– Моя вина в том, моя, не разглядела эту…
– Ведьму.
Вито был на страже, и Фиса опять кивнула, а я воспользовалась заминкой и попыталась вставить своё слово:
– Фиса, ты же не можешь быть виновата в том, что придёт в голову подростку…
– Должна! Ведьма! Силы немереной ведьма!
– Вито с ней справился, Фиса, его любовь Мари бережёт, ему никто не страшен, никакая ведьма. Он от их силы сам только сильнее становится.
Фиса остановилась в своём беге и встала передо мной.
– Понимаешь… они любят друг друга, а любовь энергия, сильная энергия.
Я подняла глаза на Вито:
– Только ничего Мари об этой истории не рассказывай.
Он улыбнулся и кивнул, вот уж Мари точно эту историю рассказывать нельзя, незачем ей знать, как молодая ведьмочка пыталась совратить её любимого.
– И вообще, всё давно прошло, теперь я лысая, хотя и не такая синяя. Вито, а ты умеешь волосы скорее отращивать?
– Если только свои.
Открыв рот, я с изумлением наблюдала, как короткая стрижка Вито, почти в ноль, превратилась в длинную густую шевелюру, и очень скоро волосы легли ему на плечи.
– Ух ты… Вито… а у меня так…
– Ты человек.
Ослепительная улыбка свернулась, и он исчез, кто-то его позвал. Фиса вздохнула и села рядом со мной.
– Рина… хорошо ты о любви сказала… только она и может от ведьминого слова-то защитить… да боль твоя.
– Ну, тогда мне никто не страшен.
Фиса так странно посмотрела на меня, что я призналась:
– Я пройду всё… я выживу, вытерплю всё, ты не переживай.
– Чего надумала? Сразу говори, вождь возвернётся, должон готов быть.
– Не знаю я ничего…
– Знаешь.
Взгляд Фисы стал похож на взгляд Вито, и я вздохнула – никуда не деться, придётся озвучить свои предмыслия.
– Что-то ждёт… странное ощущение… скорее бы волосы отрасли.
– А волосья помочь могут?
– Не знаю, может, просто надоело лысой ходить.
Но ведьма очень серьёзно отнеслась к моим ощущениям, и я целый день проходила с головой, намазанной невероятно дурно пахнущей мазью и замотанной в несколько слоёв холста. А перед сном долго рассматривала пушок, отросший на голове.
– Фиса, ты хоть скажи, мои волосы стали немного красивее? Не такие непокорные космы?
– Космы, они космы и есть. Характер твой через них ясен.
– Характер? А как характер может быть виден по волосам?
– А так, коль мягкий да тонкий, и характер таков, ласковый, а коли твёрдый да прямой, то уже ясно…
– Интересно, а мои волосы что обо мне говорят?
– Твои космы определению не подлежат. По тому, как растут как солома без пахоты.
Я отвернулась от неё, раз не подлежат, то и нечего рассматривать.
– Ты погодь обижаться-то…
Она ласково провела своей ручкой по моей голове.
– Волос твой как ты сама… никому не кланяется, токмо свой путь знает, растёт, как вздумает, никто ему не указ. Да и окрас особенный, никто на земле такого окраса не имеет… Рина!
Чуть не подпрыгнув от её вскрика, я схватилась за голову:
– Опять лысею?!
– Помягшел… волос помягшел… ласточка ты небесная, то любовь твоя волос меняет…
– Конечно… напугала меня… пушок, а не волос, а пух он мягонький.
Фиса ничего не ответила, искоса на меня посмотрела и куда-то заторопилась. Когда она ушла, я заподозрила неладное и рискнула подойти к зеркалу. С первого взгляда ничего странного в своих волосах я не заметила, пушок, как пушок. В купе с халатом и тапочками зрелище умопомрачительное, хорошо хоть синева прошла. Но внимательнее присмотревшись к волосам, я заметила, что у корней они потемнели, как будто я осветляла волосы, а потом они отрасли. У меня растут другие волосы, темнее и жёстче по структуре. И этот факт очень поразил Фису.
А утром я была поражена сама – за ночь волосы отрасли на несколько сантиметров. Проснувшись, я провела рукой по голове, и мои пальцы ощутили густую поросль. Сразу вскочив, кинулась к зеркалу.
