История, произошедшая с нами в прошлом году, сделала меня и моих друзей знаменитыми на весь мир. И это без всякого преувеличения. Мой дневник экспедиции профессора де Вольфа на место взрыва близ сибирской реки Подкаменная Тунгуска, изданный как книга приключений, приобрел невероятную популярность по всему миру. За какие-то полгода ее перевели на несколько десятков языков, что сделало меня очень обеспеченным человеком. И это всего лишь в двадцать лет! Вообразите, какой успех свалился на мою голову. Такое было нелегко выдержать, но, по словам моего кузена, Эдварда Фостера я справился с этим испытанием.

Теперь у меня появилась собственная квартира близ Гайд-парка, очень солидный счет в банке, автомобиль марки «Воксхолл» и хороший гардероб для выхода в свет. Мне не нужно было ломать голову, что надеть, как прежде, когда я имел всего лишь один выходной костюм и очень переживал, чтобы с ним что-то не приключилось.

Я обручен. Моя невеста популярная в Лондоне актриса Адель Симпсон из театра «Аполло», что располагается в Сохо. В данный момент мы ждем удобного случая, чтобы объявить о нашей свадьбе. Мы не очень спешим с этим.

Всего лишь за год я совершил невероятный рывок из безвестного провинциального фотографа из салона месье Лемара в Чатеме, в знаменитого путешественника и писателя Джозефа Стампа постоянно проживающего в Лондоне. И все это благодаря стараниям моего кузена Эдварда, который уговорил профессора де Вольфа взять меня в сибирскую экспедицию. Я очень признателен за это своему дорогому родственнику.

***

Я по-прежнему работал в журнале «Глобус», но, теперь уже на другой должности. Мистер Ашер был так доволен тем успехом, что обрушился на наше издание благодаря моему бесценному дневнику, что, в конце концов, учредил в «Глобусе» новую должность свободного редактора. Моей обязанностью было время от времени выпускать статьи о нашем путешествии, вести переписку с читателями и участвовать в научных конференциях, попутно освещая их на страницах журнала.

За прошедший год я побывал в Северной Америке, сначала в Сан-Франциско, а затем и в Нью-Йорке. Кроме того, я совершил вояж в Рим, Стокгольм и Афины. Возвращаясь обратно, я сначала писал подробные отчеты о своих поездках, а затем неизменно садился за разборку писем от читателей. Их приходило великое множество и, кажется, этот поток не ослабевал. Вообразите, как сидя в кабинете на Флит-стрит, можно управиться с сотней писем в день, многие из которых отнюдь не на английском или даже французском языке, которым, как известно я тоже владел.

Корреспонденция была самая разнообразная. Одна молодая особа из Лозанны, предлагала свои услуги, если мы соберемся в очередную экспедицию в параллельный мир.

«Я прекрасно езжу верхом, умею варить французский суп и блестяще цитирую Мопассана. Моя мечта посетить тот загадочный мир, где живут другие люди. Своими собственными глазами увидеть чудеса техники и научного прогресса. Я считаю, что я этого достойна. Вы можете прислать мне приглашение в любое время».

Читая подобные рассуждения, я не мог сдержаться от смеха. Такое письмо следовало бы без промедления направить в какой-нибудь юмористический журнал. С другой же стороны, меня удивляло, насколько некоторые читатели плохо понимали суть произошедшей с нами истории. Мы не имели никакой возможности проникнуть в другой мир, где уже побывали, а тем более в тот, более цивилизованный, откуда появился наш знакомый капитан. Все это было всего лишь случайностью, стечением обстоятельств.

Еще одно любопытное письмо было из Канады. Человек, представившийся крупным золотоискателем, обладавшим большим состоянием, предлагал свою финансовую помощь в организации еще одной экспедиции.

