Read the book: «Видеопрокат «Дон Кихот»», page 4

Глава 13
24/7

На следующий день, перед тем как спуститься в студию, ноги принесли меня в кафе. Девушка с короткой стрижкой едва заметно улыбнулась мне, я ответила ей тем же и заказала кофе.

Пока она готовила заказ, я думала, как начать с ней разговор.

– Извините, хотела вас спросить… – неуверенно начала я.

– Что такое?

– Вы, наверное, не знаете, но я работаю в подвале этого здания: он служит мне студией. Я знакома с хозяином здания, который приходил сюда вчера, но мне неудобно пользоваться этим местом просто так, думаю, нужно оплатить аренду.

– А-а…

– Вот только хозяин здания не хочет говорить мне стоимость, хотя я постоянно спрашиваю его об этом.

– По правде говоря… вы, наверное, знаете. Это здание скоро продадут. Тогда и мне, скорее всего, придется закрыться. Так что нам обеим полагается скидка.

Отлично! У меня появился товарищ. Стараясь не захлопать в ладоши от радости, я с озабоченным выражением лица посмотрела на девушку.

– Ох, ничего себе! Вы, наверное, переживаете? На самом деле я еще вчера хотела сказать: мне кажется, даже когда появится новый хозяин, он не сразу приступит к ремонту, поэтому если мы будем исправно платить за аренду, то сумеем выиграть время.

– Наверное, вы правы. Получилось бы неплохо, конечно! Ой, что вы там спрашивали? Про аренду? Так вот, я отдаю не очень много: семьсот тысяч.

– Спасибо большое! Я тоже теперь начну платить.

– Да не за что, всегда рада помочь, тем более вы наш постоянный клиент… Надеюсь, у нас с вами все будет хорошо.

– Спасибо! Кстати, кофе очень вкусный.

Когда я уходила, девушка окликнула меня и спросила:

– А я все думаю, чем вы там занимаетесь в подвале? Вряд ли у вас там магазин…

Я сдержала довольную улыбку и показала ей на телефоне свой канал на «Ютьюбе». В тот же миг у меня появился новый подписчик.

Попрощавшись, я спустилась в подвал. После вчерашней встречи с Сонмином весь день прошел в размышлениях о том, что делать дальше. Нужно было защищать канал, которой только-только стал набирать популярность.

Я вспоминала юного Сонмина. Он всегда был образцовым студентом, и притом довольно спортивным… а еще очень прижимистым. Как старший член клуба, мог бы хоть раз угостить нас ттокпокки, но вместо него это делали я или Тэчжун, а он с радостью пользовался нашей добротой.

Чтобы понять, каким человеком стал Сонмин, следовало сначала узнать, где он живет. Надеясь получить подсказку, я ранним вечером пошла к маме в ресторан и была неприятно удивлена, обнаружив, что она работает одна, а на двери висит объявление о поиске сотрудника на почасовую оплату. Одолеваемая угрызениями совести, я встретилась глазами с мамой, которая, обрадовавшись моему приходу, пригласила меня внутрь.

В тот вечер мне пришлось наливать гостям пиво и раскладывать по тарелкам кукурузу. Каждый раз при мысли, что сюда может войти кто-то из знакомых, становилось неловко. К счастью, были заняты всего пять столиков, а я добилась того, зачем пришла.

Намывая пивные бокалы, пока мама жарила курицу, я заговорила:

– Мам, помнишь здание, где находился видеопрокат? Та бабушка завещала его своему внуку. Ты ничего об этом не знаешь?

– Что говоришь?

Шум воды и фритюра заглушил мои слова. Я закончила с посудой, подошла ближе и спросила снова. Тяжело вздохнув, мама ответила:

– Есть там одна история. Эта бабушка… Эх…

В начале двухтысячных годов отец Сонмина долгое время лежал в больнице, и его матери стало тяжело одной воспитывать сына, поэтому они переехали к бабушке. Я тоже помнила, что он частенько пропускал собрания «Ла-Манчи», потому что ездил навещать отца.