– Красота.
Фиса стояла у двери, сложив руки на животе.
– Что это? Ты чем меня вчера намазала?
– Сами растут.
– Такое само за ночь вырасти не может.
Волосы стояли дыбом темным ореолом вокруг головы. Если бы хоть чуть волнились, то может и легли, а так они торчали в разные стороны тонкими проволочками. Я попыталась надеть на голову платок, но даже он не смог ничем помочь, волосы не поддавались никакому давлению. Отбросив платок, я в отчаянии воскликнула:
– Надо их отстричь!
– Умом тронулась, такая красота…
– Какая красота! Ужас! То лысое чудовище, а теперь ёжик, иголки в сторону…
– Денёк и нужен, косы отрастут…
– Фиса, какие косы, только синевы не хватает, ужас, какой земля ещё не знала!
– Так я и говорю – неземная красота…
– Да такую меня только в космос и отправлять, к звёздам поближе…
– Звезда к звезде.
– Фиса, неси ножницы, я в таком виде перед вождём не появлюсь, слышишь, лысую видел, уже не испугается…
– Мне нравится.
В дверях стоял Амир. Прикрыв голову руками, я даже присела от неожиданности, Фиса исчезла.
– Рина…
– Не смотри на меня!
Я отскочила к постели, улеглась на неё и прикрылась одеялом.
– Рина…
– Амир, не смотри на меня… такой кошмар…
– Мне нравится.
Выглянув из-под одеяла, я увидела смеющиеся голубые глаза и счастливую улыбку.
– Ты красавица…
– Неземная, нету больше таких… ужас…
– Неземная.
И только в этот момент я полностью осознала, что он вернулся, что это он – Амир, вскочила с постели, но подбежать к нему не успела, он подхватил меня на руки:
– Ты вернулся, ты жив…
– Рина, я жив… ты прекрасна…
Поцелуи время от времени мешали ему говорить какая я прекрасная и удивительная. То он не удерживался и начинал меня целовать, или сама я на полуслове прерывала его, прижималась всем телом и закрывала ему рот своими губами. Наконец он ощутил, что мои губы уже опухают, героически оторвался от меня и прошептал:
– Тебе пора завтракать… ты ещё не ела ничего…
– Пора…
Только оказавшись в столовой, я вспомнила о своей необычной прическе. Вито, сидевший на диване и беседовавший с Фисой, попытался сделать вид, что всё прекрасно, но изумлённые глаза его выдавали.
– Вито, не смотри на меня, я их обстригу, лучше лысая буду ходить.
Амир усадил меня на стул и высказал своё мнение:
– Мне нравятся твои волосы, они удивительные, как ты… Рина, прости, мы скоро вернёмся.
Что-то сказал Вито, и они исчезли. А я испуганно спросила Фису:
– Куда они… Фиса… он уедет, да? Он не совсем вернулся…
– Совсем, милая, совсем, токмо дел-то ишо много.
– А Роберт?
– Тута…
Но глаза стали тоскливыми, и я поняла, что она его толком ещё не видела.
– Торопился вождь, тебя видеть стремился, дела бросил, отсюдова командовать будет.
И я поняла: мои потемневшие, стремительно выросшие волосы – вот что заставило Амира бросить все дела и явиться самому меня спасать неизвестно от чего.
– Волосы… ты ему сказала.
– А как ты мыслишь? С тобой же …да и чувствуешь сама…
Но в этот момент в столовую вошёл Роберт и она замолчала. Он видел её ещё за стеной, таков был взгляд. Но всё же сначала преклонил передо мной колено, а я замахала рукой:
– Иди к ней, Роберт, иди к Фисе, а я погуляю.
Амир появился в круглой комнате, и сразу обнял меня:
– Ты поела?
– Да.
Мы смотрели на сверкающее всеми цветами море и молчали. Амир касался щекой моих отросших в разные стороны волос.
– Амир… ещё не закончилось?
– Нет.
– Я… со мной всё будет хорошо, ты занимайся делами… ничего не случится.
– Не случится.
– А Мари? Где она?
– Она в надёжном месте. Я только что говорил с ней.
Усмешку я почувствовала волосами, такое лёгкое движение губ.
– Никто из ближнего круга не пострадал.
