День шестой

Руслан лихо выделывал виражи на каменных дорожках парка Победы, прыгая на новом велосипеде с небольших лестниц и шокируя молодые парочки неожиданным молниеносным появлением из-за их спин. В свои двадцать пять лет он вновь впал в детство. Как в старом добром, когда он жил в монументальном здании на Бережковской набережной, где во внутреннем дворе был разливочный цех дешевого портвейна, а напротив – футбольная площадка… Почему-то сейчас ему вспомнилось именно это время, бесконечно счастливое, когда на первое мая полусонные демонстранты, получившие в профкоме по десять рублей и запылившиеся транспаранты, шли по пустынной набережной, а он летел им навстречу на своем новеньком железном коне ядовито-синего цвета, ибо там, в маленькой колонне, шагали его отец и мать…

Руслан взглянул вверх, на парящую Нику, над которой вчера глумился Денис с сотоварищами, утверждая, что это крайне символичное произведение в честь языческого бога Приапа, – Ника издали действительно могла напоминать женщину в гинекологическом кресле (или того хуже), если за её ноги принять маленьких трубачей ангелочков. Но почему-то сейчас Руслан совсем не оценил аналогий Дениса, его ностальгическое настроение требовало видеть в этой девственной богине воплощение почти всех своих мечтаний и побед, своей беззаботно-насыщенной жизни, посвященной любимому творчеству, любимым женщинам, друзьям, да и себе любимому тоже не в последней степени. Все, о чем он мечтал раньше сбывалось: он спокойно работал в мастерской, поддерживаемой за счет союза художников, жил в отдельной квартире, был любим женщинами, творил! Он даже прослезился, смотря на железную стелу, то ли от чувств, то ли от рыжей драконьей морды, которая выглядывала из-за колоннады музея Великой Отечественной войны, наполняя площадь рельефными очертаниями теней.

Ехать домой не хотелось. Руслан оттолкнулся от гранитного бордюра фонтанов, подъехал к близлежащей палатке, купил две двухлитровые бутылки пива и поколесил назад в мастерскую.

Денис обрадовался его возвращению – надо было остановиться – целый день на ногах, без обеда, а теперь еще один в мастерской он мог проработать до поздней ночи, а наутро опять оказаться разбитым и плохо себя чувствовать. Уж лучше пиво с куриным бульончиком и нормальным сном! В одиннадцать вечера он, как человек, лег отсыпаться за последние три дня, а Руслан отправился к компьютеру желая еще раз взглянуть на страничку, которую откопал в Интернете сегодня днем.

“Missing Heart”. Руслан улыбнулся названию, насколько оно не соответствовало в данную минуту его состоянию. Хотя оформление сайта сразу понравилось, – он вообще трепетно относился к прекрасному, а последнее время, из-за рекламных заказов, это отношение преломлялось через призму public relations. Сам того не желая он начинал видеть вещи в их коммерческом измерении, в их общественной привлекательности, в идеях, которые должны быть способны побудить людей к действию, он стал получать удовольствие от рекламных щитов и роликов, ибо видел их подноготную, понимал их язык.

Предвкушая интересное, он побродил по сайту вокруг заветной кнопки “поиск” и, наконец, со всем более-менее ознакомившись, кликнул по ней. Проставил возраст поиска от 21 до 26 лет, отметил цель от “переписки” до “интимных отношений”, выбрал свой город и проник в интимный мир женских грез, надежд и просто деловых предложений…

Первые полчаса Руслан утонул в этом мире с головой, потом вынырнул, отдышался, стал более разборчивым, обращая внимание на фотографии и на короткие “девизы”, говорящие ему слишком о многом. Хотя, признаться, из великого разнообразия этих сконцентрированных в одну фразу жизней были два ответа, подходить к которым следовало осторожно: многие отписывались шаблоном “предпочитаю жить без девизов” и “любить и быть любимой”. Первое говорило либо о самодостаточности и уверенности в себе либо о глупости, а второе – о нежности и подлинно осознанном смысле, либо же опять о глупости. Конечно, о многом можно было догадаться по построенной фразе, как, например, “девиз еще не придумала” или “до сих пор без него не плохо жила”, но лучше убедиться, взглянув на анкету целиком. Был там и беспробудный оптимизм, казалось убеждающий самое себя, что “все хорошо”, и на его фоне тихая, живая фраза “ты справишься”. Она показалась Руслану откровением. Он скопировал анкету девушки на диск.

