Воевода

21

 
         Дед уставился в окно,
         За окном темным-темно…
         Вот цигарку докурил
         И опять заговорил:
 
 
         – На рыбалке побывать
         Да про рыбку не соврать —
         То себя не уважать.
         Вот и наш хотьковский янки
         Начал хвастаться по пьянке:
         В Альпах, мол, ловил форель,
         На Маврикии – макрель,А рыбачил на Карибах,
         Из пучин явилась рыба —
         То ль муртила, то ль туртила,
         Ростом чуть не с крокодила.
         Он её не упустил,
         В пасть ей зонтик запустил,
         Там раскрыл и зацепил —
         Вот каких он рыб ловил!
         Машет пухлыми руками
         Над дружками-рыбаками,
         Над разинутыми ртами:
         Вот такую вот форель!
         Вот такую вот макрель!
 
 
         Наши как-то растерялись,
         Врать навстречу постеснялись,
         Как такую карту бить,
         Чем под гостя походить?
         Не удили на Карибах,
         Не бывали дальше Вязьмы,
         И понятий нет о рыбах,
         Кроме тех, что ловят в Клязьме,
         Не найдутся, что сказать…
 
 
         Тут за Русь вступился зять —
         Хоть задаром ест и пьёт,
         Не совсем же идиот
         Наш хотьковский патриот.
 

22

 
         От костра по сторонам
         Огляделся, будто там
         Леший бродит. Лишь потом
         Начал полушепотком:
         – Есть недалеко отсюда
         Старой мельницы запруда,
         Где камней заросших груда,
         Конский череп на шесте,
         Да ворона на кресте.
         Там под чёрным колесом
         Обитает чёрный сом.
         Говорят, за сотню лет
         Натворил он кучу бед —
         То проглотит гусака,
         То утопит рыбака,
         Тянет в омут всё подряд —
         Уток, баб да поросят.
         Среди наших мужиков
         Нет толковых рыбаков,
         Чтоб разбойника унять —
         Всё никак не могут взять
         Ни на удочку, ни сетью,
         Ни острогою, ни клетью…
         Если ж ты рыбак такой
         И везучий и крутой,
         Про форель-макрель не врёшь,
         То легко его возьмёшь.
         Говорю тебе как другу —
         Прогремишь на всю округу,
         Твоим именем, как знать,
         Деток станут называть!
 
 
         Новоявленный наш янки
         Тоже сделан был не в склянке,
         Говорит, когда был мал,
         Про того сома слыхал.
         Ездил как-то в Самоа,
         Рассказал там про сома.
         Дал совет ему шаман:
         – Бедокурит там кайман.
         Чтобы выманить шайтана,
         Сжарьте чёрного варана
         В листьях красного банана…
 
 
         Гость: «Да нет там ни кайманов,
         Ни варанов, ни бананов —
         Только череп на шесте
         Да ворона на кресте».
 
 
         – Это тоже не беда,
         Вот что сделайте тогда:
         Отсеките у врага
         Золотого червяка,
         Что самцам в награду дал
         Мудрый бог Йелды-Йердал.
         Лишь на этого живца
         С кровью тёплою самца
         И позарится шайтан,
         Сам залезет в ваш капкан.
 
 
         Сразу съёжились ребята,
         Стало как-то жутковато.
         – Да зачем же отрезать,
         Можно просто показать…
 
 
         – Эх, телята, мне вас жалко,
         Что он баба иль русалка?
         Тем разбойник и хорош,
         Что не купится на грош.
 

23

 
         Помолчав, сказал им гость:
         – Раз приехать довелось,
         Значит, так тому и быть,
         Буду я сома ловить.
         Приготовьте-ка пока
         Для наживки червяка.
         Есть здесь ухарь-удалец,
         Кто пожертвует конец?
 
 
         Всем бы тут развеселиться,
         Острой шутке подивиться,
         Небылицы позабыть
         Да продолжить водку пить.
         Только нет, не тут-то было,
         Гостя будто зацепило
         И под горку понесло
         Вдруг проснувшееся Зло.
 
 
         – Что все разом приумолкли,
         Иль подштанники промокли?
         Я сома добыть хочу,
         Сотню баксов заплачу!
 
 
         Мужики переглянулись,
         Почесались, улыбнулись:
         – За такого «червяка»
         Сотня баксов разве ж деньги
         Даже в нашей деревеньке!
         – Среди нас ещё пока
         Нет такого чудака,
         Ты хоть встань на четвереньки,
         Не упросишь!
         Ха-ха-ха…
 
 
         Побелел у гостя нос:
         – Сотни мало? – не вопрос!
         Я не лавочник, а босс —
         Торговаться не хочу,
         Сверху тысячу плачу!
         А зятёк и говорит:
         – Зря в твоём заду свербит,
         Нет такого здесь сома,
         Так что не сходи с ума.
 
