Дежавю

Итак, решительно не имея представления, о чем говорить с психологом, и придя к выводу, что не сможет ни о чем так врать, как просто говорить о том, что ее действительно беспокоит, она после первых двух уроков, как они условились с Марком, постучала в дверь кабинета доктора Н. Он с неподдельным интересом выслушал ее.

– Мне никто не верит. Это неудивительно. Я привыкла, – ответила Зои ровно. Ей ужасно не хотелось продолжать этот разговор, она почти пожалела, что вообще согласилась участвовать в этом глупом плане.

– Почему вы решили поговорить об этом? – спросил психолог спокойно, рассеянно перебирая на столе какие-то бумаги и квитанции.

– Мне нужен совет, наверное. Как научиться жить с этим? У меня совсем нет друзей.

– По-моему, все просто. Не рассказывайте об этом, – предложил он благодушно, – постарайтесь не думать о будущем. А ваши, как вы их называете приступы, со временем перестанут восприниматься с неприязнью к вам. Люди, которые вам симпатизируют, примут вас и вашу уникальность. Ну, а если уж это так необходимо объяснить кому-то еще, так говорите, что это особенность вашего мозга, в момент, когда вы отключаетесь, он достигает высшей апперцепции.

– Хм. Простите, чего достигает?

– Неважно, просто запомните, и больше вас об этом спрашивать не будут, поверьте. – Он загадочно улыбнулся. Она не ожидала такой реакции и не знала что сказать. Его ровный уверенный голос успокаивал, на душе стало легко. Он не воспринял ее как ненормальную, не смотрел на нее как на приведение, он просто говорил с ней как с человеком, которому нужна поддержка. Зои не могла понять – он производил вполне приятное впечатление, и не похож был на человека, который способен нанести другим вред и уж тем более взорвать школу. «Разве может такой человек сделать что-то ужасное?» – крутилось у нее в голове, ей не хотелось думать о нем плохо.

– Могу я еще чем-нибудь помочь? – спросил психолог спустя некоторое время, которое они просидели в молчании. Зои отрицательно покачала головой и собиралась выйти из кабинета, когда он вдруг очень серьезным, но испытующим тоном задал вопрос. Он спросил, не видела ли она в своих снах что-нибудь о нем. Зои стояла в смятении. Ей почему-то хотелось быть честной с ним. Она уже собиралась ответить, как дверь резко открылась, и в кабинет зашел уборщик, за ним следовал Марк, он мрачно глянул на Зои. Уборщик сначала оробел, что вторгся, не спросив, но доктор Н. сказал Зои, что она может обратиться к нему в любое время, и она поняла, на что он намекает. Ей не хотелось оставлять Марка здесь одного, и одному отвечать за их действия.

– Мне кажется, я знаю, в чем тут дело… – сказала она неуверенно, еще не придумав, как она сможет все объяснить. Но Марк едва заметно подал знак, она замолчала и вышла.

Марк сел, а уборщик стоял рядом, улыбаясь.

– Вы ничего не можете мне сделать и не имеете права задерживать или допрашивать. И, кстати, я пришел сюда сам, чтобы разобраться. А для начала скажите ему, – Марк кивнул в сторону уборщика, улыбка которого на секунду погасла, – немедленно вернуть мой телефон, пока я не сообщил родителям.

– Я поймал его, когда он пытался вскрыть ящик в подсобке! – произнес уборщик хриплым голосом. На нем была униформа явно не первой свежести, которая висела на худом теле, как мешок на палке, на лице запущенная щетина, а под глазами залегли тени. Он работал в школе с тех пор, как ее же кое-как закончил. Он знал всех учащихся в лицо, но не по именам. Старательно выполняя свою работу, он брался за любые поручения, за что ему сходили с рук его регулярные исчезновения на несколько дней, а то и недель. К тому же директор, помня его еще учеником младших классов, просто жалел, но каждый раз грозил непременным увольнением, если однажды кто-то из родителей пожалуется на него.

