Глава 15. Ликвид Протекшн
Две недели пролетели очень быстро, а обязательство трудоустроиться и генерировать Родуены никуда не пропало. Пьер не мог никак оторваться от новой для него информации и жадно, не обращая внимания на даты и часы, вычитывал все до запятой. В некоторые моменты он чувствовал себя студентом, узнающим основы нового предмета – все было интересно, необычно и крайне необходимо.
В тишине запищал счетчик Родуенов. Пьер взял его в руки и удивленно посмотрел на экран – он никогда не слышал, чтобы счетчик издавал звуки и выводил на экран какую-либо информацию, кроме количества Родуенов на счету, индивидуальной нормы выработки и количества выработанных средств. На этот раз на экране отображался текст: «Уважаемый Пирогов Пьер Римович, последнее поступление средств на Ваш счетчик было более 14 дней назад»
«Хм… Да, правда. Система, видимо, пока не знает, что я уволен. Значит осталось очень мало времени для трудоустройства, иначе счетчик могут заблокировать за уклонение от работы», – рассуждал Пьер.
Блокировку счетчика и последующую отметку ЧН он не хотел, поэтому между философией и благополучием в данный момент выбрал второе. Он встал с кровати, походил по комнате, раздумывая, куда можно устроиться, потом сел за стол и начал записывать свои качества, как работника. Пьер явно начал переживать, и это состояние ежеминутно стало расти, превращаясь в легкую панику.
«Как меня выбило-то резко», – поругал он себя.
Он понимал, что времени устраиваться на должность специалиста у него нет совершенно, – нужно будет подтвердить свои знания на собеседовании, пройти корпоративное обучение и сдать десяток тестов, – долгий процесс.
Поэтому, пораскинув мыслями, Пьер зашел в карточку компании, которой требовались младшие менеджеры по продажам чехлов. Требования к кандидату были наипростейшие. Через минуту Пьер звонил по номеру из анкеты…
18 мая 75 года Пьера официально приняли на должность младшего менеджера по продажам «Ликвид Протекшн». Теперь Пьер учился тому, как заставить человека попрощаться со своими Родуенами.
Работа шла, месяцы летели. Пьеру предложили полноценную должность менеджера. С тех пор он стал посещать уже знакомые ему утренние совещания и напрямую общаться с клиентами компании.
В один из дней, на перекуре к нему подошел молодой парень с растрепанными белыми волосами и попросил прикурить.
– Я тебя не видел еще здесь. Новенький?
– Нет, уже больше года работаю здесь.
– Странно. Почему же я раньше тебя не видел? Курить недавно начал?
– Курю тоже не первый день.
«Почему этот парень так заинтересованно пытается выяснить кто я и почему мы не виделись…» – думал Пьер.
– Савелий Гофман. Старший менеджер по продажам услуг – он протянул руку.
– Пьер Пирогов. Менеджер по продажам чехлов.
– А, ты тот, недавно назначенный? – улыбнулся Сава.
– Да, недавно повысили.
– Я смотрю, пиджак на тебе Manager, а понять не могу. Я всех менеджеров от средних до высших знаю в лицо. Ты, кстати, из немногих, кто носит форменный пиджак. Я и подумал, что ты новенький.
– А есть те, кто сразу менеджером приходит?
– Конечно. Из других фирм перебегают, либо трансфером.
– Как это, «трансфером»?
– Меняют, значит. Менеджера на менеджера или на другое должностное, или на деньги.
– А зачем так делают? Менеджер – он же везде менеджер.
– Ну ты темнота, Пьер. Вот бывает, что человек умеет продавать, но не всё. У одного очень хорошо получается продавать компьютеры, он разбирается в них с самого детства, характеристики, там, … ядра, частоты. И логично, что работает в магазине электроники, где есть компьютеры. И делает успехи.
Пьер понимающе кивнул.
– А другой – продолжил Савелий. – разбирается в бытовой технике. В квартире чинит все сам, в бытовухе разбирается всей на отлично. Стиралки, там, печи, фены.
– А он работает… – поддержал рассказ Пьер.
– А работает он в магазине компьютеров и периферии. Работает хорошо – умеет разобраться в деталях, вникнуть и продать. Но разве компаниям, а главное самим работникам выгоден такой расклад?
– Не знаю, честно говоря.
