Почему социальные сети разрушают вашу жизнь

В этой ограниченной картине мира очень много внимания уделяется также счастью и успеху. Хотя это не традиционный маркер личности, как, скажем, сексуальная ориентация или этническая принадлежность, счастье – один из важных символов статуса в соцсетях. И наоборот, признание своих проблем может привести к появлению различных ярлыков, начиная с «искренний» (для фанатов) до «сложный», «ищущий внимания» и «нестабильный» (для троллей и, к большому сожалению, для страховых компаний). Почти все хотят демонстрировать счастье, и неважно, испытывают они его или нет. «Страдающий от смеющейся депрессии»⁶¹ человек, чья внутренняя буря маскируется внешней веселостью, нашел новую платформу, чтобы показывать «позитивную» сторону. Из двух тысяч женщин, опрошенных в США в связи с ментальными заболеваниями, почти 20 % сказали, что клеймо депрессии или тревожности заставляли их выставлять в соцсети фотографии, подписи под которыми не соответствовали тому, что они чувствовали⁶². Процессия ярких улыбок, счастливых высказываний и семейных фотографий – точная противоположность тому отражению, что вы видите во время поездки на работу в понедельник. Легко верить, что все счастливы, когда проводишь много времени за листанием соцсетей и забываешь о существовании другой, более блеклой, настоящей жизни. Счастье – не медаль напоказ, оно приходит и уходит, и никто не может все время удерживать его рядом. Попытки соцсетей заставить вас забыть об этом и рассматривать счастье как часть личного бренда вредят вам и устанавливают опасную планку для тех, кто все еще пытается себя понять.

Множественные личности цифровой эпохи

Во время написания этой книги я поговорила со многими женщинами, которые зарабатывают на жизнь, создавая отредактированные фотографии, и выслушала многочисленные рассказы о том, как им тяжело скептически воспринимать изображения в соцсетях. Лорен Александер, модный дизайнер из Лос-Анджелеса и сооснователь бренда повседневной одежды LNA, объясняет это следующим образом: «Я знаю, что огромное количество фотографий, которые я вижу, ненастоящие. Я работаю в этом бизнесе и понимаю, как много изображений подвергается ретушированию, редактированию и даже обработке в Facetune⁶³, прежде чем попасть в соцсети. Но мне все равно сложно напоминать себе, что картинки, с которыми я себя сравниваю, не существуют на самом деле. Такое впечатление, что ты одновременно знаешь об этом и нет».

Вопросы, касающиеся подделок, – важная тема нашей эпохи, а их влияние на наши личности тесно переплетено с современным кризисом доверия. Сара Мелотти заметила следующее: «То, как моя жизнь выглядит в Instagram (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещенной в РФ), даже близко не похоже на реальность. То же самое касается любого трэвел-блогера. Будучи фотографом, я знаю, что происходит по ту сторону камеры, и понимаю, что на создание фотографии уходят часы. Все спланировано, поставлено и никак не связано с настоящим отпуском. Эти фотографии сделаны. Ни одна из них не является спонтанным снимком моей настоящей жизни. Это постановочные фото, и я хочу, чтобы на них все выглядело красиво. Но это не означает, что все в моей жизни такое же красивое, это далеко не так. Я знаю многих людей, которые понятия не имеют, что происходит за кадром или как работает индустрия соцсетей. Нормальный человек очень уязвим, и такие платформы могут стать для него психологически опасным местом. Когда я написала пост в блоге, честно рассказав о своем опыте, то получила безумно много сообщений от подписчиков – около трех тысяч посланий. В большинстве из них говорилось: “Я плохо себя чувствую” или: “Я чувствую себя отстойно”; “Когда я открываю Instagram (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещенной в РФ), мне хочется плакать”. Всему этому есть причины».