– Амир, а это правда, что за всем стоит женщина?
– Ты сама сказала, что она специально сдалась.
– Это так и есть? Я думала… даже не думала, странное ощущение…
– Ты всё почувствовала правильно. Она специально сдалась мне… ты права, она подстроила так, как будто её поймали.
– А он… ведь это он?
– Он.
– Ты должен был встретиться с Глебом, и он тебя ждал.
– Ждал.
– Ты поймал его?
– Нет.
Я подняла глаза на Амира и увидела ясный голубой взгляд абсолютного счастья. Когда он рядом со мной – то счастье, полное счастье, и всякие непойманные никакого значения не имеют. Он его поймает, обязательно поймает и накажет, совершит свои воинские дела, но главное – я.
– Рина, я его поймаю.
– Я знаю.
И такая радостная улыбка, сверкающий счастьем взгляд. Он тосковал без меня: занимался разными делами, отдавал приказы, сам действовал, говорил что-то и тосковал. Только сейчас, обнимая меня и прижимаясь к моим невероятным волосам, он счастлив и спокоен. Это спокойствие после огромного напряжения всех сил, когда есть только задача, а мирная жизнь отодвинута в самый дальний уголок сердца, глубоко спрятана и лишь иногда, в редкие минуты ей позволялось выглядывать и напоминать о себе. И теперь, когда снова дома, рядом со мной, Амир спокоен, он всё сделает, ему легче, когда он видит меня, ощущает присутствие, касается.
– Я привез тебе халатик.
– Что?
– Халат.
Невинный взгляд и едва сдерживаемая улыбка. Видел и запомнил, теперь показывает мне, что у него всегда есть возможность прикупить мне халатик, война не помеха. Мы переместились в спальню мгновенно, и я ахнула – и когда успели, вся спальня была в цветах.
– Амир…
– И цветочки не забыл.
Самые разнообразные цветы стояли в вазах и вазочках, вдоль стен, у постели, а рядом с окном просто лежали, рассыпанные по полу. Амир отпустил меня с рук, и я осторожно прошлась по спальне.
– Какая красота… Амир…
– Красота – это ты.
Амир поцеловал мне руку и тихо произнёс:
– Ты здесь в безопасности.
– Я не боюсь…
– Я никуда не уеду.
– Амир, со мной всё будет…
– Я никуда не уеду.
Серьёзный взгляд потемневших глаз подтвердил решимость не оставлять меня одну, ведь без него я одна.
– Я ждала тебя… прости, я …так плохо без тебя… только ты не думай, я тебя не удерживаю, ты воин и не можешь… я буду ждать, просто ждать… как жена.
– Я твой муж и не оставлю тебя одну.
И сразу улыбка, смешинка в глазах.
– Халатик померяешь?
– Конечно!
Амир открыл гардеробную и показал на большую коробку:
– Переодевайся.
Интересно, где такие халатики вожди находят в перерывах между боями? И Фисы не было, чтобы оценить. Тонкая парча: мягкая и нежная, вся расшитая тончайшей золотой нитью невероятными узорами растительного орнамента. Рукав от локтя разделялся на отдельные половинки и по краям был украшен маленькими золотыми кружочками. Декольте, мягко говоря, низковато, почти до двух пуговиц на поясе. Полы халата расходились значительно выше коленок стоя, а садиться так вообще нельзя. Но это было ещё не всё, рассматривая рукав, я заметила, что ткань полупрозрачная, в местах прикосновения к телу практически прозрачная, несмотря на то, что вся расшита золотом. То есть многоцветная золотистая обнажённость. Красота невероятная вкупе с моей прической.
Я мечта. Мне понадобилась вся моя решимость, чтобы выйти к Амиру. Никакая обувь не подходила к этому халату, и я сняла тапочки, пойду босиком. Он стоял у самой двери, заведя руки за спину, как только я вышла, сразу подхватил на руки и поцеловал.
– Рина… самая прекрасная женщина… единственная моя…
Амир мечтал обо мне такой, в таком халате и босиком, в его руках и страстном поцелуе.
Мне не было больно, но я вздрогнула, и Амир сразу выпустил меня из рук, посадил на постель и отошёл к окну. Пытаясь свести полы халата дрожащими пальцами, я прошептала:
– Я не боюсь тебя… прости…
Амир оказался у моих ног и посмотрел сиянием, которое ослепило меня:
– Рина… мечта… не важно, когда она сбудется… она есть, и она – это ты….
