Блаженная улыбка растеклась по её устам – Герман, который освободился раньше положенного, решил сделать ей сюрприз и потому приехал забирать с работы.

– Привет, любимая! – с этими словами он вышел из машины, протягивая Кире букет ярких разноцветных гербер, – а я вот освободился пораньше, дай думаю заеду! Удивил?

– Удивил, – с нежностью ответила Кира, принимая букет. Громов аккуратно положил его на заднее сиденье, после чего обнял девушку и приник к её губам. Казалось, время потекло медленно-медленно…

– Потрясающе, – произнёс Герман, – чем больше с тобой, тем больше тянет. Ты, наверное, подколдовываешь там втихаря?

Кира ещё сильнее прижалась к любимому, и произнесла:

– Я люблю тебя. Поехали!

Восторженно глядя на то, как она сидит рядом и поправляет волосы. Герман завёл автомобиль и осторожно тронулся с места.

На каждом светофоре он наклонялся, чтоб поцеловать возлюбленную, а она смущалась, не понимая, чего, и просила его лучше смотреть за дорогой. Впрочем, это было не нужно, потому что Герман был аккуратным водителем.

Со стороны может показаться, что он вёл себя, словно блаженный или ребенок, но на самом деле он был настолько чувствительным, что эмоции так и распирали его. Герман ещё с юности привык к женскому вниманию, но все эти навязчивые глупые девочки, которые его окружали, чересчур явно показывали заинтересованность в перспективности юноши, нежели в нём самом.

Шло время, но отчего-то Громов до сих пор привлекал к себе внимание лишь тех женщин, которые были бы не прочь посидеть у него на шее. И когда на горизонте появилась Кира, которой было ровным счётом всё равно на него и его возможности, Герман воспрял духом. Да, поначалу эти отношения тоже доставляли ему массу трудностей, но сейчас, когда они с Кирой расставили все точки над «i», у него буквально открылось второе дыхание.

И вновь они катились по Пролетарскому проспекту, любуясь красивой вечерней Москвой и улавливая чудесные летние запахи.

– Представляешь, у нас столько нового на работе, – спохватилась Кира, когда поняла, что не рассказала Герману важные новости.

– Весь внимание, – не отрывая взгляда от дороги, ответил юноша, – слушаю, что за новости?

– Короче, – Кира аж ёрзала на сиденье, – мне предложили обучение для дальнейшего карьерного роста! Я так рада!

– Вот, а я всегда говорил, что ты умничка! Поздравляю! – Герман улыбнулся и продолжил следить за дорогой. – Предлагаю отпраздновать в каком-нибудь ресторанчике недалеко от дома.

– А что? – откликнулась Кира, – отличная идея! Тогда едем!

Спустя час «Фольксваген» притормозила около довольно известного ресторана «Примавера».

Кира вышла из машины – и остолбенела: прямо перед входом в ресторан она увидела Аверина, который был в компании какой-то симпатичной леди.

«Что этот чёрт здесь забыл?! Не виделись тысячу лет – и вот на тебе! Здравствуйте!»

Глядя на то, как бывший муж приобнимает какую-то незнакомую Кире девушку, подумала:

«М-да… Ничего не меняется. Или развёлся, или опять за своё»

– У него ж никогда ни копейки лишней на меня не было… – внезапно произнесла Кира.

– Что ты сказала? – Громов с удивлением уставился на свою спутницу.

– Нет, ничего.

– Что-то случилось? Может, выберем другое место?

– Нет, я хотела сегодня поужинать с тобой именно здесь.

Он пожал плечами:

– Ну, ок, тогда идём.

Он взял Киру под руку, и парочка вальяжно прошествовала в ресторан. Кира шла, задрав нос и делая вид, что никого не замечает.

Однако Аверина было не так просто обвести вокруг пальца. Он ещё издалека заметил приближение бывшей в окружении кавалера, и усмехнулся про себя:

«Наааадо же… какие люди… и без охраны! Хотя нет, вижу: охранник плетется.»

