Первое послание к Тимофею и Послание к Титу. Жизнь поместной церкви

John R. W. Stott

The Message of 1 Timothy and Titus

На английском языке книга впервые была издана издательством Inter-Varsity Press, Leicester, United Kingdom, которое является подразделением Международного сообщества студентов-христиан (IFES), объединяющего группы верующих студентов более чем из ста стран мира.

© John R. W. Stott, 1996

Study guide by David Stone © Inter-Varsity Press, 1996

© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. МРОЕХ «ХЦ «Мирт», 2005

Общее предисловие

«Библия говорит сегодня» представляет нам серию книг, посвященных Ветхому и Новому Заветам. Авторы этих книг ставят перед собой три задачи: дать точное изложение и разъяснение библейского текста, связать его с современной жизнью и сделать это так, чтобы читателю было интересно.

Эти книги, следовательно, не являются комментариями, ибо цель комментариев – скорее прояснить текст, чем способствовать его применению. Они больше похожи на справочники, чем на литературные произведения. С другой стороны, нет здесь и чего-то вроде «проповедей», когда пытаются говорить интересно и в духе времени, но без достаточно серьезного отношения к Писанию.

Все, работавшие над серией, едины в убеждении, что Бог по-прежнему говорит с нами через Библию, и нет ничего более необходимого для жизни, здоровья и духовного роста христиан, чем умение чутко внимать тому, что говорит им Дух через Свое древнее – и вечно юное – Слово.

Дж. А. МОТИЕР

Дж. Р. У. СТОТТ

Редакторы серии

Предисловие автора

Я был сравнительно молодым человеком, когда начал серьезно исследовать Пастырские послания, и воображал себя сидящим позади Тимофея и Тита и слушающим вместе с ними наставления апостола. Но теперь ситуация изменилась. Я уже почти такого же возраста, что и апостол в то время, и для меня более естественно сидеть позади Павла. Конечно, не потому, что я воображаю себя апостолом. Но мне понятны его заботы о будущем Евангелия и о молодом поколении, которое должно хранить и передавать Благую весть окружающему миру. Интересный герменевтический вопрос: с кем можно или должно отождествлять себя при чтении Писания?

Моя первая попытка толкования всех трех Пастырских посланий состоялась во время осеннего семестра 1972 г. на богословском факультете в Евангельской семинарии Святой Троицы (Trinity Evangelical Divinity School) вблизи Чикаго. Но еще в 1960-е гг. я выступал с проповедями на тему посланий в церкви Всех Душ (All Souls Church) в Лондоне. Затем, в 1967 г., 2 Тим. было ключевым текстом на студенческом миссионерском конгрессе в Урбане и в 1969 г. на британском конгрессе в Кесуике. Материалы этих исследований 2 Тим. были опубликованы в 1973 г. в качестве самых первых в серии «Библия говорит сегодня» под общим названием «Сохрани Евангелие». Затем 1 Тим. стало центральным пунктом моих исследований, представленных на летнем семинаре Миссионерского общества Австралийской церкви в 1986 г., а также на студенческой миссионерской конференции в Восточной Африке, которая проходила в окрестностях Найроби в конце 1988 г.

Настоящий выпуск в серии Нового Завета «Библия говорит сегодня» (которая одновременно пополняется и Евангелием от Матфея Роя Клементса и Питера Комонта) посвящен Первому посланию к Тимофею и Посланию к Титу апостола Павла.

Общность тематики Первого послания к Тимофею и Послания к Титу

Круг тем, которые охватывают эти два послания, чрезвычайно широк. Я дал подзаголовок своей работе о Первом послании к Тимофею – «Жизнь поместной церкви», поскольку оно содержит наставления апостола о приоритете молитвы, о роли мужчин и женщин в богослужении, о взаимоотношениях между церковью и государством и о библейской основе всемирной евангелизации. Апостол пишет о руководстве местной общины, о требованиях, предъявляемых к кандидатам на пастырское служение, о том, как молодым руководителям обеспечить принятие своего служения со стороны общины, чтобы оно не было пренебрегаемо или отвергнуто по причине их молодости. Затронуты и другие вопросы: учение о творении и его практическое применение в нашей повседневной жизни; принципы построения социального служения церкви, финансовой поддержки и принятия дисциплинарных мер по отношению к пресвитерам, умение довольствоваться тем, что есть, остерегаясь стремления к наживе. Мы встречаем здесь также призыв к святости и чистоте и предупреждение об опасностях, которые подстерегают богатых, и об их долге перед обществом.

