Допустим глава 13
Я нервно грызла семечки, пока «главные» в лице Кощея, Хорта, Хагана и его братьев – свалились как снег в апреле – вели разговор за закрытыми дверями дворца. Горыныча же было решено экстренно отправить «полетать», так как он был нашим главным козырем. Ну, таким себе козырем, если честно, но это лучше, чем ничего. Несмотря на то, что силы вернулись к Кощею, тот особо своим колдовством не разбрасывался, свои пять копеек в разговор все же вставлял. Что касалось Хагана и Хорта, то перед лицом потенциального врага они как-то подозрительно быстро сблизились, найдя общий язык и объект заинтересованности – меня. Я то и дело ловила их взгляды. А вот что до меня…
Да ничего я. Сижу на улице, семечки грызу, смотрю на небольшую конную армию под присмотром вооруженных ханов. Даже переодеться не дали, а в этом сарафане далеко не убежишь, не говоря уже про неудобные тряпичные тапки на ногах. В общем, одно сплошное разочарование и дискриминация. С другой стороны, нападать на город и нас, непосредственно, никто не собирался, но вот любопытно, о чем они там говорят! Мужские разговоры. Как же. Сначала спасаешь их, а они потом перед тобой дверьми хлопают! Неблагодарные!
«Я понимаю твое негодование, но пожалуйста, не выплескивай его на меня сейчас. Тут важная информация»
А меня вот, не пригласили! Поэтому стой там и слушай мое негодование!
«Лучше бы я в тюрьме еще повисел».
И отключился.
Не знаю, что на моем лице в этот момент было написано, но и охрана, и воины сделали шаги в сторону, подальше от меня. Если у меня закончатся семечки, а они не выйдут, то я начну революцию в отдельно взятом дворце.
Но вышли они все же раньше.
Судя по лицам, дипломатия похоже провалилась, и нас может ожидать красивый пушистый зверек по имени писец.
– Бид эргэж ирнэ, – произнес мужчина с короткими черными волосами, что встречалось очень редко среди местного населения. Его тяжелые серые глаза остановились на мне, – Би түүнийг татвар эм болгон авна.
Не знаю, что он там сказал, но Хаган и Хорт напряглись, словно готовясь к нападению, и Кощей ответил на ханском:
– Би үүнийг санал болгодоггүй. Өөртөө илүү үнэтэй9.
Мужчина широко и как-то неприятно улыбнулся, но продолжать не стал, уводя за собой двоих братьев и дав какой-то знак своему войску, отчего те зашевелились.
Интересно, о чем они?
«Лучше тебе не знать», – стало вдвойне интереснее.
Проводив делегацию взглядами, Хаган заговорил первый, приглашая под тень раскидистого дерева, где нам не могли помешать переговорить.
– Как вы поняли, вам лучше возвращаться на свою территорию. Я не буду чинить препятствия, но за остальных не ручаюсь.
– Может мне кто-нибудь объяснит, о чем речь?! – я некультурно влезла вперед Хорта, иначе меня так и будут игнорировать, как будто и нет тут вовсе!
На меня посмотрели, будто только сейчас заметили – а может так оно и было. В руках Кощея по волшебству появился фрукт похожий на абрикос, который мне всучили в руки.
– Ничего особенного, недо-королю практически объявили войну, – мой взгляд был весьма красноречив, и одним абрикосом меня, увы, не заткнуть, – Видишь ли, покойный не назначил официального приемника, а первого на трон убил наш волк. Если рассчитывать по положению, то следующим идет тот самый богатырь, который захотел взять тебя в наложницы.
От такого заявления чуть не подавилась косточками, некультурно выплюнув те на землю.
– Чего?!
Кощей приобнял меня за плечи, ослепительно улыбаясь, отчего я заводилась пуще прежнего, ибо это «зло во плоти» откровенно издевался и плевал на наше с ним родство! Вон, и Хорт начал улыбаться.
– Но это не главное, –батя «само очарование» продолжил свой монолог, не выпуская мои плечи из рук и возвышаясь черной тенью. – Хаган не хочет уступать место, которое уже занял. К тому же ему уже присягнула на верность армия, основная часть знати и остальной люд. Есть конечно и те, кто не слишком им доволен, но его они хотя бы знают. А этих приезжих – нет. И мы идем к тому, что назревает ханский переворот. Вот я и думаю, поучаствовать или нет.
