Любимый для двоих

– Я сделал ему некоторое внушение, – признался Алексей, – но он не угомонился.

Рука его непроизвольно потянулась к не совсем ещё сошедшей желтизне под глазом.

–– Он, похоже, в долгу не остался, – заметила проницательная Софья.

– Да, нехило зацепил меня, – подтвердил молодой человек, берясь за бокал с налитым ароматным чаем. – Как вы думаете, что ему от Насти надо?

На самом-то деле он уже догадался, чего этот Дима добивается.

– А что может понадобиться такому мерзавцу от симпатичной молодой женщины?.. Разумеется, стремится любой ценой заполучить то, что для него недоступно. Вот так же он одолевал её и раньше… – начала она с презрением в голосе и внезапно умолкла.

– Света говорила мне об изнасиловании, – признался Лёша. – Возможно, этот подонок узнал об Аните и теперь заявляет права на отцовство, – высказал он своё предположение.

Софья поперхнулась кусочком шоколада. Он озвучил её мысль!

– Тебе пора уходить. Скоро Настя с работы придёт. Она не обрадуется твоему визиту, – произнесла женщина, с беспокойством взглянув на часы. – Ты ведь живёшь в Новочебоксарске?

Алексей качнул головой.

– В таком случае у нас ещё будет возможность вернуться к этому разговору.

– Я живу в соседнем от вас доме, а работаю в Чебоксарах… в Центре травматологии и ортопедии, – добавил он к сказанному.

– Запиши номер своего телефона, – предложила Софья, подавая ручку и изрисованный Анитой клочок бумаги. – Мне надо подумать над сложившейся ситуацией. Я сама позвоню, когда буду готова к разговору.

– У меня к вам последний вопрос: Настя что-нибудь говорила об отце её ребёнка? – спросил он после того как выполнил просьбу.

– Нет. Я не слышала от неё ни единого слова. Если ты утверждаешь, что Аниточка – твоя дочь, я склонна тебе верить. Лучше уж пусть ты окажешься отцом нашей малышки, нежели этот мерзкий Дмитрий Смирнов.

– Софья Андреевна, позвольте мне увидеться и пообщаться с дочкой.

– Разве что на какой-нибудь детской площадке подальше от дома, – согласилась она нехотя, посчитав, что поскольку ему известна истина, препятствовать его встрече с ребёнком нет смысла.

– Насть, давай посидим на троллейбусной остановке, – предложил девушке Дмитрий, перехватив её, когда она вышла из маршрутки возвращаясь с работы.

На улице было ещё светло и людно, тем не менее Настя осталась стоять на месте. Она была настороже.

– Выкладывай, что хотел и уматывай, – раздражённо потребовала Настёна. – Говори, что ещё удумал? – подстегнула она замешкавшегося парня.

– То же самое: хочу, чтобы ты провела тест ДНК.

– Ничего подобного я делать не собираюсь. Тебе надо – вот ты и занимайся этим! У меня нет ни времени, ни лишних денег, чтобы пускать их на ветер. Так и быть: я предоставлю тебе её волос для анализа.

– Ну уж нет. Никаких волос – только кровь! – заявил Дмитрий. – Платить бабки – так за дело!.. Насть, выходи за меня замуж. У меня свой бизнес ― пять торговых точек. А ещё я имею трёхкомнатную квартиру в Чебоксарах, машину, гараж.

– Вот и занимайся своим делом, живи в своё удовольствие, а меня оставь в покое.

– Я и живу. Думаешь, на тебе свет клином сошёлся?.. Да по мне многие девчата сохнут!

– Надо же! Тогда что ты здесь делаешь, если подходящую кандидатуру в жёны найти ― для тебя раз плюнуть? Зачем в таком случае ты домогаешься своих подчинённых? – с иронией заметила Настя и направилась в сторону дома.

– Ты мне по-прежнему симпатична и нужна. Подумай над моим предложением. А не то придётся тебе предоставить мне результат генетической экспертизы, – произнёс он вдогонку.

«А золото Монтесумы в придачу не надо?!» – хотелось ей крикнуть со злобой, но сдержалась. – «Обалдеть!.. Хоть из города уезжай из-за этого ничтожества!» – подумала Настя.