– Что же мне с вами делать? Вы испортите весь сюрприз, – покачал головой психолог и добавил, ехидно улыбаясь:

– Значит, вы нам поможете, молодой человек.

– Помогу?! Еще чего! – возмутился Марк, проверив свой телефон, который ему тут же вернули.

– Я вам все объясню, – ответил доктор Н., садясь снова в свое кресло.

После последнего урока Зои вышла на улицу. Дул сильный ветер, и она уже начинала замерзать. Но здесь ей быстрее получилось вернуть голове ясность, тем более она собиралась дождаться Марка, чтобы узнать, как прошёл разговор с доктором Н. У нее появились сомнения относительно психолога, и она была уверена, что они все поняли неправильно.

Из школы, наконец, вышел Марк и подошел к ней устало.

– У меня был сон, – не дожидаясь объяснений, сказала она.

Сквозь густой туман она видит школьного уборщика в тесном темном помещении. Он сидит, опустив голову.

– Я не могу, не могу сделать это, – стонет он.

– Вы сможете, – говорит другой голос, кому он принадлежит, она не видит, но она его уже где-то слышала. – Вы непременно справитесь, мы сделаем это вместе.

– Это сильнее меня, – кричит уборщик, выпучив глаза, – сколько раз я пытался бросить… Это бесполезно, я пропащий человек, – и он снова опускает голову, всхлипывая.

Внезапно она оказывается перед школой. Вокруг суета, много людей, они напуганы, мимо пробегает врач. В толпе она видит доктора Н., его одежда перепачкана сажей, у него растерянный встревоженный вид. К нему подходит человек в форме:

– Вам нужно пройти с нами, нам нужно задать вам несколько вопросов относительно данного происшествия…

– Они хотят, чтобы я им просто помог в организации праздника в честь годовщины школы, – сказал Марк, выслушав Зои. – И я почти поверил. Но твой сон говорит, что все не так просто. Что ж, я не зря согласился, буду следить за ними тщательнее, у них ничего не получится!

X

Как ни пыталась Зои поговорить с мамой, каждый раз разговор заходил в тупик.

– Я вас познакомлю позже, еще слишком рано, – говорила ее мать, – и ты поймешь, что он замечательный человек. Ты просто ревнуешь.

Но Зои волновало другое. В ее видении мама плакала. Было сложно разобрать, что она говорила, но что-то про деньги, большие деньги, которые ей не вернут, и что она ему поверила. Но донести эту информацию Зои не могла, мама и слушать не хотела про вещие сны.

– Интересно, через какое время произойдёт то будущее, которое я видела, – сказала Зои Марку, который пришёл к ней, чтобы рассказать о последних новостях про психолога.

– Ты не пробовала вести дневник твоих видений? – спросил Марк, – Тогда можно было бы прикинуть.

– Нет, до этого я не додумалась. Но есть недавние видения. Вот смотри, я видела, как тебя позвал одноклассник, это случилось буквально в тот же день, и в тот же день ты побывал на лжевечеринке, верно?

– Точно. Еще ты видела, как я хоронил свою собаку – этот сон был, как ты сказала, примерно месяц назад. Так, а это случилось около двух месяцев назад. А будущее было про…

– Про вход в подвал, – напомнила Зои.

– Да, как раз через месяц после твоего видения! Что еще, Зои? Вспомни.

– Остальное про малознакомых людей, я не знаю, когда было прошлое. Например, про психолога… – Она вдруг замолчала, прошлась по комнате и обернулась. – Есть! Тебя поймали в подвале, проходит день, я это вижу, проходит еще день, и случилось будущее в кабинете у психолога!

– Все сходится! – Марк тоже подскочил. – Ты видишь прошлое и будущее в примерно равных промежутках времени!

Они дали пять ладонями друг другу. И уселись довольные на диван, каждый в своих раздумьях. Но вдруг оба нахмурились. Первая общую мысль озвучила Зои:

– Но я не знаю, как давно мама встречается с этим мужчиной…

Марк недоуменно посмотрел на нее, но видя ее смущение, не стал уточнять, о чем она говорит: «Захочет – сама расскажет».