«Я богат, независим и очень тщеславен. Мною движет страстное желание прославиться на новой стезе. Как золотопромышленник я уже завоевал определенное положение в обществе. Настал час послужить науке. Я готов финансировать новую экспедицию в Сибирь и в состоянии оплатить все расходы по строительству в тайге станции перемещения между нашими мирами. Уверен, как только мы появимся в тех краях, с нами непременно выйдут на связь люди из параллельного мира. Мы сможем договориться обо всем».

Здесь мне было уже не до смеха. От письма веяло безумием. Очевидно, оно охватило некоторые слабые умы под влиянием той сенсации, что мы преподнесли миру в прошлом году. Пора было подумать о хотя бы какой-то сортировке сообщений.

Впрочем, скоро я, что называется, набил руку и уже довольно точно научился определять, заслуживает ли письмо в наш журнал какого-то интереса или его можно смело сдать в архив. Для этого мне было достаточно прочитать несколько первых строчек. Некоторые письма мы публиковали в нашем журнале, с моими подробными ответами в виде дискуссии. Дело имело успех, и я занимался этим уже на постоянной основе.

***

Однажды, во второй половине мая, когда Британия еще скорбела по ушедшему недавно королю Эдуарду VII, рассеянно разбирая ворох новых писем, я наткнулся на одно, показавшееся мне крайне любопытным. Оно было из бельгийского Антверпена. Некий Альфонс де Кремер, горячий поклонник нашего журнала, утверждал, что в его городе с недавних пор живет очень странный человек, который по всем признакам является представителем того другого мира, который мы открыли в прошлом году в экспедиции профессора де Вольфа.

«Мне довелось дважды беседовать с ним. У него необычный акцент и странная манера держаться. Он похож на актера, который изо всех сил старается выглядеть перед публикой как свой парень, чтобы его не освистали».

Далее Альфонс в подробностях рассказывал, как познакомился с этим малым и где тот живет.

«Я прошу вас, мистер Стамп, приезжайте к нам в город. Мы вместе выведем его на чистую воду и узнаем, как он попал к нам. И найдем способ проследить за ним, когда для него настанет час возвращаться обратно в свой мир. Один я, никогда не решусь на такое дело».

Тут было над чем поразмышлять. Этот де Кремер предлагал мне приехать к нему, чтобы выследить возможного посланца другого мира. Как это могло выглядеть практически? Весьма и весьма непросто. Насколько я понял из письма, мой бельгийский собеседник занимался преподаванием английского языка в лицее. То есть, по своей сути был очень далек от профессии сыщика или полицейского. Про себя я мог сказать то же самое. Я не сыщик или шпион, чтобы красться по подворотням, подслушивать под дверью или высматривать с чердачных окон своего коварного противника. Если это действительно человек из другого мира, куда, по словам капитана, нам закрыт путь, он наверняка осторожен и уделяет большое внимание безопасности своей деятельности среди землян.

После долгих размышлений над этой необычной ситуацией, я решил посоветоваться со своим кузеном Эдвардом.

Надо сказать, что наши отношения несколько изменились за прошедший год. Мой успех был большим, чем у моего брата. Я уже был обручен, а он пока нет, хотя Эдвард старше меня на семь лет. Издание моей книги принесло мне больше денег, чем получил Эдвард в результате бешеных тиражей «Глобуса». Как я уже упоминал, я обзавелся собственной квартирой в Лондоне, а Эдвард все еще жил на своем прежнем месте на Ченсери-лейн. Между нами, будто исчезла некая грань, прежде разделявшая нас. Я быстро повзрослел и как будто догнал своего кузена. Теперь у него уже не было немного покровительственного тона по отношению ко мне и мы были абсолютно на равных.

Я зашел в кабинет к Эдварду. Он рассматривал фотографии, присланные Даниэлем Джонсом из Южной Америки и был так увлечен этим, что даже не заметил моего появления.

– Ты не желаешь ненадолго отвлечься от своей работы ради небольшой сенсации, Эд? – спросил я кузена, стараясь напустить на себя максимум безразличия. Это была наша семейная традиция. Разыгрывать небольшой спектакль перед тем, как перейти непосредственно к делу.