– Мам-Сонь, Анита ещё в садике? – спросила она, войдя в квартиру и не увидев дочкиной одежды на вешалке, не услышав её голоса. – Тогда я пошла за ней.

– За малышкой Павел отправился, – остановила Софья готовую выбежать из дома племянницу. – Они давно уж должны быть дома. Опять, наверное, наша кнопочка его в магазин потянула. Любит он ее баловать, она крутит-вертит им как хочет! Ему собственных деток заводить пора, а не изливать всю свою нежность на одну лишь племянницу. Хотя я его понимаю: сначала высшее образование получить надо да работу найти с приличным заработком. А ты-то, золотко, чего всех парней от себя отшиваешь? Всё одна да одна! Не успеешь оглянуться, как станешь бабкой вроде меня, – завела она разговор с Настей.

– Никакая ты не бабка, – возразила ей крестница. – Тебя замуж выдать ещё не поздно. Жаль, что приличных свободных мужчин нет, собственно говоря, и парней тоже. Кругом одни алкаши безработные. Гонор свой выказывают, хорохорятся, а сами на шее у своих пассий сидят, да ещё и рога им наставляют!

– Хоть достойных внимания парней и мало – они всё же имеются, только ты на пушечный выстрел не подпускаешь их к себе. Надо как-то устраивать своё прекрасное будущее.

– Не попался ещё тот парень, от которого после пятиминутного общения не хотелось бы бежать без оглядки! Бывает, на первый взгляд молодой человек кажется кладезем добродетели, а копнёшь чуть глубже – столько пакостности в нём раскопаешь! В лучшем случае – конфликт между подлостью и совестью обнаружишь. Больше я не попадусь на эту удочку!

– Ты имеешь в виду Алексея Майорова? – озадачилась Софья и в глазах её отразилась тревога. – Если речь о нём, то он хороший парень. В том, что у вас не сложилось – моя вина, мне её по гроб жизни не искупить!.. Я как-то видела его, пообщалась немного, – призналась она после некоторого раздумья. – Возмужал парень, стал солидным молодым человеком. Лёша сказал, что работает в Чебоксарах травматологом-ортопедом, а проживает здесь, в Новочебоксарске.

– Я в курсе. Даже знаю, с кем он живёт. Его жена – наша врач-педиатр, Любовь Ильинична. Возможно, ты видела её. Она приходила однажды к больной Аните по вызову.

– Почему ты решила, что они женаты?

– Сама Любовь Ильинична в наше последнее посещение обмолвилась. Мы с дочкой за справкой для садика на вечерний приём к ней тогда ходили. Анита оказалась последней пациенткой. Приехавший за докторшей Алексей подумал, что приём окончен и с лёту ворвался в кабинет. Таким счастливым казался, пока нас с Анитой не увидел и меня не узнал. Должно быть, мы навеяли ему безрадостные воспоминания, Свету напомнили, поэтому он сразу же омрачился. С женой Алексей был довольно нежен, а со мной ни единым словом не обмолвился в её присутствии. Выпроводив его из кабинета, Любовь Ильинична извинилась за его вторжение, сказала, что мужу не терпится утянуть её с работы.

Настин голос звучал монотонно. Она выказывала полное безразличие к личной жизни Алексея.

– А ты видела у них на пальцах обручальные кольца? – спросила Софья.

Она-то как раз обратила на это внимание. У Лёши его точно не было.

^

– Мам-Сонь, какая разница расписаны они или не расписаны? Сейчас многие живут в так называемом гражданском браке, пока не родится ребёнок. Лишь бы любовь не испарилась.

– Ну и ладно, – признала правоту племянницы Софья, решив не перечить. – Пусть хоть ему улыбнётся счастье, – сказала она, стараясь не показывать виду, что очень расстроена её доводами. – Вот и тебе надо найти свою половинку. Среди культурных людей работаешь. Неужели ни на кого не произвела должного впечатления?

– Есть один тщеславный автор. Я рукопись его редактирую. Он достал меня своими звонками!.. Чтоб ему ни дна ни покрышки.

– Парень-то молодой?