Нужно проанализировать одну вещь: эти онлайн-персоны не более «настоящие», чем мы по другую сторону экрана. Когда я обсуждала различия между интернет-личностью и настоящим человеком с профессором Николь Эллисон, она сделала важное замечание: «Фраза “в настоящей жизни” всегда волнует меня, потому что подразумевает, что существует настоящая физическая реальность, а все, что проходит через каналы соцсетей, каким-то образом становится фальшивым, обманчивым или не связанным с нами самими. Мир интернета – не обособленная сфера деятельности в “виртуальном” мире, отделенная от “настоящего”. Я бы сказала, что события в интернете такие же “настоящие”, как и те, что происходят офлайн (лицом к лицу). В конце концов, за компьютером сидит не робот, а настоящий человек».

Эта идея была подтверждена многочисленными исследованиями. Некоторые работы доказывают, что мы не можем долго скрывать свою личность онлайн, что склонности экстраверта или интроверта можно определить по нашим лайкам в Facebook, а эмоциональная стабильность может быть определена по твитам. Онлайн или офлайн – мы не можем спрятаться от того, кто мы на самом деле. Томас Чаморро-Премузик, преподаватель психологии бизнеса в университетском колледже Лондона и Колумбийском университете, написал в The Guardian следующее: «Хотя наша цифровая личность может быть раздробленной, ясно, что наши различные онлайн-персоны всего лишь цифровые крошки одной и той же личности⁶⁴. Различные симптомы нашего “внутреннего я”».

Если говорить о жизни в множественных реальностях и попытках найти этого «внутреннего я», то я точно через это проходила. После двадцати я пыталась найти свою нынешнюю личность, и в результате получилась смесь различных версий меня. Также это было время, когда пришлось отбросить стыд и смущение из-за своего происхождения и жизни до настоящего момента. Как и многие мобильные люди, за 34 года я познала множество своих личностей. Будучи подростком, живущим в пригороде на юго-востоке Лондона, я постоянно примеряла этнические личности, отчаянно желая найти подходящую. Ближе к двухтысячным я увлеклась гаражной музыкой – каждую пятницу одевалась в узкие джинсы Moschino, блестящие топы и мокасины без носков. Мне все время было мало золотых украшений, геля в челке, мой французский маникюр все время казался недостаточно квадратным. Я говорила с эстуарным акцентом⁶⁵, и мне нравились «плохие парни в процессе исправления». С точки зрения культуры и эстетики, моя личность относилась к рабочему классу и соответствовала моему детскому и подростковому опыту в контексте моей семьи.

Университет изменил это почти моментально. В основном это произошло потому, что я была готова скинуть с себя «пригородную кожу» и стать новой версией себя. Я точно не желала жить как мои ровесники дома и поэтому быстро осознала, что мое социальное поведение и определенные качества быстрее доведут меня до желаемого. Мой акцент изменился. Я буквально стала Элизой Дулитл⁶⁶ середины 2000-х и без передышки, осознанно работала над созданием новой личности. В то же время, хотя социальная мобильность воспринимается позитивно – политики рекламируют ее в длинных манифестах, – мысль о том, чтобы оторваться от корней и попробовать забраться на новую ступеньку возможностей, кажется чем-то постыдным и неискренним. Хотя нам нравится проповедовать идею, что в настоящей жизни ты можешь быть «кем захочешь», правда в том, что на «изобретенного» тебя неизбежно ставится общественное клеймо «жульничество».

Несомненно, вместе с моей новой личностью пришел и страх разоблачения. Конечно, в 2002 году не существовало никакого цифрового следа, ведущего к моему происхождению, как и никаких снимков в интернете всех тех золотых украшений, которые я носила раньше. Ничто не намекало на мою предыдущую личность. Никто так и не «узнал», где я выросла и какой была моя семья. Люди из моего нового круга общения считали, что я из той же среды, что и они, и я хотела, чтобы они продолжали так думать. Мне было некомфортно из-за моего скромного происхождения, в основном потому, что в то время казалось, будто это закроет передо мной двери к желаемому будущему. Поэтому я преувеличивала свое умение кататься на лыжах и прятала элементы своей «настоящей» личности от всего мира. Конечно, это был некий этап, и пока я повзрослела, в эту смесь добавилось еще несколько личностей. Но в итоге я и правда верю, что нет ничего плохого в небольшой игре со своей личной историей, особенно если ты молодой человек, культивирующий свое взрослое «я», – немного креативности приемлемо, это не расчет и не фейк.