– Про уборщика тоже непонятно. Когда он сидел в этом темном помещении и изливал душу – нам неизвестно. Значит и непонятно, когда арестуют психолога, и соответственно произойдёт теракт. И почему в твоих снах нет маленькой подписи снизу в виде даты.

И они снова молчаливо погрузились в свои размышления.

– Тебе удалось что-нибудь узнать о тех коробках в подвале? – спросила Зои.

– Не поверишь, в них лежит фейерверк, много фейерверка, как на общегородской новый год. Либо мы в темноте не разглядели толком – он, кстати, без ярлыков и упаковки, либо они уже все перепрятали. Интересно, как администрация на это согласилась. Но доктор потребовал от меня, чтобы я держал все в строжайшем секрете, так что может директор и не в курсе.

Комната погрузилась в туман, он окутывал все сильнее и, наконец, Зои поняла, что сидит в классе. Перед ней рисунок, она видела его раньше. Она нарисовала его. К ней подходит учитель, по ее плечам струятся фиолетовые локоны. Она смотрит на рисунок и говорит:

– У тебя необычная техника, Зои, твои рисунки завораживают. Давай поучаствуем в конкурсе, твой талант должны увидеть все. – Ее улыбка растворилась в тумане.

Зои не могла понять, где находится теперь, вокруг все тот же туман, но дышать тяжелее, она вдыхает, но воздух едва поступает в легкие, а горло раздирает кашель. Она слышит чей-то тонкий голосок рядом. Поворачивается и видит глаза, большие, испуганные глаза в тумане. Зои открывает окно, снизу с улицы доносится жуткий шум и вой сирен. Она хватает девочку и спускает ее вниз через окно, оттуда она только едва видит чьи-то руки, которые подхватывают ребенка. Едва она успевает подумать о себе, как в этот момент ее обдает жаром, и потолок обрушивается на нее сверху.

Зои жадно хватала воздух, большими глазами смотря в никуда, казалось, страх в ее глазах можно ощутить физически.

Марк был потрясён, он схватил журнал и стал обдувать ее им.

– Что ты видела?!

– О боже… – Она закрыла лицо ладонями. – Похоже, я видела свою смерть…

Часть 2 Чек на жизнь

I

Октябрь в этих местах всегда был холодный, но в этом году природа решила порадовать теплом еще некоторое время. Несмотря на ветреные дни, которые были всю прошлую неделю, не все листья на деревьях облетели и светились красно-желтым цветом на фоне кристально-голубого неба.

Доктор Н. вышел из магазина, и в приподнятом настроении направился на работу. Предстояла насыщенная неделя, еще много всего нужно было организовать для праздника, провести последние репетиции, подготовить финансовый отчет. Когда на совещании встал вопрос о необходимости назначить ответственного за организацию празднования юбилея школы, на котором непременно будут присутствовать руководители из департамента, а значит все должно быть на высшем уровне, школьный психолог сразу вызвался взяться за это важное дело. Остальные сотрудники только вздохнули с облегчением. У него было много идей, и одна причина, по которой он хотел проделать всю эту непростую работу. Он посмотрел вверх, и подумал, что погода благоволит ему, и он сможет окончательно убедить директора, провести концерт на свежем воздухе, – больше людей смогут присоединиться к празднованию, и их школа прославится на весь город. Хотя директора слава мало привлекала, его больше беспокоило, чтобы все прошло гладко и ровно, тем более в финансовом плане, и так уже было слишком много затрат. Но доктор Н. был настырен, ему удавалось уговорить администрацию, что 50-летие школы бывает один раз, и что не стоит на этом экономить. Все шло, как нельзя лучше. Он уже подходил к школе, когда к нему подбежала встревоженная секретарша, она просила его срочно пройти в мужской туалет, он сразу направился туда. Догадываясь, что именно там произошло, он до последнего надеялся, что ошибается. Но нет, он увидел то, чего боялся – в одной из кабинок в неестественной для человека позе, прямо на грязном полу лежал уборщик. Кожа его была серого цвета, а губы совсем высохли. Он что-то бессвязно бормотал. Доктор Н. схватил его за ворот и поднял одним резким движением.