 
         И дружки загоготали,
         Зашумели, загалдели,
         Быстро кружки похватали,
         По огурчику поддели…
         Только гость, что вурдалак,
         Прохрипел:
         – Я не простак,
         Я и сам соврать мастак!
         Не бывал я в Самоа,
         И плевать мне на сома!
         Я охоч до приключений,
         Самых диких ощущений,
         Смельчака озолочу —
         Десять тысяч заплачу!
 
 
         Все ухмылки сразу скисли,
         Шутки на губах повисли,
         Оборвался пьяный смех…
 
 
         – Кто из вас умнее всех?
         Десять мало для утех?
         Тридцать тысяч! Ну, так как?!
         И в придачу «Кадиллак»!
 

24

 
         Мужики вдруг онемели,
         Как-то сразу протрезвели,
         Про себя соображают,
         Ноль на ноль перемножают.
         Кто-то буркнул: «Вроде он
         На кон ставит миллион»…
 
 
         Для хотьковских лоботрясов
         Шесть нолей да чтобы разом —
         Значит сдвинуть ум за разум…
         Как представят миллион —
         Видят выпивки вагон,
         А на сдачу с миллиона
         И закуски три вагона!
         От субботы до субботы
         Ни работы, ни заботы —
         Карты, песни, бабы, шубы,
         Бриллиантовые зубы…
         В общем, наши пацаны
         Стали стаскивать штаны!
 
 
         Гаркнул вдруг зятёк:
         – Не сметь!!!
         Всем сидеть и замереть!
         Шевельнулся – сразу смерть!
 
 
         Распустил свой ремешок,
         На костре топор обжёг,
         Приспособил на пенёк,
         Дико крикнул и… отсёк!
         Вот и всё. Прощай, дружок.
 
 
         Пацаны, все, как сидели,
         Вдруг от страха онемели,
         Замерли, разинув рот -
         На глазах у дурачья
         Кровь хлестнула в три ручья.
         Видят дурни: отворот
         Происходит от ворот,
         Да от сказочной черты,
         От несбывшейся мечты.
         Тут к костру из темноты
         Да из бликов от костра
         На деревьях и кустах
         Вдруг шагнул хромой монах.
         Он над раной наклонился,
         Крест трёхперстный сотворил,
         Да рукою поводил,
         Будто тесто замесил,
         Коротенько помолился
         И исчез. И растворился,
         Будто вовсе не был он.
         – Да неужто сам Гевонд?
         – Тише, ты…
         – В сам деле, он.
 

25

 
         Ох, и выдалась же ночка…
         Прибежала в полночь дочка:
         – Помирает муж Вадим!
         Я спросонья:
         – Хрен-то с ним!
 
 
         (Мы немного поясним
         Парадоксы языка:
         Дед-то ведь не знал пока,
         Что предмет от мужика
         Отделён, уже не с ним…
         Так что, фразу повторим,
         Не сбивая старика).
         – Я спросонья:
         – Хрен-то с ним!
         А как сон утёр с лица
         Да дослушал до конца,
         Стало жалко огольца —
         Хоть не стоит и гроша,
         Но живая же душа…
         Он, пока к врачам попал,
         В ящик мало не сыграл,
         Рана хоть не велика —
         Не нога ведь, не рука,
         С виду дело-то пустое,
         Оказалось, не совсем —
         Место очень не простое,
         Узел всяческих проблем.
         Весь больничный персонал
         До утра его спасал.
         Вот такой вот сериал,
         Век его бы не видал…
 
 
         С дедом выпили мы чаю,
         Сели в шахматы играть.
         Хоть неважно я играю,
         Надо ж деда поддержать
         Да и вечер скоротать.
 
 
         Дед в игре хитёр и прыток —
         Быстро пешки разменял,
         Левый фланг мой с двух попыток
         Раздраконил, растерзал,
         И, шутя, катушкой ниток,
         Заменяющей коня,
         Сдаться вынудил меня.
         Был бы здесь наш умный Миша,
         С ним бы этот трюк не вышел.
         Дальше – больше, нету спаса,
         Мерно ходики стучат,
         Не отмерили и часа,
         Дед мне ставит третий мат!
         Пётр Фомич стал оживать,
         Что-то тихо напевать.
         Чтобы дальше не срамиться,
         Я решил остановиться.
         – Что-то Миши долго нет…
         – Миша твой лежит в больнице,
         – Огорошил меня дед. —
         По его-то доброте
         Нынче времена не те,
         Вот и влип как кур в ощип —
         Лоб ему зятёк расшиб.
 

26

 
         Дело было день на третий
         Как случились страсти эти,
         Вновь под утро дочь стучится:
         – Кровь закончилась в больнице!
 
