Попутчица

Глава 10
Память

– Наш мозг- очень интересный механизм. Он делает все для того, чтобы мы оставались в зоне комфорта и помнили только хорошее. Мозг не любит негативные события и пытается стереть их из памяти.

Во время лекций по психологии я всегда сплю на последней парте. Наш пожилой преподаватель тянет материал на одной ноте все 2 часа: монотонно и убаюкивающе. Идеальная музыка для глубокого сна. Но сегодня слова Якова Ивановича заинтересовывают меня до такой степени, что я отдираю свою голову от парты и внимательно слушаю все, что он говорит. В душе становится очень тревожно. Как будто что-то давно забытое и потерянное пытается достучаться до меня. И я слушаю, слушаю, впитывая каждое слово и запоминая каждое предложение. Мне это надо. Для чего? Пока не знаю. Но ощущение потери и тревоги не отпускает меня до конца лекции.

– В нашем мозге существует механизм выделения оксида азота, соединяясь с белковыми цепями нейронов, он меняет структуру белка. Такая реакция даёт возможность стирать память избирательно.

Старик на минуту прерывается, заходится в кашле, подходит к преподавательскому столу за стаканом воды. А мне хочется кричать ему с последней парты, чтобы он продолжал. Мне важно услышать все, что он должен нам сегодня рассказать.

«Почему для тебя это так важно, Лена?» – шепчет мой внутренний голос, – «Ты что-то забыла? Почему возможность стирать свои воспоминания так заинтересовала тебя? Что ты хочешь вспомнить? А может навсегда забыть?»

Наконец-то Яков Иванович, еще пару раз откашлявшись, продолжает также нудно диктовать информацию:

– Конечно мы сами не можем заставить свой мозг забыть те события, которые нам не приятны. Но в реальной жизни и медицинской практике часто встречается психогенная или диссоциативная амнезия, когда травматичные события забываются частично или полностью. Иногда бывает и так, что личность человека напрочь стирается. Также бывает, что человек забывает не столько само травмирующее событие, сколько вытесняет из памяти самого человека, нанёсшего психологическую или реальную травму жертве и все моменты с ним.

Функционирование памяти проходит через следующие этапы: восприятие информации – формирование воспоминания – его хранение – извлечение – забывание. Забывание может случиться на любом переходе из этапа в этап. При диссоциативной амнезии сбой обычно происходит на этапе извлечения воспоминания. Грубо говоря, если извлечение памяти о каких-то травмирующих событиях ассоциируется с высокой степенью дискомфорта, то срабатывает некий блок, который мешает воспоминанию извлечься.

Большинство случаев амнезии кратковременны. Часто воспоминания возвращаются полностью и внезапно. Это бывает, если человек столкнулся с триггером или во время терапии. Однако в некоторых случаях человек никогда не сможет полностью восстановить утраченные воспоминания, даже если захочет этого. Интересно, что большинство людей с диссоциативной амнезией не волнует то, что они забыли кусок жизни. Многие из них даже не осознают, что у них есть пробелы в памяти, пока на это не обратят внимание другие или пока они сами не обратятся к психиатру по другой причине.

«Многие из них даже не осознают этого, Лена. Слышишь? Так что же ты забыла?»

*****

Меня снова окружают темнота и деревья. Говорят, все циклично в нашей жизни и повторяется снова и снова. Такое ощущение, что я хожу по замкнутому кругу, окруженному монстрами.

Этот остров проклят. Все люди, живущие на нем либо сумасшедшие, либо преступники, либо настолько старые, что уже не осознают того, что и кто их окружает. Пора выбираться с этого архипелага ГУЛАГА. Пора распрощаться с ролью жертвы и сделать что-то самой для своего же спасения.

Но есть одна проблема. Я не знаю куда мне идти. Как выйти к воде и где найти хотя бы плот, чтобы переплыть на тот берег.

– Господи, да помоги же ты мне, если ты реально существуешь! Или тебе совсем на меня наплевать? Помоги мне! – от злости я кричу в темное небо, а потом пугаюсь своей же глупости. Если монстр идет за мной, он точно слышал мой крик.

Идиотка. Будь осторожней и умнее.

Я решаю идти вперед и никуда не сворачивать. Продираться сквозь лес, надеясь выйти к озеру. Где-то же должен быть берег, если остров окружен водой со всех сторон?

Я иду и иду, зацепляясь во тьме за ветки и кусты, раздирая штаны в клочья, царапая руки и лицо. Пару раз падаю, запинаясь о корни, пару раз – от усталости, еще пару раз проваливаюсь ногой в яму. И каждый раз встаю и снова иду вперед. Мне везет. Хоть в чем-то же мне должно повезти, правда? Я не встречаю никого на своем пути: ни страшных путников, ни ужасных бомжей, убивающих собак, ни монстров, ни даже просто лесных зверей. Никого на моем пути.