Он не сразу отозвался. Кажется, сейчас Эдвард был слишком погружен в свою работу, чтобы замечать что-то вокруг.

– Что ты сказал? – спросил он меня наконец, рассеяно глядя в мою сторону.

– Я бы хотел показать тебе одно интересное сообщение, имеющее некоторое отношение к нашей прошлогодней поездке, – ответил я, потеряв интерес к словесной буффонаде и не желая повторяться.

– И ты пришел только ради этого?

– Конечно. Это показалось мне важным.

Эдвард взял у меня письмо и быстро пробежал по его строкам, как будто не слишком серьезно вникая в содержимое. Мне было очень интересно наблюдать за ним. Всегда любопытно прочитать на лице своего товарища все те чувства, что он испытывает, пока вникает в принесенное письмо.

Мой кузен, очевидно, дошел до конца письма, но, вопреки моим ожиданиям, не стал его комментировать сразу, а вместо этого взялся перечитать еще раз. Теперь он делал это гораздо медленнее, вдумываясь в смысл.

– Что ж, старина Джо, – сказал он, наконец, отрываясь от бельгийского письма, – кажется, ты выловил настоящую золотую рыбку среди множества обыкновенных карасей. Я склонен верить этому письму и по всему видно, что его писал очень умный и образованный человек, хотя и еще совсем молодой. Маловероятно, что он старается обмануть нас. Конечно, нельзя исключать, что он просто заблуждается насчет того типа. Этот малый со странным акцентом может быть просто шпионом или, например, полицейским, который не слишком талантливо изображает обывателя, расследуя какое-нибудь дело, внедрившись для этого в городскую среду. Может быть все, что угодно. У нас есть единственная возможность установить истину. Для этого нужно…

– Просто поехать в Бельгию, найти этого учителя лицея и вместе с ним понаблюдать за тем типом.

– Да, примерно это я и хотел сказать.

– И кто же займется этим делом? – спросил я, хитро прищуриваясь. Я уже догадывался, кто будет этим отважным исследователем для нашего журнала.

– Разумеется ты, Джо. Ведь этот де Кремер написал именно тебе, а не мне или мистеру Ашеру. Я уже не говорю про профессора де Вольфа.

– А как насчет тебя? Ты составишь мне компанию? Как тебе такая идея?

Эдвард помотал головой, чем серьезно огорчил меня.

– Я чрезвычайно занят в эти дни. Наш отдел еще не успел отойти от того ажиотажа, который вызвало наше путешествие и благополучное возвращение на родину. И у меня очень много работы по Южной Америке. Чтобы не терять читателя мы должны поскорее разнообразить свои материалы. Даниэль Джонс только что прислал новые фотографии. Они идут в следующий номер…

– Когда же у тебя будет время? – спросил я с нетерпением.

– Не раньше следующей недели, а вероятнее всего, и позже. Не могу сейчас поручиться за свои слова, Джо.

Я немного подумал. Меня разбирало любопытство и появилось сильное желание узнать правду. Это розыгрыш читателя и насмешника или действительно среди нас прячутся представители другого мира?

– Что ты мне посоветуешь, Эд?

Мой кузен задумался. Конечно, не так уж и просто давать советы в таком деле. Если вся эта история в конечном итоге окажется пустышкой, рекомендация Эдварда поехать в Бельгию будет выглядеть опрометчивым шагом.

– Если ты посетишь Антверпен, ничего плохого в этом не будет. Ты же любишь путешествовать, Джо. Должность свободного редактора позволяет тебе многое, чего лишен я. Разборкой писем пока займется кто-нибудь из молодых сотрудников, и, возможно, подключится Алисия Форман. В случае если тебе удастся найти этого малого и каким-либо образом убедиться, что он не врет, дело будет стоить свеч. Я приеду к тебе на помощь, как только смогу. Постараюсь как можно раньше. Договорились?