По словам моей мамы, у бабушки Сонмина ничего не было, кроме того трехэтажного здания, которое она и передала единственному внуку, надеясь хоть как-то ему помочь. Когда он учился в старшей школе, его отец скончался. Вскоре вдова снова вышла замуж, а он остался все равно что сиротой.

– Теперь он работает в крупной компании, так что ты бы встретилась с ним как-нибудь.

Я решила умолчать о том, что мы виделись не далее как вчера и он оказался тем еще типом. А мама уже предалась мечтам о свадьбе дочери с таким прекрасным женихом, у которого есть хорошая работа, собственное здание и который вдобавок живет отдельно от будущей свекрови.

Сидя в пустом вечернем ресторане и попивая безвкусное пиво, я чувствовала, что должна срочно что-нибудь сделать, чтобы не попасть в ловушку ее фантазий. Пришлось дать ей визитку Сонмина. Ее лицо тут же озарила улыбка воодушевления, будто она узнала, что дочь выиграла приз.

– Так ты встречалась с ним? Какая красивая визитка! Вот почему ты расспрашивала меня о нем. Ну и как?

– Он вручил мне визитку, но попросил не звонить, так как его девушке это может не понравиться.

– Размечтался!

– Ты тоже, кстати, размечталась.

Недовольно хмыкнув, мама допила остатки пива.

– А зачем вы встречались? Ты что, положила глаз на чужого мужчину?

На этот раз пиво допила я и, попросив ее не удивляться, рассказала о том, что собираюсь арендовать подвал в здании Сонмина. Пришлось признаться, что я веду канал на «Ютьюбе» и это помещение служит мне студией.

– Там довольно удобно и уютно. Тем более ты же сама хотела, чтобы я ходила куда-то и развивалась, а не сидела дома, – старалась я уговорить маму.

И тут она принялась хлестать меня по спине электрической мухобойкой. Выйдя из себя, мама заявила, что я занимаюсь бесполезной ерундой, и сказала уходить из дома. От ее слов про «бесполезную ерунду» мне показалось, что алкоголь внутри меня, которого я выпила совсем немного, начинает закипать.

Ответив, что больше не буду причинять неудобств, я вышла из ресторана. Холодный вечерний воздух сразу остудил мой пыл, навевая сожаление: не стоило мне горячиться, однако и отступать без боя не входило в мои планы. Как только я разок поддамся, мама тут же потащит меня за собой, а мне не хотелось тратить свою жизнь на работу в ресторане, в котором вечером заняты всего лишь пять столиков.

Придя домой, я собрала все самое нужное. На это потребовалось совсем мало времени. Пальто, куртку и ботинки решила на время оставить тут.

Я шла по улице, таща за собой чемодан по неровным тротуарам нашего квартала. Внутри подвала царила прохлада осеннего вечера. Электрический обогреватель давно сломался, а масляный я включать не стала, опасаясь пожара. Меня знобило, а вместе с ознобом навалилось раскаяние: напрасно я все-таки ушла из теплого маминого дома. Но нужно было собраться и провести ночь здесь. Впереди зима – если не возьму себя в руки, то замерзну.

Разложив диван, который стоял в углу, я поняла, что он в целом вполне себе добротный. В шкафу лежало одеяло, правда, от него пахло затхлостью и плесенью, поэтому взять его я не могла. Похоже, нужно снова наведаться домой.

К счастью, мама еще заканчивала дела в ресторане. Со скоростью света я завернула два одеяла: одно простое, а другое с подогревом – и, прямо как Санта-Клаус, поспешила обратно в подвал.

Расстелив обычное вместо простыни, я поплотнее закуталась в то, что с подогревом, предварительно включив его в розетку. Фух, стало легче. Я разблокировала телефон и проверила баланс на карте. Из пяти миллионов вон, оставшихся после залога за студию, которую я снимала в Сеуле, осталось чуть меньше четырех. На эти деньги долго не протянешь, особенно учитывая, что теперь нужно платить аренду.