Спустя еще час Руслан, уставший до отвращения от мерцающих лиц и слов, в преобладающем большинстве своем напоминавших рекламные слоганы, отключился от Интернета. “Посмотрю завтра, что скачал” – подумал он, поднимаясь со стула и потягиваясь. Рука потянулась к кнопке отключения питания компьютера. Шум вращающегося все медленнее жесткого диска постепенно стих. Руслан закрыл вторую дверь в мастерскую, выключил свет и прошел в комнату, где стоял огромный театральный, отреставрированный Денисом диван. Достав из старинного комода постельное белье, он кое-как постелил его, лег, но заснуть так и не получилось.

“Черт! – произнес вслух Руслан, откидывая одеяло. – Надо взять ручку!” Уже несколько минут сочиняя письмо в полной темноте, он начал понимать, что придуманные фразы и красивые обороты к завтрашнему утру исчезнут, если сегодня он их не запишет на бумагу. К тому же ему остро понадобилось взглянуть еще раз на анкету заинтересовавшей девушки.

Пробежав по застеленным кое-где линолеумом и ковриками доскам пола, он включил компьютер, затем сорвал с какой-то художественной композиции запылившийся от времени плед, и уселся в полутьме перед экраном монитора…

“Рада приветствовать Вас у себя в гостях! Давайте знакомиться.

Меня зовут Оксана, мне 25 лет, живу я в городе, а может, и целой стране, под названием Москва.

По гороскопу я: Овен.

Мое телосложение: хрупкое, изящное.

Мои глаза: зелёные.

Мои волосы: шатенка.

Рост: 172.

Семейное положение: не замужем.

Дети: нет.

Тип темперамента: холерический.

Основные черты характера: коммуникабельность, романтизм.

Мечта жизни: найти хорошего парня.

Образ жизни: сова.

Предпочитаю компанию или уединение: it depends.

Ценю в людях: ум и чуткость.

Ненавижу в людях: деспотизм.

Девиз моей жизни: ты справишься.

Несколько слов обо мне: Обаятельная, ужасно замерзшая девочка с грустными глазами и мягким сердцем, ищущая и не теряющая надежды…

Отношение к курению: нет.

Отношение к спиртному: когда как.

Любимая еда: украинская кухня.

Любимый напиток: dubonnete.

Люблю ли я готовить: очень.

Любимый вид отдыха: люблю активный отдых.

Предпочитаю в литературе: Шекспир, Камю, etc.

Предпочитаю в кино: Коппола, Феллини, Хичкок.

Любимое время года: золотая осень.

Работаю/учусь: работаю.

Отношение к домашним животным: с симпатией.

О моих интересах: ПК, пул, покер, иногда – танцы до упаду, импрессионизм, общение с людьми.

Хочу найти: Мудрость, надежность, взаимопонимание…”

Руслан все глубже кутался в плед, подбирая босые ноги, пальцы стали набивать на клавиатуре ответ: “"Камю?! Хм… Забавно. Да еще в комбинации с Шекспиром…" Мышка на мгновение сползла с полосы прокрутки и глаза, прежде полные усталого интереса, стали вчитываться в остальной текст, пытаясь понять загадочную, но уверенную в себе душу… настолько, что позволившую обнажиться с поразительной, шокирующей откровенностью перед многомиллионными завсегдатаями Интернета. Нет, нет – здесь тихо и хорошо, пахнет жаренным салом (прости за столь натуральные образы), варениками…

Я скопировал эту страничку в блокнот, выключил компьютер и хотел было лечь спать, как тут же начал думать о тебе, сочиняя письмо, что напишу утром…

Никогда раньше не думал, что серьезно отнесусь к службе знакомств, а тут, совершенно случайно, попадаю по ссылке на страницу "цветочков" и ради любопытства выполняю небольшую экскурсию. Затянуло.

