлив буквально пару мгновений, в которых он пытался отреагировать на сказанное, парень признался:

– Мне снилось, что озеро исчезнет. Я видел во сне, как вода уходит из него, и как высохшее дно осыпается.

Удивление заняло своё положенное место вокруг глаз спутницы, как и молчание. Хоть парню и показалось, будто они выступают, согласно сценарию, на этот счёт он промолчал.

– Стены сыпались… Они наполняли дно. Оно переставало быть озером… Оно… оно… – вдруг он вздрогнул от прикосновения, и мысль его оборвалась.

– Это просто сон. Да, это удивительно, что так совпало, но… Даже если сон оказался вещим, это всё равно просто сон. Это не плохо, Гош.

Парень вытянул руку из-под её ладони и обнял себя. Его голова несколько раз кивнула.

– Наверное, все сейчас в шоке… – продолжил он рассуждения. – У нас в группе думают, что мы оскорбили Душу Эзера. Ну, вернее… Что это из-за туристов и нового указа Анепсова.

– Эзеродольск всегда был городом туристов! – убедительно заявила девушка, – Я не думаю, что Душу Эзера оскорбляют туристы. А то, что с октября в город ввозят вино, так жители сами проголосовали за это. А теперь обвиняют главу города! – с усмешкой заметила она и продолжила: – У них такой менталитет. Во всём искать виноватых. Я не знаю, почему Эзеро исчезло, но точно не из-за туристов и точно не из-за того, что у власти снова встал потомок Анепсова.

– Я думаю, что… их мысль может быть правдой.

– Что? – со смехом отозвалась Оля.

– Есть ещё кое-что. – Точно для храбрости Егор выпил остатки своего кофе залпом. – Оль, … Знаешь, я сейчас больше не пью. Я стараюсь взяться за ум, выхожу вот по утрам бегать…

– Ты молодец!

– Да нет, это так, для себя чисто. Так вот, в конце лета я бежал через Эзеро. И знаешь, … я сейчас стараюсь прислушиваться к жизни, ко вселенной. Просто… когда теряешь веру во всё, чем жил прежде, нужно во что-то верить. Теперь я стараюсь прислушиваться к миру. Миру лучше знать, чем мне.

Никто из присутствующих не обратил на слова парня внимания, но характерный носовой голос, хоть и в своей прежней силе, упирался в колени, пока Гоша открывался подруге. Его глаза будто не видели и обращались к предметам вокруг. Так ни разу за своей речью не войдя в контакт с гостьей. Оля же снова его поддержала. Выражением и словом.

– Что-то позвало меня в воду. Теперь я прислушиваюсь к миру. Я решил пойти за этим ощущением. Там, в самом озере,… – было видно, как трудно ему давалось рассказывать то, что покажется другим галлюцинацией, – Я слышал голос. Я знаю, как это выглядит со стороны, но клянусь тебе, я слышал человеческий голос. Не в голове, я слышал его. Это была женщина, старая женщина. Она хрипела, как старая, но голос звучал полностью реальным. Я клянусь тебе, это правда.

– Ты хочешь сказать, что слышал Душу Эзера?

– Оль, я не знаю, что это было. Но это было взаправду. Ты веришь мне? – только тогда его голова обернулась к подруге.

– Я тебе верю. А ты веришь себе?

– Я верю тебе. – Убедительно заявил парень.

Допив заводной кофеёк из своих чашек, друзья отправились спуститься по главной улице к центру города. Под чёрным небом было холодно, но не морозно. Ветра, казалось, совсем не было. Воздух стоял как в квартире, и двое шли через него под сопровождение молодых голосов.

– Как твоя учёба? – девушка взяла его под руку.

Из-за того, что она была его чуточку выше, ему приходилось напрягаться, чтобы не выглядеть комично. В конце концов, соприкасаясь, было даже теплее.

– Закончилась. Я официально отчислен теперь. Сегодня прощался с группой.