Ну и хорошо. Пора сжигать все мосты и приниматься за работу, пусть даже сверхурочную, или нет – круглосуточную, 24/7. Стив Джобс и Илон Маск тоже так начинали. Нужно посвятить всю жизнь работе. Осталось только уговорить Сонмина на триста тысяч вон. Благодаря мне у этого дурачка будет ежемесячный доход от аренды в миллион, а не в семьсот тысяч – разница существенная.

Тепло от одеяла постепенно согрело меня. Осталось погасить свет, и можно спать. Только вот выключатель находился у самого входа… Тяжело вздохнув, я неохотно вылезла из своей берлоги и дотянулась до стены. Подвал сразу же утонул во тьме.

Благодаря слабому свету фонарей, проникающему с улицы, я добралась до дивана и легла, свернувшись калачиком. Теперь точно можно спокойно заснуть. Вот только меня снова что-то потревожило – страх оттого, что я лежала в темном подвале совсем одна.

А что, если появятся призраки? Или грабитель? Лучше уж второе: я ужасно боялась призраков и кошмаров. Но было еще кое-что пострашнее. Передвигая диван на прошлой неделе, я обнаружила таракана! Мам, ну за что ты так со мной? Однако делать было нечего. Стиснув дрожащие то ли от холода, то ли от страха зубы, я постаралась уснуть.

Глава 14
Испытание характера

Открыв глаза, я сразу пошла в туалет и посмотрела на свое отражение в старом зеркале, края которого давно заржавели. Зубы стучали, и стекло в мгновение запотело от дыхания. Почему утром еще холоднее, чем вечером?

Я вышла из ванной, грея руки о стеганый жилет. Бойлера в подвале не оказалось, так что о горячей воде мечтать даже не стоило. Глядя на следы своего пребывания в и без того захламленном подвале, я отметила про себя, что пусть не на свалку, но на мусорку возле дома комната вполне походила. И все же это не испортило мне настроение. После ночи здесь я чувствовала, что теперь окончательно обосновалась, а отсутствие бойлера и горячей воды доказывало, что аренда не должна стоить больше трехсот тысяч. Итак, призраков, грабителей за ночь не объявилось, так что оставалось только разобраться с тараканами. По-хорошему нужно заказать дезинфекцию, однако это стоит денег, поэтому я решила ограничиться ловушками.

Теперь этот старый холодный подвал – мой дом, моя студия и моя работа. Но как же дядюшка Дон проводил здесь зимы? Без горячей воды, среди плесени и лучей солнечного света, которые пробивались сквозь вентиляционное отверстие. Раньше я никогда об этом не задумывалась. Его жилище напоминало подземный грот.

Пропустив утренний душ, я сразу приступила к работе над завтрашним выпуском. Открыла тетрадь дядюшки Дона и стала читать:

«И, разделив по-братски между собой то, что у них было, они оба принялись за еду в доброй дружбе и взаимопонимании. Но потом, желая побыстрее обрести ночлег, место, где можно провести ночь, они быстро закончили свою бедную трапезу, состоявшую из одной сухомятки, затем поднялись – Дон Кихот на коня, а Санчо на осла – и поспешили, пытаясь до наступления темноты поспеть в деревню. Но солнце ускользнуло за горизонт раньше, чем им хотелось, и вместе с его отбытием умерла и надежда наших друзей на скорый отдых в приличной кровати. Надо сказать, что последний луч светила угас как раз в тот момент, когда они проезжали рядом с хижинами козопасов, и тут к ним пришло решение заночевать здесь. Примечательно, что Санчо Панса горевал о том, что им не удалось достичь села до темноты, в то время как Дон Кихот оставался исполнен ликования, радуясь, что ему придется спать под открытым небом, – такое времяпрепровождение, по мнению Дон Кихота, являлось веским доказательством того, что он всецело вовлечен в рыцарские дела и ему предстоит первое испытание характера, которым, несомненно, должны подвергаться истинные рыцари какого-нибудь ордена»¹³.