Я машинально кивнул, хотя все еще не решил, что действительно поеду в Антверпен. Какое-то сомнение продолжало одолевать меня. Если бы год назад я без раздумий бросился бы в подобную авантюру, то сейчас, когда я стал знаменитым и приобрел статус известного писателя, оказаться жертвой обыкновенного розыгрыша мне не хотелось. Бульварная пресса не замедлит воспользоваться этой ситуацией и протрубит на весь мир, что увлекшийся поисками параллельных миров писатель и журналист Джозеф Стамп, сел в лужу, поверив какому-то полусумасшедшему фантазеру из Бельгии. С другой стороны, если я все же решусь откликнуться на это письмо, я не стану афишировать свою поездку и никто не узнает, что я уехал из Лондона по такому вопросу.

Весь оставшийся день я размышлял на эту тему и только под вечер пришел к мистеру Ашеру, чтобы поговорить с ним. К моему удивлению, он отнесся к письму даже более серьезно, чем я или Эдвард.

– Мой дорогой мистер Стамп, – изливался в уважении наш главный редактор, – вы же знаете, что я отношусь к вам, как к выдающейся личности. Проделать такую работу, написать такой невероятный роман-приключение, которым теперь зачитывается весь мир. Это просто потрясающе! И само собой, что ваша поездка в другой мир не могла не оставить после себя какие-то следы. Уже находятся люди, которые понимают и вполне справедливо, что в нашем мире, безусловно, живут посланцы параллельной цивилизации. Такой шанс просто нельзя упускать. Следует проверить этот читательский отзыв на нашу историю. Даже если окажется, что произошла ошибка, вы сможете в свойственной вам манере описать поиски этого человека и красиво преподнести эту историю нашим читателям. А разборкой писем пока займется молодой мистер Сеймур.

Так я получил вполне себе отеческое благословление на поездку в Антверпен и мне была выделена некоторая сумма на расходы из кассы нашего журнала, в том числе и в бельгийских франках, что было весьма предусмотрительно. Мистер Ашер умел быстро решить проблему, когда был в чем-то заинтересован.

Кроме того, я зашел в архив нашего журнала и прихватил с собой кое-какие материалы по Бельгии. Они могли мне пригодиться.

***

Вечером того же дня, когда сумрак наползал на город, а загоравшиеся огни настойчиво отгоняли его прочь, я сидел с Аделью в ресторане неподалеку от Пикадилли-сиркус.

– Ты действительно хочешь поехать в Антверпен? – спросила меня Адель, выслушав мой рассказ. – Разве твоя новая должность не подразумевает, что ты свободен в своем выборе и может послать туда кого-то вместо себя?

– Видишь ли, Адель, это дело слишком серьезное, чтобы доверять его кому-то из совсем еще юных сотрудников журнала. Будь Дэвид Эванс сейчас в Лондоне, он бы, пожалуй, справился с этим. Но он, к сожалению, в отъезде, да и даже в нем я не слишком уверен. И дело в не опыте. Я прекрасно помню, как разговаривал этот капитан из другого мира. Моя память совершенно точно хранит ту неповторимую интонацию и произношение. Распознать речь чужака могу только я или кто-то из остальных участников нашей экспедиции. Профессор де Вольф уехал в Кембридж, Эдвард занят, а доктор Смирнов, даже при идеальном раскладе смог бы приехать только через неделю или две. Как я понял из того письма, что получил из Бельгии, счет возможно идет на дни. Тот малый может запросто вернуться в свой мир в любой момент и мы, вероятно, потеряем его след навсегда. Разведчик из параллельного мира, едва ли будет интересоваться чем-то в провинциальном европейском городе. Наверняка в следующий раз он вынырнет на поверхность где-нибудь еще и уж, конечно, нас никто не станет предупреждать об этом. Такой шанс бывает только раз. Нужно проверить эту теорию. Возможно, зреет еще одна настоящая сенсация. Вообрази себе, мы сможем взять роскошное интервью у посланца другого мира, находящегося здесь. Разве это не сногсшибательный материал?