– Старше меня лет на шесть, – равнодушно ответила Настя.

Тут раздался звонок в дверь, и она отправилась впускать Павла с Анитой. Сияющая довольством малышка держала в руке леденец на палочке.

– По твоей милости, разлюбезный братик, моя доченька к совершеннолетию без зубов останется, – упрекнула Настёна Павла.

– Молочные зубы сменятся – ни одной карамельки от меня не получит, – заверил её братик.

– Шоколадки покупать будешь, да? – хитро глядя на дядюшку, спросила Анита.

– Не-а! Никаких сладостей! – заявил он плутовке, состроив грозную рожицу.

– Купишь-купишь! – воскликнула малышка и рассмеялась.

– Баб-Сонь, а у нас вкусненькое что-нибудь есть? – обратилась она уже к главной хозяюшке дома.

– Ты же только что из-за стола! – напомнила Софья внучатой племяннице с улыбкой на лице.

– Паша, кушать хочешь? – обратилась она к парню. – У нас сегодня на ужин голубцы.

Услышав её слова Анита тут же бросилась на кухню.

– Голоден как волк! Только по-быстрому, а то мне до общаги добираться долго придётся, да ещё и успеть позаниматься этим вечером обязательно надо.

– Хоть бы девушку себе хорошую нашёл! – выказала недовольство Софья, наполняя ему тарелку. – До армии отбоя от девчат не было, учёба в школе на ум не шла, а теперь по самую макушку погрузился в мир знаний. Бобылём останешься!

– Вот найду такую красавицу-умницу, как моя сестричка ― сразу женюсь! – заверил он тётушку.

Софье было непонятно, почему Алексей лишь сейчас вспомнил о малышке, зачем ему понадобилось вламываться в Настину жизнь спустя столько лет, если у него есть любимая женщина. Она предположила, что им, возможно, не удаётся зачать ребёнка – вот у него и взыграли отцовские чувства, но что-то в этой версии не складывалось! Софья подумала, подумала и пришла к выводу, что как бы там ни было, а он имеет право видеть Аниту, принимать участие в жизни дочери, но это не должно происходить при её содействии. Она и так наломала дров своим вмешательством в судьбы близких ей людей.

«Раз уж дала Лёше обещание показать малышку – надо его выполнить, только это будет в первый и последний раз. В конце концов, мне следует повиниться перед ним, рассказать о своём роковом участии в его судьбе. Он не должен винить Настю в том, что она скрывает факт его отцовства. У неё для этого есть основания», – заключила Софья.

Она некоторое время терзалась сомнениями и позвонила-таки Алексею:

– Алло?..

– Да, Софья Андреевна, – мгновенно узнал он голос. – Я ждал вашего звонка.

– Как ты отнесёшься к тому, чтобы встретиться со мной и Анитой в ближайшее воскресенье?

– Положительно. А где?

– Во дворе тринадцатой школы, на детской площадке. Мы выйдем где-то около одиннадцати, если будет хорошая погода.

– Меня это устраивает, – оживился парень.

– Аниточка, поздоровайся с Алексеем Петровичем. Он мой давний знакомый, – представила Софья девочке её генетического отца.

Разрумянившаяся на морозце малышка совсем как старосветская русская барышня сделала книксен. Это выглядело умилительно. До сих пор Алексей видел её вскользь или издали – теперь же у него появилась возможность взглянуть на неё в непосредственной близости, и она очаровала его. Присмотревшись к девчушке и мысленно сравнив её личико со своими детскими снимками, он нашёл очевидную схожесть с собой маленьким. Одинаковость проявлялась в основном в изгибах бровей и форме подбородка. «А вот выразительные искристые глаза достались малышке от мамы», – сделал он заключение. Её ротик, носик, лобик и длинные-длинные ресницы – всё напоминало ему о Насте. У него даже защемило в груди от полученного впечатления.

– Почему вы так смотрите на меня? – робко поинтересовалась кроха, почти не картавя.

Она смутилась от пристального взгляда мужчины.

– Да вот думаю, не тебя ли я вчера видел на детской площадке с каким-то дядей. Он качал на качели маленькую девочку похожую на тебя, а потом бросался с ней снежками.