– Что? Нет! – неподдельный шок обуял девушку, и восклицание её пронзило застывшую улицу, – Гоша, нет!

– Всё в порядке. Я сам подал заявление. – Он потянул её по прежней колее вдоль неоновых вывесок. – Я просто больше не хочу этим заниматься.

– Ты? Но… ты же так мечтал… Ты же горел этим ещё со школы! Это был твой светоч! Я помню, как ты рассказывал о своём желании добиваться справедливости, помогать невиновным. От тебя оторваться было невозможно, ты так… – она замолчала, взглянув на него.

– Не знаю. – Вывески отвлекали внимание, их ядовитый свет жёг сетчатку, хитро ловил на крючок.

Массажный салон «Гибкие пальчики», алкогольная студия «Визави», антикафе «Графика». В этом районе невозможно было отказаться от развлечений, если ты ещё жив. Запах мокрых листьев холодил ноздри, за ними горло и лёгкие, а пара продолжала спускаться к центральной площади.

– Просто я больше не чувствую, что это моё. У меня не получается заниматься. Все эти статьи, эти правила. Теперь они меня раздражают. Все вокруг это видят, кроме меня. Пора бы прислушаться. «Это не твоё, не занимай чужое место, у тебя всё равно не получается». Я слишком истаял от этого всего…

– Понимаю. – Задумчиво тянула Оля, оставляя в воздухе отзвук своих каблуков. – Я сама перевелась с юрфака из-за этого. Их нелепые правила. Сначала ты приходишь, чтобы понять, что есть истина, и кто это определяет. Как можно получить истину, разобраться в ворохе лжи, противоречивых показаниях, добиться справедливости… А оказываешься среди кучки жалких коррупционеров. – Она презрительно фыркнула. – Этот университет раздевает твою мечту и заставляет тебя над ней надругаться. А если ты этого не делаешь, тебя выкидывают. Лучше я сама уйду от этих нелюдей.

Егор не мог ей ответить. Он следил за тем, как их тени передают эстафету от одного заведения к другому и обегают их фигуры снова и снова, в точности копируя их с Олей шаг.

– Ты очень изменился. – Вдруг оставила висеть девушка. Это не было сказано радостно, но парень приободрился от её слов и даже попробовал выпрямить спину. – Что сейчас беспокоит тебя?

Ещё несколько шагов. Ему потребовалось решить, сможет ли он говорить об этом, и он решил, что сможет.

– Мне кажется, что это из-за меня оно исчезло.

– Что? – с явным скепсисом высказала подруга, – Из-за твоего сна?

– Нет. То есть да. Но не только из-за него. Я не сказал тебе кое-что. – Когда девушка подала голос с разрешением продолжать, он признался: – В этом сне… Когда обрыв засыпал дно Эзера, и оно сравнялось с землей, движение не остановилось. Дно начало расти. Оно стало возвышаться и превратилось в могилу. Я стоял перед этой могилой, и меня схватила за руку женщина. Старая женщина, как там, на озере. Она говорила мне что-то и тянула в могилу. Я пытался сопротивляться, но она так крепко тянула и всё повторяла одну и ту же фразу. Я не помню точно, но это звучало как «погибель найдёшь». – После его слов осталась вынужденная тишина, и тогда он обернулся напрямую к девушке. – Это была моя могила, понимаешь? Душа Эзера. Она обещала, что смерть придёт за мной. Из-за того, что я сделал.

– Но ты ничего не делал, Гош.

– Тогда утром. После пробежки. Я забыл снять браслет. Он был у меня в волосах, чтобы не мешали, и я забыл снять его. Оль, а вдруг это не просто байки? Ведь откуда-то они пришли, понимаешь? Мы все шутим, конечно, но что, если в этом есть доля истины, и я действительно… ну, прогневал Эзеро?

– Нет, Гош, я не думаю, что это так. – Спутница старалась звучать снисходительно, не выдавать резкого несогласия. – Этим поверьям сотни лет. Тогда люди поклонялись пням, это было частью быта…