Глава 22. Пограничное состояние
Неделя прошла в томительном ожидании хоть каких-то вестей про Саву. Из Южного округа убрали ОПЩ и артиллерию, войска СЕКРЕЗА демобилизовали в Северный округ, а сотрудников Мохэк в округа по приписке. По расчетам Пьера, Сава давно должен был приехать и вернуться в Ликвид.
В своем обращении ГенЭк огласил Постановления о статусе округов, как независимых отдельных единицах, у которых должна существовать местная казна. Отдельно Кристаллов заявил о создании границ и приграничных территорий между округами. С двадцатого июня округа стали разделяться по всей границе белыми щитами, созданными наподобие оборонно-плазменных, и между каждой парой соседних округов установили контрольно-пропускной пункт с лучшими бойцами СЕКРЕЗ, назначив их награничниками. Привязка людей к месту жительства и округам стала более жесткой: для пересечения границ округов нужен был веский аргумент – разрешение на передвижение, командировка или прямое поручение Правления второго ранга. По комментарию ГенЭка, эти меры приняты для поддержания мира в стране и создания дополнительных препятствий потенциальным антигосударственным формированиям.
Центральный округ стал наиболее контролируемым из всех девяти, поскольку стал являться хабом – он соединялся со всеми округами и содержал восемь контрольно-пропускных пунктов. У Мохэк появилось право на применение травматического оружия в случае крайней необходимости – событие невиданное в Едином Государстве!
В пункте «Применение травматического оружия» Прав Министерства Охраны Экономики, определили, что «Крайняя необходимость – событие, при котором наступление необратимых отрицательных последствий для Экономики Единого Государства является открытым и наблюдаемым».
Все эти нововведения настолько затронули мирную жизнь, в отличие от предыдущих, что обстановка внутри страны заметно изменилась, будто поставили рядом две картины Государства – «было» и «стало».
Ранним июльским утром Пьер был полон сил, энергии и энтузиазма. Перед сном он прочитал в одном из научно-исследовательских пабликов о новом подходе к изучению и применению высокопрочных материалов в Юго-восточном округе. И у него созрела мысль, что он может туда напроситься для обмена опытом, а там может что и узнает про ситуацию с расформированными сотрудниками Мохэк.
– Здравствуйте, Сергей Алексеевич. Можно? – заходя в кабинет начальника сказал Пьер.
– Привет, Пьер. Что у тебя?
– Я узнал тут, что есть компания «Протект Нью Куэлити», которая занимается высокопрочными материалами нового образца.
– Интересно. А какими?
– Точно не скажу. В интернете про них прочитал. Из каких-то горных пород, неизвестных до сегодняшнего дня.
– И что ты предлагаешь?
– Сергей Алексеевич, направьте меня в командировку.
– Ох ты. Как я тебя сейчас направлю-то? В какой округ?
– В Юго-восточный.
– Пьер… Как ты думаешь, там безопасно сейчас?
– Ну люди же живут. И фирмы – вон – работают.
– Тут не каждого из Совета пустят сейчас, сам знаешь. А зачем тебе туда?
– Так я же говорю – фирма занимается…
– Да это я уже услышал. – перебил Памонов, – Не верю, что ты готов переться на Юго-восток ради изучения нового материала… Давай-ка начистоту, Пьер. Тогда мне будет проще тебе отказать. Ты у нас сотрудник хороший, бывалый – не хочется тебя толкать на неприятности.
– Сергей Алексеевич, тогда можно вам вопрос задать?
– Да, слушаю.
– А где Савелий Гофман? Руководитель отдела…
– А, вот оно что. Понял. Савелия потерял? Ты тогда сразу в Южный езжай. Что по касательной-то?
– Не только из-за этого. Просто совпало.
– Понятно-понятно… Где Сава я, честно сказать, не знаю. – Памонов встал и закрыл дверь, – Пьер, ни бумаг, ни документов. Ничего на Савелия не приходило.
– Направьте меня в командировку пожалуйста. – тихо сказал Пьер.
– Пьер, сейчас стоит запрет на выезды в другие округа, если ты не знаешь. Мне тоже интересна судьба Савелия, но идти на такой риск мы не можем.