Смерив бывшую тяжёлым взглядом, он затянулся сигаретой и выпустил колечком дым:

«Ну здравствуй… подруга…»

Он с трудом подавил утробный рык, который рвался наружу. Герман Аверин и представить себе не мог, что без него у бывшей может сложиться нормальная жизнь. Аверин был из тех, кто старается как можно быстрее поглотить своего партнера, подмять под себя.

С Кирой этот фортель не прокатил, хотя она души не чаяла в любимом и была готова ради него если не на всё, то на очень многое. Тогда Аверин пришёл в ярость и разложил по кирпичикам те несколько лет отношений, которые они провели с Авериной.

Заняв столик в глубине зала, Кира жестом попросила официанта принести меню и сразу попросила мохито.

– Так что это было? – усаживаясь рядом, поинтересовался Герман.

– Ты про парочку у ресторана?

Громов кивнул.

– Что ж, – Кира сделала большой глоток ледяного коктейля и слегка закашлялась, – в общем, это был мой бывший, и мне бы не хотелось, чтобы он нас заметил. Твой тёзка, кстати.

Громов изменился в лице.

«Так вот из-за кого Кира столько времени водила меня за нос…»

Он вполне оценил «масштаб трагедии».

«М-да уж, вот так случай…» – подумал он, – «Ну, буду хоть знать, что там за ужасный бывший. Выглядит он, по крайней мере, стрёмно.»

На тот момент Герман уже точно знал, что у него нет нужды лично знакомиться с тёзкой. Если ещё полгода назад он был готов найти мерзавца и поговорить «по понятиям», но теперь бывший его женщины предстал перед ним весьма жалким.

Однако обида всё же кольнула сердце мужчины:

«И это вот из-за этого недоразумения она столько страдала и даже умудрилась задеть ни в чём не повинного меня? Который просто не вовремя возник на её пути? Серьёзно?»

Впрочем, Герман отогнал от себя дурацкие мысли.

Спустя полчаса ему пришло в голову проветриться, и Громов вышел на улицу. Открыв дверь, он заметил Аверина, который стоял к нему спиной и закуривал сигарету.

– Слышишь, детка, – донесся до Германа приятный мужской голос, – обороты сбавь. Я приеду, и всё обсудим. И то, что ты скинула мой звонок – тоже. Всё, пока.

Тёзка выключил телефон и повернулся, чтоб отправить бычок в урну. На мгновение взгляды мужчин пересеклись, но Герман отвёл взгляд, делая вид, что усиленно что-то ищет в мобильнике.

Он конечно не мог не заметить те сходства, о которых Кира упоминала вскользь, и которые так его бесили. Действительно, мимика и жесты во многом перекликались – да они даже курили одинаково – накидывая указательный палец на сигарету, будто крючок.

Разница же была в одном – но колоссальна! В отличие от своего тёзки Герман обладал огромной силой воли, пониманием своей женщины и главное – желанием делать счастливой её, а не только выезжать за её счёт и постоянно указывать, где её место.

Когда он вернулся в зал, то застал Киру за изучением меню.

– Что-то сладкого так захотелось… может, тортик закажем?

– Тортик так тортик, – кивнул Герман, – девушка, нам нужно сделать заказ!

Глядя на то, как Кира что-то перелистывает в телефоне, Герман всё думал об увиденном:

«Похоже, это и правда очень неприятный тип… Да и сходство имеется, к сожалению… эх, а я так хотел верить, что Кира преувеличивает… Что ж, придётся поднапрячься, чтоб она, наконец, расслабилась в моём присутствии.»

Остаток вечера парочка провела в ресторане, после чего по обыкновению отправились к Кире.

Уже глубокой ночью Герка внезапно проснулся от непреодолимого желания прижать к себе любимую женщину, чтоб она наконец почувствовала, насколько сильно она дорога для него.

Что он, собственно, и сделал.