Уже начинает светать. Я до ужаса хочу есть и спать.

– Держись, дорогая. Ты не можешь так просто сдаться и умереть. Ты переживала и более худшие времена.

– Вообще-то нет. Худших времен, чем сейчас, у меня еще не было.

– Тогда тем более ты не можешь сдаться и сдохнуть. Ты должна попытаться, хотя бы попытаться, выбраться отсюда.

– Ха, пытайся, а я пока отдохну, лягу на такие приятные и мягкие осенние листья и закрою глаза.

– Не смей! Иди вперед!

И я иду, сходя вновь с ума и ведя свой внутренний диалог.

Когда я слышу плеск воды, то думаю, что у меня глюки. "Это как в пустыне,"– решаю я. Эффект оазиса. Я хочу услышать шум воды, и я его слышу. И правда, шум исчезает. Но взгляд натыкается на что-то деревянное, на край какой-то постройки, выглядывающей из-за ветвей.

Я с опаской подхожу ближе, прячась за деревьями. Еще ближе и еще. Маленький сарай? Гараж? Ангар?

Лодка….

Там должна быть лодка…

Я подхожу вплотную к постройке и оглядываюсь. Никого. Тишина. А чуть впереди раскидывается большое озеро. Оно совсем рядом. Мне до него надо пройти шагов 30, не больше.

О, Господи. Я нашла его! Я дошла! Мое спасение совсем близко.

Только, пожалуйста, Господи, пусть в этом гребанном ангаре будет лодка. Малюсенькая. Мне хватит. Или даже плот. Мне уже все равно, лишь бы свалить поскорее с этого гребанного острова.

Я обхожу постройку и с надеждой и опаской (а вдруг кто внутри?) дергаю дверь. Она со скрипом открывается.

Никого. Ничего…

Ни людей. Ни лодки. Пустота. Старые весла и небольшой шкаф в углу. Больше ничего.

Я падаю на колени и реву.

Дура. Уже успела размечтаться.? Уже представила как гордо плывешь по водной глади без всяких на то усилий и ехидно показываешь язык оставшимся на берегу монстрам?

«Мечтать не вредно, Лена. Как была идиоткой, глупой куклой, так ею и осталась!»

Наревевшись вдоволь, я захожу внутрь ангара. Может там есть хотя бы еда? Завалявшаяся крошка хлеба? Ржавая старая консерва? Ничего. Похожу к шкафу начинаю рыться в ящиках. Какие-то рыболовные принадлежности, инструменты, непонятные деревяшки, тряпки и … что это?

В одной из тряпок завернуто что-то объемное. Достаю и аккуратно разворачиваю. Это лучше, чем еда, но немного хуже, чем лодка. Я оставлю это себе. Пригодится.

Я держу находку аккуратно обеими руками, боясь уронить или нажать что-то не то. Я не умею этим пользоваться, но не думаю, что это сложно. По крайней мере, если монстр настигнет меня, у меня теперь есть шанс выжить или умереть с почестями.

Я кладу находку в большой передний карман Зоиной толстовки. Находка греет мне руки и оттягивается ткань кофты вниз.

Я глажу находку, как мамины руки – с нежностью и трепетом. А она лишь холодит мне пальцы и дает надежду.

– Лена, положи на место. Это не игрушка!

– Заткнись!

– Лена, ты не умеешь стрелять!

– Научусь.

– А ну быстро вернула пистолет на место, вдруг из него уже кого-то убили?

– Мне все равно. Он – мое спасение.

– Дура! Какая же ты дура!

– А вот и нет, я поумнела с тех пор, как оказалась в машине монстра. И я смогу выбраться отсюда, чего бы мне этого не стоило.

Ободренная находкой я выхожу из ангара и сажусь на пороге. Я твердо намеренна дождаться, когда хоть кто-нибудь приплывет к берегу. Ну не может ангар стоять просто так в лесу. Есть ангар – должна быть и лодка. И я ее дождусь, хоть сто лет просижу, но дождусь.

Утреннее октябрьское солнце ослепляет и пригревает меня. Сегодня ветра почти нет, лесной шорох успокаивает и склоняет ко сну. Мои веки тяжелеют, и я проваливаюсь в глубокую темноту.

*****

Просыпаюсь от звука всплесков. Не веря своим глазам, смотрю на озеро. Лодка. Она плывет сюда. К берегу. Я с кряхтеньем и всхлипом встаю. Делаю шаг навстречу, еще ближе и еще. Выхожу из спасительной тени деревьев. Подхожу к самой кромке и жду, когда лодка причалит к берегу. В ней сидит человек. С берега не могу разглядеть кто. Вижу только охотничий плащ и натянутый на лицо капюшон. Охотник? Лесник?