– Выгоден, но не совсем. И кто-то из директоров, узнав о ситуации, предлагает другому директору трансфер. Как в футболе. Просто меняют «игроков» местами. Оба менеджера продают еще лучше, неся большую прибыль и себе, и компании, и на Экономику плодотворно сказывается.
– Но есть же, наверно, и другие мотивы у менеджеров работать в таких компаниях, даже при одинаковых условиях оплаты труда? Близость к дому, например, или еще что-нибудь?
– А это абсолютно не важно, ведь это экономически верное решение, а логистика до дома – это мелкие издержки.
Пьер нахмурился и хотел было ответить, что помимо Экономики должен быть и здравый смысл, но опыт и два глотка правды в Экономсовете сыграли свою роль. Пьер промолчал, дабы опять не выглядеть мудаком, но уже в глазах Савелия.
– Экономика и деньги. Что может быть важнее? – самозабвенно продолжал Савелий.
– Да… – многозначительно ответил Пьер, опустив глаза.
На этом провокационные речи Савелия не закончились. И он продолжил пытать Пьера своей приверженностью к государственной Экономике:
– А ты как считаешь, в нашем государстве Экономика развита хорошо или отлично? Можно ее, наконец, считать Великой Экономикой?
– Я думаю, она развита очень хорошо.
– А как тебе идеи Ригерта по развитию государства?
– Не знаю, не читал, честно говоря. – начал закипать Пьер, уже пожалевший о новом знакомстве.
Савелий чувствовал, что Пьер не разделяет его точки зрения, но пытается это скрыть. Получалось у него это отвратительно, поэтому Савелий его и допытывал, пытаясь понять, как Пьер мог стать за год менеджером, если не отдается делу полностью. Либо он очень хорошо образован и может себе позволить мыслить свободно, либо он джампер. Джамперов Савелий не любил.
Джамперов в Едином Государстве было не так много, так как нормой это не считалось. Трансфер не относился к джампингу, это была скорее взаимопомощь предприятий для роста общей Экономики. Джамперы же как раз эту экономику могли подорвать – из-за постоянной неопределённости, поисков и перемен такие люди не могли погружаться в дело и приносить прибыль, вырабатывая свою норму Родуенов. С учетом повсеместной нормализации выработки, способов получить полную зарплату было два – либо честно работать и выполнять норму, либо проводить «междусобойчики».
Это такой вид аналогичной взаимопомощи, только наоборот, в минимальных масштабах, подрывающий Экономику. Происходила взаимопомощь не на верхах, а в низах – работниками и покупателями. Идея была в том, что менеджеры по продажам продавали товар заведомо по максимально заниженной цене, а покупатели экономили свое время и не проводили никаких закупочных процедур, а просто платили Родуены, не взирая на условия поставок. Идея торговли в их процессе отсутствовала напрочь, были меньше налоги с покупок, что делало казну Государства худее, а целью такого «обмена» была лишь экономия сил и времени договорившихся. Такая работа подрывала идейную составляющую в компании – другие сотрудники, глядя на джампера, вслед за ним начинали халатно относиться к своим обязанностям, падал статус как конкретной должности, так и экономики в целом. Такого допускать было нельзя, и с джамперами пытались бороться вовсю идеологически настроенные менеджеры высшего звена, уличая их в халатности, либо отказывая в работе без объяснения причин, и такой работник через две недели неудачных поисков попадал под ЧН, как тунеядец. Смотрели на статью увольнения, историю работы, созванивались с прежним руководством, выясняя причины смены работы.
Савелий был таким идеологически настроенным старшим менеджером. Правда, он не был непосредственным начальником, но мог повлиять на увольнение, поэтому проверял и испытывал Пьера.
После еще нескольких вопросов, Савелий потерял терпение и спросил напрямую: «Почему ты уволился из Экономсовета? Я тебе не верю и не могу понять, каким работником ты будешь».
Пьера удивила такая прямота со стороны нового знакомого. И от своего удивления он, идейно настроенный прежде экономист, выпускник одного из лучших ВУЗов, наткнувшийся на такой эгоизм со стороны прежнего руководства, рассказал Савелию свою историю в красках. Про институт, идеи и предложения и про то, какой он, оказывается, мудак (по мнению Худомыслова), про философию и его настроения.