Девчушка кокетливо приложила свои ладошки в теплых варежках к щечкам.

– Ох! Ну и попало же нам с дядей Пашей от мамы! – защебетала она радостно, как если бы они получили вчера не нагоняй, а похвалу.

– Аниточка, а тот дядя – это друг твоей мамы? – поинтересовался Лёша.

– Это ж её любимый Павлуша! – воскликнула малышка.

Софья, молча, внимала их разговору, она видела, как помрачнел Алексей, но пояснять высказывание ребёнка не стала.

– Анита, пойди, покатайся на качели, – предложила она крохе.

– Баба-Соня, а можно я с горки на ледянке скачусь?

– Можно, только будь осторожна и не больше пяти раз, а не то попу застудишь.

– Вот столько? – уточнила девочка, показывая правую ладошку в варежке, где, по всей видимости, растопырились все её пальчики.

– Столько, столько, – подтвердила Софья с улыбкой на лице.

– Пять – это мало! – возразила Анита. – Ледянка совсем нехолодная.

– Тогда шесть, – пошла на уступки бабушка.

Малышка убежала довольная.

– Лёш, ты ведь хотел разузнать о Насте? – обратилась к Алексею Софья и, заметив, как он качнул головой, продолжила, не упуская из виду внучатую племянницу: – Я хочу повиниться перед тобой. Мой необдуманный поступок сыграл роковую роль и в твоей жизни тоже. Как бы тяжело мне не дались эти воспоминания, но я должна вкратце поведать тебе о нас со Светой, чтобы ты меня лучше понял. Вероятно, ты кое-что слышал от девочек…

Она рассказала ему в общих чертах о своей и дочкиной жизни, начиная с рождения Светы и до объявления о её помолвке с ним.

– Анита, ты превратилась в Снегурочку! Беги сюда пока не растаяла, – отвлеклась от повествования Софья. – Твои шесть раз давно закончились.

– Баб-Сонь, можно покататься с Таней на качелях? – спросила малышка, терпеливо дожидаясь, когда она отряхнёт с неё снег.

Получив разрешение, егоза убежала к поджидавшей её подружке, а Софья, потеряв нить разговора, вопросительно посмотрела на Лёшу.

– Вы говорили, что Света вернулась к Рощиным, чтоб отдать Насте мобильник и застала там переполох, – напомнил он.

– Да. Так вот: почувствовав, что с внучкой творится неладное, Мария Станиславовна заволновалась по поводу её исчезновения, – продолжила Софья, собравшись с мыслями. – Она кинулась искать Настю и обнаружила, что вместе с ней из сарая исчезли вёсла. Бабка подняла шум-гам, забила тревогу! Лодку обнаружили поодаль от берега. Она сиротски болталась на воде по воле волн. На ней никого не было видно. Когда спасатели домчали Александра на своём судёнышке до этой лодки, Настя отрешённо лежала на дне лицом вниз. Слегка успокоившись, Саша отпустил парней и принялся задавать ей вопросы, вот тогда-то она и поведала отцу о своей беременности. А тем временем Света, пребывавшая в состоянии паники, выложила эту истину волновавшимся на берегу Наталье и бабке Мане. И ещё она рассказала им об её изнасиловании!.. Доставленная на берег Настя заверила домочадцев, что просто захотела уединиться на свежем воздухе, но они отнеслись к её словам вроде как с некоторым сомнением. Светочка же точно ей не поверила. Не знаю, как она смогла пережить всё это! Если бы дочка догадалась, что причиной Настиного угнетённого состояния стало её сообщение о вашем бракосочетании, то мне в тот вечер доставили бы её бездыханное тело. Собственно говоря, она прожила после этого бедлама всего ничего. Света описала случившееся в своём дневнике, обнаруженном мной через полгода после её кончины, когда я разбирала её вещи. Сначала она пишет, что Настя, быть может, решила покончить с собой, потому что забеременела от насильника, но у неё не хватило духу, а в конце записей толкует о своей уверенности в том, что Настя носит ребёнка не от ненавистного ей Димы, а от тебя.

Софья заметила, как побледнел Алексей. Воцарилось напряжённое безмолвие.