Толкование Послания к Титу имеет подзаголовок «Учение и обязанности»; поскольку, хотя контекст остается связанным с местной церковью, фокус здесь несколько смещается. Главный интерес Павла теперь лежит в трех сферах: церковь, домашний очаг и окружающий мир; наши христианские обязанности в нынешнем веке усиленно подчеркиваются в свете всеохватной доктрины спасения, особенно с позиций первого и второго пришествий Христа.

Но лейтмотив всех трех Пастырских посланий – верное следование истине и охрана истины. Актуальность этой темы в конце XX в., когда современная культура пронизана духом постмодернизма, очевидна. Постмодернизм начинается как осознанная реакция на модернизм Просвещения и особенно на его беспредельное доверие разуму, науке и техническому прогрессу. Постмодернистский взгляд резонно отвергает этот наивный оптимизм. Но затем идет дальше и отрицает существование объективной, или универсальной, истины, заявляя, что так называемая «истина» носит чисто субъективный характер, часто обусловленный влиянием культуры. Отсюда делается вывод, что мы должны иметь свою собственную истину, которую следует уважать, как и любые другие. Плюрализм является следствием постмодернизма; он настаивает на самостоятельной ценности каждой веры и идеологии и настойчиво и пронзительно требует, чтобы мы оставили любые свои попытки – как проявление гордыни и высокомерия – склонить кого-либо (оставьте всех в покое!) к своему мнению.

Разительно контрастирует с этими попытками утвердить релятивистский характер истины возникающее при чтении посланий освежающее дуновение той единственной Истины, которой был так предан Павел. Он говорит о себе, что был поставлен «учителем язычников в вере и истине» (1 Тим. 2:7); что Церковь (1 Тим. 3:15) есть «столп и утверждение истины»; что именно истина ведет «к благочестию» (Тит. 1:1). Напротив, лжеучителя «уклонились от веры» и даже «противятся истине» (1 Тим. 6:21; 2 Тим. 2:18; 3:8; ср.: 4:4).

По мере того как апостол развивает этот тезис, становится очевидным, что речь идет о четырех группах лиц, которые взаимодействуют друг с другом: это Павел и его собратья апостолы; лжеучителя; Тимофей и Тит; и пресвитеры, которых они должны избрать и утвердить на должность.

Во-первых, это сам Павел, который представляет себя в начале всех трех посланий как апостола Иисуса Христа, добавляя в двух из них, что его апостольство было установлено по воле (или по повелению) Бога. И во всех Пастырских посланиях Павла проступает это осознание им своего апостольского авторитета; именно с позиций своего апостольства он выступает с наставлениями и ожидает повиновения со стороны своих учеников. И опять, снова и снова, он возвращается к тому, что называет непререкаемой «истиной», «верой», «здравым учением» или однажды данной верой. Отсюда ясный и прямой вывод: существует основное содержание учения, которое, будучи открытым и данным нам Богом, является объективной истиной. Речь идет об апостольском учении. Павел постоянно призывает Тимофея и Тита неизменно опираться на него вместе с церквами, которые они призваны опекать.

Во-вторых, в противовес Павлу, есть лжеучителя. Они heterodidaskaloi, «учат иному» (1 Тим. 1:3; 6:3), тому, что отличается и чуждо учению апостолов. Они «уклонились» от веры и способствуют распрям и расколу в церкви (1 Тим. 1:6; 4:1; 2 Тим. 2:18). Павел не смягчает свои слова. То, что они распространяют, это не альтернативная истина, но – «басни», болтовня и пустословие (1 Тим. 1:4 и дал.; 4:2,7; 6:3 и дал., 20; Тит. 1:14; 3:9; ср.: 2 Тим. 2:16; 4:4).