Вот и ответ! Дядюшка Дон жил в таком убогом помещении, чтобы воспитывать свой характер. Мне казалось, что за чтением книги я разговариваю с ним. Вот и идея для нового выпуска.

Дорогие подписчики! А случалось ли вам в жизни испытывать свой характер? Или, может быть, вы планировали сделать это?

Вдохновленная, я быстро написала текст для вступительной части видео. Осталось только выбрать фильм. Я подошла к стойке с кассетами. В тот раз мы обсуждали голливудский, теперь же я собиралась выбрать корейский.

Помню, дядюшка Дон питал особую, непонятную для нас любовь к корейскому кинематографу, считая, что он станет лучшим в мире. Сэром не соглашалась с ним, и они часами спорили об этом. Я зарылась в кассеты, пытаясь вспомнить, какие корейские фильмы хозяин проката приводил в качестве хороших примеров.

«БРеМП». Как-то дядюшка Дон рассказывал нам о движении, которое боролось за фильмы, вытесненные из кинотеатров голливудскими. Он говорил, что эти картины – наша гордость и будущее. Я совершенно забыла все названия, начинающиеся на «Б», «Р» и «М», лишь с последней буквой мне повезло: «П» – «Присмотрите за моей кошкой».

Чтобы наконец-то разрешить спор между Сэром и дядюшкой Доном, мы сели все вместе посмотреть его. Тогда мнения разделились. Сэром все так же считала киноленту скучной и оставляющей слишком много недосказанного; Сонмин принял сторону дядюшки Дона, заявив, что фильм отражает корейское общество и мог бы получить известность и за границей; а Тэчжун назвал его неплохим, но чересчур депрессивным, не в его вкусе. Ханбин решил вообще абстрагироваться от обсуждения, сказав, что ему пора возвращаться в Сеул и готовиться к началу учебы.

Зато я настолько прониклась фильмом, что не могла произнести ни слова. Когда дядюшка Дон попросил меня поделиться мнением, из моих глаз, будто по сигналу, полились слезы. Он тогда сказал, что это самая искренняя оценка просмотренного, и поспешил закончить обсуждение.

В следующем году фильм Пак Чханука «Олдбой» получил гран-при Каннского фестиваля, и нам пришлось признать, что корейский кинематограф действительно приобретает известность во всем мире. Дядюшка Дон радовался так, будто он лично получил эту награду. Кстати, примерно тогда же Сонмин захотел стать режиссером.

Погруженная в воспоминания, я наконец-то нашла нужную кассету. Конечно, дядюшка Дон не мог ее выбросить.

История дружбы пяти подруг, у которых есть маленький секрет. «Присмотрите за моей кошкой».

Рядом с названием я увидела синюю наклейку с надписью: «Новинка из кинотеатров Сеула». В эпоху видеокассет такие экземпляры пользовались особой популярностью. На обложке были изображены три подруги, сидящие в темной комнате одной из девочек, а рядом трехцветная кошка, на которую падает свет лампы.

Все утро я сосредоточенно писала рецензию на этот фильм. Если после обеда смогу снять выпуск и смонтировать его, то завтра можно будет выложить. Мне всей душой хотелось опровергнуть уверенность мамы в том, что я занимаюсь бесполезной ерундой.

Через какое-то время я взяла телефон, ожидая, что там будут тысячи пропущенных вызовов и сообщений от нее, но звонил и писал мне только Ханбин.

Я набрала его номер, и он тут же взял трубку и выпалил:

– Ты чего не отвечаешь? Кто так ведет бизнес?

– Делала контент для выпуска. Канал сам себя не разовьет.