Разговаривая так, я поймал себя на мысли, что сейчас веду себя как самый настоящий, пронырливый репортер, страстно желающий получить мировую сенсацию в свои руки. И правда, я неожиданно для самого себя чересчур распалился и вошел в азарт, обычно несвойственный мне.

– Да, возможно. Это возможно, – задумчиво сказала Адель. – Только как тебе удастся уговорить его дать тебе интервью? Насколько я понимаю, им запрещено раскрывать секреты своего мира. Они всячески избегают открытых контактов и велика вероятность того, что он откажется с тобой говорить на эту тему.

– Я думал об этом. Да, скорее всего это будет нелегко, но я верю, что есть способ добиться от этого человека нужной информации. Именно поэтому, я надеюсь сначала хорошенько последить за ним. Быть может, я узнаю многое, еще не задав ему ни одного вопроса. Стоит попробовать.

– Значит, ты твердо решил ехать?

– Да.

Возникла небольшая пауза. Я чувствовал, что Адель против моей поездки и не хочет меня отпускать, хотя и старается не показывать виду. Она почему-то нервничала, и я не мог себе объяснить по какой причине.

– Что ж, поезжай, если твердо решил, – сказала она, нарушая тишину нашего рандеву. – Я буду скучать по тебе, но, надеюсь, очень недолго.

Все-таки я чему-то научился за прошедший год. Раньше я бы запросто наобещал, что вернусь обратно самое позднее через десять дней. Теперь я уже старался взвешивать свои мысли и говорить не так категорично.

– Я не стану задерживаться там ни одного лишнего дня. И конечно буду стараться быстрее закончить с этим делом. Это я могу пообещать твердо, и не кладя руку на Библию.

***

Поздно вечером я стал собираться в путь. Не удивляйтесь, что я решил поехать в Бельгию так скоро.

Во-первых, я не видел смысла больше ждать. Мои слова, что счет идет уже на дни и «наш сиятельный клиент» из параллельного мира мог в любой момент покинуть нас, были чистой правдой. Я действительно так считал.

Во-вторых, меня могли задержать только долгие сборы, но теперь это уже не было серьезным препятствием как раньше. Я собирался ехать один и меня никто не задерживал. За последние полгода я совершил немало самых разных вояжей и научился быстро собираться. Кроме того, именно на такой случай у меня всегда был готов полностью собранный чемодан с вещами. Своего рода походный набор. Оставалось лишь прихватить с собой еще всякую мелочь и небольшой фотографический аппарат без трехноги.

Я был готов отправиться в путь без промедления.

Я уже мысленно считал часы до своего отъезда.

Ничто не помешает мне раскрыть эту загадку.

Глава вторая
Приключение на пароходе

В четверг, двенадцатого мая тысяча девятьсот десятого года, Джозеф Стамп, писатель, фотограф, художник и путешественник, торжественно прибыл на вокзал Виктория, что отбыть на континент уже по известному маршруту. Адель была занята в театре и не смогла меня проводить, поэтому мы попрощались еще вчера.

На вокзале мне повезло с билетами на поезд и пароход. Как оказалось, я забрал почти последние.

Еще сегодня утром, завтракая дома и размышляя о предстоящей поездке, я неожиданно столкнулся с одной проблемой, о которой раньше не мог и подумать. Черт побери! Ведь теперь я очень известный человек! Множество людей знает меня в лицо, благодаря фотографиям в журналах и газетах. О чем говорить, если даже вчера, в ресторане на Пикадилли ко мне дважды подходили какие-то люди, чтобы заполучить мой автограф, а одна назойливая дама даже пыталась взять у меня импровизированное интервью, вероятно, чтобы потом похвастаться перед своими родственниками разговором с известным человеком.

Цель моей поездки, выяснить правду о таинственном человеке из Антверпена. И сделать это надо непременно тайно. Как только о моем появлении на берегах Шельды станет известно, этот тип, если он и правда тот, за кого я его принимаю, безусловно, насторожится. Кроме того, зеваки и любопытствующие не будут давать мне прохода и могут помешать нашей слежке, которую мы будем вести с господином де Кремером.