Здравствуй милая!

Прошу, воспринимай это обращение шутя – мои друзья давно привыкли к безобидной пылкой фамильярности, с которой я проявляю свои чувства. Если я отношусь к людям тепло (а к тебе я отношусь именно так, не знаю почему, может просто сейчас мне хочется к кому-нибудь так относиться – снова включить компьютер и набивать в чужое сердце свою нежность), то не боюсь показать это. Все тот же Камю говорил (не люблю делать кумиров и обещаю, по крайней мере сегодня, больше не упоминать этого замечательного человека), что научился относиться к подлости и предательству, как к обыденной повседневности, на фоне которой любовь и верность представляются сказочными жемчужинами, за которые он каждый раз благодарит небо. Так и я – уж лучше пусть ты сегодня станешь милой феей, богиней с зелеными глазами, любящей Френсиса Форда и импрессионизм, знающей свои силы и способной справиться со всем своим счастьем!

Пора кое-что рассказать о себе, пожалуй, я изберу ту же анкетную форму, что и ты:

Руслан, 24 года, Москва…” В этот день Руслан лег спать только под утро.

На утро следующего дня, когда Сергей упорно отказывался уходить на работу раньше обычного, а Юлии необходимо было попасть в институт, она так и не смогла просмотреть почту, поэтому взяла компьютер с собой.

– Неужели ты обзавелась ноутбуком? – удивился Сергей, когда жена достала из зеркального шкафа черную узкую коробочку.

– Для учебы… порекомендовали, – запнувшись, ответила Юля, нервно запихивая компьютер в портфель.

– Дай мне взглянуть, – протянул руку Сергей, растворившись в улыбке и искренне радуясь за жену: он давно хотел приучить её “к технике”.

– Я спешу… – совершенно растерялась Юлия, понимая насколько нелепы будут все её отговорки, стоящей в одной блузке перед бывшим инженером ВНИИНС.

– Я посмотрю, что за машинка, что тебе в магазине наставили…

– Серёжка, – обижено-виновато надула губки Юлия, присаживаясь на угол кровати, – я ведь все равно в программах не разбираюсь.

– Ну хорошо, я только посмотрю, что ты купила… Обещаю не досаждать тебе рекомендациями.

Юлия с обреченным видом оставила радующегося, словно ребенок мужа наедине с любимой игрушкой, а сама пошла одеваться. Она понимала, что огонек, горящий в Сережкиных глазах, относился скорее к ней, чем к главной страсти его жизни (если вообще можно сравнивать страсть к любимой женщине и любимому делу), и оттого загрустила еще больше. Если бы Серёжка знал, для чего она приобрела компьютер! Ведь совсем не оттого, что эта машина вдруг стала понятной и интересной. И узнать это для него было проще простого!

Юлия с беспокойством следила за сияющим лицом мужа, опершемся спиной о подушку и обеими руками стучащему по клавиатуре. “Идиотка, идиотка! – кидала она в зеркало гневные взгляды. – Остренького захотелось! Вот сейчас он войдет в почтовую службу и конец моему безоблачному счастью!” Положив туш в косметичку, она оторвалась от зеркала и прыгнула в кровать к мужу:

– Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал, – произнесла она, выключая компьютер, так если совершая немыслимое святотатство по меркам Сережки, который в это время настраивал что-то в командных файлах, – я и так тебя редко вижу без компьютера, к которому пока только ревную, но еще без ненависти, как видишь, поэтому хочу, чтобы ты пообещал не притрагиваться хотя бы к моему ноутбуку, и это время подарить мне, бедной, заброшенной женушке, одичавшей без любви и внимания своего супруга.