– Ладно, неважно. Мне звонил Сонмин – пригрозил, что в течение недели заберет подвал. Но ты уже в курсе, я слышал. Не беспокойся ни о чем. Я все решу.

– А чего мне беспокоиться? Чаша весов явно склоняется в сторону Сонмина.

– Вот вечно ты так! Всегда была за него! А у нас, между прочим, на руках договор. Мой знакомый юрист сказал, что не о чем переживать. Пусть хоть самых крутых адвокатов приводит, все равно у него не получится нас выгнать.

– Вот только это соглашение между его почившей бабушкой и твоим пропавшим отцом. Сонмин может представлять волю бабушки, а тебе не выступить от имени дядюшки Дона, так что я бы на твоем месте не особо надеялась на закон.

– И что? Это конец? Все равно нужно отыскать отца.

– Именно этим я тут и занимаюсь. Уже связалась с Тэчжуном и Сэром. Вместе мы сможем накопать что-нибудь.

– Так это я прислал Тэчжуну ссылку на твой канал.

– И Сонмину тоже.

– Забыл удалить его из рассылки.

– Бизнес так не ведут.

– Ну все, ладно. Мы же одна команда. Все будет хорошо!

– Вчера Сонмин изображал из себя владельца здания, так раздражает!

– Не думай об этом. Надо сосредоточиться на канале. И отыскать отца. Все, я сейчас очень занят на основной работе.

– Чем же ты занят? Опять что-то продаешь?

– Продаю? Покупаю! Знаешь, что такое эфириум?

– Название какого-нибудь жилищного комплекса?

– Что-то наподобие биткоина. Сейчас это очень модно!

– Не знаю я никаких коинов. И вообще, если верить слухам о легком заработке, то никогда ничего не выиграешь. Ты зарабатываешь только потому, что сам распространяешь эти слухи.

– Я не такой идиот. Лучше подумай: я получу кучу денег, и этот Сонмин будет еще умолять меня купить у него здание. А потом отдам тебе подвал навсегда.

– Хватит болтать чепуху.

– Почему сразу «чепуха»? Что, и помечтать нельзя? В конце концов, мой отец – Чан Ёнсу, дядюшка Дон, а я его сын Дон-К, как криптовалюта.

Повесив трубку, я не могла избавиться от досады. Мне хотелось сказать Ханбину, что я не считаю мечты дядюшки Дона идеализмом и чепухой, но почему-то казалось, что от моих слов не будет никакого смысла. Я проверила остальные пропущенные звонки. Ничего себе! Главный продюсер компании «Странник» оставил мне сообщение: «Есть важное дело. Перезвони».

У меня вырвался смешок. Человек, который сократил меня и унижал ради самоутверждения, как ни в чем не бывало пишет сообщение и просит перезвонить. Именно это меня больше всего раздражало в работе на телевидении. За глаза перемывают косточки, а в лицо улыбаются. Как только ваши мнения не совпали, ругаются так, будто вы никогда в жизни больше не увидитесь, а когда внезапно им что-то понадобится, спокойно пишут снова. Вот в такой экосистеме живут люди, которые притворяются успешными и убеждают себя и окружающих, что на работе никак иначе.

Но я не такая. Я не притворялась, что мне все равно. У меня были чувства, и я не хотела ублажать тех, кто мне неприятен, словами, в которые не верила сама. Поэтому я и ушла из компании.

Звонок продюсера напомнил мне о том моменте, когда я уезжала из Сеула.

– Да, слушаю, – невозмутимым голосом ответил бывший начальник на мой звонок.

– Что случилось?

– А почему обязательно должно что-то случиться? Просто вспомнил про тебя и позвонил. Ты теперь звезда провинциального телеканала?

– Что?

– Да шучу я. Давай начистоту. Получается, ведешь канал на «Ютьюбе» в родном Тэчжоне? Чхве мне показывал на днях.

– Шутка, которая портит настроение собеседнику, перестает быть шуткой. Я вам уже говорила.