Тем временем Аверин, который давно собирался уволиться и отправиться на гражданку, наконец претворил свои планы в жизнь.

Немного передохнув, он подумал-подумал, да и устроился в одну из крупных производственных компаний под названием VOX.

Бывший военный программист, а ныне – менеджер проектов, Герман Аверин вновь и вновь показывал себя высококлассным специалистом.

ГЛАВА12

Близилось 23-летие Киры.

Наступила зима.

Этим утром девушка проснулась в странном настроении.

Всё происходящее с ней казалось каким-то нереальным сном, и женщина, привыкшая к сложным и запутанным отношениям, до сих пор не могла свыкнуться с мыслью, что испытания кончились.

Как и прошлой зимой, она вдруг почувствовала, что вся сжимается от присутствия рядом Германа. Такой хороший. Такой заботливый. Итакой нереальный.

Вновь и вновь Кира начала проваливаться в воспоминания о бывшем, где ей постоянно приходилось что-то доказывать и заслуживать. И глядя на своего мужчину, она ужасно боялась, что, позволь она себе расслабиться хоть на минутку – история начнёт повторяться.

Ведь одно дело – говорить ему о своих чувствах, и совсем другое – довериться, основываясь на поступках. Проблема осложнялась ещё и тем, что эти настроения передались Герману.

Он смотрел на ту, за которую ещё месяц назад был готов идти и в огонь, и в воду. И вдруг почувствовал, что рана, оставленная ей практически год назад, вновь воспалилась и начала кровоточить.

Несмотря на все свои попытки забыть её гадкий поступок, Герман раз за разом проваливался в эту яму из ужасных воспоминаний. В конце концов он всё-таки решился на откровенный разговор со своей любимой.

Кира чувствовала некоторое охлаждение между ними в последнее время, и потому была готова ко всему, что бы не сказал Герман. По обыкновению, он заехал за ней после работы.

– Ну что, поехали?

– Да.

Ехали молча. По радио играла какая-то грустная песня, только добивая и без того испорченное настроение Киры и Германа. Но он-то прекрасно знал, что являлось причиной такого настроя, и всё никак не мог начать разговор.

В конце концов, притормозив у дома своей любимой, Герман заглушил мотор. Кира ждала, что они как обычно направятся домой, однако он смотрел на свои руки, сложенные на руль и будто подбирал слова.

– Что-то не так?

– Я тебе изменил, – выпалил Герман, и, достав из бардачка пачку Winston, прикурил и глубоко затянулся.

Это случилось буквально на прошлой неделе. Громов, как ни в чём не бывало, приехал на работу, и всё было как обычно, пока в кабинете не появилась «менеджерка» из отдела продаж.

Выглядела девушка слегка растрепано, что странно повлияло на весьма чувствительного Громова. Памятуя об обидах прошлого, он подозвал коллегу и предложил пообедать.

Они разговаривали на какие-то отвлеченные темы, и Герман поймал себя на мысли, что совершенно недвусмысленно сверлит взглядом эту тёлочку. Причина была в расстегнутой блузке, открывающей чудесный вид на упругую грудь, украшенную очень сексуальной родинкой.

Вновь и вновь вспоминая свои зимние переживания, он ничуть не стесняясь спросил, есть ли у девушки чуток свободного времени, после чего всё случилось в уборной на пару этажей ниже.

«Фу, дебильная привычка, прям как у бывшего,» – вновь подметила Кира, заметив, как Герман держит сигарету.

Не сказать, что заявление любимого её не сильно удивило, разве что она пыталась прикинуть, где бы он мог успеть это сделать. Ведь Герман говорил, что очень занят на работе.

– Что ж, – помолчав, она тоже достала пачку сигарет и закурила, – признаться, я ждала этого намного раньше.

– В смысле? – Герман с удивлением уставился на Киру.

– В коромысле! – раздражённо ответила женщина, – Или ты считаешь меня совсем глупенькой, что ли?