И тут же вскочил, сияние исчезло, проявился жёсткий прищур потемневших глаз, но рука, которой он коснулся моего обнажённого колена, была горячей.
– Отдыхай.
Мгновение, и я осталась одна среди великолепия цветов, прозрачности халата и бушующего моря за окном.
Когда пришла Фиса, халат был тщательно уложен в коробку, волосы закрыты платком, а цветы своим ароматом заполнили всю комнату. Я сидела, забившись в угол и уткнувшись невидящим взглядом в окно.
– Лебёдушка, да что с тобой?
– Всё хорошо… Фиса, вот видишь, вождь и цветы не забыл, и халатик привёз.
– Рина… вождь ведь… там штаб, Родя тоже там, слово не успел, как испарился. Мы бабы с тобой… нам токмо ждать, покуда мужики…
– Фиса, проводи меня в кабинет Амира.
– Ты чего это надумала-то, неча тебе там делать…
– Фиса, я знаю, где он.
– Кто?
– Он. Веди.
Фиса семенила за мной, но вопросов уже не задавала. Я шла и только повторяла про себя: надо успеть, пока я чувствую эту волну, надо успеть. Это было мгновенным предощущением, когда Амир коснулся своими горячими пальцами моей коленки. Такая странная волна, которая прошла через Амира и тоненьким кончиком задела меня. Непонятным образом мой организм ухватился за неё, и я чувствовала эту горячую точку всё время пока сидела, потом складывала халат, завязывала платок на голове. Всё сложилось во время сидения в углу – это Он, тот самый Он, который ищет Амира. Энергетический поток, какой-то способ поиска, который я не понимаю, но чувствую. Я решила, что в момент поцелуя Амир вспыхнул своей энергией и открылся, не знаю, может быть всё и не так, но именно после поцелуя этот Он обнаружил Амира. А я почувствовала эту волну, чужую волну.
– Рина, что случилось?
Амир оказался передо мной, и я быстро прошептала:
– Мне экран с картой, местностью, помоги, я его чувствую, покажу…
Он не раздумывал ни мгновения, подхватил на руки, и мы оказались в его кабинете. Под изумлёнными взглядами Вито и Роберта Амир поставил меня перед экранами и скомандовал:
– Вся площадь обозрения.
Экраны замелькали, но почти сразу на них появились карты, обычные географические карты, и я медленно пошла вдоль стены. Я старалась не задумываться, каким образом с помощью своей коленки обнаружу на карте местоположение этого Его.
Всё решил мой палец. Я уже почти не чувствовала никакого пятна на коленке, никакой волны, просто раз за разом проходила мимо экранов, даже не всматриваясь в изображения. И вдруг тело вспыхнуло, я закричала от боли, но успела ткнуть пальцем в экран.
Я пришла в сознание от энергии Вито, он держал меня за руки и накачивал энергией. Оказалось, что меня посадили в командирское кресло, и Фиса суетилась рядом, прикладывая какие-то травки ко лбу.
– Солнышко, девонька, Витёк, хватит, красная больно стала…
– Это ожог. Рина, как ты?
– Я… горячо… нашла?
Вито только кивнул в сторону, и я повела глазами вокруг. Амир стоял перед экранами, сложив руки на груди, и раздавал приказы. Роберт говорил сразу по трем телефонам тем же тоном, но заметив мой взгляд, ослепительно улыбнулся и подмигнул.
– Тебе здесь не место, женщина.
Голос Олафа был не менее строг, но на руки взял очень бережно. В этот момент Амир обернулся на меня, я попыталась махнуть ему рукой, но получился только шёпот:
– У меня всё хорошо.
Амир кивнул Олафу, и мы оказались в спальне. Такого Олафа я тоже не знаю: он одним движением скинул с меня одежду, окинул тёмным взглядом, произнёс длинный шипящий звук, и в спальне появилось нечто. Пока я рассматривала столбик с лысой головой и каким-то шлейфом вместо рук, Олаф ощупал моё тело, перевернул на живот, провел пальцами по спине и ногам. Тем же строгим тоном предупредил:
– Рина, будет больно.