Савелий слушал внимательно и покачивал головой в знак порицания Худомыслова. Пьер закончил диалог, прикурил еще одну сигарету и замолчал.
Савелий тоже молчал, внимательно изучая Пьера. Он совсем по-другому взглянул на него после услышанного, потому что Пьер рассказывал это с такой болью и обидой в глазах, какую сыграть невозможно.
Они были, как будто, на разных берегах, но одной реки, и оба пытались ее очистить от грязи. Конечно, после первого знакомства рано было делать выводы, но по крайней мере ощущения были такими, что они далекие друг от друга, но родственные души.
Скорее всего, дело обстояло проще: они оба впервые встретили честного и не гнилого человека на своем пути…
***
Пьер помнил свой путь становления во взрослой жизни до мельчайших подробностей. Помнил Худомыслова и Мухорогова, Валена Дарка, Оливера Маклотта и даже начальников станций спецпоезда, хотя до сегодняшнего дня ни с кем больше не встречался.
Единственным человеком из воспоминаний Пьера, который до сих пор присутствовал в его жизни был Савелий Гофман – теперь уже его верный друг, наставник и помощник в «Ликвид Протекшн». С ним Пьер и разделил последние два года жизни и работы. Он – единственный, кому Пьер доверял свои философские рассуждения. Сава однажды даже помог Пьеру выбить очередную командировку, только уже в Восточный округ, чтобы он еще нашел себе книги. Это была настоящая командировка, в которой Пьер днями действительно работал, а по вечерам таким же образом вел поиски. Самое интересное, что Сава был очень рад успехам Пьера в поисках, когда узнавал о них. И время шло своим новым чередом с философскими трактатами, пятничными пьянками и субботними Экономическими встречами…
Глава 16. Антигосударственная ячейка
В городе Центрального округа царила тишина и темень. Экраны на улице, свет в окнах, подсветка магазинов – все было отключено. Тишину нарушал только ветер и звук гоняемых по асфальту сухих октябрьских листьев. Пьер крепко спал после очередной пятничной гулянки с Савой. Яркий моргающий свет телевизора разбудил Пьера. На экране моргала красным светом надпись:
«Внимание! Внимание! Внимание!»
Пьер дернулся от неожиданности, протер глаза руками и машинально посмотрел на часы: «12.10.78 – 02:38».
С экрана загремел металлический голос диктора, который Пьер как-то раз уже слышал:
«Граждане Единого Государства, сегодня в два часа тридцать минут произошел вооруженный захват одной из частей Южного округа новообразованной ячейкой. Будьте бдительны. Во всех округах вводится Чрезвычайное Положение и комендантский час. Нахождение на улице, в соответствии с приказом номер шесть тысяч, разрешено с восьми утра до восьми вечера. Диктатор в настоящее время не назначен».
После сказанного диктором экран потух.
Пьер сидел в темноте и пытался понять, зачем, а главное – как и под какими предлогами в Южном округе собралась масса людей, достала оружие, избрала Главу и объявила независимость от единственного на планете, всесильного Единого Государства. Ими движет либо безумие, либо… Нет, безусловно, только безумие – ни о какой свободе речи идти не может – силы слишком неравны ни физически, ни экономически… В девять утра металлический голос снова нарушил покой мирного населения:
«Уважаемые граждане Единого Государства, сегодня во всех округах еженедельные Экономические встречи отменяются. Рекомендуем вам не покидать своих домов без необходимости и, по-возможности, не пользоваться интернетом».