Какой можно сделать вывод?

Я должен изменить свою внешность и постараться, как можно меньше привлекать к себе внимание. Не стоит слишком усердствовать, перекрашивая волосы в рыжий цвет, приклеивая себе искусственную бороду как у Огюста Родена и виртуозно рисуя огромный шрам через весь лоб. Я должен выглядеть нормально, но в достаточной степени отличаться от своего обычного вида. Для этого, например, можно было бы отрастить небольшие усы. По удачному стечению обстоятельств, в последние два дня я ленился бриться и уже имел небольшие усики. Через пару дней они будут выглядеть гораздо убедительнее. Оставалось лишь нахлобучить на голову красивую серую шляпу, сдвинуть ее себе на лоб и дело сделано. Если этого будет мало или я засомневаюсь в собственном перевоплощении, то еще в Брюсселе я куплю себе небольшие очки с простыми стеклами и тогда моя маскировка без сомнения станет абсолютной.

Прекрасная мысль, джентльмены!

***

Я совершил короткий вояж до Дувра, расположившись в четырехместном купе. Прячась за газетой «Дейли экспресс», я смиренно просидел весь путь до побережья. Меня никто не узнал и не побеспокоил, правда, когда мы выходили из вагона, одна девушка, одетая в элегантное платье, подозрительно посмотрела в мою сторону, но не осмелилась ничего сказать.

На этот раз меня поджидал пароход «Рапида». Он выглядел ни хуже и не лучше «Принцессы Клементины», нашего прошлогоднего транспортного средства. Я с грустью поднялся на борт. Путешествовать одному не слишком весело, особенно когда ты стремишься сохранить свое инкогнито и избегаешь лишних контактов. С другой стороны, я волен поступать как мне вздумается, не оглядываясь на других и это хорошо.

В каюте я был один. Ранее мне пришлось заплатить за второе место, чтобы меня никто не беспокоил и теперь я, старательно отгоняя от себя грустные мысли, наслаждался свободой. Здесь, в замкнутом пространстве, мне не нужно было прятать от людей свое лицо. Я заказал себе обед в каюту и с большим аппетитом принялся за угощение. Уже завершая такое важное дело, я не сразу расслышал, как в дверь постучали. Сначала очень тихо, затем громче. Я решил, что это официант что-то забыл, и не думая ничего дурного, открыл дверь.

На пороге стояла та самая девушка из поезда.

– Что вам угодно, мадемуазель? – спросил я с легким французским акцентом, продолжая маскироваться и притворяясь на этот раз уже иностранцем. Сам не знаю, зачем я это сделал, но что вышло, то вышло.

Дальше произошло нечто неожиданное. Она выхватила небольшой дамский пистолет и нацелила его на меня.

Признаться, я совсем не ожидал такого милого приветствия от столь молодой и хорошо одетой дамы. Это была блондинка с синими глазами, миловидная, немного полноватая, среднего для женщины роста. Она выглядела немного старше меня и на этот раз была в строгом пиджаке и юбке, наряде, больше подходящем для ведения деловых переговоров.

Я невольно попятился назад, не зная, что предпринять и похоже она расценила это как мою слабость и страх. Весьма решительно молодая особа переступила через порог, закрыла за собой дверь и сказала:

– Вы попались, Гарри Рейнольдс!

– Кто? Как вы меня назвали? – переспросил я, хотя со слухом у меня все в порядке.

– Не притворяйтесь. Куда же исчез ваш французский акцент?

Я действительно почти сразу забыл про акцент и задавал ей вопросы уже на чистом английском языке. Опять моя проклятая забывчивость. И это у человека с феноменальной памятью!

– Да, я действительно не француз, а англичанин, но и не Гарри Рейнольдс тоже.

– Не обманывайте меня, я узнала вас! – сказал она решительно.

– Вы не могли меня узнать, я разговариваю с вами впервые, – насмешливо ответил я.