Естественно Сергей не мог ответить иначе, кроме как утвердительно. Он и сам понимал, что зачастую убегает от своей пылкой жены, предпочитая ей компанию друзей, коллег, или даже клиентов, с которыми мог говорить о вещах в которых разбирался, которыми жил… Да, ко всему прочему, в мужской компании он чувствовал себя комфортней, чем с женщинами. Даже с женой на деловом приеме, в дорогом магазине, ресторане или под пальмами Карибского курорта (прогуливаться под ручку по паркам теперь им приходилось крайне редко), Сергей испытывал острое чувство неловкости, терялся, паниковал и переставал быть похожим на самого себя. Друзья часто подшучивали над его неспособностью пофлиртовать с новой сотрудницей, и над его поистине стоическими решениями ситуаций, где любой другой давно закончил бы постелью. “Я люблю свою жену”, – отвечал он на ехидные замечания, и его слова казались каким-то странным и неестественным оправданием чего-то еще более странного и неестественного.

Старые приятели знали, что Сергей еще до жены старался как можно реже появляться в женском обществе, а если это не удавалось, то вел себя чрезвычайно замкнуто. Даже с Юлией он познакомился благодаря другу, который завязал с ней легкий роман.

– Давай сегодня поужинаем в ресторане? – предложил Сергей с трагическим видом.

– Хорошо, – ответила Юлия, придавая бровям умопомрачительно театральный изгиб. – Ты меня удивляешь.

– Я тебя люблю!..

– Я тоже, мой милый!..

– Правда?

– Конечно!

Спустя час Юлия наконец-то получила возможность подключиться к Интернету. Яна, которая находилась поблизости, заметив, что индикатор принимаемых сообщений не вздумал даже показываться, постаралась сразу перевести тему:

– Пойдем сегодня в клуб, – предложила она, – потанцуем?

– Подожди, я не понимаю, – дернула её за край легкого голубого платья Юлия, – ты же говорила, что сообщения стали приходить сразу, спустя пару часов?

– Может быть, у них с сервером неполадки, или…

– Или я такая дурнушка, которая никого не интересует?!

Яна наклонилась перед сидящей за партой в одиноком классе Юлией, и внимательно посмотрела ей в лицо. Её нависшие черные волосы, стали препятствием ослепительному солнечному свету, врывавшемуся в окна школьного кабинета, который, среди прочих, арендовал их институт. Юлия попыталась было бросить вызов взгляду подруги, которая вместо того, чтобы разделить её жалость к себе вздумала смотреть нежно осуждающе, как бы повторяя уже знакомую фразу: “Кто бы говорил!” – и не будучи способной противостоять Яниному очарованию, призывающему быть честной с собой, Юлия улыбнулась и ответила на приглашение в ночной клуб:

– Сережка меня в ресторан сегодня пригласил.

– Да ну! – улыбнулась в ответ Яна, откидывая свои волосы за спину и присаживаясь напротив на край стола.

– Ага! Так что в клуб как-нибудь потом… А что с этим делать? – спросила она брезгливо-презрительно, указывая на сиротливо пустующий in box.

– Забудь о нем на время. Лучше на долгое – если хватит мужества – на недельку. Ведь ты раскрасить этим развлечением свою жизнь хотела, а не усложнять.

– Да. И знаешь – получается! У нас с Сережкой как-то получше стало, и я не такая ворчливая…

– Хм, еще ни одного письма, а уже результаты!.. Я сегодня на бейсбол иду в МГУ.

– Опять к…

– Угу, – улыбнулась Яна, – но ты не переживай – там все в порядке.

Девушки рассмеялись.

– Пойдем, а то пропустим все интересное, – сказала Юлия, поднимаясь со стула, – наверное, уже началось…

В пятницу, когда Руслан на утро не объявился, как обычно перед поездкой на дачу, у неё дома, Рита позвонила в мастерскую и вместо бодрых оправданий услышала доброжелательный, как всегда, голос Дениса, предложившего загладить не пунктуальность приятеля одолженным на выходные микроавтобусом, которым он обзавелся после удавшейся выставки в Японии. Рита, почувствовав преимущества комфортного “Mitsubishi” перед потным и грязным междугородним автобусом (на электричке она вообще ехать не решалась, ибо в пятницу, даже утром, да еще с поклажей, такой поступок выглядел бы крайне неблагоразумным), сразу сменила девятый вал возмущения на тихую благодарность:

– Ты – душка! Но Руслан мог бы меня вчера предупредить, что поедем на машине, – Денис тактично согласился с этим утверждением. – Можно его услышать?