– Мы же занимались изготовлением ОПЩ. Может это как-то повлияет? Что у нас тоже есть ценный опыт.
– Я подумаю, хорошо. Теперь иди. На эту тему ни с кем не говори больше. Фокс пока пусть не знает.
– Спасибо, Сергей Алексеевич.
– Пока не за что.
Когда вечером в отделе остался один Пьер, к нему тихо вышел Памонов.
– Я подумал. Давай так. Я тебе выпишу две командировки. По одной ты поедешь в приграничную территорию на пару дней, а по второй потом проедешь в Юго-восточный округ. Будет, якобы, сбор информации. Но есть нюанс.
– Какой?
– Если тебя не пускают, то второй командировочный любыми способами у награничника забираешь обратно, чтобы она никуда «не пошла», и съедаешь. Я ее проводить официально не буду. Деньги в кассе получишь только на одну. Иначе никак.
– Хорошо, я понял.
– Ты пьешь?
– Только пиво, и то – редко.
– Возьми бутылку хорошую с собой.
– Так нельзя же перевозить…
– Вот у тебя награничник ее и конфискует. Только хорошую возьми, дорогую… Ну давай, ни пуха!
***
«Чемодан возвращается на родину» – думал Пьер в поезде, следующем на Юго-восток.
«Проезжающие на территорию Юго-восточного округа готовят свои разрешения и документы. Пассажиры, следующие до конечной станции Центрального округа, покидают салон поезда» – прорычал награничник в черной форме и автоматом в руках.
Пьер схватил чемодан и поспешил выйти из поезда, ноги и руки от волнения тряслись, как ветошь – он первый раз увидел оружие в руках человека, и это произвело цепенящее впечатление. Чемодан из-за этого показался тяжелее раза в три.
На перроне не было, ровным счетом, ничего – только голый асфальт перрона и входная арка. Пьер пошел в город искать самый дешевый угол для съема, чтобы не околачиваться в городе…
– Двадцать пять! Подешевле – это вон – за мусоркой поспи! – противным голосом сказал женоподобный владелец хостела в глубине дворов.
– Давай за одну ночь двадцать пять, а вторую я пробуду до пяти утра. Сорок за все.
– За сорок, сладкий, ты иди в подъезд какой-нибудь и под батареей клубком свернись. И лежи там, ноги считай проходящие. Двадцать пять ночь. Ты говоришь, шесть утра, а ведь утро после ночи. Значит вторую ночь ты тоже у меня проведешь. Пятьдесят за две.
«Справедливо, но не справедливо» – подумал Пьер, но отвечать не стал.
– Давай, давай думай. Че ты меня вытянул на улицу-то? – подгонял владелец хостела.
– Хорошо. Я заплачу пятьдесят. Вот моя командировка.
– А нах она мне нужна, сладкий. Ты мне деньги давай. Родуены!
– Держите пятьдесят Родуенов.
– Ну нах ты мне их здесь суешь-то? Заходи, иди к стойке.
Пьер зашел в открытую дверь хостела, в котором пахло по́том, сигаретами и тухлым мясом. Владелец хостела шел за ним и приговаривал:
– Нах вы сюда едете? Стреляли только, а как тише стало – вы приехали шуметь. Что за народ?
– Так я же плачу вам. Вам Родуены не нужны? – вдруг ответил Пьер.
– А я не с тобой разговариваю. Тишина нам нужна. Иди давай к стойке.
– Вот. Держите. Пятьдесят.
– Хоть наличкой, уже хорошо. По коридору и направо, номер четыре. Живи аккуратно там. Не пить, не курить, не шуметь, не сорить. Пошёл.
Пьера, конечно, возмутило общение, но пререкаться он не стал. Важнее было тихонько переждать пару дней и постараться попасть в Юго-восточный округ…
На рассвете Пьер зашел в здание КПП, располагающееся между бесконечными плазменными белыми щитами по две стороны, усыпанными награничниками в черной форме, касках и солнцезащитных очках.