На город опустился вечер, а они все сидели в молчании перед подъездом и курили.

– Кир, прости меня… – Герман поднял на возлюбленную полный раскаяния взгляд, – я просто как вспомнил ту зиму, так меня прямо накрыло…

– Так, давай без подробностей. – оборвала его Кира на полуслове. Она размышляла, как бы ей лучше поступить. Шока как такового она не испытала, разве что подтвердила свои подозрения. Да и имеет ли она право осуждать его?

– Ну, ты идёшь?

Герман удивленно уставился на Киру.

– В смысле?

– Охххх… в смысле зима на улице, вообще-то, холодно тут. Хочу обсудить всё в удобной и комфортной обстановке.

Герка ошеломленно посмотрел на неё, но всё же решил, что поговорить в дома будет удобнее.

Оказавшись в квартире, Герман по обыкновению помог любимой снять куртку, после чего разделся сам и отправился на кухню поставить чайник. Глядя на то, как на поверхности воды появляются первые робкие пузырьки, он невольно сравнивал этот процесс с их отношениями.

– Какой же я дурак… – закрыв руками лицо, он сидел на кресле и размышлял о том, что же делать дальше.

– Можно мне чаю? – Кира возникла на кухне так неожиданно, что он вздрогнул, – налей, пожалуйста…

– Сейчас.

– Гер, – обнимая его сзади, она положила ему голову на плечо, – давай сделаем так, как ты хочешь. Я понимаю, что тебе сейчас сложно, но, как ни парадоксально – было и было. Забудь. И мне не напоминай.

Герман развернулся к Кире и обнял за плечи, пристально глядя в глаза.

– Как я хочу? Я хочу быть рядом с тобой! Каждую минуту, каждый, мать его, миг своей жизни! Но ведь уже поздно что-то менять…

На секунду он отстранился от Киры, но вдруг понял – если он сейчас уйдёт – совершит непоправимую ошибку. В конце концов «теперь это – твой крест, теперь тебе его нести» – эти слова песни напомнил себе мужчина. И правда, если он изменил и ему тяжело, так и пусть разбирается с этим самостоятельно, зачем делить ответственность за свой поступок с Кирой, которая вообще не при чём?!

– Так будь! – крикнула в ответ Кира и с размаху грохнула тарелку об пол, – будь, а не выноси мне мозги своими страданиями!

Она хотела ещё что-то сказать, но Герман, глядя на разбитое стекло, сгреб её в охапку и прошептал:

– Любимая моя девочка, прости… Обещаю, мы со всем справимся.

– Верю тебе, – откликнулась Кира и нежно поцеловала Германа.

ГЛАВА13

На свой день рождения Кира вновь пригласила Алексу и Петра.

Всё утро они с Германом были заняты приготовлением стола. Герка занимался горячим, а Кира решила приготовить лепешки, и раскатывала тестона подготовленной поверхности.

– Ты очень красивая, – как бы между делом, улыбаясь заметил Герман, стирая муку с кончика её носа.

– Да уж куда там, – усмехнулась Кира, и отвела взгляд.

Она отвернулась проверить, всё ли готово для начинки, и в это время Герман достал из кармана штанов симпатичное колечко с интересной огранкой и среднего размера камнем. Когда Кира вновь подошла к столу, Герман обнял её со спины и раскрыл перед ней ладонь, на которой стояла коробочка. Удивленная, Кира тотчас развернулась к нему лицом.

– Я подумал, что это – подходящий момент, – улыбнулся он, – скажи, ты выйдешь за меня?

А в это время перед глазами Киры будто пронеслась её прошлая жизнь. Вот совместные будни, поездки, предложение, свадьба… и весь тот трэш, который начался после. Женщина молчала, сдерживая себя, насколько это возможно, но в конце концов, надо же было что-то ответить…

– Возможно, позже, – глядя на Германа своими огромными глазами, произнесла она.