 
         Зять – лентяй и парень грубый,
         Но имеет от рожденья
         Кровь особо редкой группы,
         Что некстати для леченья.
         Из столицы обещали
         Подсобить в такой печали,
         Но не вдруг, а через день —
         Вот такая дребедень.
         Дочь слезами донимает,
         Бабка капли принимает,
         Поднялась у Миши бровь:
         – У меня такая кровь!
 
 
         Вот скажи мне, если сможешь,
         Как подстроила природа,
         Что у двух людей несхожих —
         У трудяги и урода —
         Кровь одна бежит под кожей,
         Да притом особой марки?
         Видно, спутала в запарке…
         Впрочем, сходство всё же есть,
         Рассуждаю я как тесть —
         Ведь недаром потихоньку
         Оба-два влюбились в Тоньку.
 

27

 
         Рядышком лежат в больнице
         Два товарища по крови,
         Только с разных грядок лица:
         Щёки Миши – в цвет моркови,
         У зятька же – в цвет капусты,
         Потому как в жилах пусто.
         И по трубкам до зятька
         Кровь сочится нужной группы,
         Вот порозовели губы,
         Веки дёрнулись слегка…
         Так от умного к дебилу
         Перекачивают силу,
         Тёплый жизненный кумач.
 
 
         Заглянул к ним главный врач.
         Видит, что зятёк очнулся,
         Стул придвинул, улыбнулся:
         – Ну ты, Власов, и пострел,
         Я с тобою постарел…
         Штопал я ребят из боя,
         Да ведь то была война.
         А какого же рожна
         Ты-то сотворил такое?
         И в итоге – не родитель,
         Не любовник, не боец —
         Инвалид-членовредитель,
         Не скопец и не самец…
         Правда, можешь стать мужчиной,
         Коль добудешь миллион —
         Современной медициной
         Сей вопрос давно решён.
         Можешь стать за деньги бабой
         С тонким голосом и слабой,
         Можешь даже поп-звездой —
         Голосистой и пустой.
 
 
         Прохрипел зятёк с трудом:
         – Нынче нет проблемы в том,
         Стать мне снова мужиком —
         Я за этакий урон
         Банк сорвал на миллион…
 
 
         Врач в ответ на эту фразу
         Проворчал, хотя не сразу:
         – Ты на этот каравай
         Рот-то свой не разевай —
         Утром милиционер
         К нам по делу приходил,
         Говорит, миллионер
         Той же ночью укатил…
         Так что поскорей вставай,
         Дом свой, что ли, продавай,
         Да обшарь весь белый свет
         На предмет житейских бед —
         Где погубит случай глупый
         Мужика с твоею группой.
 
 
         Мишка в разговор вмешался,
         Пошутил, не удержался:
         – Да зачем же брать у трупа,
         У меня такая группа!
         Мне мой вроде как не нужен —
         Ни подружек нет, ни жён,
         Пусть тебе ещё послужит,
         Коль заплатишь миллион.
         А чтоб у твоей жены
         Плакать не было причины,
         Уступлю за полцены
         Для прекрасной Антонины!
 
 
         Зять скосил налево глаз:
         – Кто там вякает у нас?
         Уж не ты ли музыкант,
         Что у тестя квартирант,
         День-деньской
         Бренчишь-играешь,
         Моей Тоньке мозги паришь?
         Хочешь, чтоб я согрешил,
         Орган твой себе пришил…
         Вижу, ты большой наглец,
         Ишь придумал что хитрец —
         Своим органом дурацким
         До моей жены добраться,
         Да использовать меня
         Как рабочего коня!
 
 
         Улыбнулся Михаил:
         – Ну ты, парень, накрутил!
         Я же просто пошутил.
         – Да зато я не шучу,
         И за шутки проучу —
         Чтобы не было повадно
         Впредь свой орган предлагать,
         Оторву его бесплатно,
         Нечем будет торговать,
         Миллионы загребать!
 
 
         Тут такое началось!
         Да откуда что взялось —
         Вроде только помирал,
         Синих век не поднимал,
         Вдруг, схватив с сосуда крышку,
         По лицу ударил Мишку,
         Трубки тонкие срывает,
         Стены кровью поливает!
         Разлетаются тампоны,
         Инструменты и флаконы,
         Крики, звяки, тарарам —
         Всё в осколки, в клочья, в хлам!
 
 
         Вот такие вот напасти —
         В дураке взыграли страсти.
         Только-только в квёлом теле
         Булькнула живая кровь,
         Тотчас в жилах закипели
         Ревность, злоба и любовь.
         Тут, милок, как говорится,
         Не попишешь ничего —
         Кровь, и вправду, не водица!
 
 
         Так что, Мишка твой в больнице,
         Завтра выпишут его.