– Я всегда прихожу рано, – сказала растерянная девушка, – шла мимо и услышала жуткий грохот. Он звал вас.

– Вы все правильно сделали, я сам разберусь. Директору докладывать не нужно. – Он грубо потащил уборщика, который болтался в его руках как тряпка, к себе в кабинет, утешаясь мыслью, что еще рано и никого в школе нет, и надеясь, что секретарь все-таки последует его указанию, так как из-за этой выходки уборщик мог потерять работу в два счета.

II

Зои кое-как открыла глаза, и то, потому что кто-то настырно сначала звонил на ее телефон, а потом громко и непрестанно стучал в дверь.

– Ты издеваешься? Зачем так пугать, я думал, что-то случилось, уже хотел вызывать помощь, – высказал Марк, когда она, наконец, открыла ему дверь. Из соседней квартиры выглядывала соседка, она неодобрительно покачала головой, но Зои было все равно. Последнее время ей все время хотелось спать.

– Собирайся скорей, мы опоздаем в школу! – сказал Марк, наливая чай и намазывая тост маслом для Зои.

– Зачем мне ходить в школу, все равно скоро конец, хоть высплюсь, – ответила Зои и уткнулась лицом в диванную подушку.

– Я не буду говорить то, что обычно говорят на такую фразу – это будет слишком черный юмор для такого рыжего как я. Послушай, нельзя постоянно пребывать в таком настроении, тебе нужно отвлечься от дурных мыслей, так и свихнуться недолго. Тем более мы обязательно что-нибудь придумаем, я уже почти втерся в доверие к психологу и скоро смогу разузнать, что он задумал.

Но Зои его почти не слушала. Прошла почти неделя после того жуткого видения, которое не на шутку напугало ее. Марк пытался успокоить и придумывал каждый раз новые версии, не сводившие увиденное во сне к самому плохому. Хотя сам он втайне был обеспокоен не меньше. Судя полпромежутка времени в видениях прошлого и будущего, они пришли к выводу, что в будущем, вероятно, случится пожар и произойдёт это уже через неделю. Марк задавал вопросы, снова заставлял Зои напрячься и вспомнить хоть какие-то подробности из того сна, но ничего нового им так и не удалось прояснить.

– Это было вечером или днем?

– Сложно сказать. Туман такой густой. Но по ощущениям уже темнело, но было светло…

– Так темно или светло? – Зои пожимала плечами.

– А помещение? Где нашла девочку?

– В каком-то классе.

– Но их много в школе, нужно понять в каком именно.

– Они и без тумана один на другой похожи. – Эти разговоры ужасно утомляли. Марк хотел от нее невозможного. Чем больше он спрашивал, тем больше ей казалось, что она сама додумывает детали, которые не соответствуют действительности. – Я уже не уверена, что это была наша школа. – Времени оставалось мало, и у Зои и без того не получалось думать о чем-то еще, она стала часто чувствовать усталость и сонливость, а новые видения отнимали больше сил, чем раньше, но объяснить она это не могла, кроме как страхом перед собственной судьбой.

На выходных Зои удалось немного отвлечься от мрачных мыслей, но ненадолго. Родители Марка пригласили ее на обед. И так как ее мать была, как всегда, занята целый день, Зои с удовольствием приняла приглашение. Как и в прошлый раз ее приняли очень радушно, мама Марка спрашивала как у нее дела в школе, а его отец показал свою приличную коллекцию часов, которую они хранили в стеклянном шкафу в гостиной. Ее поразили некоторые особенно удивительные экземпляры, она буквально впечаталась в стекло и долго разглядывала их.

– А вы не устаете от постоянного хорового тиканья в доме? – прямо спросила Зои, и сама удивилась себе, насколько было просто с этими людьми, как будто она знала их всю жизнь.

Отец Марка рассмеялся:

– Мне нравится эта девочка! Обычно все охают и ахают, а сами толком и не смотрят. Да мы привыкли к этим звукам, мы их и не слышим, – махнул он рукой.