– Господи, пусть он окажется нормальным. Пожалуйста, господи. Пусть он согласится отвезти меня на тот берег. Хотя бы раз будь на моей стороне, Господи. Дай мне шанс выжить!

Лодка уже на берегу. Человек в высоких резиновых сапогах, спускается в воду и тащит лодку за собой на траву и песок. Он все также в капюшоне, и я не могу разглядеть его лицо. Мы оба молчим. Он не спросил, кто я и почему торчу на берегу, зачем жду его и его ли. Но и не испугался моего внешнего вида. Это хорошо? Или плохо? Очередной безумец? Или мой спаситель?

Человек оставляет лодку в покое и поворачивается ко мне. Снимает капюшон и задает вопрос, от которого кровь стынет в моих жилах:

– Давай подвезу?

«Дай мне укрыться от холода и переждать

Непогоду в тепле

Буря пройдет, и как золото, буду искать

Свой счастливый билет

Это редкий дар

Если в свете фар

На моем бездорожье прохожие

Не моя вина

Что совсем одна

На себя непохожая, кто же я?

Да, так случается:

В свете, что почти угас

Где-то скрывается

Мой последний шанс» (17)

Мой последний шанс на спасение провален…

Глава 11
Воспоминания

– Сережа?

Я смотрю на лицо своего похитителя, а перед глазами встает фотография маленького Сережи, которую я увидела в Валином доме. Это мой монстр… И мальчик… которого я забыла…

Говорят память – штука коварная. Одно травмирующее событие может стереть все плохие воспоминания и даже самого человека, с которым они связаны. А может и вернуть их в самый неподходящий момент. Что сейчас стало спусковым крючком для моей памяти? Я не знаю. Но воспоминания нахлынули таким мощным потоком, что я не могу им сопротивляться.

– Сережа…

*****

Я иду в магазин за молоком, как обычно считая ворон и разглядывая все, что встречается мне по пути. На улице очень тепло и домой возвращаться не хочется. Большинство моих сверстников сейчас сидят за партами и слушают нудные правила и теоремы. А я болею. Точнее притворяюсь больной, чтобы в такую прекрасную погоду не сидеть на школьной скамье.

Щебет птиц прерывается криками и улюлюканьем. Они слышатся из-за стоящих неподалеку гаражей. Любопытство побеждает над моей стеснительностью и страхом, когда я различаю голос брата.

– Эй ты, отморозок! Тебе говорили, чтобы ты здесь больше не ходил?

– Где хочу, там и хожу, – упрямый детский голос слегка дрожит.

– Пацаны, вы слышали? Он еще и дерзит!

– А ну иди сюда, придурок!

Я слышу возню, крик, звуки ударов. Завернув за ближайший гараж, вижу, как мой брат роется в чужом портфеле, а его друзья окружили какого-то мальчишку, лежащего на земле.

– Парни, да он не просто чудик, он – баба. У него кукла в рюкзаке. Смотрите.

И брат достает настоящую Барби. Таких достать очень сложно, я знаю, потому что давно прошу у мамы подобную.

Мальчик поднимает голову и неожиданно злым и твердым голосом кричит:

– Положи на место! Не трогай! Она еще не готова!

Мальчик пытается подняться, но окружившие его не дают это сделать.

Все это неправильно и не красиво. Но я не могу ни тронуться с места, ни что-то сказать. Меня как будто парализовало, и я просто смотрю на происходящее со стороны.

Мой брат смеется и, пытаясь заслужить восхищение своей свиты, отламывает кукле голову, руки, ноги, бросает ее на землю и начинает вдалбливать ногой остатки в землю.

Мальчик уже не вырывается, а тихо плачет, лежа на земле.

– Хватит!

Я оглядываюсь в поисках неведомого спасителя, но потом понимаю, что голос, сказавший это – мой собственный.

– Хватит! – я дрожу, как осенний лист. – А то я маме все расскажу.

Друзья брата смеются надо мной, но не он. Паша наконец-то замечает свою сестру и смотрит злобно в глаза. «Рассказать маме» – худшее для него наказание, и я это прекрасно знаю.

– Ладно, – небрежно бросает брат своим приспешникам. – Отпустите. Хватит с него. И пусть больше не появляется в нашем дворе.

Мальчишки переглядываются, но все-таки отпускают свою жертву. Оглядываются по сторонам и по одиночке выходят из-за гаражей. Паша, проходя мимо толкает меня плечом. Но я стою на месте, не шевелясь и больше не смотря на него.

Мы остаемся одни: мальчик и я.

Подхожу к брошенному портфелю, собираю разбросанные вещи, поднимаю остатки куклы, подхожу к мальчику.

– Это твое, – он смотрит на меня заплаканными глазами. Наверное, боится, что я тоже буду над ним смеяться. Но я не смеюсь. Мальчик поднимается, забирает вещи, отряхивается.

