Сирийский марафон. Книга вторая. Часть 2. Невидимое вижу

– Какого Анчара? Капитана? – немного удивился Александр. – Успели познакомиться?

– С кэпом? Не, не успели. Бодигард путеводителем подкалымил, – Еремеев явно улыбался, хотя разглядеть в темноте возможности не было. – А, чо? Время было, да и не каждый день на президентском ландо гоняем.

– Ну-ну. Впечатлило?

– А, то. Шикарная посудина. С одного клозета оторопь возьмет. Прикинь, три горшка и у всех стульчак с подогревом.

– Видишь ли, друже …, – подполковник прислушивался к звукам приближающего берега. – Каждый бережет то, чем дорожит. Один тренирует мозги, изучая иностранные языки, а другой нежит в тепле застарелый геморрой. Каждому своё. Ладно, позже покалякаем на вольные темы. Держи ушки на макушке. Подходим.

Свободное место нашлось между франтоватым парусником с убранным такелажем и рыбацким баркасом с гирляндой автомобильных покрышек на бортах. Урчавший на малых оборотах двигатель затих и яхта, пройдя по инерции пару десятков метров, мягко ткнулась в кранцы. Вахтенный мигом кинул швартовы к ближайшим кнехтам. Не мешкая, он перескочил на пирс. Пока Александр и Носорог, покинув тень от надстройки, пересекали бак, моряк умудрился пришвартовать президентскую красотку.

Глава 8. «Мы рождены, чтоб …»

– Тепловизор включи, – тихо приказал Кайда, когда две трети причала было пройдено. Еремеев, остановившись рядом, молча кивнул и скинул с плеча рюкзак. Держа его на весу, вжикнул «молнией» и извлек штуковину, похожую на малогабаритную видеокамеру.

– Прочеши-ка, дружище, всевидящим оком окрестности, – Александр замер, словно гончая перед броском, чутко ловя звуки. Даже ночной воздух потянул сквозь ноздри. Опасность имеет запах. Знающие люди понимают в этом толк. Тишина висела, будто накинули сверху верблюжий плед. Не дуновения. Только волны неутомимо терлись о борта кораблей и камень пирса. Николай, приникнув к окуляру, направил тепловизор на берег и медленно повел прибор по кругу. Подполковник терпеливо ждал, присев на кнехт. Закончив, офицер опустил аппарат и поморгал, снимая напряжение с глаз:

– У всех объектов слабый фон. Пара-тройка легковушек в разных углах набережной, да фура с термокузовом.

– Длинномер с термокузовом? – переспросил Кайда. – «Таймень» там. Верняк. Двинули на рандеву.

Они в темпе прошагали пирс, стараясь не замочить в лужах обувь. Дождь сыпанул, словно пригоршню сухого гороха бросили на жесть крыши. Случилось ВДРУГ. Тишь, да гладь и, на тебе! Частый, напористый. Носорог быстро сунул тепловизор в рюкзак. Электроника вещь капризная, нежная. Уже подбегая, Кайда увидел, как водительская дверь открывается и Чубаров, с ловкостью профессионального дальнобойщика, выбирается из кабины тягача “Scania”. Полковник повелительно кивнул в сторону навеса кафе, что был метрах в сорока. Троица стремглав бросилась туда, перескакивая через огромные лужи с пузырями.

– Нежданчик от дедушки Зевса, – Александр, едва оказались под тентом, вытер ладонью мокрое лицо и звучно похлюпал кроссовками. – Оно и к лучшему. Видимость на нуле. Как добрались? Хвостами не обросли?

– Без особых приключений. Рудименты сбросили ещё в столице. Там конский цирк в разгаре, – с носа Чубарова сбегали шустрые струйки воды. – Где белые, где красные … хрен поймешь. Чудом смылись без потерь.

– Чудо три дня болело, потом опухло, – буркнул Еремеев, выковыривая пальцем попавший в ухо дождь. Кайда, раздраженно зыркнув на подчиненного, спросил:

– Линяем? Или …?