– Ну да, – синхронно уныло сказали его жена и сын из кухни.

Отец Марка хмуро глянул в их сторону. Зои заметила это и улыбнулась.

– Марк рассказывал, что ты хорошо рисуешь, – сказала мама Марка, когда они сели за стол.

– Мама любит интерпретировать вещи по своему, – заметил Марк. – Я говорил, что Зои рисует необыкновенные абстракции. Но я никогда не видел ее рисунков в другой технике, поэтому не могу судить об их качестве. А абстракции – да, изумительные.

Повисла пауза. Марк принялся жевать, но заметил, что все взгляды обращены на него и замер с вопросом в глазах.

Первый не выдержал отец:

– Ого, да ты сейчас шокировал. Наконец бросил свои дурацкие игры и почитал умные книжки? Зои, ты положительно влияешь на него, но можно как-то не так стремительно, а то наши немолодые нервы не выдержат.

Мама Марка попыталась не рассмеяться. Марк знал отца, и понял его иронию, поэтому только криво улыбнулся в ответ. Зои была обескуражена и почувствовала неловкость. На помощь пришла мама:

– Не слушай их, детка, вечно пытаются переважничать друг друга. Я, к сожалению, пока твоих рисунков не видела, но для меня показатель, что тебя пригласили на конкурс, хоть и школьного уровня. Но я уверена, что это только начало, и что твоя работа победит. – Зои улыбнулась ей. По душе растекалось тепло – как ей не хватало такого участия. Марк заметил ее признательный взгляд и подмигнул. – Кстати, как проходит подготовка к празднику? Мы столько наслышаны о нем и обязательно придем.

Марк, не отрываясь от пирога, показал большой палец вверх, и мама удовлетворенно кивнула.

После обеда Зои помогала убирать со стола. Взяв очередную тарелку в руки, она поняла, что сознание ее предательски уплывает.

Холодно, очень холодно. И снова туман. Вдруг стук, еще стук, и включилась лампочка. Перед ней крыльцо, засыпанное снегом. Перед дверью два человека, у одного в руках очень большой сверток, другой держит за руку укутанного с ног до головы ребенка. Дверь открыли молодая женщина и мужчина, в их лицах была какая-то ужасная печаль.

– Не хотелось бы отдавать их в руки опеки, вы их ближайшие родственники.

Открывшие дверь люди, не раздумывая, взяли сверток и ребенка на руки и крепко прижали к себе.

Крыльцо растворилось в тумане. Зои стояла в огромном помещении, за высоким столом сидел седой мужчина в черном платье. В углу за решеткой она заметила еще одного мужчину, в котором с изумлением узнала Марка: рыжая борода, уставший обречённый взгляд. Туман пронзил голос:

– Вы признаетесь виновным в совершении убийства в соответствии со статьей…

Марк уже знал, что происходит, поэтому сразу подскочил и осторожно усадил Зои на стул. Она пришла в себя, но не могла успокоиться, из глаз катались слезы. Весь пол был усеян осколками, но никто не обращал на них внимания. Мама Марка дала ей стакан воды и села рядом. Приобняв Зои, она ошарашенно посмотрела на Марка.

Отец был в растерянности и принялся активно собирать разбитую посуду с пола, не смея вмешиваться.

– Тебе лучше, Зои? – спросила мама Марка заботливо.

– Да, спасибо, я в порядке, – ответила Зои, но это было совсем не так, ее сердце стучало созвучно с массой часов в шкафу, – простите меня, пожалуйста, я разбила посуду.

– О, об этом даже не думай, дорогая, главное, что ты в порядке, не беспокойся, мы все уберем, отдохни, моя хорошая.

Зои было очень стыдно перед ними, но сил не было, она только продолжала извиняться.

Когда Марк проводил ее на всякий случай, как настояли его родители, и вернулся домой, они засыпали его вопросами.

– Да не пугайтесь так, у нее бывает, – пытался успокоить их Марк.

– Нужно обязательно сделать томографию мозга. Это не шутки, – сказал отец обеспокоенно.