– Ну ладно тебе. Что я такого сказал?

– Вы не знали, что эта фраза раздражает людей еще больше?

– Самая умная ты наша. Я, вообще-то, звоню предоставить тебе шанс, а ты все так же не отличаешь червя от опарыша, смешиваешь работу и эмоции. Это непрофессионально. Бизнес есть бизнес, ругаться потом будем. Выключи эмоции.

– Знаете что? Люди – эмоциональные существа. И бизнес тоже можно вести порядочно. Какой еще шанс? Опять выгнать меня с работы?

– Начала вести канал на «Ютьюбе» и теперь за словом в карман не лезешь? Мы посмотрели про какого-то там твоего Дон Кихота, впечатлились.

– Я тоже впечатлилась…

– Ну вот видишь.

– …впечатлилась вашим лицемерием.

– Что?

– Не нравится? Вот и не надо звонить! И притворяться, что хорошо ко мне относитесь, когда на уме только как заработать на чужой идее. И это не «какой-то там Дон Кихот»! Придурок!

Я бросила трубку и постаралась успокоиться. А он все такой же: с первых слов принялся меня унижать. «Провинциальный телеканал», значит! И я слишком эмоциональная? Серьезно, да? И все сводит к шутке. Это больше походит не на шутку, а на оскорбление. Кстати, тоже серьезное. И вообще, телепродюсер мог бы подбирать слова поаккуратнее.

Жаль, что я не высказала ему это в лицо, и все же можно было отпраздновать маленькую победу. Я защитила себя. Я независимая. И никто не может пренебрегать мной. Да, пусть пока я не зарабатываю денег, но все впереди. Мой контент станет лучшим. Второй акт жизни начался.

Глава 15
Неудачный побег

К счастью, Сонмин согласился на триста тысяч вон в месяц за аренду и прислал по электронной почте договор. В нем было указано два условия. Первое: «Владелец здания не несет никакой ответственности за поддержание его состояния и ремонт». А второе: «Как только здание будет продано, его владелец освобождается от любых обязанностей по данному договору».

Итак, Сонмин разрешал мне самой заниматься ремонтом и обустройством подвала до его продажи, поэтому я ложилась спать, надеясь, что его никогда не купят. Здесь деньгами не поможешь – только молитвой и надеждой.

На десятый день я украдкой зашла домой постирать вещи и, к сожалению, случайно встретилась с мамой в коридоре. Пришлось рассказать ей, что живу в офисе.

Спустя сутки она, прихватив кое-что из одежды и еды, пришла ко мне в подвал. Я притворилась, что у меня все хорошо, но пустые коробки из-под готовых обедов в углу комнаты убедили маму в обратном. Она без обсуждений привела меня в магазин подержанных вещей и купила мне небольшой холодильник, микроволновку, стеллаж для одежды и плиту.

Теперь я согревалась теплом этой плиты, наслаждаясь мамиными фирменными жареными анчоусами с перцем шишито и с благодарностью смотрела на стеллаж, в котором висела теплая зимняя одежда. Мама есть мама.

На самом деле это не первый мой побег. В тот день, когда я расплакалась из-за фильма «Присмотрите за моей кошкой», дядюшка Дон подозвал меня и спросил, что случилось. И я рассказала ему, как сбежала от родителей, когда училась в четвертом классе, за полгода до нашего переезда в Тэчжон.

Тогда стояла холодная зима, а я, захватив игрушечного кролика и все свое «состояние» в семьдесят тысяч вон, ушла из дома, хотя уехать дальше Сеульского вокзала, где мне повстречались страшные бездомные, не смогла. Но когда я вечером, покашливая, вернулась, никто даже не поинтересовался, где я была. Лишь потом, после того как у меня поднялась температура, мама дала мне лекарство и спросила, куда меня носило в такой холодный день. Той ночью я проснулась вся в поту, горло сковало ужасной болью.