Вообще-то, если подумать хорошенько, то человека можно знать и не разговаривая с ним ни разу.

Она, казалось, засомневалась в своей убежденности, что видит перед собой этого самого Рейнольдса.

В ее левой руке незаметно появилась фотография. Она показала мне ее. Там были запечатлены два человека. Молодая девушка, очень похожая на ту, что сейчас была передо мной и какой-то щеголь рядом с ней. Я присмотрелся. Этот малый был похож на меня невероятно, разве что его усы были более пышными и небольшая бородка украшала надменное лицо.

– Что вы теперь скажете, мистер Рейнольдс?

– Скажу то же, что и говорил. Это не я.

– Вы считаете, что, сбрив бороду и немного изменив форму усов, вы достаточно поменяли вашу внешность?

– Я никогда не носил бороды, а усы стал отращивать только в последние дни.

– Зачем же?

– Чтобы меня никто не узнал.

– Теперь вы говорите правду, мистер Рейнольдс. Вы действительно не хотите быть узнанным. После того, как вы позорно бежали накануне свадьбы, прихватив кое-что из имущества нашей семьи, вам незачем показывать ваше истинное лицо. Вы уже показали его нашей семье, которая поверила вам.

Так, все ясно. Меня всерьез принимают за того типа на фотографии. Жулика и брачного афериста. Он обокрал семью, с которой хотел породниться и обиженная невеста преследует меня, думая, что я это он. Поразительное сходство у меня с ним!

– Уверяю вас, мадемуазель. Простите, я не знаю вашего имени. Я не обманывал вас, не обворовывал и не собирался на вас жениться. Ваша семья не может иметь ко мне никаких претензий.

Она раскрыла рот от удивления, показав мне два ряда идеально ровных белых зубов.

– Жениться на мне? Только этого не хватало! Вы, вероятно, повредились в рассудке, разумеется, уже после своего позорного бегства. И потому совсем забыли, что собирались жениться не на мне, а на моей сестре. Это именно она стоит рядом с вами на этой фотографии, мистер Притворщик.

Я устал с ней спорить и стоять перед направленным на меня, пусть и дамским пистолетом.

– Прошу вас присесть на диван. Я сейчас кое-что покажу вам.

Она приняла мое приглашение и присела на диван, но пистолет все еще был в ее руке, хотя она и отвела его сторону.

Я открыл свой чемодан и довольно быстро нашел нужное. Приятно иметь хорошую память. Всегда помнишь, где и что лежит. Правда, как вы знаете из моего предыдущего путешествия, моя память иногда подводила меня. Я мог что-то внезапно забыть, например, какую-нибудь мелочь, и вспомнить о ней точно так же неожиданно. Только что я, например, забыл про свой французский акцент. Весьма характерный случай.

Так вот, я вытащил из чемодана и небрежно бросил на диван рядом со своей гостьей старый номер «Таймс», где на первой странице красовался мой большой портрет и была написана хвалебная статья обо мне и моем бесценном дневнике.

– Меня зовут Джозеф Стамп. Вы наверняка слышали обо мне. В прошлом году я был на слуху не только в Европе, но и по всему миру. Посмотрите в этом номере «Таймс», там есть моя фотография, только без усов.

Моя гостья взяла газету и стала рассматривать мое фото на передовице. Я заметил, как ее дыхание участилось, а руки задрожали. Она побледнела за считанные мгновения.

– Так вы не Гарри Рейнольдс? – спросила она наконец, стараясь овладеть собой. Получилось у нее не слишком хорошо. Она все еще волновалась из-за своей ошибки.

– Нет, я родился в другой семье и под другой фамилией, – ответил я с той иронией, которую допустимо употреблять в отношении молодой дамы из общества.

– Этого не может быть. Вы так похожи… и даже голоса… они очень похожи. Обычно, если человек выглядит так же, как другой, то голос все равно непохож, а здесь…

Пистолет исчез. Она убрала его в карманчик.