– У вас всё готово? – полковник выглянул из-под навеса. Небеса сливали не меньше месячной нормы. – Погодка диверсантская. Само то.

– Готово. У причала яхта главного Янычара, – Александр дернул подбородком в сторону моря. – Фрахтанули по случаю.

– Скромненько, – ухмыльнулся Чубаров, согнав ладонями обильные капли с рук. – Будем считать сей факт неким алаверды месье Президента. Заслужили, надо полагать. Двинули, помолясь.

А, дождина взял, да и прекратился. Ещё миг назад лилось сквозь небесный дуршлаг. Хлоп и нет. Надоело Зевсу, видишь ли. Старик и крутнул ручку крана в положение «стоп».

Яхта, пятясь, выползала из тесноты рядов. Подполковник стоял у борта на баке, держась руками за леер. Берег, залитый черной гуашью ночи, пришибленно молчал. Ни звука, ни огонька. Турок, не слышно подойдя, встал рядом:

– Уходим по-английски. Везёт вам!

Кайда хмуро покосился:

– Не говори гоп, пока … Накаркал, мля!

В тьме рыкнуло на два голоса с характерной низким звуком. Проблески мутного света, плывущие во мраке. Вот уже можно различить две пары желтых глазищ, рыскающие среди деревьев и кустов, примыкающего к площадке перед причалом. Для людей с расшатанными нервами или там неуемной фантазией могло почудиться, будто лесное чудище по ночному времени поперлась к воде. Умыться или по ещё какой надобности. На палубе таковых не имелось. Народец подобрался насквозь утилитарный и циничный.

– По наши души, – заскрипел зубами подполковник. – А, мы …, как глисты по стекловате. Хорошо хоть бортовые огни кэп вырубил. Хотя… Ночные прицелы на каждой второй броне. Если не у каждой первой.

Взвыли моторы, преодолевая подъем, и округлившиеся глазищи вывалились на простор площади. На секунду замерев, обе пары почти синхронно зыркнули по сторонам и … потухли. Бодигард не шевелясь тихо произнес:

– ПНВ включили. Сейчас застукают. Одни мы в гавани ползаем. Эх …

– Не бзди раньше времени, – из-за спины откликнулся неслышно подошедший Носорог. – Я тут пукалку от конторы Heckler & Koch прихватил. Если что, маленький туман организуем.

Заурчали моторы и яхта, нарисовав крутую дугу, развернулась носом к выходу из гавани. Маневр не остался не замеченным. Вспыхнули глазищи притихших чудовищ и, ворча дизелями, те поползли мимо пирса к морской кромке.

– Хреново! – напряженным голосом сообщил президентский телохранитель, устремляясь за офицерами на корму. – Похоже OTOKAR ARMA. Плавающий БТР. В комплекте пулемет 12,7 миллиметров. Возможен и станковый гранатомет.

– На такой дистанции и пулемета до задницы, – буднично буркнул Еремеев. – Нам ещё бы пару-тройку минут и за мол уйдем. Может прокатит?

Первый бронетранспортер, не замедляя ход, выкатился к воде. Второй не отставал. Короткая, в три-четыре патрона, очередь трассером прошла левее, выбив линию фонтанчиков.

– Не прокатило! – подполковник присел на корточки, скрываясь за бортом. – Носорог, ставь дымовуху!

– Уже! – Еремеев, встав на одно колен, на манер охотничьего ружья переломил бундесверовский “Granatpistole”. Вытащил из бокового кармана вездесущего рюкзака пять пузатеньких патрона с оранжевым ободком. Четыре аккуратно положил рядышком, пятый загнал в ствол НК 69. Щелчок – штатно сработала защелка на затыльнике ствольной коробки. Ещё щелчок – приклад выдвинулся на полную длину.

– Готов, – капитан скосил взгляд на командира.