Я с нескрываемым сомнением посмотрела на отца – слишком он оживился, как я посмотрю! Недавно только помирал, а теперь ему битву подавай! И, следуя своим мыслям, вытянула руку, коснувшись лба Кощея. Нет, холодный как лед.
– Жаааль, – может, головой где ударился, а мы и не заметили?
– Извините, что отвлекаю, но предлагаю перебраться ко мне домой и в более спокойной обстановке все обсудить.
– Полностью согласен. Волколак, присмотри за ней.
И меня мягко толкнули в руки Хорта, который, судя по улыбке, был очень даже не против. Я было уже открыла рот для возмущения, но мягкий голос зашептал мне на ухо: «Я знаю, где достать подходящую для тебя одежду», и я передумала, выразив это в ложном зевке. Хотя дошла я, все же, без посторонней помощи.
Меня повторно проигнорировали с разговором, но организовали ванную, а точнее большое корыто горячей воды в задней части дома. Моему счастью не было предела: стянув с себя наконец сарафан и протертые тапки, забралась в воду, занимая положение полусидя, отчего коленки торчали из воды. Горячая волна приятно обволакивала тело, и я тихо заурчала, благо в комнате была одна, а охранника в этот раз не приставили. На полу рядом лежал какой-то кусок душистого мыла зелено-желтого цвета, маленькая деревянная щетка, гребень и полотенце в виде большого полотна ткани. Когда вода начала остывать, в комнату вошла знакомая женщина средних лет, что занималась здесь по хозяйству, держа в руках комплект одежды. Молча положила и также молча вышла, оставляя меня снова в одиночестве. Приведя себя в порядок и чуть не вырвав клок волос, оделась в новый наряд, состоящий из почти привычных мне штанов, но не моего размера, и расшитой разноцветными нитями рубахи на завязках свободного кроя. Меховая волчья накидка и ярко-алые сапожки на низком каблуке – чтоб из далека было видно? Эх, где же мои любимые джинсы и футболка. Любительницей каблуков я не была и спускалась вниз походкой пингвина, цокая при этом как лошадь. Не, грех жаловаться, конечно, но надо потрясти отца касательно более подходящей одежды – я знаю, что он может ее, как минимум, добыть. Чего стоил один только его черный костюм под чешую.
– Если вы не наговорились, то это исключительно ваши проблемы.
Я встала на пороге, скрестив руки на груди и наблюдая за мужчинами, сидящими на полу: возле них стояли тарелки с едой, кувшин и кружки и, судя по запаху, там был не компот. Я вспомнила, что отнюдь не Дюймовочка и, не дожидаясь приглашения, уселась по правую руку от Кощея и от Хорта по левую, придвинув к себе тарелку последнего.
– Да вы продолжайте, продолжайте. Можете делать вид, что меня тут нет.
И они заговорили. На ханском. Конспираторы чертовы. Я ж все равно своего добьюсь, только больнее будет. Не торопясь с местной неизвестной едой, отпила из кружки, которую мне принесли: сладко-медовая жидкость приятно согревала нутро, а на языке оставалось послевкусие мяты. Без градуса – сразу определила по запаху, но вкусно. В общем, я не заметила, как доела все, что было на тарелках, ощущая себя сытой, счастливой и сонливой.
– Ее ж не прокормишь…
– Но-но, не забывай, чья она дочь.
– Вот поэтому и говорю – не прокормишь.
– Я вообще здесь, и сейчас кто-то да получит тарелкой по лицу, – обведя присутствующих ленивым взором, зевнула, прикрыв рот ладонью, – Мы воевать будем по итогу?
– Будем, – согласился Кощей с самым серьезным лицом, на котором весело плясал голубой огонек в единственном зрячем глазу. Вот и пойми, то ли шутит, то ли пора учиться обороняться при осаде. Курс молодого бойца, скажем так.