Как мы доводим себя до тревожности

Когда вы переносите себя «реального» в интернет, помимо напряжения, связанного с попыткой скрыть трудности в своей жизни, возникают и другие потенциальные проблемы. В некоторых случаях разница между «прожитой» и воображаемой жизнью начинает подрывать наше понимание реальности, и в итоге мы прилагаем слишком много усилий для того, чтобы сохранить фасад. В других случаях воображаемый недостаток офлайн-личностей при сравнении с онлайн-версией может испортить самооценку: шесть из десяти девушек теперь говорят, что в интернете чувствуют себя симпатичнее, чем вне его. Я бы с этим поспорила, потому что они так зацикливаются на своем цифровом образе, что уже с трудом отличают реальность от выдумки.

Когда вы сочиняете собственную историю, то неудивительно, что вы начинаете переживать из-за угрозы возможного разоблачения. Такое происходит как в интернете, так и в настоящей жизни.

Из всех поколений именно миллениалы склонны чувствовать, что они не соответствуют требованиям общества, а 70 % проявляют симптомы так называемого синдрома самозванца⁶⁷ (они постоянно ощущают, что не заслужили свои достижения или успехи).

Одна из причин такого явления – сравнения в соцсетях. В опросе 2014 года, проведенном британской благотворительной организацией Scope, которая помогает людям с ограниченными возможностями, 62 % участников заявили, что соцсети заставили их сомневаться в собственной жизни и достижениях⁶⁸. Но вы можете чувствовать себя мошенником из-за мучающего вас безжалостного перфекционизма. Сравнивая свою реальную личность с созданной вами онлайн-версией, вы добавляете еще один уровень самокритики, а это приводит к «тревожности саморедакции». Этот тип тревоги возникает из-за попыток соответствовать исправленной версии себя, той, что мы показываем в интернете.

Профессор Николь Эллисон замечает: «Когда люди игнорируют свое окружение или общество и выливают всю энергию в искусственный мир и ненастоящие отношения, это плохо влияет на формирование их личности. И если, например, они чувствуют, что их онлайн-версия не соответствует истине, это тоже может вызвать глубокое потрясение». Блогер, пожелавшая остаться анонимной, сказала мне, что, листая свою ленту, она испытывает сильное беспокойство, потому что видит только притворство: ее «посредственная и неинтересная» жизнь офлайн так далека от социальных сетей. Ей всегда становилось нехорошо, когда она что-то публиковала в интернете, потому что боялась, что кто-то «разоблачит ее».

Теперь, когда очень многие люди открывают себя ранее невиданному уровню общественного внимания, это «разоблачение» может прийти из разных уголков Сети. «Выведение людей на чистую воду» в интернете стало отдельной культурой. Начиная с комментариев на форумах, целые сообщества в интернете существуют для того, чтобы поставить нас на место и показать, кто мы «на самом деле».

«Аудитория YouTube⁶⁹ очень заинтересованная и внимательная, но многое из того, что о вас говорят и думают, не соответствует правде, – объясняет Лиззи Хэдфилд, британский блогер и видеоблогер, имеющая более 190 тысяч подписчиков в Instagram (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещенной в РФ) и более 110 тысяч подписчиков на сайте для обмена видео. – Конечно, естественно, что люди строят предположения о тебе, но странно читать мысли других людей о твоей личности. Например, недавно я ответила на комментарий, который обвинял меня в “накачанных” губах. Этот человек считал, что я вру моей аудитории, и утверждал, что мне нельзя доверять – и это действительно задело меня, потому что искренность – важная часть моей личности. Боязнь, что другие могут посчитать меня лгуньей, сделала меня параноиком. Когда читаешь форумы вроде Guru Gossip⁷⁰ и видишь все эти комментарии о том, кто ты “на самом деле”, бывает так трудно не ответить, если сказанное совершенно не соответствует истине. Правда в том, что в интернете ты можешь создать любую личность – нет закона о том, что нужно быть точной копией себя офлайн. Когда дело доходит до YouTube, зритель всегда на расстоянии двух шагов. То есть первый шаг – это камера, а второй – редакторский процесс. В своем созданном образе можно много чего изменить, поэтому люди должны понимать, что в действительности всего о тебе не знают».