Пьер напрягся, как и все население Единого Государства. Экономические встречи не отменялись никогда, даже при неспокойной обстановке в Западном округе. В отличие от того раза, сейчас все было совсем по-иному: не был объявлен Диктатор, не произошло обнуления счетчика Родуенов, не пересчитаны нормы выработок, продолжала транслироваться реклама. Если бы не комендантский час, то настоящее Чрезвычайное Положение было бы не отличить от обычной жизни. У Пьера складывалось ощущение, что это лишь маска мирной жизни. Паники в Центральном округе не было, но население беспокоила неизвестность: что будет даже через пару часов, предположить было сложно…
Через несколько дней, Пьер стал видеть в комендантском часе даже что-то привлекательное. Теперь на работе задерживаться было запрещено, и он погружался в чтение накопленной литературы с раннего вечера. Экономические встречи на время Чрезвычайного Положения были отменены, чтобы не допускать массового скопления людей, поэтому суббота тоже стала для Пьера этаким Днем трактатов…
В какой-то из рабочих дней директор собрал весь штат «Ликвид Протекшн» в большом зале для прослушивания важного обращения. В час дня из динамиков начал вещать металлический голос мягким тембром:
«Уважаемые граждане Единого Государства. Правление Первого ранга сообщает вам, что с сегодняшнего дня, с целью контроля за экономикой, развития экономической безопасности и решения стратегических задач Государства, создано и введено в работу Министерство Охраны Экономики. Основными обязанностями настоящего Министерства являются контроль за финансовыми операциями физических лиц, поддержка Экономического совета в планировании выработки Родуена, контроль за личными средствами граждан. Основными правами являются ограничение передвижения граждан, в случае необходимости, и доступ к личным счетчикам и наличным средствам граждан. Полный перечень прав и обязанностей Министерства Охраны Экономики и его подведомственных организаций будет внесен в Книгу Постановлений главой номер Шестнадцать в течение трех дней со дня обращения».
Народ, прослушав обращение начал аплодировать и ликовать в знак уважения и приверженности идеям. Из толпы слышались возгласы: «Значит нужно так!», «Правильно! Контроль нужен!», «Развитие пойдет еще выше!», «Даешь повышение норм выработки и зарплат!».
Это был еще один глухой купол, защищающий население и выстраивающий их жизнь для достижения лучшего. Еще один надзор – великий Контролёр. Мнение большинства населения гласило:
«А как без контроля жить? Как можно не только управлять, но и развивать такую громадную машину, как наше Государство? Без Правления этого бы не было. Оно, видя, что людям тяжело, хочет нам помочь и накрыть нас куполом Министерства Охраны Экономики. Все мы – одна большая машина, крутящая глобальный экономический маховик. Мы все и есть Экономика. Значит, Министерство будет охранять нас!».
С этого дня отдельным приказом была упразднена дружина, а по улицам стали ходить сотрудники МинОхЭк (или в народе – «Мохэ́к») и осуществлять контроль и проверку граждан, машин, квартир, счетчиков, бумажников и всего того, что могло бы показаться им интересным к изучению. Статья ЧН осталась, но приняла новый оборот – теперь она касалась безопасности Экономики Единого Государства. Сотрудники Мохэк внешне сильно отличались от дружины – они были одеты в форменную черную одежду с белыми повязками на плече с изображением Родуена. Джинсовый черный пиджак был обшит белыми нитками, а на черных джинсах крепился белый кожаный ремень с крупной белой пряжкой.
Чрезвычайное положение отменено не было, обстановка на Юге не менялась – это основные аргументы для накопления и сбережения личных средств. Они, в случае крайней необходимости, могли пойти на поддержку сил Единого Государства. Сава забыл про дорогую машину, поснимал и попрятал дорогие часы и куртки. Все знакомые Пьера резко преобразились, надев более простую одежду и сняв дорогостоящие аксессуары.
Общегосударственным вектором стал не просто Родуенооборот для пополнения казны, а генерирование и накопление для решения тяжелых задач в случае их возникновения. Пьер понимал, что теперь к нему в квартиру имеет право пройти сотрудник Мохэк и провести обыск. Он спрятал свои книги под паркет. Правда, через пару дней перепрятал в кровать, вспоров и зашив обратно с книгами внутри. Это он сделал после того, как сотрудники Мохэк все-таки догадались вскрыть паркет у одного из сотрудников «Ликвид Протекшн» и обнаружили там запасы денег и украшений.
В течение месяца контроль со стороны Мохэк нарастал, их полномочия принимали новые обороты и расширялись. Даже, скорее, не расширялись, а трактовались более обширно, к излишней растрате средств отнесли даже косметические средства. Соответственно, производство многих линий косметики закрылось, а заводы, на которых они производились, переданы во владение Главного Технолога для перекраивания завода под тяжелую промышленность.
Двадцать седьмого ноября семьдесят восьмого было впервые объявлено о планируемом выступлении Генерального Экономиста – событие глобального масштаба. Выступление запланировано было на полдень субботы – любимое время ГенЭка.
В назначенный день, в назначенное время прогремел Гимн Единого Государства и самый известный голос объявил:
«Уважаемые граждане Единого Государства! Сообщаю о начале личного обращения к вам Генерального Экономиста Единого Государства Кристаллова Экрода Мировича!»