– Работай! – рявкнул Александр, перекрывая грохот второй серии выстрелов. Фонтанчики встали метрах в трех у борта. Носорог, поймав паузу, вскинул гранатомет и, взяв на мушку правый OTOKAR совместил с целиком. Хлопок, граната по идеальной дуге понеслась к ARMA. Он тут же зарядил «бундеса» новым унитарным выстрелом. Хлопки следовали один за другим. Первую гранату удалось влепить прямо в щиток пулемета. Остальные попали не так удачно, но бронетранспортеры наглухо накрыло непроницаемым дымом. Яхта, выжимая всю мощь двигателей, в хорошем стиле заложила крутой вираж. Стрелянные гильзы унитаров, бренча будто опрокинутые тазики, покатились к противоположному борту. Пах-пах-пах-пах захлебнулся пулемет амфибии, выпустив последнюю очередь широким веером, уходящим в небо. Дзенькнули иллюминаторы капитанского мостика, словив шальные пули, но было уже поздно. Президентская блондинка выскочила за мол и летела сшибая нерасторопные гребни волн.

– Пронесло! – турок выпрямился на ногах и глубоко вздохнул-выдохнул.

– А, меня нет, – широко улыбнулся Еремеев, запихивая «шестьдесят девятый» в рюкзак. Преторианец недоуменно посмотрел на офицера.

– Коллега! Не обращай внимания, – Кайда подхватил его под локоть, увлекая на мостик. – Пойдем, глянем что-почем в хозяйстве первого после Бога?

Проходя мимо Носорога, Александр не заметно для бодигарда сделал зверскую гримасу. Тот виновато развел руками:

– Шутка юмора. Прощенья просим.

На мостике шалил озорной ветерок. Он заскакивал через боковой иллюминатор, мчал вдоль глухой перегородки и выскальзывал в здоровенное отверстие в лобовом стекле.

– Мда, – подполковник замер, едва переступив порог. – Бардачок-с. Как после налёта махновцев на губисполком в Жмеринке. Могу ошибиться, но примерно такими словами выразился классик по аналогичному случаю.

Капитан античной статуей торчал в кресле у штурвала. Шопен, криво ухмыляясь, бинтовал ему голову. С левой стороны белая ткань окрасилась алым, что вносило дополнительный колорит. Матрос, вооружившись щеткой с черенком, торопливо сметал в стальной совок битое стекло. Президентский охранник встал рядом изловчившись не наступить на осколки:

– Сэр! Смотритесь лихо. Чисто пират после абордажа. Не хватает пробитой пулей эспаньолки.

– Скалитесь на пару? Ну, ну! – капитан ногтем указательного пальца почесал маковку. Шестаков, закончив перевязку, удалился в угол к радиостанции. Та, слава Богу, была цела. Дисплей светился разноцветом, вниз-вверх бегала шкала и мелькал цифирь.

– А, веселиться повода нет. Супостат успел наделать дырок в корпусе, – хозяин мостика отпихнул носком ботинка кусок стекла из-под кресла. – И, что погано, ниже ватерлинии у форштевня. Автоматика, конечно, сработала. Пока насосы справляются, но …

– В чём тогда проблема? – удивился бодигард, на пару с Кайдой оставаясь у порога.

– Скорость, – тут же откликнулся моряк. – Сейчас идем одиннадцать узлов. Это максимум.

– Отчего же? На сколько я знаю, наша яхта способна выдать больше тридцати, – вопросительно дернул плечом телохранитель.

– Пробоина не с гулькин хрен. Увеличиваешь скорость, возрастает поступление водицы в трюм. И, пластырь не заведешь. Доступа нет.

Александр, старательно выбирая, свободные от стекольного крошева, места перебрался к радисту:

– Алексей, связь с «Бойким» есть? Только не говори, что патефон накрылся.

Шестаков восседал на том же стуле рядом с аппаратурой:

– Должна быть. Связаться?

– Угу, – кивнул подполковник. – Шустренько.