– Думаю на сегодня можно закончить, – Хаган плавно поднялся с места, хлопнув в ладоши. – Ваши комнаты готовы, вас сопроводят…
– Да, я знаю где моя, спасибо.
Возможно, градус все же имелся, или это накопленное за сегодня давало о себе знать: не дожидаясь сопровождения, пожелала всем доброй ночи и не храпеть, по привычке добралась до «своей» комнаты, обращая внимание на фигуру позади себя – охранник. Так, вроде, охранять меня не требовалось? Махнув на это рукой, закрыла за собой дверь, раздеваясь по пути: один сапог – туда, второй – к шкафу, шкура также летит в произвольном направлении, рубашка – на пол, штаны остались, и мне, стоило упасть на кровать, свернулась калачиком, накрываясь одеялом с головой.
Баю-баюшки, баю.
Хаган настойчиво пытался выпроводить нас из своих земель, но Кощей был настолько же воодушевлен, на сколько и упрям, хотя, чему тут радоваться? Вообще какая-то белиберда началась, если разбираться: ты был врагом номер один, а теперь помогаешь сохранить власть в руках того, кто и объявил тебя врагом. Как поведал наш степняк, законных наследников у его отца было шестеро: бастарды могли вполне влезть в очередь, но их вряд ли поддержат. Сестры же благополучно замужем и не наследуют власть. Итого получаем: один мертв, Хаган, та троица и пропавший без вести – возможно тоже мертв. То есть устранить нужно было только троих. На деле. А на фактах, если вспомнить историю, то все очень сложно – тут тебе и народ, и знать, и настроение армии, и соседи. И мы не знали, когда ожидать нападения, но шпионов к родственникам запустили.
Армия укреплялась, гонцы с посланиями разъехались; люди, кто спешно покидал город, кто добровольно просился в военные, но большой паники не было. Горынычу тоже велели отправиться за подмогой, всучив исписанный свиток. Каждый был при деле. Каждый, кроме меня. Так как я женщина, а женщине лучше не мешаться под ногами у мужчин. Частично согласна – в военном деле не понимала, но это не значило, что буду сидеть сложа руки и ждать исхода!
– Давайте я врачам помогать хоть буду!
– Мне кажется, ты им больше помешаешь, чем поможешь.
– Ты намекаешь что я никудышная?
– Да ты что, даже не думал!
– Тогда можно?
– Тогда нельзя! Кощей, уйми свою дочь.
– Она – твоя головная боль, ты ее выиграл.
– …?!
Я откровенно обиделась и вышла из зала, где мы собрались и оборудовали штаб-квартиру: надо сказать, что последствия пожара полностью так и не убрали, стены и пол были в копоти, мебель безжалостно уничтожена, разве, что в окна стекла вставили. А может Хагану особо и некогда было заниматься реставрацией, когда у него самого имелся вполне приличный дом. Больше всех пострадал зал, где и происходило основное действо, остальное находилось в более приличном виде, если не задерживать взгляд на пострадавших местах. А еще, казалось, запах дыма въелся в стены.
Поблуждав по коридору и, видимо, не там свернув, что было вполне привычно в моем случае, оказалась перед красивыми резными дверьми. Охраны поблизости не было, а мне все равно делать нечего, так почему бы не проверить? Воровато оглянувшись по сторонам, со второго раза распахнула двери, входя в большое квадратное помещение без окон, но очень богато обставленное: всевозможные шкуры животных, толстый ковер под ногами, какие-то блестящие занавески, куски тканей, горы подушек и несколько низеньких столиков. При должной фантазии можно все что угодно нафантазировать, но, скорее всего, здесь был гарем. И я даже не представляю, как можно было постоянно жить в четырех стенах без окон, да еще и в окружение тех, кто мог тебя придушить от ревности.
– Когда-то моя мать жила в подобном месте.
Я подпрыгнула на месте, резко развернувшись и, увидя знакомое лицо, облегченно выдохнула, положив руку на сердце.
– Господи, Хаган, нельзя же так подкрадываться, я еще жить хочу!
Он извиняющееся улыбнулся, и задумчиво окинул взглядом помещение: в его глазах читалась некая давняя печаль, когда он смотрел на красные стены. Я помнила, что он говорил про свою мать, и, похоже, перед тем как стать очередной женой его отца, пришлось много чего пережить.