«Чемодан на ленту! Сам в просветку! Документы, разрешения на стол!» – громко и резко скомандовал крупный награничник в фуражке с Родуеном, сидящий за столом.
Пьер все сделал так, как было велено.
– Та-а-ак. А это что еще? Дорогой вискарь-то. Конфискую, али аргументы имеются?
– Конфискуйте, господин награничник.
– Та-а-ак. Тише ты, тише… Нечего конфисковать. Нет у тебя ничего! – сказал награничник, убирая бутылку в свой высокий ботинок.
Он осмотрелся по сторонам, шмыгнул носом и громко сказал наигранным тоном: «Гражданин Пирогов, у меня нет оснований запретить вам въезд в Юго-восточный округ, но вы должны осознавать, что данный округ граничит с Южным. Это накладывает на приезжих дополнительные ограничения и обязательства. Ознакомится с их перечнем вы можете на экране после выхода из здания КПП с правой стороны. Проход разрешен».
Награничник поставил отметку в командировочном листе, навел смартфон на счетчик, что-то в нем отметил и кивнул головой.
Пьер вышел из КПП и последовал на ближайшую остановку электробуса. По пути к ней его остановил первый патруль для проверки документов и разрешения на передвижение.
– Я же только зашел. У меня все в порядке и проверено награничником. Вот документы. – сказал Пьер патрулю.
– Гражданин… Пирогов, у меня на ордене выгравировано разве «награничник» или, может, «СЕКРЕЗ»?
Пьер пригляделся к ордену на левом кармане джинсовой черной форменной куртки и прочитал про себя: «Министерство Охраны Экономики».
Пьер молча помотал головой.
– Верно. Так откуда мне знать, насколько грамотно работает СЕКРЕЗ?
– Не знаю, господин патрульный.
– Если не знаете, не задавайте глупых лишних вопросов. Нельзя сейчас относиться к жизни так, как вы относились к ней до войны. В округах переполох – все на войну ушло. Сейчас нужна внимательность и осторожность. И контроль. Контроль… Контроль!
– Я понял, господин патрульный. Я буду бдительней. – зачем-то ответил Пьер.
Куда точно нужно было ехать, он пока не знал, но догадывался, что на Южном вокзале может быть хоть какая-то информация о пропавших бойцах.
На конечной остановке «Южный вокзал» первая нитка, хоть как-то приближающая его к Савелию оборвалась – вокзал был перекрыт плазменными щитами, и дежурили отряды награничников и патруля Мохэк.
К Пьеру сразу двинули двое в черной форме.
– Здравствуйте, гражданин. Что вы здесь делаете? Ваши документы! – Пьер показал документ. – Разрешение на нахождение в Юго-восточном… С какой целью находитесь здесь?
– Я изучаю округ, господин патрульный. – сориентировался Пьер.
– Вам не стоит здесь находится. Южный вокзал закрыт, а для внутриокружного перемещения можете использовать электробусы. – строго сказал патрульный.
– Понял вас, господин патрульный. Извините.
– До свидания, гражданин.
– М-да… Контроль… – буркнул Пьер, отойдя к остановке.
Глава 23. Старый знакомый
Пьер сразу был настроен на постоянные неувязки, запреты и остальные палки в колесах. У него был единственный вариант, куда можно было поехать в Юго-восточном округе, чтобы не попадать под пристальные взгляды патруля Мохэк. Час спустя, он стоял напротив дома 15 корпус 3. После двух несильных стуков в черную железную дверь, за ней послышались шаги.
– Кто?
– Я от Оливера Маклотта. – по старинке ответил Пьер.
– Это… этого не может быть. – собеседник за дверью замялся.
Дверь открыл его друг и учитель Вален Дарк. Его глаза вылезли за рамки очков от удивления, и он громко воскликнул: «Пьер?! Заходи!».
Когда запах кофе окончательно окутал всю квартиру, собеседники сели и заговорили.
– …Я ищу друга, Вален. После войны не вернулся.
– Может он погиб, Пьер?
– Нет, иначе уведомили бы организацию.
– Хм… Но он не мог остаться в Южном или потеряться.
– Почему не мог? – Пьер приободрился.