В-третьих, есть Тимофей и Тит. Они стоят между апостолом и церковью, т. е. представляют Павла и передают его учение церкви. Они были назначены «блюстителями» церквей в Эфесе и на Крите, соответственно, и их обязанности расписаны Павлом. Дважды в своем первом письме к Тимофею он говорит, что надеется вскоре снова навестить его (3:14; 4:13). Между тем, во время его отсутствия Тимофей должен посвящать свое время публичному чтению Библии, основывая свое обучение и увещевание на ней, используя также письменные наставления и рекомендации Павла. Письменные наставления Павла служили, по провидению Господнему, заменой его личного присутствия и непосредственного руководства церковью. Именно поэтому Павел в 1 Тим. и Тит. не менее десяти раз призывает своих коллег «внушать сие братиям», проповедовать и наставлять их на истину (1 Тим. 3:14; 4:6,11,15; 5:7,21; 6:2,17; Тит. 2:15; 3:8). Каждый раз слово tauta («сие», «эти вещи») означает учение, которое Павел передает Тимофею и Титу. Они не только должны сами держаться его, сохраняя драгоценную истину (1 Тим. 1:19; 3:9; 6:20), и бороться против лжеучителей (1 Тим. 1:18; 6:12), но также верно передавать это учение церкви.

В-четвертых, есть истинные и верные пастыри, которых должны назначить на служение Тимофей и Тит. В обоих посланиях Павел приводит требования, предъявляемые к кандидатам на служение (1 Тим. 3 и Тит. 1). Помимо того, что кандидатом на служение может стать только нравственно безупречный человек и хороший семьянин, он также должен быть верным апостольскому учению и иметь учительский дар, чтобы смог и обучать истине, и отвергать заблуждения (1 Тим. 3:2; Тит. 1:9).

Пастырские послания раскрывают три ступени, связанные с обучением. Во-первых, авторитетные апостольские наставления Павла против лжеучений, которые он дает Тимофею и Титу; во-вторых, сами Тимофей и Тит, которые обучают «сим вещам» других, особенно пастырей, когда назначают их; в-третьих, сами эти пастыри, в задачу которых входит «наставлять в здравом учении и противящихся обличать» (Тит. 1:9). Эти же этапы ясно отражены во 2 Тим. 2:2, где сказано, что Тимофей должен передать услышанное от Павла «верным людям» (пастырям), которые «были бы способны и других научить» (в церкви). Заметим, что в этом стихе верность (Слову Божьему) и способность обучать других представляются двумя необходимыми качествами служителей, о которых Павел уже писал в 1 Тим. 3:2 и Тит. 1:9.

В этом трехступенчатом наставлении чрезвычайно важно сохранять дистанцию между Павлом, с одной стороны, и Тимофеем, Титом, пресвитерами и церквами – с другой. Истинное апостольское наследие состоит не в последовательности его передачи, но в самом учении, передаваемом от поколения к поколению. И такая передача учения осуществляется благодаря тому, что оно было записано апостолами и ныне сохранено для нас в Новом Завете. Павел призывал Тимофея обращаться во время его отсутствия к Ветхому Завету, к его письменным указаниям и советам. И нам следует поступать так же, ибо Павел теперь уже постоянно отсутствует. Приближение его смерти уже смутно ощущалось во всех трех Пастырских посланиях, особенно во 2 Тим., где Павел ясно говорит, что время его «отшествия настало» (2 Тим. 4:6). И апостол считал своей первостепенной задачей обеспечить сохранность своего учения после своей смерти. Его уже давно нет на земле, но у нас остались его труды. У нас вся Библия – и Ветхий, и Новый Завет – письменные свидетельства пророков и апостолов.

Кальвин писал:

«Однако между апостолами и их преемниками есть различие. Как уже было сказано, тексты апостолов запечатлены Святым Духом как подлинно Божьи. Преемники же не имеют иного служения, кроме научения тому, что уже содержится в священных текстах. Отсюда мы должны сделать вывод, что ни один верный служитель не имеет дозволения измышлять новые догматы веры, но должен просто придерживаться учения, предписанного Богом всем нам без исключения»¹.

Многие современные проблемы в церкви возникают вследствие нашего неумения четко разграничить апостольский и послеапостольский периоды. Наши отцы понимали это лучше, чем мы. Вероятно, трудно сказать лучше Оскара Кулманна:

«…Ранняя Церковь сама различала апостольскую традицию и церковную традицию, при этом четко подчиняя последнюю первой, т. е. опираясь на апостольскую традицию»².