– Так вот, господа хорошие, – он сделал паузу и перевел взгляд с капитана на президентского охранника. Чубаров сидел за спиной, индифферентно попивая кофе. Они успели всё обговорить ещё на палубе. Центр подтвердил полномочия Александра на проведение операции по эвакуации групп. – Имею сказать две новости.

– Одна хорошая, – улыбнулся бодигард. – Вторая соответственно, … плохая. Всё по жанру.

– Часом не внуком бабушке Ванги приходитесь? – буркнул капитан, недовольно поерзав в кресле. На мостике продолжал блудить сквознячок, но мала-мальски порядок навели. Бумаги собрали стопкой и придавили тяжеленой лоцией, осколки стекла смели с ковролина. Даже кофемашина работала и аромат свежемолотого в перемешку с запахами Эгейского моря бодрил. Кайда смешно подвигал носом:

– Корвет ждёт нас в нейтральных водах. Ковер-самолет, то бишь, вертолет Ка-27 под парами. Чуть-что, кинется спасать-выручать. Если станет в том надобность.

– Гуд! – флотский звучно отхлебнул кофе из кружки приличных размеров. Он, вообще, после передряги изменился. Проще стал, что ли. – Вторая уже не страшна. Валяйте.

– Как сказать, как сказать, – подполковник отставил чашку с недопитым напитком. – Похоже те дармоеды с БТРов стуканули по начальству. Словом, фиксируется активность ВВС по соседству. Пока погода не лётная, но … есть варианты.

– Вертушки? – встревожился преторианец.

– Хуже, – Александр потер о плечо подбородок. – Эф шестнадцатые походу. Капитан, сколько нашим тихоходом до морской границы?

– Боюсь что несколько.

– В смысле? – опешил телохранитель.

– По прямой почти шесть миль, но гляньте на дисплей, – первый после Бога ткнул пальцем в правый угол цветного экрана. – Трюм наполняется. Один насос гавкнулся. Второй пока шуршит. Но мощи не хватает. Сколько протянет …

– Крен на нос уже ощущается, – согласился Александр. – Значит дело кислое?

– В принципе да. До нейтральных не дойдем в любом случае.

– Идеи есть? –подал голос Чубаров. – Нет? Тогда план бэ?

– Что за план «Б»? – недовольно буркнул флотский.

– Аварийные плавсредства в каком количестве? – подполковник пропустил мимо ушей последнюю реплику.

– Три надувные лодки под мотором и спасательный плот в двух экземплярах, – капитан вздохнул. – Человек двадцать разместим. Мореходность «резинки» по такой погоде приемлема, а плот …

– Ставлю задачу, – Кайда обвел всех взглядом. – Подготовить плоты и лодки. Время сейчас работает против нас. Прибавь, кэп, скорости. Как только яхта утюгом пойдет на дно, переходим в «презики».

– А, дальше? – вопросительно посмотрев, хмыкнул преторианец. – На волю волн и ветру?

– Дальше? – улыбнулся Чубаров, поднимаясь с кресла. – Как в сказке. Чем дальше, тем страшнее.

Корабль всё больше напоминал унылую баржу, чем стремительную яхту. Уже пару раз дурная волна, заскочив на бак, прокатывалась почти до юта и, обессилив, сползала по бортам. Похмельный рассвет расползался по морской глади, с трудом выпихивая туман за горизонт. Кайда стоял на верхней степени трапа, обшаривая в бинокль горизонт. Туман особо углубляться в даль не позволял и он, мысленно плюнув, опустил оптику.

– Командир! – Носорог торчавший на юте, поднял голову. – Коробке похоже кранты. Отмучился бобик.

– Сам вижу, – буркнул под нос Александр и добавил в голос. – Писец, приплыли!

– Командир! – за спиной щёлкнул замок двери капитанского мостика и в приоткрытую дверь высунулась голова Шопена. – Зовут на консилиум.

С перевязанной головой и фуражке с золоченным «крабом» первый после Бога выглядел вполне героически:

– С прискорбием, господа, сообщаю: насос накрылся. Есть ещё пара ручных помп, но …

– Чтож, значиться пора? – подполковник кисло улыбнулся.