– Потому что там сейчас нет практически никого. Только стройотряды. От округа почти ничего не осталось.
– Он может быть зачислен в стройотряд копателем каким-нибудь?
– Нет, конечно. Там находятся только квалифицированные специалисты. Я курирую там один из отстраивающихся районов. Связи сработали, там большой госзаказ – деньги огромные!
– Ты теперь строитель, получается?
– Не совсем. Мажордомом меня оставили, а параллельно назначили на должность куратора пограничного района Южного округа. Я контролирую поставки материалов туда и ход работ. Езжу туда три-четыре раза в месяц. Оттуда эвакуировали всех еще в войну в два округа – в наш и в Юго-западный. А как война окончилась – бойцов всех вывезли. Там сейчас только награничники и строители. Поэтому, если друг твой жив, то ищи его или в нашем, или в Юго-западном округе.
– Уже лучше. Конечно, количество потенциальных округов увеличилось вдвое, но туда хотя бы попасть реальнее.
– Верно. В Южный не пустят ни при каких обстоятельствах. Я мог бы тебя оформить к себе в отряд… Поверь мне, Пьер, тебе нечего делать в Южном – только время потеряешь. Ты где остановился?
– Нигде пока что.
– Давай-ка оставайся у меня. Вечер уже. Завтра определишься куда ехать.
Глава 24. Матрица отделений
Первые сутки с момента пересечения границы прошли, о чем Пьеру сообщил счетчик на руке.
– Даже напоминалка работает. – подумал Пьер.
Он шел по вокзалу в сторону отправления окружных электропоездов, чтобы найти поезд дальше на Юго-Восток. Первой его целью была Кашмирская долина –в этом районе поселилось много людей во время отстройки Южного округа.
«И как я тут найду Саву? Иголка в стоге… в поле сена. – думал Пьер, выйдя на конечной остановке, – Нужно обратиться в Отделение документооборота. Точно! Даже если данные затерялись при передаче в Центральный округ (что, разумеется, невозможно в рамках четко отлаженной системы Единого Государства), то тут должен быть архив.
Глаза Пьера засверкали, они начал оглядываться по сторонам в поисках экранов. На единственном экране шла реклама нового цветочного высокогорного чая…
В отделении Документооборота Пьера самого проверили сначала. Каким-то образом, пронесло с его неофициальной командировкой, и к нему вопросов не возникло.
– С какой целью интересуетесь, гражданин Пирогов? – спросила сотрудница.
Пьер на ходу выдумал историю, что его специально направили сюда для переговоров с сотрудником компании по условиям дальнейшего сотрудничества.
– Для этого направляют менеджеров по продажам? Почему не кадрового специалиста?
– Кадровый специалист сильно загружен приемкой вернувшихся сотрудников.
– Понятно. Минуту…
Молодая девушка громко начала щелкать по клавиатуре с выражением лица, будто разрабатывает новую стратегию развития страны. Закончив поиски, она сказала: «Нашла я вашего Гофмана». Принтер распечатал лист бумаги.
– Это выписка из личной карточки гражданина Гофмана Савелия Карповича. Там вся информация о том, где он работал до сегодняшнего дня. Также, (она показала карандашом на листе) состояние его жилплощади и состояние счетчика. Последнее изменение 22 июня. Я не могу вам рассказать всего, это займет много времени. Можете присесть, изучайте.
«Через неделю после окончания войны, значит жив!» – думал Пьер, присаживаясь на кожаное сиденье.
Он пробежал глазами по листу:
Рабочее положение: компания Ликвид Протекшн – не восстановлен.
Состояние счетчика Родуенов: 0,00. Заблокирован. Средства переведены в наличную форму.
Состояние жилплощади: отсутствует. Опечатана сотрудниками ведомства № 329ЦО Мохэк по Центральному округу.
Последняя активность счетчика: 22 июня, 08:23 – Сахалин, Восточный округ.
Операция: Обналичивание средств. Отделение документооборота № 1185 ВО.
Пьер сложил бумагу пополам, убрал в карман и быстро ушел из отделения на остановку электробуса…
***
Вален открыл дверь только после третьей пары стуков. Он был заспанный, с растрепанными волосами и помятой бородой.
