– Николя, я все помню так четко, как будто это произошло только что. Вечер удался просто прекрасно. Дефиле, аукцион, потом пышный бал, было человек двести. Все в сверкающих нарядах, в украшениях. Настроение было просто великолепным. Ванесса имела бешеный успех. Вокруг нее все время были толпы людей. Отто Рихтер ходил за ней как приклеенный, уследить за всеми было просто нереально. Полицейских было человек тридцать, наверное. И в форме и в штатском. Казалось, что уже ничего не может случиться. Бал закончился, и мы стали пробираться к выходу, Кабаре еще было открыто. Завсегдатаи не спешили уходить. А мы изрядно устали и решили поехать домой. Граф Шереметев предложил отвезти нас с Натали на виллу. Ванесса должна была уехать вместе с Филиппом и Агнесс. Мы так и сделали, все вместе вышли из дверей кабаре, тут нас ожидала просто толпа журналистов и кинооператоров. Вспышки, вопросы… Они нас обступили плотной стеной. Ванесса стала отвечать на вопросы, я тоже несколько раз что-то говорила, Розали всех зазывала в Кабаре… В какой-то момент вперед вышел неприметный с виду человек и снял фуражку. Это оказался граф Лерин, рядом с ним стоял его сообщник с фотоаппаратом и делал вид, что фотографирует, а сам поджигал что-то в руках у графа. Ванесса увидела их и подняла к лицу руки, как в удивлении, непроизвольно. Отто Рихтер обхватил ее, пытаясь вытолкнуть из толпы, Борис обнял Розали и стал толкать ее прочь. Натали схватила меня за талию и потянула на себя.… В этот момент в руках у графа Лерина что-то взорвалось. Он не успел кинуть это в Ванессу. Помню нестерпимо яркую вспышку и страшный грохот… Нас с Натали просто отнесло в сторону как волной, я сильно ударилась головой и… очнулась уже внутри кабаре. Натали, вроде бы, не пострадала, она упала на графа Шереметева. Он нас и перенес внутрь. Еще помню много машин скорой помощи и полицейских. Площадь перед Кабаре оцепили. Мы уезжали с черного хода. Что стало с Отто Рихтером и Борисом я узнала уже дома. Их так жалко. Г-н Борис, вроде бы, чувствует себя не очень плохо. У него пострадала левая часть спины и рука, а вот Отто Рихтер очень плох. Надежды почти нет…
За столом воцарилась тишина. Через какое-то время Н.А. спросил:
– А граф Лерин и его сообщник?
– Не при девушках будь сказано, от них остались кое-какие части тел. Бомба взорвалась раньше, чем они рассчитывали. Или ему было все равно, лишь бы… убить Ванессу.– Проговорил Филипп.
В этот момент к Н.А. подошла Доли и что-то тихо ему сказала. Он тут же встал из-за стола, извинился перед всеми и быстро вышел вслед за горничной.
Она попросила графа перенести Ванессу на кровать после всех процедур. Николай Александрович застал Ванессу закутанной в большое полотенце, стоящей в пустой ванне. Он перенес ее в спальню и положил на постель. Мила подложила под каждую руку махровое полотенце и принялась пальчиками предельно осторожно наносить на руки мазь, протянутую ей доктором. Доли осторожно сушила волосы Ванессы, и одновременно смазывала ей лицо этой же мазью. На глазах у девушки лежал компресс. Доктор наблюдал за этой процедурой, попутно давая разъяснения и команды как лучше проводить процедуры:
– Вы должны смазывать ей лицо и руки каждые два часа и по мере высыхания, не позволяя коже пересохнуть и воспалиться. Шторы на окнах должны быть плотно задернуты. Прикажите повесить плотные темные шторы. Сейчас ей нельзя смотреть на яркий свет. Настольные лампы завесить плотной тканью. В комнате должен быть полумрак. Дверь тоже занавесить плотно, чтобы через щели не попадал яркий свет.
– Скажите Антон Сергеевич, она будет видеть?– спросил граф.
– Безусловно, будет. У нее сильный ожег роговицы, но это излечимо. Дня через три я начну потихоньку разрешать ей смотреть. Сначала в темноте, потом будем вводить свет небольшими порциями. А когда сосуды в глазах начнут заживать, маску уберем. А пока на глаза компресс из успокаивающих и заживляющих трав и мазь. Все, что можно сделать в этих условиях. Водные процедуры, аналогичные сегодняшней, необходимо проводить два раза в сутки. Думаю, что, дней через двадцать, маркиза будет вполне самостоятельной.
– Спасибо Вам, доктор.– Тихо прошептала Ванесса.– Мне значительно легче. Только скажите мне всю правду. Я должна знать! Что меня ожидает?
– Не буду ничего от Вас скрывать. Это бесполезно. Тем более что Вы все равно это скоро увидите. На руках останется несколько шрамов, но не критичных. Их вполне закроют рукава. Может между пальцами остаться несколько стянутой кожа, но со временем, учитывая достижения косметической промышленности, это пройдет. Мне рассказывали историю про крем со змеиным ядом, так вот, он вполне способен Вам помочь. Если он у Вас еще есть. Что же касается лица, то над левой бровью у Вас останется небольшой шрам, рана глубокая, череп не пробило, но кость слегка повреждена и кожа, соответственно тоже. Поэтому такая головная боль. Еще будет небольшой шрамчик на лбу непосредственно под волосами, но его легко скроет Ваша челка, остальные царапины со временем пройдут. Ничего безобразного нет. Как только восстановится зрение, Вы сами убедитесь в моей правоте. А сейчас, я сделаю Вам два укола. Один обезболивающий, второй снотворный. Вам необходимо проспать не меньше двенадцати часов. Ясно?
– Хорошо, доктор. Мне уже значительно легче. Кажется, что боль слегка отступила. Но, Вы абсолютно правы. Я послушная девочка и буду выполнять все ваши предписания, обещаю.
– Вот и замечательно. Отдыхайте. До завтра.– С этими словами, сделав уколы, доктор откланялся и вышел.
– Николя, ты побудешь со мной? Пока я не усну.– Прошептала Ванесса.
– Я никуда отсюда не уйду. Спи спокойно, любимая.
Граф сел в кресло у кровати и стал перебирать волосы Ванессы.
– Я так боялась, что придется их отрезать. Мне казалось, что с меня сняли скальп. Так было больно.
– Твои прекрасные волосы снились мне каждую ночь. Но даже, если бы их пришлось отрезать, ради твоей жизни и здоровья, это была бы малая цена, которую я согласен заплатить. Корю себя за нерасторопность. Если бы я успел вовремя приехать…
– Не кори себя, любимый. Все случилось вовремя. Мы рядом, вместе, как две половинки одного целого. Я чувствую, как ты страдаешь, глядя на меня. И меня переполняет благодарность и любовь к тебе…
Ванесса уснула, а граф прикрыл глаза, чутко прислушиваясь к ее дыханию.