В центре ромашки на площади стоял тот самый ведущий Экономических встреч, только одетый во все черное, с белой вышивкой вокруг кармана пиджака и белым изображением Родуена.
«Здравствуйте, соотечественники! – начал свое обращение Кристаллов – В данное время, особенно после создания Министерства Охраны Экономики, контроль сильно усилился, а требования, предъявляемые к гражданам, и меры пресечения нарушений ужесточились. Хочу всех уверить, что сделано это из крайней необходимости по случаю ведения боев в Южном округе. Это временное решение, которое принять было тяжело, но необходимо. Мы сообща боремся за наше светлое экономическое будущее! И я уверен, что с вашей поддержкой и под надзором Министерства мы довольно скоро придем в это будущее!».
Похоже, что наступали тяжелые для государства времена, раз Правительство решило открыть личность Кристаллова. Кто бы мог подумать, что оратор-проводник в будущее – это сам Генеральный Экономист – великий, жесткий стратег и сильный математик.
Этим шагом «открытия завесы тайны» перед народом Префект хотел показать единение страны и полное участие всех в решении конфликта, не взирая на ранги. Подействовало.
Народ начал аплодировать и ликовать. Люди на площади, перед экранами телевизоров и смартфонов чувствовали, как становятся на несколько ступеней ближе к Первому рангу, что уже было невероятным подарком.
«Прошу вас строго соблюдать новые предписания. Они составлены для блага нашей страны и каждого из вас. Прошу вас подчиняться и оказывать всякое содействие сотрудникам Мохэк. Они работают сутки напролет в такое нелегкое для страны время, чтобы предотвратить сдвиг Экономики в худшую сторону. Они – атланты, на плечах которых сейчас лежит безопасность экономики».
Толпа загудела овациями: «Правильно!», «Ура Префекту!», «Ура Великой Экономике!»
«Лично сам Префект взял это на свой контроль в такое сложное время! Ура Префекту!» – ГенЭк вытянул сжатый кулак вверх.
Народ подхватил: «Ура-а-а Префекту! Ура-а-а Префекту! Ура-а-а Префекту!»
Кристаллов, приложив тот же кулак к груди, заговорил тише:
«Я надеюсь и рассчитываю на вашу поддержку. Нам она сейчас очень важна. Спасибо, вам, соотечественники. Скоро придем к нормальной жизни, отменим комендантский час, повысим норму выработки. А когда зачистим страну от остатков антигосударственной ячейки, то опять ослабим контроль за вашими действиями».
Обращение закончилось, металлический голос призвал всех отправиться по домам для безопасности.
Прошла еще неделя ограничений, но уже легче, потому что слова Генерального экономиста внушали доверие, тем более, что выступал он лично, открыв себя народу.
Глава 17. Положение
На площади у горы Кайлас в этот раз было людно и празднично. Все было украшено цветами, свечами и фонариками, люди веселились, смеялись, дарили друг другу цветы и украшения, танцевали, играли на флейтах, пели мантры и обнимались. В воздухе витали манящие запахи напитков, еды и благовоний. По центру площади стоял длинный стол, заставленный разными блюдами и кувшинами с цветочным чаем.
Пьер бегал глазами по площади в поисках Рахулы.
– Здравствуй, Пьер! – раздался за спиной голос Рахулы.
– Привет, Рахула. А что у вас здесь?
–Друг мой, сегодня Весак! – радостно ответил Рахула – Праздник жизни! Праздник Будды! Поздравляю тебя! – и протянул Пьеру свечи, небольшой букет горных цветов и несколько палочек благовоний.
Рахула весь светился изнутри, глаза блестели ярче обычного. «Пойдем к столу, угощайся. Только здесь момо нет, только вегетарианские блюда. Чай из цветков тебе очень понравится!» – он взял Пьера под руку.
Вдруг с лица Рахулы пропала улыбка, оно сделалось серьезным и безэмоцианальным, губы превратились в одну нитку, а глаза уставились на Пьера. Рахула заговорил непривычным для него тембром: «Внимание. Внимание. Внимание» – «Рахула, что происходит?» – «Внимание. Внима…»
Пьера резко выкинуло из сновидения в суровую реальность, экран телевизора моргал с звуковым сопровождением:
«Внимание! Внимание! Внимание!»