Синтия Джонсон, специалист по личному брендингу, говорит, что практически невозможно воссоздать свою точную копию в интернете. «В цифровую эру нам нужно принимать во внимание технологии, которые могут привести к ошибкам в общении и непониманию, кто мы такие и чего мы хотим». Можно понять нашу тревогу из-за чужого мнения, но чаще всего мы не в силах это контролировать. И этот момент стоит запомнить, вне зависимости от того, офлайн вы или онлайн.

Я вам не принадлежу: эволюция восприятия личности

Впервые идея о «знакомых незнакомцах»⁷¹ – людях в вашем сообществе, чувствующих, что имеют на вас право или что знают вас, пусть вы и не встречались, – была представлена американским социопсихологом Стэнли Милгрэмом в 1972 году. В то время как он писал свою работу, концепт подразумевал людей, с которыми вы делите пространство на регулярной основе – например, ездите на поезде на работу. Вы бы не назвали их знакомыми, но, если встретите их в другом месте, вы ощутите какую-то связь и вспомните, кто они. В настоящее время его теорию применяют к цифровому миру, а Тереза Сенфт, старший лектор по социальным сетям в университете Маккуори в Сиднее, описала «странное знакомство»⁷² среди тех, кто делил цифровое пространство. Эти люди «познакомились» благодаря «обмену личной информацией с теми, с кем мы мало общаемся». Она предполагает, что общение в соцсетях с людьми, которых мы не знаем в реальной жизни, «меняет старый вопрос “Кто я?” на “Кто я по-вашему?”

Личность, которая раньше, как считалось, являлась собственностью своего хозяина, теперь принадлежит зрителю».

Таким образом, другие люди, следящие за вами в публичном цифровом пространстве, чувствуют, что владеют вами. Они верят, что хорошо вас знают, и радуются, если их восприятие вас оказывается правильным, и разочаровываются, если вы вдруг поступаете неожиданным для них образом. Создавая для них контент, вы можете отказаться от чувства ответственности за то, кто вы на самом деле, а вместо этого выбрать версию личности, которую хотят видеть подписчики. Таким же образом наше поколение делало все, чтобы порадовать свою семью, а не потому, что так хотело.

Что касается меня, первая эволюция моей личности произошла не в соцсетях – конечно, можете полистать мой Facebook (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещенной в РФ), но к тому времени, как я зарегистрировалась, я уже училась на последнем курсе университета и поборола множество своих демонов. Хотя фотографии моих подростковых лет и юности могут слегка смущать, ни одна из них не оказала влияния на то, как люди видят меня сегодня. Их нельзя использовать, чтобы доказать, «кто я на самом деле». Никто не может следить за моими аккаунтами и обвинять меня в «том, что я изменилась» (словно это нечто плохое). Теперь я повзрослела, стала увереннее и могу гордиться своими корнями и не стыжусь проделанных шагов на пути в мою нынешнюю жизнь. Я не скрываю тот факт, что мои родители выросли в муниципальном жилье и я первая из семьи, кто пошел в университет. Полученный опыт и друзья, с которыми я познакомилась за время разных фаз моей личности, обогатили мою жизнь, и у меня появился круг чудаковатых людей со всех этапов моего пути.

Легко говорить это сейчас, и не сомневаюсь, что некоторые из дверей, открытых мне, могли бы остаться закрытыми, если бы я не умалчивала о своем происхождении и определенных чертах личности на разных этапах моей социальной и профессиональной жизни. Были и неприятные моменты. В возрасте после двадцати моя личность была связана с моим бывшим мужем, и «воссоздать» себя после развода оказалось трудно. В определенном смысле мне тяжело ассоциировать себя с той девушкой. Иногда кажется, что я была совсем другим человеком, словно это не я пошла под венец и боролась с несчастливым браком. Однако эти трудности на раннем этапе моей жизни во многом позволили мне отстроить свою личность во взрослом возрасте и освободиться от проступков молодости.