– Пойдем, нам доложили, что мои братья идут сюда.
– Уже?
Он кивнул, а я ощутила, как сердце вновь забилось быстрее. Почему-то думала, что у нас будет больше времени на подготовку, но его оказалось катастрофически мало, и к нам на подмогу особо никто не спешил. И Горыныч что-то задерживался. Справимся ли?
В зале на одно лицо стало больше, и этим лицом оказался военачальник, которого я встретила, когда Хаган взял меня в плен. Полностью укомплектованный, он излучал силу и уверенность. Окинув меня железным взглядом, заговорил с Хаганом, а я подошла к Кощею.
– Что делать будем?
Мой отец, вычерчивая пальцем что-то на разложенной карте, оторвался от изучения какого-то объекта и посмотрел на меня с широкой улыбкой. Никакого страха, чистый азарт в глазах и мыслях, словно он уже знал исход этой войны.
– Мы идем воевать, а ты сидишь здесь. И я прекрасно знаю, что ты не собиралась этого делать, а при любом удобном случае умыкнешь за нами, поэтому…
На мой палец надели черное тонкое кольцо. Холодное, словно вырезанное из куска горной породы, шершавое на ощупь. Украшение странно завибрировало, и меня словно укололи; на этом все и прекратилось, но я ощущала большой подвох от Кощея. И ведь, судя по лицу не признается, что сделал! И Хорт тоже: у того даже брови приподнялись, когда он увидел украшение, а потом и вовсе хмыкнул себе под нос, оглаживая черную руку. В общем, меня снабдили явно каким-то артефактом, остается только с ним разобраться – я действительно собиралась увязаться за ними. Лучше уж видеть и знать, чем сидеть и накручивать себя. Я ведь так накручусь, что потом мало не покажется всем и каждому!
– Выходим.
Хаган, приняв от военачальника комплект одежды и саблю, вышел первый, бросив мне прощальный взгляд. Следом двинулся Хорт: улыбаясь глазами, он взял мою руку, прикоснувшись к тыльной стороне кисти сухими губами. В месте поцелуя меня словно ошпарило.
– Только не влипни в неприятности пока нас не будет. Договорились?
– Ты пообещаешь, что вернешься?
Он не ответил, и я напряглась от этого, выискивая ответ в золотых звериных глазах. Мою ладонь отпускают, а его место занимает Кощей. Я смотрела в лицо мужчины, который, по факту, считался моим отцом, но при этом им не был. Сказочный злодей. У нас общее – только цвет глаз, и сейчас единственный зрячий глаз светится синевой. Как прощаться с ним не знала, потому он взял слово, положив мне на макушку свою ладонь.
– Не скучай, – мои глаза округлились от такого заявления, а он потрепал меня по волосам, – Когда все наладится, я расскажу тебе про твою мать.
– Тогда ты должен обязательно вернуться. Вы все.
Пару секунд мы еще молча смотрели друг на друга, а потом я осталась одна, глядя в закрытую дверь.
Раз, два, три, четыре, пять…
Сосчитав до десяти, двинулась вслед за ними – так просто их не отпущу. Дернула ручку.
– Все-таки закрыли.
Это было ожидаемо, не удивлюсь, если еще охрану сюда приставят. Но ничего, был еще сад, а оттуда, пусть и с некоторыми затруднениями, все же можно было выбраться. Можно, конечно, подождать, когда мне принесут еду и попробовать сбежать, но будет ли у меня шанс к этому времени?
Кольцо на пальце завибрировало. И тут я осознала, что не могу сдвинуться с места.
Мои многочисленные попытки поднять ногу заканчивались провалом, хотя я их прекрасно чувствовала и могла пошевелить пальцами, но сделать шаг так и не удалось, оставшись возле стола. Ну, папенька! Ну, спасибо!