Пьер бросил испуганный растерянный взгляд на часы: «07.12.78 – 03:07».
Заговорил диктор:
«Граждане Единого Государства, сегодня в три часа пять минут Южный округ полностью перешел под контроль новообразованной антигосударственной вооруженной ячейки. Данной антигосударственной ячейкой провозглашено создание Нового Государства на территории захваченного Южного округа. В Едином Государстве вводится Военное положение».
Через минуту диктор повторил свое обращение, которое ударяло Пьеру по барабанным перепонкам не хуже колокола. Пьер нервно закурил, не осознавая, что требуется делать в такой ситуации.
Пьер просидел в тишине два часа, пачка «Мольро» опустела, и он на полусогнутых быстро проскакал на кухню, не включая свет. Во всем большом многоэтажном доме царила темнота и тишина. Могло показаться, что люди проспали обращение, либо отнеслись наплевательски к введению нового режима и легли обратно спать. Как бы не так! Пьер загривком чувствовал, как накалилась атмосфера в доме – весь дом, словно единое целое, затих в ночи. Как серая мышь, спрятавшаяся в норке, боится шевельнуться, чтобы ее не обнаружили.
До сих пор в стране не объявлялось военного положения. Оно случалось в Ранних государствах, но из-за стирания большинства историй никто не знал, что делать в таком случае.
В шесть часов утра было еще темно, но спать не хотелось. Пьер пошел на кухню и включил чайник – кофеваркой он пользоваться не хотел – очень шумная. Это было бы сейчас ни к месту. Чайник вскипел, и Пьер залил растворимый кофе в самой большой кружке, что у него была, сел за стол, поставил перед собой часы и ждал. Ждал нового обращения или любой информации. Интернет был отключен. Ему казалось, что с минуты на минуту должно быть новое обращение…
В шесть тридцать для буднего утра на улице было странно пусто. У Пьера складывалось впечатление, что спал только он и проспал эвакуацию. Тихо, темно и безлюдно. Стало страшнее, но выбегать на улицу не было никакого желания.
В семь утра загорелись экраны на улице, и Пьер высунулся в окно, опираясь руками на заснеженный подоконник. Экраны были полностью серыми. Заработал телевизор:
«Внимание! Внимание! Внимание!
Граждане Единого Государства, в связи с объявлением войны Новому Государству в Южном округе, сегодня в три часа пять минут утра было введено Военное положение на всей территории нашей страны. Прослушайте обращение Префекта Единого Государства, которое начнется через пятьдесят девять секунд»
На экране начался обратный отсчет времени. Самая долгая минута в жизни Пьера. Таймер остановился на значении «00:00».
Экран загорелся черным светом. Глубокий, медленный басистый голос окатил всю комнату. Казалось, что звуковые волны проникали во все тело, и тело начинало вибрировать:
«Здравствуйте, жители нашей страны. Здравствуйте, мои соотечественники… Сейчас в нашем Едином Государстве, как вы знаете, сложные времена. Государству нужна ваша поддержка. Но уверяю вас – оборонительной мощи хватает для сдерживания сил противника. Для полной победы на территории нашего Южного округа нам необходимы дополнительные военные ресурсы. В связи с этим я ввел военное положение в стране. Стране необходимы дополнительные орудие и снаряды. На рубежах Южного фронта нам необходимо подвергать массированным ударам горную местность, вести бои в которой крайне сложно…»
Вдруг телевизор выключился. Минута тишины. Пьер в ожидании и непонимании наклонился ближе. Подумал, что соединение плохое, но проверить это было невозможно – телевизор был установлен вровень со стеной. Через полминуты он опять заработал:
«Уважаемые граждане Единого Государства, в стране проводятся электромагнитные диверсии, сигнал может прерываться, наши специалисты отражают магнитные атаки и восстанавливают сигнал. Не отходите от источников информации. Обращение Префекта Единого Государства продолжится через десять секунд».
Обратный отсчет. Снова глубокий бас Префекта:
«Жители страны, в связи с этим считаю необходимым половину заводов каждого Округа переоборудовать под заводы оборонной промышленности. Поручаю вести контроль за переоборудованием Главам Округов и отдавать все необходимые приказы и распоряжения».