Жизнь с кем-то или нахождение в кругу людей, знающих вас с подросткового возраста, может помешать вам продолжать развитие своей личности. У всех есть друзья, которые хотят напомнить им о сказанном или сделанном в прошлом. Таким же образом, являясь открытой записью наших прошлых личностей, соцсети связывают нас с предыдущими инкарнациями наших прошлых «себя». Хотя помятый семейный или школьный фотоальбом стал бы единственным доказательством того, кем мы были раньше, теперь целый мир может узнать о нашем прошлом и выносить суждения о нашей «истинной природе», просто двинув пальцем.

В итоге все мы – продукты нашего прошлого, настоящего и будущего, а наши личности сочетают в себя как «корни», так и стремления. Мало кто из нас является копией своих родителей, и многие хотят обладать возможностью создавать себя самим, вне зависимости от людей, которыми мы когда-то были или которых знали. Этот процесс протекает всю нашу жизнь. Гарвардский психолог Дэниел Гилберт даже предположил в своем выступлении на конференции TED в 2014 году, что «человеческие существа являются незавершенным произведением⁷³, но ошибочно считают, что всё как раз наоборот» и что наши «личности» намного гибче, чем мы можем себе представить. Личность, согласно его словам, не что-то зафиксированное, а наоборот, это вечно меняющийся концепт, который мы уже подгоняем и подшиваем в течение жизни. Мне повезло, что проблемы с развитием моей личности не оказали долгосрочного эффекта на мою представленную публике аутентичность, но дети и молодые взрослые больше не обладают такими привилегиями. Оглядываясь назад, я понимаю, что в свои двадцать лет не до конца осознавала, кто я, – большинству из нас нужны годы экспериментов и самоанализа, чтобы прийти к ясным выводам по поводу собственной личности. Мы все должны обладать правом пройти через этот процесс без того, чтобы чужое мнение «загрязняло воду».

Блогер и инфлюенсер из Лос-Анджелеса Кортни Троп известна своей оригинальностью, но ее путь до самовыражения в соцсетях был наполнен трудностями. «Когда вы меняетесь в соцсетях, другие с трудом принимают это, потому что в какой-то момент они влюбились в вас – или в того, кем вас считали, – так что теперь они думают, что вы должны оставаться такой же. Если что-то меняется, они чуть ли не оскорбляются, словно их предали. Например, когда я меняла свою прическу, многие подписчики начинали психовать и часто делали замечания, что лучше бы все осталось как прежде или что им нравилось, какой я была или как раньше выглядела. Меняя личность в соцсетях, нужно быть готовым принимать во внимание риск потерять часть своей аудитории, которая перестанет отождествлять себя с тобой, – такова цена за то, чтобы оставаться самой собой. Но альтернатива – делать все так, как хотят подписчики, а это значит прожить свою жизнь ради других людей. Сама идея, что можно оставаться неизменным, безумна, и взрослеющие в наши дни дети – даже те, у кого много подписчиков, – изменятся. Да, из интернета ничего не уберешь, но это не должно определять вас. Печальная правда состоит в том, что многим людям сложно не зацикливаться на прошлом».

У всех нас есть репутация в наших компаниях или социальных сферах, нравится нам это или нет. Но уникальным наш персональный бренд делает сознательное создание образа и правильное применение наших навыков и достижений, а также фокус на стабильности. Проблема с превращением вашей личности в товар состоит в том, что «личный бренд» подчиняется тем же правилам, что и обычный. Аутентичности можно добиться благодаря неизменным и надежным ценностям, резкие изменения в отношении или внешнем виде приведут к потере доверия и любви аудитории. Когда мы создаем личность или бренд в соцсетях, нужно придерживаться определенного образа, чтобы нас признали аутентичными. Вы или хиппи, девушка, проводящая время на пляже и предпочитающая веганскую еду, или вы поклонник фитнеса, готовый делиться фотографиями оборудования спортзала. Если вы создали личный бренд о здоровом образе жизни, а потом начинаете писать про рестораны быстрого питания KFC, люди перестанут в вас верить. Если у всех нас есть всего 15 минут славы, то нельзя путаться в том, за что мы выступаем или какими нас видит наша аудитория.