– Спасибо, – мямлит он.

– Как тебя зовут?

– Сережа.

– Привет, Сережа. А я Лена, – протягиваю руку. Сережа неуверенно пожимает мою ладонь. – Давай дружить? Я тоже люблю куклы, – улыбаюсь я, а он насупливается, но все же отвечает: – Давай.

– Сережа…

Дружба – странная штука. Согласитесь. Вот так неожиданно два совершенно разных человека стали друзьями, преданными и верными, приходящими друг другу на помощь.

До тех пор, пока не появилась она… Даша.

*****

– Привет, меня зовут Даша, а тебя как зовут?

– Лена!

– Здорово! Лена, давай дружить?

– Давай!

*****

С Дашей оказалось гораздо интереснее. Возможно, потому что она была девочкой. А может по какой-то другой неведомой причине. Но мы стали «не разлей вода». Сережа часто обижался на меня, когда я уходила гулять с новой подругой, а не с ним.

– Ты избегаешь меня? Тоже стала считать меня странным? Я тебе больше не нравлюсь? Ты не хочешь больше со мной дружить? – засыпал он меня вопросами. Но на все я отвечала, что никогда не предам нашу дружбу и никогда не буду считать Сережу странным.

*****

– Как ты можешь с ним дружить?

Мы идем с Дашей вместе со школы и пинаем попавшийся под ноги камушек.

– Гол! – кричу я, когда камень залетает на траву за бордюром с Дашиной стороны.

– Короче, мне не нравится, что ты общаешься с шизиком! На нас из-за этого мальчики совсем не смотрят. Выбирай, или он, или я!

– Ты, конечно! Сережа он такой да. Необычный. Странный. А ты – моя лучшая подруга. Я выбираю тебя!

От удара в плечо, я падаю на коленки и разбиваю их об асфальт. Мальчик пробегает мимо меня через дорогу, ему сигналят машины, но он не оборачивается.

Это Сережа… Он все слышал? О Господи, как же неудобно. Но он… Он и вправду странный.

«Лена, ты обещала ему»

«Обещания можно не сдерживать. Так брат говорит.»

«Но это нечестно, неправильно…»

«Переживет.»

«Злая ты, Лена, и дура.»

«Возможно.»

*****

Нам 12 и завтра у нас первая настоящая школьная дискотека. Мы с Дашей договариваемся встретиться завтра возле ее дома. Но вечером она неожиданно звонит мне на домашний телефон:

– Слушай, мне тут матеша, тетрадь Пашину дала, велела передать ему. Говорит забыл забрать. А ты знаешь, что я не смогу. Ты же знаешь, как я отношусь к твоему брату. Замямлю, растеряюсь, застесняюсь. Он решит, что я идиотка. Может ты придешь заберешь?

– Конечно.

– Тогда давай через час за гаражами. Я тут еще кое с кем встретиться должна.

– Хорошо.

Через час уже темнеет, но я иду на встречу с Дашей. Заберу тетрадь и домой. Завтра дискотека, надо хорошо выспаться.

Подходя к назначенному месту, слышу громкий Дашин крик:

– Ты больной придурок! Она сама не хотела с тобой общаться больше!

– Это ты виновата, – голос злой и пугающий. – Ты забрала ее у меня. Ты настроила ее против меня. Если бы тебя не было, мы бы до сих пор были вместе. Это ты во всем виновата.

Потом глухой звук удара, крик, звук падающего тела, хрип, звук удара, еще один и еще.

Я бегу, ужас обволакивает меня. Я не понимаю, что происходит, но в глубине души уже знаю, что меня ждет там.

За гаражами темно, но я вижу лежащее на земле тело. Стоящего над ним парня, сжимающего нож.

– Сережа, – шепчу я.

Он оглядывается, хочет сбежать, но потом говорит мне твердым и ровным голосом, который пугает меня еще больше. Без эмоций, только голая правда:

– Если ты кому-нибудь расскажешь, будешь лежать также.

Говорят, память странная штука и одно травмирующее событие может заставиться забыть нас не только какой-то конкретный момент, но и половину своей жизни. Все события, которые связаны с монстром и самого монстра тоже.

Я не помню, как оказалась дома. Не помню, что должна была забрать Пашину тетрадь, которую следователи нашли окровавленной возле Дашиного трупа. Не помню, что Даши больше нет, когда иду к ней домой, как мы договаривались. Не помню, как падаю в обморок от новостей Дашиной соседки. Не помню, как забирают брата. Не помню, как у папы останавливается сердце. Не помню, как какой-то мальчик пытается окликнуть меня в школе. Как он следит за мной каждый день, за моими действиями, словами. Не помню, как скорая увозила маму, и как мне позвонили и сообщили о смерти брата.