– Да они проверялись, у нее все хорошо со здоровьем. Просто есть люди, которые ходят во сне, а Зои как бы спит… э… в ходьбе, – подытожил Марк.

Он оставил родителей в причитаниях и переживаниях о бедной девочке. Сам же он не мог перестать думать о состоянии Зои после последнего видения. К тому же, пока он провожал ее до дома, она сначала наотрез отказалась рассказывать, а потом стала говорить, что ничего толком не видела и что у нее бывают и такие, совсем непонятные сны. Но по ее реакции он понял, что видела она что-то конкретное и что-то столь же жуткое, как тот сон про пожар, и, возможно, она видела на этот раз его смерть. Мысли накручивались, как ком, и закончились заключением, что и он непременно погибнет в этом пожаре. Тем не менее, он решил, что будет мучительством дальше расспрашивать Зои об этом видении, сейчас было гораздо полезнее сделать все, дабы держаться подальше от всех пожаров на следующей неделе, а лучше вообще не выходить из дома. Осталось убедить в этом Зои, которая не собиралась ничего предпринимать, уверенная, что на будущее нельзя повлиять. Тем более она должна спасти ребёнка, может в этом и есть ее предназначение. Его все больше не покидало ощущение, что над их жизнью нависает мрачная туча, и опасность грузом легла на плечи.

III

Прошло еще мучительных полчаса. Зои посмотрела на часы на стене – уже час она сидела в коридоре адвокатской конторы. Она никогда раньше не приходила к маме на работу, но сегодня ей отчаянно хотелось поговорить с ней. Марку все-таки удалось вытащить ее из дома в этот день, и кое-как перетерпев уроки, она пришла сюда, но девушка на ресепшене сказала, что ее мама в суде и неизвестно, когда она вернется, но Зои готова была ждать сколько угодно. По коридору без конца сновали сотрудники, из кабинетов доносились бесконечные звонки телефонов, приходили и уходили какие-то люди. Зои начало казаться, что она сидит на карусели, и мимо нее постоянно мелькают лица, но почему-то этот аттракцион никак не останавливается. Наконец, ее мама вернулась из суда, но как только она появилась в конце коридора, ее обступили разные люди, клиенты и сотрудники. Зои даже не пыталась сквозь них протиснуться, она боялась, как мама отреагирует на ее появление здесь. И она просто наблюдала за ней. Вот мама принимает какие-то бумаги, вот дает кому-то поручения, и тут же параллельно разговаривает по сотовому телефону. Казалось, что вся эта суматоха совсем ее не утомляет, глаза ее горели, она явно находилась в своей стезе, приятно ощущая собственную значимость. Обступившая толпа поредела, но Зои не решалась подойти. Внезапно лицо мамы просияло. Не замечая ничего вокруг, она шагнула навстречу мужчине, вышедшему из какого-то кабинета. Он приобнял ее и прошептал что-то на ухо, она смущенно улыбнулась. Заходя в кабинет, она бросила быстрый взгляд в коридор, на лицо ее вдруг легла тень. Она неподвижно смотрела на Зои. Бросив пару слов этому мужчине, которого Зои узнала (именно его она видела во сне), ее мама закрыла дверь в кабинет и подошла к дочери.

– Ты в порядке? Что-нибудь случилось? – обеспокоено и вместе с тем досадливо спросила она.

– Я могу прийти к тебе, только если что-то случилось? – огрызнулась Зои, – есть более важные люди, которые могут беспокоить тебя в любое время?

– Если ты и дальше собираешься разговаривать таким тоном, то, пожалуй, я вернусь к работе, у меня и так мало времени, – отрезала в ответ ее мама, не понимая, что нашло на ее дочь.

– Это у меня мало времени, – бросила Зои неосторожно, чувствуя, что никакой гнев и недовольство матери не остановят ее сейчас от желания высказать все, что она давно хотела сказать, но не решалась. А теперь, увидев, что для единственного, самого близкого человека, более значим мужчина, которого она едва знает, Зои было безразлично, какая реакция последует за ее откровением.