Телевизор снова выключился. Минута, две, три… Через чертовски долгих семь минут трансляция началась сразу с отсчета пяти секунд, после которых Префект продолжил:
«Главному Технологу поручаю вести наладку оборудования на заводах и контроль за производством оборонной продукции. Чину, отвечающему за развитие транспортных путей сообщения, назначенному Седьмого декабря настоящего года, поручаю вести контроль за логистикой и достичь минимально возможных значений времени доставки оружия на рубеж Южного фронта. Главному медику поручаю собрать необходимый объем лекарственных средств и персонал и направить на рубеж Южного фронта. Директорам предприятий перераспределить штат сотрудников на оборонное производство на соответствующие заводы. Жители Единого Государства, всю информацию вы получите от директоров предприятий и непосредственных руководителей. Добровольцы, желающие поддержать страну на рубеже Южного фронта, обращайтесь в ближайшее ведомство Министерства Охраны Экономики».
Раздав распоряжение и ценные указания, Префект замолчал на десять секунд и потом закончил свое обращение:
«Приказываю: Диктатором на время Войны с Новым Государством до момента его окончательной капитуляции и восстановления мирной жизни в Южном округе назначить Семигорова Юпитера Норовича. Приступить к выполнению должностных обязанностей с момента оглашения приказа».
Телевизор выключился, часы показывали девять утра. Пьер взял телефон, зашел в контакты и позвонил по номеру: «Алло, Сергей Алексеевич, здравствуйте… – Это Пьер Пирогов, менеджер отдела продаж товара… – Да, в отделе… – В офис сейчас? … – Понял, Сергей Алексеевич, буду через час… – До встречи».
На улице происходило не обычное буднее столпотворение, а настоящий хаос: толпа была похожа на неспокойное Азовское море, волнами набегающее в метро и ударяющееся о стены перехода; длинное полотно людей безостановочно двигалось к метро, не замечая на своем пути ничего. В толпе находились находчивые, которые бежали наискосок от «стенки» до «стенки» волны, тем самым сильно ее обгоняя. Почти на каждом человеке был рюкзак, как будто они были одной большой тургруппой, идущей в поход. Пьер аккуратно влился в поток и последовал к метро.
В отделе были почти все на своих местах в верхней одежде и с рюкзаками на столах, пахло сыростью и по́том. Пьер, оглядев отдел, кивком молча поздоровался со всеми и сел на свое место, скинув рюкзак на пол. Когда отдел полностью собрался, в дверях появились Старший менеджер отдела Сергей Алексеевич Памонов, начальник завода производства продукции Виктор Рохля и директор компании Ким Фокс. Фокс сразу заговорил:
«Значит. Информировать и координировать действия до момента передачи полномочий военной диктатуре поручено мне. Сейчас мы с моими коллегами ознакомим вас с раскладом на ближайший месяц… Значит. В связи с приказом Префекта нашего Государства, наши два завода по производству Ньютоновской жидкости и производству продукции из нее будут переоборудованы под производство оборонной промышленности. Завод, на который отправитесь вы, будет переоборудован под производство оборонительных плазменных щитов».
Люди начали перешептываться о том, что абсолютно не обладали знаниями в области обороны и вооружения. Фокс не обращал на шепот внимания:
«Значит. На завод под руководством Рохли Виктора Ивановича для переоборудования вы отправитесь сегодня после нашей встречи. Вы должны понимать, что законы военного положения жестче и строже, поэтому рекомендую беспрекословно выполнять приказы вышестоящего руководства. Понятно?»
«Понятно.» – хором ответили сотрудники.
«Виктор Иванович, пожалуйста» – протянул он руку к Рохле.
Сухой мужчина лет пятидесяти с впадшими щеками сделал шаг вперед. Он провел рукой по черным волосам, пригладил толстые усы ровно над верхней губой, поправил черные квадратные очки и заговорил сипловатым, глухим прокуренным голосом:
«Здравствуйте, работники завода по производству оборонных плазменных щитов. Со мной вы не знакомы, но скажу сразу – времени привыкать друг к другу у нас нет. Моя и ваша основная задача на ближайшую неделю – это переоборудовать и настроить завод под военные нужды правления. Рекомендую работать быстро и четко».
Рохля, Фокс и Памонов пожали друг другу руки, и Фокс с Памоновым ушли. Рохля скомандовал: «За мной! На завод!».