– Увы, – флотский развел руками. – Всё что мог …

– Тогда план «Б», – Кайда посмотрел на Чубарова. Тот подпирал стенку в углу рядом с радиостанцией и согласно кивнул. – Покидаем корабль, командуйте капитан. В эфир “SOS”. Шопен, молнируй на «Бойкий».

– Как “SOS”? Засекут в пять секунд, – опешил капитан и встал с кресла. – Пришлют штурмовик или иную холеру. Самое быстроходное что будет под рукой. Аксиома!

– До госграницы сколько осталось? – сухо поинтересовался подполковник.

– Почти три мили, – уныло известил моряк. – «Резинки» с плотом на буксире часа-полтора телепаться будут. Если ветер не встречный.

– Не дрейф, дружище! – хитро подмигнул Чубаров турку, выходя в центр помещения. – Помирать дак с музыкой! А, в наши планы сыграть в Му-Му не входит.

Апельсинового колера спасательный плот с тентом напоминал палатку чудаков, что волей буйной фантазии или по иной надобности занесло черте куда. Чудиков таких набралось числом восемь. Считай, полный состав «Тайменя» и парочка морячков с президентской лайбы, что с громким бульком ушла на дно минут семь назад. Кайда и его офицеры в перемешку с турками разместились в двух надувных лодках. Рычали подвешенные на транец “Mercury”, вспенивая воду. Цветастые канаты пуповиной связали все плавсредства.

– Ползём, что тараканы после дихлофоса, – начал Смоляк, но Шестаков, устроившийся с мобильной рацией в носовой части, цыкнул:

– Тихо, салага! Командир, открытая передача с «Бойкого». Переключить на громкую?

Подполковник, отведя от глаз оптику, кивнул. Шопен щелкнул тумблером и динамик ожил:

– … едьмом квадрате корвет «Бойкий» ВМС России принял сигнал бедствия от яхты «Янтарь» порт приписки Новороссийск и проводит поисково-спасательную операцию. Работает вертолет. Всем, всем, всем! Район закрыт, объявляется зона свободная от полетов любых воздушных судов. Повторяю …

– Ну, вот! А, ты боялась? – Александр повернул голову к капитану. Турок сидел нахохлившись напротив. – Слышишь, вертушка приближается?

– Не известно чья, – первый после Бога окончательно скис, едва корма яхты скрылась в волнах. – А, если …

– Если не будет, – твердо улыбнулся Кайда. – В нашем департаменте шутки не прокатывают. Профиль не тот.

– Похоже им по фиг на ваши разговоры, – флотский поднял глаза к небу. – Гляньте!

Александр поднес к глазам бинокль. Со стороны суши быстро росла темная точка в небесах. Вот уже стали видны хищные очертания самолета.

– Эф шестнадцатый. На всех парах шпарит, – он не отнимал оптику от глаз.

– А, вот и Ка-27 заходит, – Смоляк ткнул пальцем в сторону моря. – И, «Бойкий» недалече. Вон он. Из тумана вынырнул. Минут через пять подойдет.

Вертолет в серо-голубой окраске с развевающимся флагом на борту летел по широкой дуге прикрывая от возможной атаки истребителя лодки и плот. Ка двадцать седьмой плавно сбросил скорость и завис метрах в двадцати над поверхностью моря. Лопасти вдавили яму, разгоняя небольшую волну во все стороны. Казалось, будто заботливая наседка раскинула крылья, защищая гнездо от хищника. И, вдруг грянули репродукторы вертолета:

– Мы рождены, чтоб сказку сделать былью. Преодолеть пространство и простор…

– Летунам гип-гип ура! – Чупа-Чупс с второй «резинки» орал в полном восторге. Картинка была ещё та. Корвет приближался на полным ходу, рассекая форштевнем слабую волну. Вертолет веером отстреливал тепловые ловушки. И, F-16, встав на левое крыло, показал карандашики ракет под крыльями и ушел к побережью.