– Я потерплю…
Бороться с его жёсткими руками было бесполезно, да и тело опять начало полыхать. Столбик, качаясь из стороны в сторону, подошёл ко мне, накрыл своим голубоватым шлейфом, и я закричала от боли.
Фиса залечивала ожоги и вздыхала:
– Тело белое, нежное… кожа бархат, терпи, милая, терпи… чуточку малую осталось, мазну легонечко…
Амир стоял рядом и смотрел на это действо больными глазами. Каждый раз, когда я морщилась от боли, он опускал глаза, и по его лицу проходила гримаса, как будто ему тоже больно.
Это была защита энергетического потока, так сказал Амир. Когда робот ищет объект, он направляет энергетический луч, и чтобы не вычислили его местоположение, самого робота, этот луч имеет защиту в виде другой энергии. Я не всё поняла из объяснения, что со мной произошло, кроме того, что я, несмотря на эту защиту, всё-таки обнаружила этого триклятого робота, хотя и получила ответный удар. Амир тоже почувствовал поисковый луч, поэтому и подскочил, но коснувшись моей коленки, передал мне часть этой энергии. А потом началось непонятное: я не должна была эту энергию сохранить в себе, она была направлена конкретно на Амира, но мой организм оказался мудрее – запомнил её и вычислил направление луча. Больше всего времени понадобилось на осознание того, что со мной происходит.
Самое удивительное в этой истории то, что я, ничего не понимая в картах, точно указала место, где находился робот. А остальное уже было делом техники, то есть боевиков и мутантов. Амир никого из ближнего круга не направил туда, все остались дома, даже великолепные. На мой вопросительный взгляд ответил коротко:
– Самое главное – твоя безопасность.
– А твоя?
Усмешка была чуть смущённой, но ответ последовал в соответствии:
– Рядом с тобой меня никто не сможет обидеть.
Фиса даже рот открыла от удивления, вот это вождь, вот это сказанул. А сам вождь хитро улыбнулся и исчез. Я хохотала и хохотала – кто кого защищает, страшный ирод меня, или я его от людей. А всему виной халатик, который Амир прикупил, пока воевал. Всего-то страстный поцелуй и единая энергия любви, которая схватила за хвост этот луч, удержала его и через мой пальчик показала место, где находилось бездушное механическое существо. И теперь Амир найдёт того, кто создал этот механизм, чтобы убить нашу любовь.
3
Амир пригласил нас с Фисой в свой кабинет. Приглашение было официальным в присутствии Роберта и Вито. Они пришли втроём и заполнили собой всё пространство моей спальни. Именно в такие моменты я замечаю, какие они всё-таки большие. Я уже хорошо себя чувствовала, Фиса вылечила мои ожоги быстро, но Амир приказным тоном заявил, что я должна ещё несколько дней полежать, и мы догадались – не все дела переделаны. А сегодня они заявились, и вождь пригласил нас в свой кабинет:
– Рина, Анфиса, я приглашаю вас посмотреть некоторые материалы.
Амир опустил голову, а Вито и Роберт вытянулись, как приготовились к какому-то действию. Через мгновение вождь продолжил с некоторой ноткой сомнения в голосе:
– И кое с кем познакомить.
У меня появилось ощущение, что Роберт с этим знакомством не согласен, но вождь приказал, деваться некуда. И Вито голову опустил, значит, и он бы нас с этим неизвестным знакомить не стал. На всякий случай я уточнила:
– Мне как-то надо одеться?
– Нет, можешь идти, как хочешь, ты у себя дома.
И сразу исчезли. Я посмотрела на Фису, она тоже оказалась не готова, только покачала головой и пожала плечами.
– Роберт тебе ничего не говорил?
– Нет, он занят всё время, мы почти не виделись.
У двери в гардеробную я задумалась, во что одеться? Мои странные волосы ещё отросли, и я превратилась в одуванчик, только у него ножка тоньше мой талии, а так очень похоже – космы в разные стороны. Никакие ухищрения Фисы не помогали, они сами по себе тянулись ввысь.
– А мне-то зачем?
Фиса забыла все свои этнографические слова и заговорила нормальным языком.
– Ты главный советник жены вождя, без тебя никак. Поменяй фартук.