Сомнений не было, что это его рук дело: попробовала стянуть кольцо с пальца, но оно словно приросло и не сдвинулось даже на миллиметр. Вот тебе и подарок от любого бати! Я попыталась еще докричаться до Кощея, но похоже он меня «заблокировал». А если сюда враги нагрянут, я так и буду столбом стоять и «берите меня кто хошь»?! Неее, артефакт должен работать в определенных условиях, осталось только понять в каких. За этими размышлениями не заметила, как снова смогла ходить, но, стоило мне только просто подумать про побег – застывала на месте.
– Надо запомнить, что нельзя принимать подарки от Кощея, – пробормотав себе под нос, вернулась к столу, сев на одинокий стул и тоскливо глядя на манящий сад. Я как бы свободна, если только не собиралась сбежать. А если не думать о побеге? Сказано – сделано.
Шиш и без батона.
Тогда не знаю, как это кольцо реагирует. И меня это нервирует. Судя по времени, они, наверное, уже встретились с братьями, а возможно уже и битва в самом разгаре. Не знаю сколько прошло с момента моих дум, но дверь открылась и вошел охранник с подносом – меня решили покормить. Вряд ли отравят, но не исключаю и такого развития событий. Просить его о помощи не стала, все равно мы друг друга не понимаем. Да и указания ему, наверное, дали напоследок. Есть вроде не хотелось, но желудок имел свое мнение на этот счет и потребовал еды. Чисто машинально закинув в себя рисовую кашу, посмотрела кольцо более внимательно, хотя и до этого разглядела все до мельчайших деталей. Действительно, какой-то камень черного цвета, породу даже не скажу. Шершавое снаружи, гладкое внутри без всяких надписей и царапин. Холодное. Прочно сидит на среднем пальце. На этом мое расследование и закончилось – артефакт исправно работал. Но не буду я собой, если не докопаюсь и до кольца! Так, давайте представим, что я могущественный чародей…
Смотря на кольцо, мысленно потянулась к нему, желая его «разблокировать»: представила, как оно разжимает свою хватку и позволяет снять себя с пальца. Держа этот мыслеобраз в голове, потянула кольцо: оно, ощутимо завибрировав, нехотя начало слезать с пальца, словно было живым. Пришлось усилить концентрацию, поднажать – надеюсь оно не начнет еще пищать – и вот, с небольшой болью, мне удается его стащить с раскрасневшегося пальца! Сколько муки из-за одного кольца!
– Теперь ты мне не помешаешь, – широко улыбнувшись, спрятала украшение в карман штанов – а теперь через сад! Признаюсь, я забыла про стекла и про то, что окна могут быть чем-то защищены, поэтому влетела в оконную раму всей своей тушкой, в последний момент зажмуривая глаза. Секунда. Две. Я стою, звуков разбитого стекла не слышно, ничего не болит. Зато, когда открыла глаза, узрела себя в саду.
– Все чудесатей и чудесатей.
Размышлять об этом не было времени, необходимо было срочно убираться, пока меня не решили проведать. Сад я не знала, а когда нас выводил Хорт, то моя голова была занята другим, нежели запоминанием дороги – я ведь не надеялась здесь вновь очутиться. Выбрав левое направление – так удобнее, побежала мимо зеленых клумб, срезая себе путь, и мысленно извиняясь за испорченный газон. Почему-то в голове возникла мысль, что тигр здесь бы не помешал, но очень надеюсь, что мои мысли не материализуются. Калитка, кстати, тоже не помешала бы.
Но двух чудес не бывает.
В левой части сада было глухо. Если зрение меня не подводит, то, скорее всего, и дальше калитку я не обнаружу. В какой-то степени, это логично, все же это дворец, с другой – мне теперь сложнее отсюда выбраться, а скоро уже и вечер. Какова вероятность что я найду потайной выход? – Правильно, отрицательная вероятность. Всю стену что ли простукивать?
Я с огромным сомнением посмотрела перед собой, а потом и вверх, докуда я не допрыгну при всем желание. У меня тут перо Жар-птицы за пазухой имеется, оно кирпичи, случайно, не расплавляет? А если воспользоваться кольцом? Вытащив его из кармана, покрутила в пальцах, ради интереса приложив к стене. Естественно, ничего не произошло. Давай, Вася, думай. Ду-май! Накрыв ладонью украшение и приложившись лбом о ладонь, закрыла глаза: решив провернуть недавний трюк с визуализацией, начала формировать образ невидимой «двери» перед собой. Вот истончается камень под моей рукой, и она проходит наружу; вот я упираюсь правой коленкой, и она также, не ощущая сопротивления, проходит сквозь преграду. А теперь я просто делаю один большой шаг и…
И я падаю на землю, ощущая под ладонями мелкие камни.