– Неудачный побег, значит, – обеспокоенно сказал дядюшка Дон.

Стараясь не расстраивать его, я сдержала слезы.

– Соль, а почему ты тогда сбежала? Поругалась с родителями? Может, отец обижал тебя? Или поссорилась с друзьями в школе? Что случилось? Ты ведь такая добрая девочка – и вдруг уходишь из дома?

Я замешкалась с ответом, но дядюшка Дон ободряюще кивнул:

– Все в порядке, можешь мне рассказать. Тебе станет легче и больше не захочется плакать из-за этого.

– Я никому не нужна была дома.

– Как это?

– Я слышала, как папа говорил это маме: что лучше бы она меня не рожала…

– Разве такое возможно?

– Да, я четко расслышала. Папе тогда пришлось нелегко: у него рухнул бизнес, и он целыми днями сидел дома. Без меня им с мамой было бы легче…

– Соль, неужели ты думаешь, что папа искренне так считал?

Я молчала.

– Ему ведь пришлось нелегко, ты сама говоришь. У него неосознанно вырвались эти слова.

– В конце «Присмотрите за моей кошкой» Тэхи вырезала себя из семейной фотографии, вот и я вспомнила про свой неудачный побег… Мне стало грустно, что я, в отличие от нее, не смогла закончить начатое, – делилась я наболевшим, сдерживая слезы.

Выслушав меня, дядюшка Дон на мгновение закрыл глаза, а я сжала губы, намереваясь не поддаваться на его уговоры.

– Намучилась же ты, – сказал он, посмотрев на меня ласковым взглядом. – Еще и держала в себе все эти годы. Мне кажется, отец очень дорожит тобой. В тот раз он приходил, сказал, что отложил тридцать тысяч, чтобы ты могла смотреть и читать все что пожелаешь.

– Но я же смотрю все, потому что присматриваю за прокатом.

– Нет. Вспомни, сколько комиксов ты прочитала! Если бы не твой отец, ты бы и половины не получила.

– Неправда.

– Разве я могу обманывать? Только что шутить иногда. А еще он благодарил меня за то, что я учу тебя английскому, и приглашал выпить пива к вам в ресторан. Но у меня от пива всегда болит живот, так что не получилось сходить. Не веришь – можешь спросить у него.

– Ну ладно, хорошо.

– Точно?

– Да, Тэхи ушла из дома в двадцать лет, так что до этого времени я тоже потерплю.

– А ты не сбегай – лучше отправляйся в приключение. Как Тэхи, как Дон Кихот.

– Или как вы. Вы ведь тоже Дон Кихот.

Внезапно в его глазах блеснула слеза. Он сделал глоток горячего зеленого чая, словно это была холодная вода, и закрыл лицо рукой. Так он и сидел некоторое время, не произнося ни слова. В горле пересохло, я не понимала, что делать. Не поднимая глаз, дядюшка Дон заговорил:

– Соль, я тоже сбежал. Просто сказал себе, что это приключение, а на самом деле бросил семью…

– Так ведь Ханбин приезжает к вам.

– Ты ведь замечаешь, что он холоден ко мне? Потому что два года назад я бросил их с мамой. Сейчас, конечно, мы стали общаться, но я навечно у него в долгу. Из-за какой-то моей прихоти и мечты они остались одни. А твой папа, Соль, никогда не бросал тебя. Н-не забывай об этом никогда…

– Не забуду. Только не плачьте, пожалуйста…

Но дядюшка Дон заплакал. Его крупные, как капли летнего дождя, слезы падали на журнальный столик. Первый раз при мне горевал взрослый.

Вспомнив, что я сижу рядом, он высморкался и вытер слезы, но его глаза все еще оставались влажными.

– Соль, надеюсь, ты обязательно когда-нибудь отправишься в приключение.

– И вы тоже.

– Постараюсь, – кивнул дядюшка Дон, грустно улыбнувшись.

Я кивнула в ответ.