– Светлана поясняет, на чём основана её догадка? – спросил внимательно слушавший её Лёша.

Он ожидал, что она скажет ему, как Света обнаружила в его паспорте Настину фотографию, но этого не случилось.

– Поначалу она излагает своё предположение, что вы с Настей не так равнодушны друг к другу, как стремитесь показать окружающим, а под конец ― уже не сомневается, что во время её пребывания в Москве между вами были интимные отношения. На основании чего она пришла к такому заключению Светочка не пишет. Зная со слов Насти, что вы любите друг друга, я и до прочтения дневника не исключала вероятность, что она носит твоего ребёнка, однако пыталась внушить себе, что моя племянница умная девочка и беременность не допустила бы, правда у меня не слишком получалось. Моя попытка помирить и вновь сблизить вас накануне сорокового дня после Светочкиной смерти не удалась. Мне хотелось думать, что дочкина убеждённость, что Настя беременна от тебя – пустой домысел. Иногда мне удавалось вбить себе в голову, что она ошибалась, но только на время. Окончательно я убедилась в твоём отцовстве после рождения малышки. Если брать отсчёт от школьного выпускного бала, когда моя крестница была изнасилована, то получается, что она переходила беременность около трёх недель, чего не может быть. К твоему сведению Анита родилась весом три килограмма шестьсот грамм и медики не сомневались, что малышка родилась в положенный срок. Кстати сказать, в ней ничего нет от Димы Смирнова, хотя и от тебя ей досталось немного. Это я виновата в том, что твои отношения с Настей не сложилось как надо! Это я упросила её уступить тебя Светочке!.. Меня не остановило даже её признание, что вы стали очень близки. Представляешь, каково мне было сознавать, что болезнь моей единственной доченьки прогрессирует, что она неоперабельная?!.. Светочка могла умереть в любую минуту, а я ничего не могла с этим поделать!..

Софья высказывала свои мысли Лёше, а взгляд устремила на внучатую племянницу. Ей не хотелось видеть в его в глазах тоску и укор.

– Когда мы ехали из Москвы на поезде, доченька изливала мне душу, – продолжила она рассказ после заминки. – Света говорила, как сильно влюблена в тебя, твердила, что ты отвечаешь ей взаимностью, рассказывала, как ты носил её на руках, когда ей сделалось плохо, как целовал её!.. Света и дома продолжила твердить то же самое. Такая её одухотворённость проливалась бальзамом на мою душу. Мне хотелось думать, что её слова – несомненная правда. Мне стало казаться, что вдохновлённая своей любовью, она пошла на поправку, а разговоры докторов о неизлечимости её болезни – пустое, морок, что только истина о вас с Настей способна убить Светочку. Увы!.. Теперь её нет, а ваше с Настей совместное будущее вряд ли возможно. Я осознала свой промах. Мне хотелось бы как-то исправить, что я натворила, вернуть малышке отца, но моя племянница – девушка гордая, бескомпромиссная. Она чем-то похожа на меня. Я так и не смогла простить бывшему мужу измену. После Светиных похорон он хотел остаться со мной, но я не позволила!.. Лёш, прости меня, если сможешь. И Свету тоже. Она, конечно же, подозревала, что между тобой и Настей происходила какая-то химия, но почти до самой своей смерти не была до конца уверена, что у вас взаимная любовь. Света лелеяла свою мечту, торопилась воплотить её в реальность. У неё не было времени ждать, когда придёт настоящее сильное чувство. Может изначально она и придумала свою любовь, однако с уверенностью могу сказать, что накануне вашей свадьбы она души в тебе не чаяла! Не отрицай, что и ты был к ней неравнодушен, только это оказалась не всепоглощающая любовь. Полагаю, что сначала ты проявил сострадание к обречённой на смерть девушке, убедив себя, что это ради спокойствия любимой Насти, а в какой-то момент засомневался, подумал, что обожаешь на самом-то деле Свету. Только настоящее чувство не приходит по навязанному сценарию. Вряд ли ты и Насте отвечал взаимностью в полной мере, раз пожелал жениться на другой девушке. Вот так проверяется настоящая любовь, – закончила повествование Софья и наконец, осмелилась взглянуть на Лёшу, пребывающего в глубокой печали.