С удивлением глядя на Киру, Герка убрал кольцо обратно в карман и скрестил руки на груди, ожидая объяснений.

– Понимаешь, я правда, пока не готова. Извини. Но это же ровным счётом ничего не значит, мы всё так же вместе. Так ведь?

– Всё нормально, – совладав с эмоциями, ответил ошеломленный Громов. Конечно, ему было очень неприятно, что на его предложение Кира ответила отказом, но лучше уж они останутся вместе, чем нет. И Герман отвлекся на другие дела. В конце концов, у его любимой сегодня был день рождения, и он хотел, чтобы этот праздник она запомнила в самом хорошем смысле слова.

Ближе к вечеру подтянулись Петр и Лекса. Подруга Киры очень удивилась, когда им открыл Герман – она-то слышала, что они расстались, а потом женщины не общались какое-то время.

– Дружище! – произнёс Пётр, пожимая ладонь Германа, – как поживаешь?

– Отлично! – Герка улыбнулся, но от Петьки не ускользнуло, что его товарищ чем-то озадачен.

Пока подруги здоровались в коридоре, Петр отвел друга в сторону:

– Ну, рассказывай.

– Что рассказывать?

– Что между вами происходит? Впервые вижу тебя в таком состоянии.

– Чего только не происходит, – вздохнул Герман, – пойдём-ка выпьем.

Пока Кира и Алекса щебетали в гостиной, мужчины обосновались на кухне. Петька нарезал колбасу, Герман разлил коньяк и протянул другу.

– За встречу, – и мужчины, лёгонько чокнувшись, осушили содержимое своих стаканов.

– Так что у тебя происходит, дружище?

– Она мне отказала, Петюнь.

– В каком плане?

– Я ей предложение утром сделал. А она отказала.

– Пфффф, дружище, – Петр похлопал Германа по плечу, – ну, может, к лучшему?

– Может, и к лучшему, но я, если честно, чувствую себя полным идиотом. – с этими словами Герман налил ещё немного спиртного и залпом осушил свой бокал. – Надоело. Как собака на привязи.

– Кто мешает ей не быть? – удивился Пётр, – Лекса вот беременна, но мы ещё с самого начала обсудили, что свадьба – это вообще не мой вариант. Так сказать, на берегу. А так, дружище, ты извини, но тебе похоже самому нравится всё происходящее. Сколько раз вы сходились?

– Я не понимаю, что со мной, – пожаловался другу Герман, – я вроде и отыгрался, и она сейчас, как шёлковая. А я ложусь с ней в постель, глаза закрываю – и прям вижу всю эту мерзость, которую она творила прошлой зимой. Не могу простить. Не получается. Теперь ещё её отказ… Бесит, Петь!

– Понимаю, Герыч, ох как понимаю я тебя! – Петька похлопал друга по плечу, – Ну так может и закончить всё это к чёртовой матери?

– Да не поможет это, пробовали уже. Нет, хочу быть с ней, но как блин выкинуть из башки эти тупые воспоминания?!

– Тогда обратись к спецу, – подмигнул Пётр, – есть у меня одна знакомая психологиня, могу поделиться контактиком.

– О, а ведь идея! – оживился Герка, – давай сюда телефон своей мозгоправши!

С этими словами Герман вбил в телефонную книгу предоставленный другом номер психолога, чтобы при случае записаться и съездить на приём.

Когда мужчины вернулись в комнату, то обнаружили, что Алекса и Кира болтают на лоджии. Тогда Герман освежил их бокалы, наполнив бокал Лексы клюквенным морсом, и они с Петром присоединились к своим возлюбленным.

– Ну, за тебя, моя дорогая! С днем рождения! – поднял бокал Герман, и чокнувшись со всеми, выпил его до дна.

ГЛАВА14

Громов всё раздумывал над предложением Петра. Глядя на заветные одиннадцать цифр мобильника, он пытался понять, с чего начать работу с психологом.