Не знаю как, но у меня получилось. Радоваться этому будем потом, сейчас же необходимо выбраться из города и найти своих, что тоже задачка не из простых. Спрятав кольцо в карман, поднялась, отряхнув руки: легкая суматоха наблюдалась на улице, ханские воины небольшими группами то ли патрулировали, то ли шли на войну. Все серьезные до безобразия, вооруженные мечами и луками, облаченные в кожаные доспехи; вот мимо двинулись конные войска, а я вжалась в стену. За одного из них я точно никак не сойду, даже спьяну, а мою рыжую шевелюру тут могли уже и знать, как говорится, в волос, благо сейчас всем было не до меня. Интересно, а женщины-воительницы у них бывают? Все равно же, с кого я стяну обмундирование? Дилемма. Ладно, сначала надо хоть какие-то вещи найти под камуфляж: вспомнилось, как Хорт добывал нам вещи, когда покидали город с Кощеем. Вроде недавно только было, а уже ностальгия какая. Так, я вижу приметные вещи…
Надо сказать, что я стала походить на какого-то бедуина-пустынника, замотанного с головы до ног серой тканью. Сделала шаг – упала, запутавшись в этой самой ткани. Не, не мой вариант, далеко так не упрыгать. Повесив вещи обратно на веревку, перешла к другому дому, оглядываясь по сторонам. И какого было мое удивление, когда словно из ниоткуда появился знакомый шатер слепой провидицы. Неприятный холод заставил вздрогнуть, как только вспомнились ее предсказания. И ведь сбылись же.
– Можно же не заходить, да? Просто пройти мимо…
Я не заметила, как оказалась внутри полутемного шатра, а перед мной сидела слепая женщина и улыбалась, приглашая вновь сесть перед ней. Как зашла, села, и даже послушно протянула незнакомке руку – не помню, но шаманка, или кем она там была, вложила в мою ладонь черную карту.
– Поверни.
С пересохшими губами послушно повернула карту, кладя ее на ткань. Пустая поверхность пошла рябью, после чего, как и в первый раз, появились образы:
Битва, двое дерутся на мечах один на один, оба ранены, но никто не намеревается отступить. Они кружат, делая выпады, не замечая того, что творится вокруг. Свист. Стрела пробивает горло одному из них, и тот падает, а я вижу мертвое лицо Хагана.
Колдун в черной броне, с поднятыми к небу руками, из которых выходит синее сияние, направленное на врагов – при соприкосновение падают замертво. Но и сам мужчина оседает на землю с улыбкой на губах. Кощей, выложившись сверх меры, сам умирает.
Волчий вой. На черного волколака набрасывают серебристую сеть, от которой дымится шерсть, а волк скрючивается, оборачиваясь в человека. Яростное лицо плененного Хорта.
Алое пламя, из которого появляется большая огненная птица, озаряя своим чистым сиянием все вокруг. Ее крик приводит меня в чувства: вздрогнув, протерла глаза, на которых застыли слезы, глядя на пустое место, где только что был шатер. Снова она бесследно исчезла.
Очередное ужасное предсказание.
Осталось решить, каким образом не допустить такого конца битвы. Мысль о том, что это уже могло свершиться я не допускала, сосредоточившись на основной цели – покинуть город. Мне всего-то требовалось проскользнуть через ворота, ловить меня вряд ли кинутся. Потирая правый висок, передвигалась в переулках, следуя в направлении воинов: стащила чью-то накидку, набросив на плечи и затянув шнурком у горла. Свои рыжие волосы спрятала под капюшоном, досадуя отсутствием обычной резинки для волос. В некоторых местах мне приходилось сливаться с толпой, чтобы пройти дальше: ворота замаячили перед глазами, и возле них стояла небольшая ханская армия, что-то выкрикивая на своем. Шапка-невидимка или кольцо сейчас бы пригодились, но мы таким не обладали. От того места, где я замерла, и воротами было несколько метров бега и, чисто теоретически, успевала пробежать. Вот только что-то никто не торопился покидать город, впереди началась суета, двое – видимо начальники – на повышенных тонах разбирались друг с другом. А ведь скоро и темнеть начнет! Так и хотелось их подтолкнуть, подгоняя вымышленной палкой. Ну давайте, выходите, е-мое!