«Установление христианского канона Писаний [т. е. Нового Завета] означает, что Церковь сама в каждый данный момент времени отслеживала проведение четкой демаркационной линии между апостольским и церковным периодами, между временем основания Церкви и ее строительства, между апостольским сообществом и церковью епископов – другими словами, между апостольской традицией и традицией церковной. В противном случае установление канона было бы бессмысленным делом»³.

В заключение я хочу поблагодарить профессора Стивена Уильямса и Нельсона Гонсалеса за их добрую помощь в составлении библиографии. Я также благодарен Нельсону за его неподражаемое умение без смущения отмечать слабые места в моей аргументации; доктору Аластэру Кэмпбеллу из Колледжа Сперждена, который сам пишет комментарии к Пастырским посланиям; Дейвиду Стоуну, который написал еще одно полезное пособие по изучению; Колину Дюрье, всегда готовому прийти на помощь редактору IVP Общей серии; и Джо Брамуэллу за его тщательную редакторскую правку. Все они читали мою работу в рукописи, и практически на все их замечания я постарался ответить. Наконец, я хочу поблагодарить Фрэнсис Уайтхед, которая завершила свою сорокалетнюю службу в церкви Всех Душ, безупречно напечатав еще одну рукопись.

Первый день 1996 г.,

Джон Стотт

Подлинность Пастырских посланий

С того времени, когда в 1835 г. Ф. Х. Баур из Тюбингена отверг авторство Павла в отношении трех его Пастырских посланий, этой традиции уверенно последовали сторонники критической школы. Эти послания были объявлены «псевдонимными», или вторичными, принадлежащими не перу Павла, но одному из его учеников, который приписал их своему учителю.

Вместе с тем, более ранняя точка зрения о подлинном авторстве Павла продолжала существовать. В XX в., особенно во второй его половине, на защиту этой точки зрения встали мощные силы и протестантских, и католических богословов. Среди них можно назвать работы таких крупных исследователей, как Ньюпорт Дж. Д. Уайт (1910), Уолтер Локк (1924), Иоахим Джеремиас (1934), Ч. Спик (1947), И. Симпсон (1954), Дональд Гатри (1957), Уильям Хендриксен (1957), Дж. Н. Д. Келли (1963), Гордон Д. Фи (1984), Томас Оден (1989), Джордж У. Найт (1992) и Филипп Таунер (1994).

Возможно, самый лучший способ разобраться в этом споре – кратко рассмотреть главные аргументы за и против авторства Павла и доводы в пользу и против псевдонимности послания, а также учесть вклад в послания Павла его секретарей и писцов.

1. Аргументы в пользу авторства Павла

В основе этих аргументов всегда лежат два свидетельства – внутренние (признаки и утверждения в самих посланиях, что они написаны апостолом) и внешние (восприятие Церковью этих посланий как подлинных с самых ранних дней и доныне).

1) Внутреннее свидетельство

Внутреннее свидетельство весьма ясное и настолько убедительное, что теория псевдонимности послания вольно или невольно представляет предполагаемого имитатора Павла как исторического и литературного гения. Все три послания начинаются с заявления об авторстве Павла и идентифицируют его как апостола Иисуса Христа. В обоих письмах к Тимофею есть дополнение о том, что апостольство Павла дано ему по «повелению Бога», или «волею Божиею». Далее говорится, что эти послания адресованы Тимофею и Титу, которых Павел попросил остаться в Эфесе и на Крите, соответственно, чтобы они воспрепятствовали распространению появившихся там ложных учений (1 Тим. 1:3 и дал.) и назначили настоящих, верных истине учителей (Тит. 1:5 и дал.). Павел также указывает на свои тесные и нежные дружественные отношения с ними, называя каждого из них «возлюбленным сыном» или «истинным сыном». Это общий фон послания. Верить ли нам тому, что все это было вымышлено?