– Пьер, что тебя привело в столь поздний час? Негде спать? И только не говори, что ты в бегах от Мохэка.
– Вален, нет. Юридически все в порядке… Пока что. Извини, что поздно – долго ехал до тебя от Кашмирской долины. Дело очень срочное.
– Кашмирская… Далековато ты забрался. Проходи.
– Спасибо. Мне в Восточный нужно. – Пьер протянул с порога сложенный лист.
Оба стояли в прихожей. Вален, надев очки, пару минут смотрел на лист, а потом сказал:
– Ух ты, какая полезная для тебя вещь.
– Да, Вален. Сможешь помочь?
– Пошли в гостиную. Нужно подумать.
Он сел в кресло, подперев рукой подбородок и уставился в лист из документооборота. Потом отвел взгляд на ковер – было видно, что в его голове происходит мыслительный процесс. Зрачки бегали по узору ковра, вырисовывая пируэты все быстрее и быстрее. Наконец, Вален сказал:
– Документы с собой?
– Да, вот. – Пьер протянул ему документ гражданина.
– Так. Слушай внимательно. Ты – сотрудник СМУ номер двенадцать. Пропуск и командировочный лист утром заберешь в офисе. Я сейчас данные твои туда скину. Едешь в Восточный округ заключать договор на добычу руды. Она сейчас как раз нужна в Южном. Неофициально, потому что устроен временно – как раз для поездки. Оставайся, давай спать, в офис к восьми приедешь. Второй кабинет.
Вален что-то написал в телефоне…
Остановка «Сихотэ» была последней, до которой шел поезд в Восточном округе. Она была построена наполовину на сваях и примыкала к морскому порту. Переправившись с Сихотэ на Сахалин, он зашел в первое попавшееся ведомство Мохэка, показал документы и спросил, где находится Отделение документооборота № 1185 ВО.
Второе Отделение документооборота, которое он посетил на своем маршруте, ничем не отличалось от первого. Пьеру даже показалось, что сотрудницы Отделений похожи друг на друга, как близняшки. Словно первое Отделение поместили в ячейку Excel, скопировали-вставили в другие ячейки, и получились тысячи абсолютно идентичных отделений, составляющих единую матрицу, занимающуюся документарным оборотом и контролем за действиями граждан практически в режиме online.
– Пьер Римович, еще раз повторите ваш запрос и цель.
– Девушка…
– Амия – перебила сотрудница и показала на треугольную табличку на стойке, где было написано: «Менеджер по работе с обращениями. Амия Хун»
– Амия, я из компании Ликвид Протекшн, меня направили в командировку для поиска сотрудника Савелия Гофмана после Новой войны. Последнее Отделение документооборота, куда он обращался – ваше. Какая у вас есть информация?
Поиски Амии длились прилично дольше, чем предыдущей сотрудницы в Юго-восточном округе.
– Пьер Римович, последняя информация, которую вы мне принесли на выписке совпадает с моей.
«Логично – подумал Пьер – они же из одной системы ее и берут» – и сказал:
– Амия, я понимаю, что это маловероятно, но все-таки – может, вы сможете мне показать наружные камеры видеонаблюдения? Чтобы я хотя бы увидел, куда Савелий мог направиться после посещения.
– Доступ к камерам имеют только сотрудники Мохэк. Я вам вынуждена отказать!
Глава 25. Ирония системы
История с поиском Пьера не была бы столь иронична к системному подходу, если бы не человеческий фактор, который присущ любому обществу в любое время. По этой иронии Пьер, выйдя из Отделения, заметил человека в рабочей одежде с отверткой в руках, который стоял на стремянке, прислоненной к стене здания. Работник ловко перебирал в руках проводки разных цветов, подбирая подходящий.
«Здравствуйте!» – крикнул Пьер.
Работник не услышал или сделал вид, что не услышал Пьера. И Пьер повторил чуть громче: «Здрав–ствуй–те!»
– Да здравствуйте, здравствуйте. – ворчливо ответил работник в синей одежде.