Ворота начали медленно открываться, войско так же неспеша двинулось вперед под выкрики командиров, а я чуть не завопила от радости. Так, главное не привлечь к себе внимание! Нет, я, конечно, откровенно глазела на этот выход – небольшая толпа успела собраться, видимо поддержать, и поэтому оказаться в их числе было легко, а дальше, пробираясь вперед и работая локтями, оказалась в первых рядах.
На старт. Внимание. Марш!
Сорвавшись с места пулей, влетела в задние ряды проходящих, и, проскользнув между строем змеей, побежала дальше: мне бросали крики в спину, несколько ханов даже хотели побежать за мной, но командир смог вернуть дисциплину. А я, взяв низкий старт, с опозданием подумала о том, что я не знаю куда бежать так-то, но ведь бегу! Пока мозг паникует, ноги уносят куда-то в даль, и не факт, что в прекрасную. Постучаться мысленно к Кощею? Не буду, иначе воротят обратно, или отправят войско «быстрого реагирования», а оно мне не надо.
Все же остановилась, вдохнув полной грудью холодный воздух и закашлявшись, оглянулась назад – городские стены виднелись позади, а вот войска не наблюдалось. Правда, и зрение у меня не орлиное, да и бежала на адреналине. И помимо основной проблемы, назревала другая – приближалась ночь. Что-то не подумала о таком, хотя можно и признаться – я о многом не подумала.
«Видимо думать – не твой конек»
Кощей! Но как?
«Молчала бы, может и не услышал, но твои эмоции пробивают даже мой щит. Горжусь!»
Мне бы знать, чем еще гордиться… Но не об этом речь!
«Надо будет тебя научить управлять посылами, а то я так головную боль заработаю. Хотя у нас есть лохматый, на нем и потренируешься»
Я было возмутилась, но вспомнила, что на меня никто не смотрит, поэтому направила на Кощею мысленную волну моих эмоций. Не захлебнитесь, батенька.
«Язва. Потом спрошу, как ты смогла обмануть артефакт, а сейчас слушай: стой, где стоишь, я тебе пошлю Горыныча, и ты, не бунтуя и не пытаясь обмануть, убираешься отсюда куда подальше. Ты меня поняла, доча?»
Это было впервые, когда Кощей так ко мне обратился, а значит сейчас он был серьезен как никогда. Если он меня выучил за это время, то действительно думает, что я послушаюсь?
«Или можешь блуждать здесь до начала зимы. Волки здесь голодные, не такие добрые как твой»
Перешли на угрозы и шантаж? С другой стороны, меня не греет мысль пережить здесь ночь да без костра и прочих удобств, да даже средств защиты. Ладно, черт с вами, вызывай Горыныча!
«Умница. Жди.»
А что мне еще оставалось делать? Разве что плясать, глядя на темнеющее небо, еще и облака набежали. Солнце ушло за горизонт, холодало, голодало, от ожидания и в правду начала пританцовывать, если такие ломанные движения вообще можно было назвать танцами. Горыныч что, из Китая летит? И отец больше на связь не выходил.
Ненавижу ждать.
– В лесу родилась елочка, еще бы лес найти.
– Вася!
Три мощных глотки прорычали мое имя откуда-то сверху, и я запрокинула голову. Дракон. И эта зараза приземляется прямиком на меня! И довольно стремительно! Несколькими прыжками успеваю свалить с места, куда с громким грохотом приземляется-падает осоловевший Горыныч. Да от него перегаром за километр несет! Я не полечу на нем!