– Всё было несколько иначе, хотя в ваших словах есть доля истины. Хочу заметить, что предложение сделал не я Свете, а она мне. ― Я не смог отказать ей, боясь рецидива, ухудшения её здоровья после кажущегося облегчения. Я посчитал, что недопустимо ранить девушку с хрустальным сердцем.

– Я благодарна тебе за это. И всё же можно было уговорить Свету повременить со свадьбой. Сейчас так называемый гражданский брак – дело обычное.

– Как же мне теперь быть, Софья Андреевна?

– Живи своей жизнью. Ты молод. У тебя будут и другие детки. А может уже есть детишки, о которых ты не знаешь, – заметила она с лукавинкой во взгляде.

– Других детей у меня нет, – категорично заявил Лёша. – И жить, как вы предлагаете, я уже не смогу. Знать, что у меня есть дочь и не принимать участие в её судьбе – для меня неприемлемо, уму непостижимо!

– Извини, Лёш, ты очень мне симпатичен, но помочь тебе ничем не смогу. Я не имею права вмешиваться в Настину жизнь. Самое дорогое, что у меня осталось в жизни – семья моей сестры. Я их всех чуть было не потеряла из-за своих опрометчивых поступков, не хочу рисковать ими вновь. Ещё одного моего вмешательства в свою жизнь Настя не потерпит. Она и так меня до конца не простила.

– Софья Андреевна, вы полагаете, что Настя, узнав о нашей со Светой скорой свадьбе, впала в состояние нервного потрясения и, придя в отчаяние, хотела утопиться?

– У неё здоровая, устойчивая психика. Она ни в коем случае не решилась бы на такое безумство, тем более, нося ребёнка от любимого парня.

– Баба-Соня, скажи Тане, что я не вру, скажи, что моя мама пишет детские книжки, – выпалила подбежавшая к ним с подружкой Анита, ставя на их разговоре точку.

– Да, Танечка, её мама пишет рассказы и сказки для малышей и подростков. Они есть в детской библиотеке. Выучишь буковки – сама прочтёшь эти книжки.

– Под каким псевдонимом печатается твоя мама? – поинтересовался Алексей у Аниты, решив при случае посетить библиотеку.

– Под своим именем, – ответила Софья за малышку, не понявшую заданного ей вопроса, и тут же обратилась к её подружке:

– Танечка, тебя мама зовёт. Нам тоже надо идти домой. Аните пора кушать, а потом ей не помешает поспать, – заявила она, желая прекратить беседу.

На другой день Алексей взял в библиотеке имеющиеся там сборники Настиных рассказов. Некоторые истории были ему знакомы. Он слышал их от неё самой. Она иногда развлекала его байками из своего детства, главными действующими лицами которых являлись они со Светой и их друзья. Одни персонажи вызывали у него смех, а другие – жалось или порицание. Читая её рассказики, он проникался симпатией к девочкам-подросткам и в его воображении почему-то представал образ чуть подросшей Аниты. Мысли о ней и Насте неотступно преследовали его. Алексей не единожды задавался вопросом, а имеет ли он моральное право вторгаться в их счастливую жизнь с «любимым маминым Павлушей», но только сердце не желало прислушиваться к голосу разума.