– Очень похоже, что мне нужна ваша помощь. – не понижал громкости Пьер.
– Очень похоже, что вы ошиблись.
– Прошу вас, если у вас есть хотя бы минута.
– Да занят я. Занят! Чего ты лезешь?
– Я из компании Ликвид Протекшн. Слышали такую?
– Ну слышал. А толку от вас? Сюда приехали магазин открывать?
– Нет, я сюда приехал искать друга.
– Друга? А что же он забыл здесь, если у вас компания базируется в Центральном. Магазин открывать?
– Да не собирались мы магазин открывать здесь! – отбросил эту тему Пьер.
– А зря! Давно пора!
– А зачем он вам здесь? – Пьер удивился и замешкался.
– А вы в Центральном думаете, что здесь у людей потребности ниже, что ли? Нам тоже товары нужны. Понатыкали экранов, а купить нечего.
– Как нечего? В магазинах же полно всего.
– Тебя как звать?
– Пьер. А вас?
– Яромир. Ты, Пьер, кем работаешь?
– Менеджером по продажам в Ликвиде.
– Понятно. Вот ты и смотришь по поверхности. А я – энергетик, и смотрю по сути! Понял?
Пьера даже немного это оскорбило. Он пытается понять смысл бытия и найти Монаха на Тибете, а первый встречный Яромир говорит ему о том, что он поверхностен.
– Почему это по поверхности? Ведь товары и правда есть в магазинах и точки получения заказов работают.
– А что там именно продают у нас, ты знаешь? Конкретно.
– Пока не приглядывался. Но…
– А ты приглядись. И увидишь, что мяса у нас нет. Один растительный белок. И кого не возьми – производителей с десяток! У всех все одинаково. Воды у нас…– Яромир продолжал перебирать проводки, зажав в зубах один из них, – не-е-ет, а особенно после войны. Много ресурсов ушло. А почему?
– Потому что война…
– А почему она началась-то?
– Потому что ячейка…
– Да знаю я версию эту. По твоему личному мнению, почему?
– Потому что отдельно взятые граждане захотели отделить кусок пирога.
Яромир спустился со стремянки, встал перед Пьером и спросил:
– Какой пирог? Нам лучше бы пироги в горячем виде, да с мясом. Война началась, потому что нашлись люди, которым не хватает мяса, угля, чистого воздуха и воды. А зачем им Правление, которое говорит, что мясо можно заменить фасолью?
– Но иначе людей пока не прокормить.
– А что корове будет? Почему бы не развить сельхоз так же, как и остальную экономику? Что все упирать в бабло-то?
– А как же иначе будет развиваться Государство? – спросил Пьер.
– А Государство на ком держится?
– На деньгах.
– Неправильно, Пьер. Только на людях.
Пьер опешил. По мнению Яромира, в Государстве есть что-то важнее Родуенов?
– Как не на деньгах? Как стране без денег жить? Массы всегда были заинтересованы в Деньгах, во все времена. Как плохо жилось людям в Ранних…
– Но ты приехал сюда не ради денег же? Да в такое время.
– Да, друга ищу. Савелия.
– Он тебе должен денег или у вас с ним свое дело?
– Нет. Просто друг.
– То есть твои отношения с Савелием не завязаны на деньгах?
– Нет.
– Так почему же в масштабе Государства все вяжется на деньгах, а не на отношениях людей?
– Чем больше людей, тем сложнее выстроить связи.
– А религия?
– Вы верите в Бога? – громко и удивленно спросил Пьер.
– Верю, конечно. А как иначе?
– А что вы читали из священных писаний?
– Ничего я не читал. Просто верю и все.
– А нет определенной книги, где описаны законы, наставления какие-то?
– Не знаю я. Я просто верю, что небом, солнцем, громом и скотом управляют Боги. А ты к чему это спрашиваешь?
– Я интересуюсь темой религии.
– Значит ты не законченный материалист еще! – снова усмехнулся Яромир. – Какая помощь то нужна?
– Может у вас есть доступ к мониторам?
– У меня есть доступ ко всему, куда идут провода в этом городе.