– Он, кажется, еще спит.

– Как спит? Уже десять утра!.. – и ничего не услышав в ответ, Рита добавила. – Я сейчас приеду!

Последние слова оказались похожими на правду, ибо уже через десять минут Денис услышал в домофоне Ритин голос.

– Где мой хахаль? – спросила она, очаровательно улыбнувшись, когда Денис отпер высокую металлическую дверь.

– Умывается, – все так же доброжелательно отозвался хозяин мастерской.

– Уже умывается? А жаль!

– Что-то случилось? Ты сегодня на себя не похожа, – заметил Денис, спускаясь за Ритой в подвал.

– Ты вчера рано спать лег?

– Ну, где-то в одиннадцать.

– Я так и знала: с этого времени твой номер телефона и номер моей подруги были беспрерывно одинаково заняты до поздней ночи…

– Доброе утро, мисс Марпул, – отозвался Руслан, выходя в трусах с полотенцем из небольшого закутка, служившего в мастерской санузлом, – я вечером в Интернете висел – можешь проверить, – но тут же осекся, ибо Рита действительно могла проверить в “журнале” не только время посещения, но и страницы, которые Руслан посещал, а это было куда хуже телефонного разговора с подругой. – Или позвони Светке, прикинься дурочкой и расспроси о вчерашнем, – попытался он как можно спокойнее отвести тему разговора от компьютерного предательства событий прошлой ночи: ведь Рита могла не только посмотреть “журнал” браузера, но и “отправленные сообщения” в Outlook, а это означало полностью разрушить отношения, по крайней мере, на этот уик-энд.

– Господи, что ты этой ночью делал? – прервала его паникерские умопостроения Рита. – Ты весь серый, круги под глазами, смотреть жутко!

– Пива, наверное, перепил с крекерами и шпиком, – Руслан окончательно сгорбился, схватился за живот, и присел на край отреставрированного дивана.

– Бедненький! – спохватилась Рита, укрывая его весящим на спинке стула пледом. – Может, сегодня не поедим никуда? Ты дрожишь весь и погода портиться.

– Ничего, я “но-шпы” выпил, сейчас кофейку и все в порядке будет…

“Странно, – подумал Денис, – откуда он здесь “но-шпу” взял?” – а вслух заметил:

– Неужели, правда, портиться?

– Да пора бы: с середины мая, как в Сахаре, – ответил Руслан, всячески стараясь увести тему подальше от компьютера: “После отправки сообщения уничтожать, после принятия – уничтожать… предварительно скопировав в блокнот, – внушал он себе, постепенно успокаиваясь и приобретая розоватый, после ледяного умывания, цвет лица. – А ведь я здорово перетрухнул! Черт возьми, чуть не околел от страха!” – уже смеялся он про себя.

– Денис, а ты бы почаще на улицу выходил из своей берлоги, – порекомендовала Рита, обнимая сияющего Руслана.

– Глянь, а больной-то ожил! – улыбнулся Денис, удивляясь произошедшей с другом метаморфозе.

– Мне одеться надо, – сказал Руслан, смачно целуя Риту и освобождаясь от объятий.

После минутного молчания, в ходе которого присутствующие наблюдали за воскресшим Русланом, лихо натягивающим штаны, Рита заметила что-то на счет триумфа венгерской фармацевтической промышленности, а Денис – на счет исцеляющих чар наших возлюбленных…