– Всё выше, выше, и выше стремим мы полет наших птиц, – неслось над водами Эгейского моря.

– Вот теперь можно и домой, – устало сказал Александр. Но этого никто не расслышал.

Глава 9. «Сонные воды Синая».

Первая неделя августа погодой баловала. Приятное тепло, полное безветрие. Облака и те, едва возникнув, тут же, на манер сигаретного дыма, растворялись бесследно. Благодать! Морозов лихо вёл кроссовер, держа скорость на грани фола.

– И, чего пижоним? – вяло поинтересовался Кайда, откинув спинку кресла почти горизонтально и подставляя лицо ласкающему потоку воздуха, что втягивался сквозь приоткрытое окно. – Засиделся добрый молодец? Застоялся конь буланый?

Старший лейтенант улыбнулся на все белёхонькие тридцать два:

– Есть маленько. Подружек обошёл, с корешами повидался. От скуки аж в Третьяковку сгонял. С ботаничкой в паре. Спасибо родному начальству, не дало вступить на скользкий путь просвещения и порока.

– Поворот не пропусти, вундеркинд, – фыркнул подполковник с любопытством посмотрев на офицера. – И, где же ты в Третьяковке порок нарыл?

– Дак, в картинах что по стенам развешаны, – продолжал развлекаться разговором Чупа-Чупс, не забывая поглядывать в зеркала авто. – Скажу по секрету, там всякая всячина намалевана. Слабые души в смущенье вводят.

Кайда чуть повел подбородком:

– Ага, тебя, блогера-недоучку, введешь в смущение.

Они свернули с шоссе на дорогу без указателя. Так, асфальтка, да и всё. Побежали по обе стороны березовые рощицы с припыленной листвой. То там, то сям мелькали ёлки-сосны. Андрей

плавно сбросил скорость и стрелка на спидометре прилипла к отметке «80». Дорога лентой стелилась под колеса, уводя в тишину и безлюдье. Несколько перпендикулярных ответвлений отпрыгнуло влево-вправо. Без указателей, без знаков.

– Где-то в этих местах база «Вымпела»? – скосил взгляд на командира Морозов. – Или брешут?

– Не, не брешут, – Александр потянулся в кресле. – Только что сверток проскочили. Направо который.

– Приходилось бывать?

– Ага. Когда в «Сигме» служил, – подполковник перевел спинку кресла в вертикаль. – Двухнедельные курсы в центре ЦСН проводились. Когда было …

– За доброй беседой и дорога в тягость не пошла, – Чупа-Чупс, притормозив, свернул на типичный, по здешним меркам, сверток. – Пара кэмэ и дома.

Учебный класс по тактике где-то даже

напоминал студенческую аудиторию. Если, конечно, не отвлекаться на стенды и макеты. А, они и не отвлекались. Сидели смирненько за партами, что школяры и внимали. Чубаров, одетый по местной моде, стиль милитари, ни тебе знаков различия, шевронов и прочей мишуры, сидел себе на преподавательском столе, свесив ноги в тканевых берцах цвета оливы:

– Генерала срочно вызвали в генштаб. На то они и генералы, чтобы в штабы ходить.

Он оглядел сидящих офицеров:

– Получается, о предстоящей операции расскажу я. Тем паче, и сам в ней участвую. Мда… Однако начну с другого. Временно из группы забрали капитана Шестакова. По какой-такой надобности мне не ведома.

– Но! – полковник легко спрыгнул на доски пола. Те, чуть скрипнули. – Сиротами не оставили. В ваши ряды вливается новый офицер.

– На какой срок … вливается? – не утерпел Носорог, тут же получил зверский взгляд от Кайды. Чубаров нарушение субординации пропустил. Хотя в иных случаях Еремеев мог огрести по полной:

– На время операции. Там, видно будет. Прошу любить и жаловать: старший лейтенант Капелев. Позывной «Капа».