– Вы действительно хотели застрелить меня? – спросил я, чтобы разрядить наступившую тишину.

– О нет, пистолет не настоящий, но Гарри Рейнольдсу об этом не было известно. Это всего лишь хорошая игрушка. Простите меня за мою чудовищную ошибку.

– Ничего страшного, мадемуазель. Меня часто разыгрывают подобным образом. Правда при этом пистолеты на меня наставляют побольше и настоящие. Если бы вы читали мою книгу «Путешествие на край Земли», то непременно знали, что подобные розыгрыши случались со мной в прошлом году в Лондоне, Санкт-Петербурге и в сибирской Ванаваре. Хотя, если быть точным, в столице России дело обошлось без револьверов и ружей.

Я выдал ей весь свой сарказм с такой любезной улыбкой, что она, кажется, не догадалась, что я всего лишь шучу с ней.

– Какие розыгрыши? О чем вы?

– Пустяки, не стоит больше об этом. Как вас зовут?

– Мэри Карсон.

Я удивился.

– Не родственница ли вы профессора химии доктора Карсона, знаменитого ученого?

– Нет.

– Жаль, я бы непременно передал с вами привет для него.

Я немного подумал и решил еще немного поострить. После такого потрясения мне была необходима разрядка.

– Послушайте, мисс Карсон, а как зовут вашу сестру? Ту самую, на которой я был почти женат еще пять минут назад.

Она посмотрела на меня такими обиженными глазами, что я почти пожалел о своем вопросе. И все-таки она еще чувствовала свою вину передо мной, и, вероятно, поэтому не стала изображать из себя оскорбленную леди.

– Мою сестру зовут Джейн Карсон.

Я вспомнил, как ловко со мной познакомилась Мари Картье и решил еще немного пошутить.

– А вы умеете петь?

Она удивилась.

– Совсем немного… а это имеет какое-то значение?

– Если немного, то, пожалуй, это не страшно и я в безопасности.

– Не понимаю…

– Это от того, что вы не читали мою книгу. Хорошо, мисс Карсон. Я принимаю ваши извинения. Признаться, вы ошеломили меня своим визитом, но я уже немало повидал за последний год и как видите, извлек из этого определенную пользу.

– Стало быть, вы не в обиде на меня, мистер Стамп? Скажите откровенно.

– Ну что вы! Это была ошибка. Мое сходство с этим Рейнольдсом, если судить по его фотографии, можно считать поразительным. Конечно, я бы хотел, чтобы у меня в двойниках был более приличный джентльмен, но, тут от меня ничего не зависит. Как вы намерены поступить дальше?

– Я сойду в Остенде, куплю обратный билет и этим же пароходом вернусь в Дувр.

– Вы преследовали меня, думая, что я Рейнольдс, еще с вокзала Виктория?

– Да. Я следила за ним от гостиницы, в которой, как мне стало известно, он останавливался на ночь. Он взял такси и я тоже. Автомобиль доехал до вокзала Виктория и Рейнольдс вышел с чемоданом в руках. Я не смогла последовать за ним сразу. В моем кошельке не оказалось мелочи и водитель слишком долго давал мне сдачи с пятифунтовой банкноты. Я потеряла из виду этого обманщика. Я искала его по всему вокзалу, а потом увидела, человека, так похожего на него, в совершенно другой одежде и с другим чемоданом. И это безусловно были вы.

– Отчего же вы не подошли ко мне сразу? Все вопросы были бы улажены еще тогда.

– Я не была уверена, что вижу Рейнольдса. Даже когда я стояла за вами у билетной кассы и слышала ваш голос, у меня были сомнения. Я не верила, что человек способен так быстро переодеться в другую одежду. Я не решилась позвать полисмена и последовала за вами, чтобы повнимательнее присмотреться к тому, кого преследую. В Дувре, я потеряла вас из виду всего лишь на какое-то мгновение и была вынуждена купить билет на континент. Все остальное вам хорошо известно. Даже то, что пистолет ненастоящий.