В конце концов он не придумал ничего лучше, чем просто договориться о встрече, и уже там решить, в каком направлении они будут работать.

В этот выходной Кира была на обучении, а потом собиралась встретиться с Алексой, поэтому у Германа было предостаточно времени, чтобы начать решать свои внутренние проблемы.

Полина Коваленко была весьма известна в узких кругах своих коллег и славилась крайне действенным подходом. Грубоватая, она поначалу не производила впечатление классного специалиста, но при дальнейшем общении клиенты отмечали её квалификацию и действенность методов, которые использовала Полина.

Поднявшись на четвертый этаж сталинской многоэтажки, Герман позвонил в дверь.

Ему открыла стройная высокая женщина лет пятидесяти пяти, одетая в чёрные джинсы с высокой посадкой и обтягивающую белую кофту. Светлое удлиненное каре очень шло женщине, и вообще она производила очень приятное впечатление. Сквозь очки, по форме напоминающие кошачьи глаза, она посмотрела на Громова:

– Добрый день! Вы на приём? Герман, если не ошибаюсь?

– Всё верно, здравствуйте!

Стуча каблуками по паркету, Коваленко жестом пригласила Громова войти и направилась вглубь комнаты.

Усевшись в удобном мягком кресле, Герман подождал, пока Полина Андреевна будет готова начать приём. Через три минуты они приступили к делу.

– Итак, молодой человек, меня зовут Полина, можно на «ты», если вам это будет удобно. Что привело вас ко мне?

– Понимаешь, Полин, – поначалу Герман смутился, но потом понял – раз уж он пришёл «травить тараканов», то должен быть предельно откровенен, – Год назад мне изменила моя любимая женщина. Ну как – изменила… Мы расставались, и это время она предпочла провести со своим бывшим мужчиной… вот… я думал, что это – навсегда. Она причём ещё сказала, чтоб оставил в покое, дал подумать… но сердцу ж разве прикажешь?.. Потом всё поменялось, мы вновь сошлись, теперь живём вместе. Однако не могу сказать, что меня полностью отпустила эта ситуация. Даже несмотря на то, что я отомстил своей любимой. К тому же сейчас меня всё чаще посещает мысль, что её измену я сам себе придумал.

– Боишься, что она вновь поступит с тобой подобным образом? – Коваленко приподняла бровь. На примере своих клиенток она изучила немало особенностей, свойственных таким женщинам, как Кира.

– Да… теперь, – продолжал Герман, – я каждый вечер ложусь с ней в постель, и меня просто «накрывает».

– Я верно поняла, что измена тебе померещилась, но отомстил ты вполне реально?

– Так, – Герман опустил голову.

– Хм, – протянула Коваленко, – а ещё ты в ознакомительном письме указал, что игнорировал все просьбы Киры… Кира же, да? Так вот, игнорировал все просьбы Киры подождать и дать ей время?

– Всё верно.

– И потом, когда вы снова стали встречаться, ты изменил ей?

Память услужливо подсовывала Герману Громову всё больше фрагментов, где он попросту не слушал, ЧТО говорит ему Кира, списывая всё на девчачью болтовню.

– Понимаешь, Герман. Ты, к сожалению, даже не соизволили поинтересоваться, что хотела бы та, которую ты называешь любимой. Ты уверен в своих чувствах к этой женщине?

И тут в его голове начал вырисовываться совершенно иной образ, отличный от того, к которому он привык. Герман вдруг посмотрел на ситуацию со стороны Киры – безработная молодая женщина, которая только отошла от тяжелого расставания, ищущая себя, на которую внезапно катится огромная «лавина любви», не дающая ни опомниться, ни что-либо сделать. Какой-то случайный мужчина, который засыпает её вниманием, цветами и клянется в любви, при этом не обещая ничего конкретного. А ещё он совсем упустил из виду, что Кира только-только ушла от Фёдора, и находилась в полном душевном раздрае. Но слушал ли об этом Герман?