Она хмыкнула и ушла. Когда я выбрала строгое зелёное платье и уже крутилась перед зеркалом, пытаясь хоть что-то сделать со своими волосами, в спальню вернулась другая Фиса.
– Вот это да… уважаемая Анфиса, как Вас по батюшке…
– Да кто ж знает, может цари какие…
Тёмный синий костюм и белая рубашка с воланами превратили саму Фису как минимум в министра. И волосы в такую прическу собраны, что я только вздохнула.
– Я тебе ленту принесла, попробуй.
Зелёная атласная лента оказалась кстати, и по цвету к платью подходила, она хоть немного пригладила волосы, и они не лезли в лицо. Получилась смешная шапочка из волос разного цвета – по концам светлые, а у головы тёмные.
Так мы и появились в дверях кабинета Амира. Он сразу подошёл ко мне и взял за руку, провёл к креслу. Всё пространство перед экранами занимал высокий куб, накрытый тёмной тканью. С двух сторон стояли Вито и Роберт.
Амир помог мне сесть в кресло и показал Фисе на стул рядом, она кивнула и устроилась за моей спиной.
– Я туточки посижу.
Видимо Амир дал какой-то знак, потому что Вито быстрым движением снял ткань с куба и у нас с Фисой вырвался непроизвольный вздох – внутри куба со стеклянными стенами на металлическом стуле с проводками сидела женщина. Она сощурилась, изящным жестом прикрыла глаза узкой ладонью. Её белый костюм был запачкан бурыми пятнами и кое-где порван, но даже в таком виде она была удивительно красива. Идеальная фигура, длинные ноги скрещены именно так, чтобы подчеркнуть их красоту в короткой юбке, а высокая грудь почти обнажена из-за отсутствия верхних пуговиц жакета. Но при этом тёмные волосы лежали на плечах, как только что причёсанные в каком-нибудь французском салоне. Когда она опустила руку, я увидела её глаза: большие тёмные глаза с поволокой, мечта мужчин всех веков. Чувственные губы и прямой нос, признак аристократических кровей. И она человек.
Амир не отпускал моей руки, и когда я с трудом отвела глаза от женщины в кубе, заговорил спокойным ровным голосом:
– Рина, перед тобой Жаклин Готье…
– Она мать Селин?
Мысль возникла совершенно неожиданно, я и Селин видела всего ничего, а вдруг сразу представила её лицо. Амир удивлённо обернулся ко мне:
– Да… ты её помнишь?
– Совсем немного… они похожи.
Жаклин перевела на меня взгляд и сказала низким глухим голосом:
– Для человека у тебя хорошая память.
– Всякая. Зачем ты всё это совершила? Ты же человек.
Я попыталась встать и подойти к ней, но Амир положил ладонь мне на плечо и ощутимо надавил, пришлось сидеть. Жаклин хрипло засмеялась, красиво откинув голову:
– Странная женщина… Селин говорила мне, что ты странная, непонятная… Амир, ты как всегда поражаешь.
Она медленно поднялась со стула, величаво подошла к стеклу, едва слышно провела ногтем по поверхности. От её взгляда я вдавилась в кресло, столько в нём было ненависти.
– Рина… жена Амира… жена… ты знаешь, кто он?
– Знаю.
Мне с трудом удалось удержать голос, но я остановила Амира, когда он продолжил:
– Жаклин…
– Амир, пусть говорит, я хочу знать её мысли, почему…
– Почему?! Ты хочешь знать – почему?
Жаклин резко замолчала после своего выкрика, и я вдруг поняла – она действительно аристократка в каком-то поколении, голубая кровь.
– Жаклин, я оскорбляю тебя своим крестьянским происхождением? Такие, как я, не могут быть жёнами вождей? Но ты же знаешь, я всего лишь энергетическая…
– Ты стала женой! Ты… отребье человеческое… и Великий Вождь, единственный потомок Великого народа рядом с тобой… ты …ты… я говорила Селин, надо было уничтожить тебя раньше, но она слаба…
– Зачем тебе Амир?