Пятёрка «пилигримов» покосились на новичка.

Кондиционер молотил на полную, выливая ушат за ушатом ледяной воздух. Правда, это слабо помогало. Почти три дюжины поджарых мужиков в пустынном камуфляже, расположившись в креслах, скупо потягивали воду из высоких стаканов или прихлебывали чай из мелких кружек. Тюки с экипировкой, тактические рюкзаки и оружие лежало тут же. Египетские коммандос, будто сговорившись, вытянутые ноги сложили крестом. «Пилигримы» тоже особо не жеманилась, расслабившись в пределах разумного. Тишина в комнате и не звенела, и не давила. Так, в пропорции. Народ подобрался бывалый, на своей шкуре испытал, что ждать и догонять далеко не самое худое. Тем более в таких-то условиях. Сказать откровенно, разместили по-барски. Выделили половину административного корпуса, выставив за двери офисный планктон. Чтобы лишний раз не отсвечивал, да и нос не совал куда не попадя. Аэропорт Ras Shukhayr ещё строился вовсю. Когда транспортник заходил на посадку, Александр успел разглядеть желтые коробочки строительной техники рядом с ВЗП. По слухам, из захолустного аэродрома лудили воздушную гавань международного масштаба. Египетские курорты, словно конвейер, принимали туристов круглогодично. Шарм-эш-Шейх тому пример. Дыра дырой каких-то сорок лет тому. А, сейчас… Во истину, всё течет, всё меняется.

Открылась дверь матового стекла и коллега из «Мухабарат аль-Харбия, что встречал группу на авиабазе «Каир-Вест», приблизился:

– Сэр! У нас двадцатиминутная готовность.

– Вот и ладушки. Персоныш проявился? – Кайда, встав на ноги, подвигал плечами, разгоняя кровь. Египтянин ухмыльнулся:

– Да, засекли. Изволят ванны принимать. В Хамам Муса прохлаждается.

– Купальни Моисея? – поджал нижнюю губу Кайда. – Хмм. Осложняет? В его охране голов сколько?

– Как обычно, восемь. Тут закавыка некая имеется, – поморщился полковник. – У бассейнов паломников и прочего люду, как грязи … Облава не прокатывает. Но, … есть идея.

– Ну-ну. Глагольте, мистер, – Александр, повернув голову вправо, кивком поманил Носорога. – Момент, сейчас заместитель подойдет, поделитесь. Ок?

Две цепочки спецназовцев в полной боевой трусцой бежали к вертолетам. Пара «Black Hawk» в пустынной раскраске, привстав на цыпочки, ревели двигателями. Бешено вращались винты, стегая горячий воздух. Два потока неслись от гигантских пропеллеров и, вцепившись в друг друга, закручивали смерч песка и пыли.

Кайда не дожидаясь, когда оба Sikorsky, выписав дугу, скроются за недальними горами, жестом подозвал старших троек.

– Ставлю задачу! – он пробежал взглядом по лицам офицеров. – Скрытно выдвигаемся к шоссе из Эт-Тур. Носорог, Али! Размешаетесь на западной стороне. Мы с полковником обживаем восточную. Со мной Чупа-Чупс и Капа. Вопросы?

– Командир! – поморщился Еремеев, поправляя «Гюрзу» в набедренной кобуре. – Как быть с местной фауной, что на двух ногах? Ежели столкнемся.

Александр повесил АК на плечо, пошевелил плечами, проверяя как сидит разгрузка:

– Лучше не сталкивайся. Обнаружить себя раньше времени запрещаю категорически!

– Так-то оно …, – вздохнул капитан. – Знал бы прикуп, жил бы в Сочи.

– Значится так, – подполковник покосился на египтян. – В случаи контакта с пейзанами, туарегами, туристами и … Короче, человеками. Обыскать на предмет оружия и средств связи. И, то и, другое изъять, соответственно. Стреножить качественно, но… без фанатизма, скажем так. Не возражаете, месье colonel?