Первое послание к Тимофею и Послание к Титу, которые мы будем рассматривать в этой книге, содержат апостольские наставления о доктринальном, этическом и пастырском благополучии церквей. Это особенно относится к 1 Тим., в котором Павел дважды говорит о своем намерении навестить Тимофея лично (3:14; 4:13) – заявление, которое, по словам профессора Моула, можно было бы назвать «образцом неуместной иронии и плохого вкуса», будь оно сделано анонимным автором^[1]. Кроме того, апостол делает ряд личных замечаний по поводу рукоположения Тимофея (1:18; 4:14), его молодости (4:11 и дал.) и его проблем с желудком (5:23), а также вспоминает о своем прежнем яростном преследовании Церкви и о чудодейственном обращении и определении на служение по великой милости Божьей (1:12 и дал.). Он завершает свое письмо настоятельным призывом к Тимофею вести жизнь, достойную человека Божьего (6:11 и дал.).

В Послании к Титу, которое, вероятно, хронологически следовало за письмом к Тимофею, личных обращений меньше. Однако Павел в своих наказах Титу учитывает сложные обстоятельства, которые были у Тита на Крите (1:10 и дал.), и стремится дать наставления относительно поведения разных групп христиан в церкви (2:1 и дал.). Он заканчивает свое письмо особыми поручениями относительно четырех поименованных им лиц. Он предлагает послать Артему или Тихика в помощь Титу, чтобы тот мог присоединиться к Павлу в Никополе (3:12) и в свою очередь помог бы Зине и Аполлосу на пути их следования.

Второе послание к Тимофею – самое личное из всех трех посланий; это прощальное письмо Тимофею незадолго до предстоявшей Павлу казни (1:13; 2:2; 3:14; 4:1 и дал.; 4:6 и дал.). Здесь апостол вспоминает о слезах Тимофея, о вере и служении его матери и бабушки (1:4 и дал.), говорит о следовании Тимофея учению, образу жизни, любви и терпению апостола (3:10 и дал.); он дважды просит Тимофея прибыть к нему до начала зимы, т. е. до окончания навигации (4:9,21). Затем он упоминает не менее семнадцати друзей, сообщая либо новости о них, либо об их просьбах или передавая им приветы.

Можем ли мы думать, что все эти конкретные и персональные упоминания были выдуманы? Некоторые исследователи без колебаний утверждают, что это именно так. Например, Л. Р. Донелсон пишет: «В целях обмана он [т. е. автор, писавший под именем Павла] выдумал все эти упоминания разных лиц»^[2]. Другие защищают подлинность этих ссылок, но прибегают к хитроумным теориям по поводу того, как они вначале сохранялись, а затем были включены в послания. Гораздо естественнее предположить, что все конкретные данные о Павле, Тимофее, Тите, Эфесе и Крите, а также о других людях, местах и ситуациях являются подлинной частью подлинного письма Павла. Помимо всего прочего, можно присоединиться к словам епископа Моула, который сказал по поводу 2 Тим.: «Человеческое сердце в нем чувствуется повсюду. А все мистификаторы того времени, конечно, не могли так хорошо понимать человеческое сердце»^[3].

2) Внешние свидетельства

Говоря о внешних свидетельствах авторства Павла в отношении Пастырских посланий, следует, прежде всего, отметить, что их подлинность почти повсеместно признавалась Церковью с самого начала. Первые признаки их существования можно уловить в письмах Климента Римского коринфянам (ок. 95 г.), Игнатия Антиохийского эфесянам (ок. 110 г.) и Поликарпа Смирнского филиппийцам (ок. 117 г.). Затем, в конце II в., появляется ряд бесспорных цитат из всех трех Пастырских посланий в работе Иринея Лионского «Против ересей». Мураториев канон (ок. 200 г.), который приводит список книг Нового Завета, упоминает все три послания как принадлежащие перу Павла. Единственное исключение здесь – точка зрения Маркиона, который в 144 г. в Риме был отлучен от Церкви как еретик, поскольку он отвергал большую часть Ветхого Завета и ветхозаветные ссылки в Новом Завете. Таким образом, у него были свои богословские основания для отвержения этих Пастырских посланий, и не в последнюю очередь по причине их учения о благости творения (1 Тим. 4:1 и дал.).

Это внешнее свидетельство принадлежности Павлу этих трех Пастырских посланий воспринималось без вопросов вплоть до начала XIX в., когда в 1807 г. Фридрих Шлейермахер отклонил 1 Тим., а в 1835 г. Ф. Баур отверг все три послания. Насколько же убедительны доводы, выдвинутые против этих сильных внешних и внутренних свидетельств подлинности авторства Павла?