Я успокоилась, её взгляд больше не действовал на меня. Может быть, энергия Амира мне помогла, а может сама очередной раз убедилась, что за всеми ужасными поступками стоит банальная зависть или страх. Жаклин не ответила, тяжело дыша, отвернулась от меня, и заговорил Амир:
– Ты умоляла меня принять Селин в свой клан…
– Селин единственная в своем роде! Она уникальное создание! Потомок великих королей.
– Ты специально обратила её, чтобы она попала ко мне.
– Да! Только так я могла обратить на неё твое внимание, но ты сделал её обычным боевиком… её… она королева в нескольких поколениях…
Ирония в голосе вождя прозвучала слишком явно:
– А кем она могла стать?
– Твоей избранницей! Твоей настоящей женой!
Жаклин уже стучала кулачком по стеклу, но перед ней появился Роберт, и она отскочила, запнулась о стул и упала. За моей спиной послышался ехидный смешок, и голос Фисы изрек:
– Цаца какая выискалась, королевишна соломенная, ишь чо вздумала, девку свою в жены, самой небось…
И осеклась, а я опустила голову и усмехнулась, Фиса как всегда права – Жаклин сама хотела править миром вместе с Великим Вождем. Значит, он ей отказал, поэтому на сцене появилась Селин. А ведь я тогда что-то подумала о ней в самолете, что-то о том, что именно с ней и развлекался Амир в моё отсутствие.
– Жаклин, ты готова была отдать свою дочь в гарем?
Амир улыбался, рука на моем плече стала горячей, и пальцы нежно погладили округлость.
– У тебя нет гарема.
Роберт отошёл, и на стуле уже гордо восседала королева. А я почему-то вспомнила, как сидела здесь в халате и платочке, действительно, смешно смотрелось.
– Я могу продать твою дочь в гарем Салима.
– Продать?
– Она обычный боевик, хороший специалист, но не более. Салим дорого за неё заплатит.
И уже другим тоном приказал:
– Олаф, цену определи сам.
– Амир… ты не посмеешь… она королева…
Жаклин вскочила со стула, но не смогла сделать шаг, снова упала на него. Я оглянулась и увидела у двери улыбающегося Олафа.
– Вождь, позволь этой… слово изречь.
Амир опустил взгляд, удивлённо приподнял бровь, но кивнул – говори, ведьма. Фиса встала, по пути погладила меня по голове и спокойным шагом подошла к стеклу. Рядом с ней оказался Роберт, положил ей руку на плечо и гордо выпрямил спину. Я подняла глаза на Амира, позволит ли Роберту стоять рядом с Фисой, но он посмотрел на меня и улыбнулся:
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо.
У меня вырвался облегчённый вздох, он всё уже решил для себя, показал нам это чудовище королевских кровей просто для того, чтобы мы знали – вот она, я её поймал.
Фиса долго рассматривала Жаклин, склоняя голову то вправо, то влево, как какое-то интересное существо, циркового уродца. Потом подняла глаза на Роберта и спросила:
– А тебя моё крестьянское происхождение не смущает?
– Нет, я тебя люблю. Как женщину.
Это был удар, Жаклин вскочила и визгливо закричала:
– Ведьма! Ты простая сельская ведьма!
– Ведьма. А Рина – Человек. Тебе это не понять, голубая кровь глаза застит, тебе бы корону таскать… да голова уже обломилась. Вождю не стойка для короны рядом нужна, а спутница достойная, кровью своей оплатившая, болью и страданием. Ты дочь свою уже продала… не вождь, сама ей судьбу выбрала.
И засмеялась тихим смехом, ручкой махнула, опять посмотрела на Роберта:
– Родя, крестьянки-то крепше королевишен, энта вон за железяки спряталась, сама небось и печки не истопит, да водицы из реки не донесет на коромыслице…
И уже другим голосом, страшным голосом ведьмы, медленно проговорила:
– … а туда же – на кровь святую замахнулась… тебе и жизни-то мало дано, я ведьма, я знаю.
Жаклин вдруг успокоилась, положила ногу на ногу, гордо двинула плечиком и мстительно заявила:
– Он вас всех убьёт. Амир, тебе не уйти от него.
– Не уйти. Хочешь с ним поговорить?
Она не сразу осознала слова, повела головой, нахмурилась и только тогда спросила:
– Поговорить?
– Он здесь.
– Нашёл…
– Рина нашла.