На следующее утро Юлия с Сергеем отправились в загородный дом, что особняком стоял на семнадцатом километре Минского шоссе. Дорога здесь никогда не доставляла удовольствия, особенно её протяжение от Москвы до Одинцова – сплошные пробки на узкой трассе, где приходилось вплотную притираться к близстоящим автомобилям, гудки, шум грузовиков, вонь… В белом, уже поезжаном “Рено Лагуна”, который Сергей подарил Юлии на годовщину свадьбы, было прохладно, пахло ароматизаторами, тихо играла музыка – кондиционеры работали во всю и прелести забитой в субботний день трассы, доступные простым смертным, Юлия переносила с атараксической невозмутимостью. Она откинулась на белоснежном кожаном сидении, разбросав по подголовью золотистые вьющиеся волосы, прислонилась виском к закрытому стеклу, подобрала левую ногу так, что в окно была видна её голая по щиколотку ступня, и читала “Лизу”. Её красный туфель застрял где-то в районе рычага переключения передач, а обнаженная коленка соблазнительно устремилась в сторону водителя, приподнимая и без того короткую, пеструю юбку. Сергей наклонился и поцеловал любимую коленку, затем еще раз в том месте, где кончалась юбка. Подняв глаза, первым, что он увидел, было восторженное лицо водителя микроавтобуса, который тут же отвернулся и подтянулся по своей полосе к впереди стоящей автомашине.

– Ты имеешь успех, – сказал Сергей, кивнув в сторону отъезжающего “Mitsubishi”.

– Да? – спросила Юлия, складывая губы для поцелуя.

– Угу, – ответил Сергей, – если так дело пойдет дальше, я буду ревновать.

– Ревновать? –улыбнулась Юлия. – Глупенький Сережка! – потрепала она его по прямым темным волосам. – Ведь ревнуют, когда не уверены!

– А я должен быть уверен?

– Ага.

– Ну, тогда ты не рассердишься, если я закурю? – Юля надула губы и обижено скривила рожицу. – Еще один светофор, а там лес, птицы…

– Кури, что с тобой поделаешь! – улыбнулась она еще ярче. – Лес с птицами!..

Иногда ей даже нравились эти маленькие жертвы.

Погода стала портиться еще по дороге на дачу, не смотря на повсеместную усталость от чудовищной по московским меркам жары, державшейся два с половиной месяца, Руслану и Рите такая расстановка не нравилась:

– Вот бы денька два еще подержалось без дождика, а там хоть потоп! – говорила Рита с недовольством поглядывая на сереющее небо. – В Москве дождя не замечаешь, там хоть духоту собьет.

Это так – летний дождик в Москве совсем иное, чем на дачах в Ягунино – там сразу разбирает сон в одуряющем сосновом воздухе, под пение птиц, притаившихся на ветках яблонь, загородивших все окна от дневного света. Тишина и полумрак, ленивые дачники, а тут еще и размеренная дождевая дробь за окном – лучше бы они остались в Москве, там все оживает в дождь, золотиться, веселеет.

– Надо заехать в магазин, пива купить… и водки, – живо произнес Руслан, как только вспомнил о сладостных перспективах вечного сна.

– Ну да – водка без пива…

– У нас деньги-то есть: может, еще шашлычка купим?

– Какой шашлычок в такую погоду? – Рите не нравилась бальзаковская расточительность Руслана, а также его безумные коммерческие проекты, подстать этому великому писателю.

– Ты права, тем более я не знаю, поехал ли туда Сашка.

– Он с четверга там. С сыном.

– А ты откуда знаешь? – Руслан изобразил недоумевающее выражение лица.

– Домой ему звонила. Вчера, когда хотела выяснить с кем это ты и Светка так долго трепитесь.

– А-а, – протянул Руслан, – это хорошо! Значит, две бутылки купим! Никто ничего не заказывал – на машине ведь?

– Обратно загрузим. Спасибо, что Денис одолжил автобус, а то бы пришлось, как папам Карло…

Вечер этого дня выдался на удивление мягким и теплым. Мелко покрапывал дождик. Ребята сидели на ступеньках крыльца, спрятавшегося под ржавым козырьком, вытащили два стула в крохотные сени, на одном из них разложили малосольные огурцы с колбасой, поставили электрический чайник, который пока так никому не понадобился, бутылка водки гуляла по полу вместе с толстостенными рюмками, в черном небе, как ни странно, кое-где пробивались звездочки. Сашка отправил сына спать вместе с женой. Они в последнее время не ладили. Светка не появлялась больше в их компании, и сегодня приехала только потому, чтобы передать сыну теплые вещи и куртку на случай портящейся погоды, даже странно, что Рита приревновала – ведь они с Русланом друг друга почти не знали.