– Васяяя…
Три морды узрели меня и расплылись в идиотской улыбке. Я стесняюсь спросить, а Кощей в курсе, что у нас тут пьяное «летательное средство»? А если да, то, за что он мне мстит?! Тут только от одного запаха развезет. Но Кощей молчал, а расспрашивать дракона – себе дороже, все равно ничего дельного не скажет. На самом деле выбор у меня был не велик – лететь или не лететь. Все. И я долго косилась на это недоразумение, пока Горыныч откровенно не начал прикладываться ко сну.
– Не-не-не, Горыныч, не спать! Не спать, тебе говорят! Смотрим на меня, – три головы мне никак не обнять разом, поэтому взяла в ладони среднюю, немного так встряхнув и заставив сфокусироваться на мне. Вернемся – закодирую. Видимо, посыл отразился на моем лице, и драконья морда собрала глаза в кучку, – Кивай, если ответ «да». Ты знаешь где наши?
Кивок. Причем всех трех голов.
– Ты сможешь меня к ним доставить? – еще кивок. – Подчеркиваю, доставить в целости и сохранности?
Менее уверенный кивок, правая еще и зевнула вдобавок. Перспектива такая себе.
– Ладно, если уронишь, я тебя и с того света достану, а Кощей и с этого, – дракон икнул – видимо представил, что его ждет в случае моей кончины.
Не могу сказать, что наш перелет был идеальным, а траектория полета и вовсе кривая, но каким-то чудом выжила, но и позеленела под конец. Отец, вроде, говорил, что змей должен был привести подмогу, но что-то в этом сомневаюсь, судя по его виду.
Меня высадили недалеко от места событий: запахи гари и крови витали в воздухе, вызывая головокружение и неприятные чувства – хотя, какие приятные чувства может вызывать война? Я держалась за Горыныча, а тот и не спешил двигаться в гущу событий, и мы просто стояли слушали доносящиеся звуки. Глупо, и за эту глупость поплатились, когда, с какого-то перепугу, на нас наткнулся мини-отряд изрядно потрепанных мужиков. Изнеможденные, раненные и злые мужики, которые впали в ступор от картины «девушка и дракон». Теперь догадайся, это «наши» или чужие, на них не написано!
– Эээ… Кощея знаете?
– Вася, они не наши…
– Ты их что, по запаху отличил?
– Нет, лица басурманские. Сама посмотри.
С такой логикой не поспоришь! Но что-то от этого не легче, а ханы, не боясь дракона, с кривыми ухмылками двинулись к нам, выставив вперед сабли. Нас еще решили окружить, чтобы точно не сбежали. Я и самооборона – две противоположности, попаду только случайно, но не спеленают ли меня раньше…
– Горыныч, огнем дышать не научился? – зашипела правой голове. Хорошо, что у него их три, ракурс обзора большой, но плохо, что поддатый.
– Наш род к такому не склонен. Заграничные могут, но злые они, – последнее было сказано даже с обидой, и я отвлеклась от ханов. Действительно, на красной морде проступало какая-то детская обида. Будь ситуация несколько иной, обязательно бы пожалела.
– Значит, будем учиться. Прямо сейчас. Горыныч, двинь хвостом, а то чего они лезут!
Нападать на дракона – та еще глупость, но я тоже глупости совершаю, поэтому могу их понять. Но в обиду себя не дам: Горыныч с ревом ринулся в бой размахивая хвостом, и парочку вояк он все же отбросил. Однако, алкоголь сыграл свое черное дело: движения дракона были размашистыми, он не успевал за противником, а головы не могли договориться кого же будут есть первым. И, пока его отвлекали, ко мне подступили трое, и точно не для уточнения вопроса времени. Нервно улыбаясь, делала шаги назад, выставив кулаки вперед.
– Будет больно.
Ну а что, я предупредила. Однако, блеск оружия говорил об обратном, и больно могло быть именно мне. Когда на меня кинулся один из них, сумела увернуться и крикнула Горынычу, что меня тут, вообще-то, обижают: тот, заревев так, что я подпрыгнула на месте, двинулся на моих обидчиков. Еще один взмах хвостом, пинок ногой, последнего схватил лапой и отправил в остальных нападавших. Уф, защитник мой! Может же! После такого ханы бросились прочь, и хорошо еще, что так все закончилось.