– Вы сможете мне показать момент на камерах 22 июня?
– Вообще запрещено, конечно…
– Какой у вас смартфон?
– Кхм… Дитуай второй. А что?
– Мой чехол подойдет к вашему телефону. Держите. – Пьер снял блестящий новенький чехол со своего смартфона и протянул собеседнику.
– Да нужен он мне больно. Напридумывали всего…
– Он правда очень хорошо защищает телефон от ударов. Держите, попробуйте.
– Хрень какая-то. Ну, давай, попробую.
Яромир легко надел мягкий чехол на свой смартфон, улыбнулся и сказал:
– Мягковат конечно, как пластилин. Крепкий, говоришь?
– Очень, будьте уверены.
И вдруг, Яромир взял и со всего размаху швырнул смартфон в стену Отделения документооборота. Он впервые видел Пьера, но, взяв чехол из его рук, доверился и рискнул состоянием своего смартфона. Почему и ради чего? Пьера восхитил такой безальтернативный подход к его «рекламе». Смартфон громко ударился об стену и шлепнулся на асфальт.
– Смотри-ка! Даже царапинки нет, и экран целый. Работает! – улыбался Яромир.
– Да-а-а. Я же говорил. – ошалело ответил Пьер.
– Спасибо, Пьер. Взятка удалась.
– Ну это не взятка, это правда от чистого…
– Да понял я, понял. Дата и время какие?
– Двадцать второе июня, восемь двадцать три утра.
– Я зайду сейчас в дверь, настрою там на это время. Потом выйду, а ты зайдешь смотреть. Сколько тебе нужно времени?
– Я думаю, минут пять-семь. Не больше. Мне бы только посмотреть, куда он от банка пошел.
– Хорошо. Стой жди.
Яромир зашел в дверь сбоку Отделения и через несколько минут вышел, показав большим пальцем на открытую им дверь. Пьер кивнул и заскочил внутрь. На одном из мониторов были три картинки: нижняя, на полмонитора, показывала помещение документооборота, две верхние делили вторую половину – на них был выход из отделения и перекресток дорог. Снизу монитора отображалось: «22.06. 08:20». Пьер впился глазами в монитор и выглядывал в нем знакомый силуэт…
Одетый в свой дорогой костюм, Савелий подошел к одному окну и отдал бумаги, во второе протянул правую руку с счетчиком Родуенов на ней, взял небольшую бумажку в 08:23 и направился в третье окно. У третьего окна он пробыл минут пять, о чем-то разговаривая, и забрал большую пачку наличных. После всех операций, Савелий поспешно вышел из Отделения и направился к остановке, где зашел в подъехавший электробус с номером 1.
Дверь помещения открылась, и Яромир спросил:
– Ну что ты там? Долго тебе еще?
– Все. А куда идет электробус номер один?
– Номер один… На север Сахалина куда-то…прямо до берега.
***
Пьер стоял на конечной остановке электробуса «Левкитекм» и оглядывал новую для него местность. Его немного укачало после резвой езды вдоль береговой линии Охотского моря, хоть электробус и двигался с помощью магнитной ленты, не касаясь поверхности. Время было около семи вечера, хотелось есть, он стал искать хоть какие-то дома – об отелях и кафе здесь речи и не шло, судя по ландшафту, который состоял из гор, полей и моря. Недалеко от берега Пьер заметил скопление небольших домиков и направился туда. Он шел пешком, удивляясь красоте природы, свежести, отсутствию экранов, зданий, машин и магазинов. Пьер дошел до небольшого поселения из пятнадцати домов, уже темнело, а в окнах горел теплый свет.
«Такое разве бывает в Едином Государстве?» – шептал сам себе Пьер.
Дверь одного из домов открылась. Из нее вышел старик с ведром для воды.
– Здравствуйте! – Пьер аккуратно поздоровался.
Старик остановился и повернул голову в сторону Пьера.
– Голос незнакомый у тебя. Ты откуда?
– Я из Центрального округа приехал.
– Сюда? Из Центрального? Не с войны?
– Нет, я друга ищу своего. Он после войны возможно к вам приехал.