Незадолго до Нового года Лёша проснулся ближе к обеду после ночного дежурства и заглянул в кухонные шкафы, в холодильник: всюду было хоть шаром покати! Он решил пройтись по магазинам, запастись продуктами. Алексей пользовался машиной лишь, чтобы добраться до места работы или съездить к отцу с матерью. Все его интересы сконцентрировались теперь вблизи от дома, где всё находилось под боком: магазины, аптеки, рынок, а главное – дом, где живут Настя с Анитой, однако на этот раз он решил воспользоваться личным транспортом. Настроение у него было отнюдь не предпраздничное. Ему захотелось хоть немного поднять его, порадовать себя какими-нибудь покупками. Сидя за рулём автомобиля, он думал об одиночестве и о том, что давно не навещал родителей, не слышал их голосов. Прежде мать звонила ему дважды в неделю, да и отец частенько переговаривался с ним по мобильнику, а теперь от них не было ни слуху ни духу. Мать не отвечала на его звонки и сообщения, выказывая тем самым недовольство последним их разговором. Лёша сознавал, что она негодует не из-за его расставания с Любой, а из-за сокрытия от неё внучки. Алексей полагал, что она настроила против него и отца, поскольку он тоже перестал отвечать на его звонки. Когда однажды ему удалось-таки дозвониться до домашнего телефона родителей, трубку взял отец. Он ни о чём не стал его расспрашивать, лишь записал сообщённый им его новый адрес и номер домашнего телефона. По всему выходило, что родители объявили ему бойкот! Порой они вели себя непредсказуемо, а значит, в любой момент могли нагрянуть с разборками, так что ему следовало быть готовым к их появлению.

Алексея невольно потянуло в отдел детских игрушек. У него глаза разгорелись от обилия товара, захотелось порадовать дочку подарком. Купив приглянувшегося ему вислоухого зайца размером с Аниту, он положил его на заднее сиденье и принялся объезжать продовольственные магазины.

Заезжая в свой двор, Алексей заметил припаркованный у обочины знакомый ему джип и невольно бросил взгляд в сторону известного ему подъезда. К своему неудовольствию он вновь увидел Диму Смирнова. Этот прилипала придавил Настёну к дому и, опершись руками о стену, грубо удерживал её! Она яростно сопротивлялась. Было очевидно, что он ей отвратителен. Затормозив автомобиль, Алексей кинулся на её защиту. Он собрал всю свою негативную энергию и в порыве ярости вывернул Настиному обидчику обе руки.

– Отпусти! Больно же!.. – вскрикнул Дмитрий. – Ну, у тебя и приёмчики! – возмутился он, получив свободу и поняв, кто перед ним.

– Я тебя предупреждал!.. Будет ещё больнее, если ты от неё не отстанешь!

– Да ради бога! Вот только пусть сначала свозит со мной дочку в лаболаторию, и сдаст её кровь для анализа ДНК. Если моё предположение не подтвердится, может гулять на все четыре стороны.

– Ещё чего! Никуда мы с тобой не поедем. Я свою дочку и близко не подпущу к такому извращенцу! – возмутилась Настёна.

– Если ты думаешь, будто Анита твоя дочь, то глубоко заблуждаешься. Она – мой ребёнок, – процедил Алексей сквозь зубы.

На него в ту же секунду устремились две пары удивлённых глаз.

– А ты не хочешь убедиться в этом?.. Сама-то Настенька, похоже, не согласна с твоим бредом, – произнёс Дмитрий с усмешкой, обратив внимание на ошарашенную таким заявлением девушку, и тут же ойкнул, потому что Алексей мёртвой хваткой вновь выкрутил ему руку.

– Ну, ты, бугай! Отпусти! Я никуда не денусь, – сказал он со злостью.

– Потерпишь!.. А сейчас выслушай меня: я не собираюсь докапываться до какой-то там истины. Мне и так всё ясно! И тебе тоже делать этого не позволю. Малышка похожа на меня даже внешне! В отличие от тебя я не навязываюсь им со своим отцовством. И я не насилую девушек, мразь!

– Ну а мне для спокойствия нужно веское доказательство. В противовес тебе я не собираюсь раскидываться своими детьми. Возможно, Анита будет моим единственным ребёнком. Да отпусти ты мои руки! – вышел из себя Дмитрий.

– Прекращайте балаган! – возмутилась Настя, теряя терпение.

– Если уж ты всё знаешь и не собираешься предъявлять права на отцовство, то я свожу с вами обоими Аниту для сдачи анализа, скажем… завтра, – задумчиво протянула она, обращаясь к Алексею. – Но у меня есть условие: тест будет оплачивать Димка, поскольку именно ему нужно это злосчастное заключение. Пусть убедится, что не он генетический отец моей дочери и отвяжется от меня.

Теперь уже с изумлением посмотрел на неё Алексей.