Разговор устремился в воспоминания: школа, юность, летние посиделки… Когда Рита в первый раз привезла Руслана на дачу, он с удивлением обнаружил там свою одноклассницу – Ирину, о которой забыл после школы и вряд ли когда-нибудь встретил бы в своей жизни. Там он познакомился с Сашкой – одноклассником Риты, – их родители работали вместе, благодаря чему и получили по четыре сотки бок о бок.

Сашка был веселым и легкомысленным шалопаем, что, впрочем, не помешало ему стать отцом и любить ребенка. Сегодня они целый день лазили друг от друга по Денискиному автобусу, играя в прятки. Рита даже забеспокоилась, не поломают ли там чего, а Руслан ответил: “Все равно Денис его продавать собирается, даже покупателя нашел”, – и в подтверждение своих слов предложил Ритиному отцу вывести с участка мусор.

Погода была безрадостная, серое небо время от времени напускало в воздух влажную мошкару, которая, разбиваясь о лобовое стекло, заставляла каждые пару минут включать дворники. Подъехав на место, Руслан предложил подобраться к контейнеру вплотную: для этого необходимо было спуститься к берегу Москвы-реки и подогнать машину задом с одной открытой дверью. Сашка координировал движение, придерживая правую створку задней двери. Когда мусор выгрузили – поехали обратно, но возвращаться так скоро не хотелось и они, купив в магазине двухлитровую бутылку пива и заказанных сосисок (которые сами же и съели, так что пришлось через пару часов возвращаться в магазин), разместились на берегу тихой речки, покрытой темно-серой гусиной кожей. Сашка говорил о своей жене и о женщине, которую, как оказалось, любил всю жизнь. Руслан знал о ком идет речь – это была Ритина подруга, которая навещала их как-то в новогодние праздники.

– Слушай, я не могу смотреть, как ты трагически к этому относишься, – говорил Руслан, подливая в пластиковый стаканчик друга пива. – Если ты действительно уверен, что жить без неё не можешь, то давай завтра поедим на Сходню.

– Ага, – отвечал Сашка, – и что я скажу? Здрасти, я приехал? Шесть лет с тобой не виделись… А если там будет муж?

– Придумаем чего-нибудь. Мало ли автомобилей сейчас на дачах останавливаются…

На следующее утро ребята с заговорщицким видом оставили своих женщин в недоумении и отправились на “рыбалку”, даже не взяв удочек. Через двадцать минут они выехали на трасу “А 107”, еще через час – подъезжали к Сходне. Сашка в невероятном возбуждении попросил Руслана ехать медленнее, описывая каждую деталь местности, переполненную воспоминаниями первой любви. Они ехали по разбитой дороге, ведущей от железнодорожной станции к дачам. Впереди показался велосипедист на красненькой “Каме”.

– Я когда-то возил Жаннку на таком же велосипеде, – говорил Сашка, показывая рукой вперед.

– Да, – отвечал Руслан, – я тоже когда-то на “Каме” учился кататься, на Бережковской, на протоптанной тропинке в сквере, чтобы падать мягче было.

– У её отца на даче валялось два велосипеда, оба разломанных, я этот собрал, и однажды… Стой! – Руслан от испуга нажатием на педаль заглушил машину. – Жаннка!!!

Тут только Руслан в двух шагах от себя в велосипедисте узнал Ритину подругу. Совпадение было ошеломляющим. Оказывается, она ехала на рынок за продуктами. Сзади, на багажнике сидел её ребенок – девочка, которая с интересом наблюдала безмолвную сцену встречи. “Привет, – вмешался Руслан, который первым вышел из шокового состояния. – Жанна – это Саша, Саша – это Жанна, вы тут поболтайте, а я отлучусь на минутку”, – и, оглядываясь по сторонам, направился в сторону железобетонной конструкции, которая поддерживала провода для электричек – вчерашнее спиртное все еще отягощало его мочевой пузырь.

Перед самым отъездом Юлия попросила остаться на недельку за городом.