Жаклин посмотрела на меня невидящим взглядом, а Фиса прошипела:
– Сила-то в кровушке истинной, ей синева королевская не нужна, она сама по себе… тебе не чета.
Роберт подхватил её на руки и вернулся к столу, посадил на стул и чмокнул в щёку. Амир проследил взглядом за ними, пожал плечами, но ничего не изрёк.
Когда в кабинет въехала стеклянная конструкция, я замерла – в ней находился человек без рук и ног, только тело и голова. Мужчина лет сорока, очень бледный, практически белый. На нём была только чёрная набедренная повязка, подчёркивающая худобу тела: никаких мышц, скелет, обтянутый пергаментной кожей, никогда не знавшей солнца. А на голове, вернее черепе, пучками росли тонкие бесцветные волосы, собранные на затылке в жиденький хвостик. Только маленькие и совершенно круглые глаза сверкали яркими чёрными бусинами, а может так они смотрелись на фоне широкого плоского носа. И он хотел стать Великим и Ужасным? Он и так ужасен, куда уж больше.
Непроизвольно я присмотрелась к обрубкам рук и заметила на белой коже красные полоски и странные проводки, торчавшие прямо из костей. Опустив взгляд по тому, что было телом, обнаружила концы таких же проводков, торчавших из-под ткани набедренной повязки. Схватив Амира за руку, шёпотом спросила:
– Он что… робота из себя сделал?
– Руки и ноги. Вито, запись.
На крайнем экране появилось изображение, и я ужаснулась – гигантский механизм с множеством механических рук и экраном вместо головы передвигался по скалистой поверхности на четырех ногах. Хотя это не ноги, странные палки на шарнирах, блестящий на солнце паук. Послышался вздох Фисы:
– Чудище-то какое… Змий железный…
– Паук.
Меня удивила тишина, и я посмотрела на Жаклин, зрелище ужаса в глазах и неприличная поза сползания со стула, откровенно говоря, порадовали меня. Вот вся аристократичность и исчезла, испарилась перед пониманием своего положения настоящей пленницы ирода. Всё-таки верила в то, что её главного союзника Амир не поймает, и она добьётся своего, поэтому так уверенно держала себя перед нами.
Изображение мелькнуло и появилось другое, потом третье, на которых были те самые устройства, специально созданные для того, чтобы поймать Амира. Такие странные аппараты, ощетинившиеся множеством проводов в разные стороны. На меня похоже, на мою прекрасную прическу.
Визгливый голос, который обратился ко мне, не мог быть голосом мужчины – старая бабка на рынке не поделила гуся:
– Рина, вот я тебя и увидел… Селин права… ты жена вождя.
– По прическе определил.
Я ответила жёстким тоном и сразу спросила:
– Чего ты на самом деле добивался? Ведь Жаклин тебе была нужна лишь из-за дочери – Селин, королевская кровь для тебя не имеет значения. Ты захотел стать самым Великим Иродом? Силы захотел? Так у тебя было достаточно силы, куча механизмов… тебе было нужно настоящее тело… не этот обрубок.
Хриплый смех был ужасен, кваканье и всхлипы перемежались тонким звуком, похожим на свист. Амир погладил мне плечо, но я была спокойна. Всё действительно очень просто, зависть, только зависть управляла обоими – и Жаклин, и этим жутким образчиком технического гения. Они завидовали Амиру, его силе, власти, физическим возможностям. И мужской красоте.
– Как его зовут?
Взгляд Амира был светел, ярко голубел на фоне седины, только усмешка горько кривила губы. Он тоже понимал всю подноготную их поступков. Как же ему удивительна – с его пониманием роли Силы в жизни человека, родов, целых народов – эта мелкая причина, даже не причина… не могу найти слова, чтобы определить, в чём состоит цель, ради которой подверглись опасности столько жизней. И не только настоящих, но и будущих.
– Акира Каваками. Американец японского происхождения.
– Ты его в Америке нашел?
– Нет, он уже двадцать лет живет в Германии. Это ты его нашла.
– Я же робота нашла…
– Этим роботом и был Акира, он присоединил к себе установку.
Амир поцеловал мне руку и подошёл к стеклянному кубу.
– Кстати, это было твоей ошибкой, именно твою энергию почувствовала Рина и указала местоположение. Я понял, что это ты сам.