– Ну, если ты настаиваешь!.. Я свободен завтра до обеда. Ты сможешь поехать с утра – часиков в девять? – спросил он, выходя из замешательства и, увидев её кивок, обратился к Смирнову:

– Оставь номер своего мобильника. Я сообщу, когда мы выедем отсюда. Тебе нет надобности сдавать кровь для анализа, но можешь поприсутствовать. За результатом теста пойдём вместе. Ты сможешь воочию убедиться в том, в чём Настя не сомневается, ― сказал он, давая ему свободу.

Дмитрий нехотя согласился. Алексей стал записывать под диктовку номер его телефона, а Настя отправилась домой. Спохватившись Лёша достал из машины подарок и догнал её уже возле квартиры.

– Насть, передай, пожалуйста, Аните, ― попросил он, подавая огромного зайца.

– Нет. Извини, не могу.

– Почему? – изумился Лёша.

– И как же я объясню ей от кого такой дорогой подарок?! Не забывай, ты обещал не претендовать на отцовство, – напомнила Настя.

– Я имел в виду, что не собираюсь добиваться этого во что бы то ни стало, против твоей воли, – уточнил Алексей. – А касательно зайца… ты можешь сказать, что он от Деда Мороза.

Настя, молча, захлопнула за собой дверь, не приняв подарок. Алексей огорчился. И всё же, хоть какие-никакие, а сдвиги в сближении с ней и дочкой у него имелись и хоть какое-то согласие достигнуто. Настя больше не отрицала его отцовство, а это уже что-то значило.

Результат теста пообещали выдать в середине января. Анита не поняла, зачем её возили в какую-то больницу, брали кровь у неё и у дяди Лёши, который оказался бабушкиным и маминым хорошим знакомым. Поездка могла бы ей понравиться, если бы не забор крови, однако, получив от дяди Лёши в качестве поощрения большую шоколадку, кроха успокоилась и продолжила лопотать, как ни в чём не бывало. Разговорившись, она принялась толковать ему о своих друзьях, об огромной ёлке, привезённой из леса и поставленной в садике, не забыла упомянуть и о дяде Паше. Малышка поведала Алексею, какую замечательную гирлянду разноцветных лампочек он принёс для домашней искусственной ёлочки. Слышать об этом молодом человеке было ему неприятно, но он постарался не подать виду.

По прибытии домой раздался звонок его сотового телефона.

– Здравствуй, Лёша! С наступающим Новым годом тебя! – услышал он Любин голос.

– Я тоже тебя поздравляю. А зачем звонишь на самом деле?

– Лёш, ты не одумался? Я знаю, что ты до сих пор один. Может, вернёшься? Мне без тебя тоскливо… жить не хочется, – с надрывом добавила она в молчащую трубку.

– Что ты хочешь этим сказать?

Алексей почувствовал, как по телу его пробежал холодок.

– Вот станешь просматривать очередной номер местной газеты, а там некролог по мне! – пошутила Люба убитым голосом.

– Если ты решила взять меня на испуг или надавить на жалость, то этим меня теперь не проймёшь! Прости, но я сожалею, что мы до такой степени сблизились. В прошлом я совершил глупость, за которую по сей день расплачиваюсь, а с тобой опять сделал подобную оплошность. Ничего подобного повторять я не собираюсь.

–– А вдруг я на самом деле…

– Да делай ты что хочешь! Не звони мне больше, – произнёс Алексей в сердцах и отключил мобильник.

Он был уверен, что она ни в коем случае не лишит себя жизни, однако ночь провёл неспокойно, на душе была тягость.

А Люба и в самом деле не собиралась накладывать на себя руки, просто ей захотелось ещё раз убедиться, что между ними всё кончено. Она всегда чувствовала, что их вряд ли свяжут долговременные отношения, что это всего лишь её мечта!

Выплакавшись, женщина позвонила родителям, сказала, что встречать Новый год не приедет, что у неё другие планы, а на самом-то деле ни к кому в гости не собиралась, просто ей не хотелось портить родичам праздник своим отвратительным настроением. Взглянув на часы, Люба торопливо принялась одеваться. Она забежала домой лишь по надобности и немного передохнуть. По расписанию у неё скоро приём больных, а потом вновь хождение по вызовам.