– Все равно мне в Москве сейчас делать нечего, поживу здесь, отдохну, с подругами пообщаюсь, а ты, если надумаешь – приезжай вечером.

– Хорошо, – ответил Сергей, набирая номер телефона, – я тогда машину оставлю, мало ли чего… Алло, привет! Костюху можно услышать… Привет, Кость, мне машина нужна, пришли кого-нибудь… Через полчаса? Хорошо. Сейчас за мной приедут, – сказал он Юлии, пряча телефон в барсетку, – ты тут справишься?

– Господи боже мой, как будто на северный полюс сослал, – ведь мы не расстаемся, ты в любую минуту можешь сюда приехать.

Юлия знала, что он не приедет, по крайней мере эту неделю будет вполне отдыхать от её назойливого требования внимания, засядет за своим компьютером, забыв обо всем или целыми днями будет торчать на работе. Но его заботливое выражение лица, печальная нежность расставания была оценена. Юлия приподнялась на мысочки и обхватила его за шею, прижавшись виском к щеке.

– Милый, родной мой Сережка, обещаю тебе забыть обо всем… Слушай, – внезапно загорелась она, – привези мне краски, я хочу научиться рисовать!

– Может и репетитора заодно?

– Можно и репетитора… женщину – чтобы ты не ревновал.

Начиная со следующего дня, Юлия отдалась во власть новой страсти. Сергей прислал замечательную женщину – художника, во многом похожую на Юлю взглядами, отношением к жизни. Её звали Ольгой. Они сразу подружились, а загородный трехэтажный дом превратился в огромную художественную мастерскую, где уже в гостиной на длинном обеденном столе (за которым за всю историю существования дома еще никто никогда не обедал) были разбросаны краски, испорченные холсты, банки с клеем, растворителями, кисти, мел, карандаши…

Приезжала Янка, с удовольствием обнаружила подругу в прекрасном настроении, согласилась немного пожить с ней. Юлию чуть зудело по поводу неизвестно поступивших или нет сообщений на электронный адрес, и на восьмой день они с Янкой у одной из знакомых, у которой было подключение к Интернету, просмотрели всю почту. Сообщений оказалось много, порядка девяти из тех, которые стоило вообще просматривать, Юлино самолюбие было удовлетворено. Два электронных адреса и текста её наиболее заинтересовавших она скопировала, все остальное удалила – если она действительно кому-то понравилась – напишут еще. Юля больше не переживала и не церемонилась, тем более что с недавнего времени её захватила другая страсть. Ольга приезжала каждый день, иногда оставалась на ночь, их женский коллектив просуществовал более-менее спокойно целых две недели.

Наступил август. Первые дни беспрестанно шел дождь, и за неделю многие уже заскучали о стоящей до этого больше двух месяцев нестерпимой жаре. Потом погода стала налаживаться. Руслан иронично заметил, что человеческой последовательности и верности хватило всего на несколько дней даже в таком малосущественном вопросе, как погода. Рита, как всегда пыталась спорить, доказывая не столько противоположную точку зрения, сколько свое присутствие. Её милый софизм, способный доказать что угодно, лишь бы с серьезным лицом и впечатлением полного контроля ситуации, приводил Руслана в восторг, лишний раз убеждаясь в незначительности всех их споров. Хотя иногда, в особо клинических случаях, когда Рита упорно отказывалась “заминать” тему, Руслан цитировал ей третью речь Сократа из платоновского “Федра” (признаться, кроме “Федра” и “Пира” он у Платона ничего не читал) и тогда Рита начинала размеренно дышать, отстраняясь от реальности. Этот метод ей часто помогал в школе – она была учительницей истории, – когда класс становился неуправляемым, она подходила к окну или на несколько минут выходила из кабинета, а затем, как ни в чем не бывало, продолжала урок. Причем само затишье действовало куда эффективней, чем следующие за ним санкции. Но на Руслана это не действовало. Он вообще не любил ссориться со своей “ненаглядной”, а поэтому, как только погода наладилась, с удовольствием согласился на предложение старого приятеля отправиться на рыбалку.