– Ага, ну погоди, сейчас воды наберу.
Он ловко справился с колодезной веревкой, и быстро пошел обратно к дому.
– Ну пошли со мной. Встал стоит.
– Меня Пьер зовут.
– Как-как?
– Пьер.
– А-а-а, Пьер. Ну, очень приятно. Меня Иваныч.
– А имя как?
– А не помню ужо… Имя-то было, но меня все уже лет двадцать Иванычем кличут. Я его и забыл. А на кой оно мне нужно, если им не пользоваться? Проходи давай.
Иваныч открыл дверь в дом и пропустил Пьера. В доме было тепло, светло, пахло какими-то травами, молоком и свежим хлебом.
– Разувайся, садись за стол. Пол теплый, не переживай. – сказал Иваныч.
Пьер сел на плетеный стул, помолчал минуту, оглядывая дом, и заговорил:
– А для летнего вечера правда довольно прохладно сейчас.
– Ты говоришь, друга ищешь?
– Да, после войны куда-то сюда приехал.
– А как зовут друга твоего? – спросил Иваныч, наливая колодезную воду в старый самовар, покрытый сажей.
– Савелий Гофман.
– Савелий, Савелий… Не припомню такого что-то. Угостись пока. – Иваныч поставил перед Пьером стакан молока и положил рядом белую булочку.
– Спасибо, Иваныч.
– Ты был на войне?
– Нет, я оборонительные щиты изготавливал.
Иваныч зажег печь, поставил на нее самовар с плоским дном и присел за стол, напротив.
– М-да… Война – это, конечно, плохо. Я, как сейчас, помню Последнюю войну.
– А что там было?
– А… не учили вас? Не рассказывали историю-то?
– Очень кратко, знаю, что прошла быстро, а потом подписали соглашения об объединении…
– Да куда там… – перебил Иваныч – Лет десять, наверное.
– Как десять?
– Да, не меньше. Я тогда был контр-адмиралом и командовал арьергардом в Охотском море. Поначалу война-то тихая была, осторожная, а потом, видать, то ли нервы сдали, то ли обдуманно, но начался Армагеддон такой… Сутками не спали, в море жили. Я помню, ха-ха, когда на землю обратно сошел, спать не мог без качки и стрельбы. Тогда волны были метров по двадцать, ветра не прекращались, сдувая крепкие корабли. Огромные флотилии казались тогда спичечными коробками, которые могут расслоиться в любой момент… Люди казались чем-то мелким и бессильным перед расшатанной природой. Поэтому, ничего другого не оставалось, как остановить боевые действия.
И, как я помню, еще года два делили что-то, переносили, границы ставили-снимали, неразбериха была страшная. Народ кочевал по планете за ресурсами, хапали все, хапали. У кого-то был кирпич, у кого-то вода пресная, у кого-то сельхоз. И вот, чтобы испечь хлеб – он взял в руку кусок вкусно пахнущего хлеба – нужно было мотаться и доставать кирпич, чтобы отстроить печь, рожь и воду, чтобы этот хлеб приготовить. Я, конечно, утрирую для примера, но так и было, только в крупных масштабах.
Иваныч надкусил хлеб и запил его молоком.
– А почему же сейчас есть люди, которые не рады всеобщей Великой Экономике в Государстве? – спросил Пьер.
– А этого я не знаю, мне надо-то – хлеба-молока, да пол теплый. Возраст, понимаешь. Вот раньше – это да, – с корабля на бал! Да мяса навернуть! – Иваныч повеселел и расправился на мгновение, но потом опять сгорбился над столом – А ты оставайся, куда ж ты пойдешь? В горы нельзя – стемнело ужо, а плутать по полям тоже занятие ночью неблагодарное. Утром проснешься, и в путь.
– Верно вы говорите. Останусь, если не побеспокою сильно.
– Ну и ладненько. Мне ужо на боковую надобно. Ты приляг на печь, она теплая всю ночь будет.
Пьер лег на теплую печь. Он готов был идти в горы и был уверен, что ему это удастся, в отличие ото сна, в котором он ни разу так и не ступил на Кайлас…